Ну что ж, он принимает эти
условия. Ведь даже в Диаспаре все дружеские связи омрачены той
же тенью; в конце концов, какая разница, сто лет или миллион?
С неподвластной логике уверенностью Элвин знал, что
благоденствие рода человеческого потребует смешения двух
культур; и в этом случае счастье каждой отдельной личности
станет не столь уж важным. На миг Элвин увидел человечество как
нечто большее, чем живой фон собственной жизни, и без колебаний
согласился принять несчастья, которые неизбежно влек за собой
сделанный им выбор.
Мир под ними продолжал свое бесконечное вращение.
Чувствуя настроение друга, Хилвар молчал до тех пор, пока Элвин
сам не нарушил тишину.
- Когда я впервые покинул Диаспар, - сказал он, - я не
знал, что именно надеюсь обнаружить. Лис тогда удовлетворил бы
меня - даже более чем удовлетворил - а сейчас все на Земле
кажется мне маленьким и незначительным. Каждое новое открытие
поднимало передо мной все больше вопросов и обнаруживало все
более широкие перспективы. Интересно, где же это кончится...
Хилвар никогда не видел Элвина в столь задумчивом
состоянии и не желал прерывать его монолог. За эти последние
минуты он узнал много нового о своем товарище.
- Робот рассказал мне, - продолжал Элвин, - что этот
корабль может достичь Семи Солнц менее чем за сутки. Как ты
думаешь, не следует ли мне отправиться туда?
- Как ты думаешь, могу ли я остановить тебя? - тихо
ответил Хилвар.
Элвин улыбнулся.
- Это не ответ, - сказал он. - Кто знает, что лежит там, в
космосе? Пришельцы, возможно, покинули Вселенную, но могут
существовать другие недружественные к людям цивилизации.
- Почему они должны существовать? - спросил Хилвар. - Этот
вопрос - из тех, что веками обсуждают наши философы. Подлинно
разумная раса, вероятно, не может быть недружественной.
- Но Пришельцы...
- Да, это загадка, согласен. Но если они действительно
были так злобны, то сейчас уже сами уничтожили себя. А если
нет... - Хилвар указал на бескрайние пустыни внизу. - Некогда
мы имели Империю. А теперь? Что у нас есть такого, чего они
могли бы домогаться?
Элвин с удивлением отметил в этих словах близость к его
собственной точке зрения.
- Так думает весь твой народ? - спросил он.
- Лишь меньшинство. Обычных людей это не интересует, но
они, по всей вероятности, тоже скажут, что если бы Пришельцы в
самом деле хотели уничтожить Землю, они бы сделали это тысячи
лет назад. Я не думаю, что кто-либо действительно боится их.
- В Диаспаре дела обстоят совсем по-другому, - сказал
Элвин. - Мои сограждане - великие трусы. Они испытывают ужас от
одной мысли, что город вообще можно покинуть. Я не знаю, что
случится, когда они узнают, как я нашел звездолет. Джезерак,
должно быть, уже рассказал об этом Совету, и я хотел бы знать,
чем они теперь заняты.
- Я знаю, что Совет готовится принять первую делегацию из
Лиса. Серанис только что рассказала мне.
Элвин снова посмотрел на экран. Он мог охватить
расстояние между Лисом и Диаспаром одним взглядом; одна из его
целей была достигнута, но теперь это не казалось особенно
важным. И все же он был очень рад: теперь, без сомнения,
завершатся долгие века стерильной изоляции.
Сознание того, что он преуспел в своей миссии, некогда
казавшейся ему более важной, чем все остальное в этом мире,
отбросило последние сомнения Элвина. Он выполнил свои задачи на
Земле, сделав это быстрее и основательнее, чем осмеивался
надеяться. Теперь же открылся путь к его, возможно, последнему
и, несомненно, величайшему приключению.
- Полетишь ли ты со мной, Хилвар? - спросил Элвин,
полностью сознавая смысл своего вопроса.
Хилвар твердо взглянул на него.
- Не было нужды спрашивать об этом, Элвин, - ответил он. -
Еще целый час назад я сообщил Серанис и всем друзьям, что
отправляюсь с тобой.
Когда Элвин отдал роботу последние указания, они были
уже очень высоко. Корабль почти замер. До Земли было около
тысячи километров; она почти целиком заполняла небо и выглядела
очень непривлекательно. Наверное, в прошлом немало звездолетов
ненадолго зависало над ней и продолжало свой путь.
Последовала ощутимая пауза, словно робот проверял схемы
управления и прочую автоматику, которые не использовались в
течение целых геологических эпох. Затем раздался очень слабый
звук: для Элвина это был первый услышанный им шум, издаваемый
машиной, едва различимое жужжание, которое быстро, октава за
октавой, повышалось в тоне, пока не исчезло за порогом
слышимости. Направление движения сменилось незаметно, но Элвин
вдруг обнаружил, что звезды поползли по экрану. Появилась
Земля, потом она ушла за край поля зрения, появилась снова, но
уже в несколько ином положении. Корабль "рыскал", покачиваясь в
космосе, точно игла компаса в поисках севера. Несколько минут
небеса подергивались вокруг путешественников, пока, наконец,
корабль не замер
- гигантский снаряд, нацеленный на звезды.
В центре экрана показалось огромное кольцо Семи Солнц в
всей своей радужной красе. Еще виднелся краешек Земли: темный
серп, обрамленный золотом и пурпуром заката. Элвин понимал, что
готовится нечто, ему неведомое, и ждал, обхватив кресло.
Секунды уносились прочь. Семь Солнц сверкали на экране.
Звука не было - только внезапный, вызвавший легкое
помутнение зрения головокружительный рывок - и Земля исчезла,
будто гигантская рука смела ее прочь. Они были в космосе одни,
наедине со звездами и странно съежившимся Солнцем. Да, Земля
пропала, словно ее никогда и не существовало во Вселенной.
Снова последовал рывок - и возник едва слышный шелест,
точно генераторы впервые выбросили ощутимую долю своей мощи. На
миг показалось, что ничего особенного не произошло; но затем
Элвин сообразил, что Солнце также исчезло, а звезды медленно
ползут мимо корабля. Элвин на секунду обернулся - и увидел
абсолютную пустоту. Небо позади было полностью поглощено
полусферой тьмы. Прямо на глазах звезды уходили в нее и
пропадали, точно падающие в воду искры. Корабль двигался
намного быстрее света и, насколько Элвин мог понять, уже
покинул знакомое пространство Солнца и Земли.
Когда сильнейший рывок последовал в третий раз, сердце
Элвина почти замерло. Странное помутнение зрения было теперь
вполне явственным: все окружающее на миг исказилось до
неузнаваемости. Вдруг в необъяснимом озарении Элвин понял суть
этого искажения. Оно было реальным, а не иллюзорным. Каким-то
образом, прорываясь через тонкую пленку Настоящего, он
улавливал изменения, происходящие в окружающем пространстве.
В тот же миг шелест генераторов перешел в рев, потрясший
корабль - звук, вдвойне впечатляющий, ибо Элвин впервые слышал
протестующий крик машин. И на этом все закончилось; в ушах,
казалось, звенела тишина. Огромные генераторы сделали свое
дело; до конца путешествия они не понадобятся. Звезды впереди
вспыхнули сине-белым огнем и исчезли в ультрафиолете. Но
благодаря какому-то чуду науки или природы Семь Солнц
оставались видны по-прежнему, хотя их расположение и цвета
несколько изменились. Звездолет мчался к ним по туннелю мрака,
за гранью пространства и времени, со скоростью, слишком
грандиозной для осмысления.
И в самом деле, они покинули Солнечную систему столь
стремительно, что вскоре унеслись бы сквозь сердце Галактики в
бескрайнюю пустоту за ее пределами, если бы только полет
продолжался безостановочно. Однако ни Элвин, ни Хилвар не
осознавали истинной величественности своего путешествия.
Великие саги галактических странствий и открытий совершенно
изменили воззрения Человека на Вселенную, и даже теперь, спустя
миллионы веков, древняя традиция не умерла окончательно.
Легенда гласила, что некогда был построен корабль, который
облетел Космос за время между восходом и закатом. Миллиарды
межзвездных километров были ничем перед подобными скоростями.
Самому же Элвину это странствие казалось лишь чуть более
серьезным, да еще, возможно, менее опасным, чем его первое
путешествие в Лис.
Пока Семь Солнц медленно разгорались впереди, Хилвар
первым выразил вслух общее мнение.
- Элвин, - заметил он, - эта структура не может быть
естественной.
Тот кивнул.
- Уже годы я думаю о том же. Но все равно это кажется
фантастикой.
- Эту систему, может быть, создал не Человек, - согласился
Хилвар, - но она сотворена разумом. Природа никогда не смогла
бы сформировать столь идеальный круг из звезд равного блеска. И
во всей Вселенной, доступной наблюдению, не найти ничего
подобного Центральному Солнцу.
- Но зачем же надо было создавать все это?
- О, я могу придумать много объяснений. Возможно, это
сигнал, чтобы любой чужой корабль, входя в нашу Галактику,
знал, где искать жизнь. Возможно, эта группа отмечает центр
галактической администрации. А может быть - и мне это
объяснение почему-то кажется верным - это просто величайшее из
всех произведений искусства. Но глупо строить гипотезы сейчас.
Через несколько часов мы будем знать истину.
"Мы будем знать истину". Может быть и так, - подумал
Элвин, - но какая ее часть нам в принципе доступна?
Удивительно, но именно сейчас, покидая Диаспар и саму Землю с
невообразимой скоростью, он мыслями вновь устремился к тайне
своего происхождения. И все же это было не так уж странно: со
времени первого появления в Лисе он узнал очень много нового,
но до сих пор не имел ни минуты для спокойного размышления.
Он не мог ничем заняться - и должен был лишь сидеть и
ждать. Его непосредственное будущее управлялось чудесной
машиной - без сомнения, шедевром инженерного искусства своего
времени - мчавшей его к сердцу Вселенной. Момент для мыслей и
раздумий настал - хотел он того или нет. Но сперва он расскажет
Хилвару все, что произошло со времени их поспешного расставания
всего два дня назад.
Хилвар выслушал рассказ без комментариев и не требовал
пояснений. Казалось, он сразу понимал все, о чем говорил Элвин,
и не удивился, даже услышав о встрече с Центральным Компьютером
и об операции, произведенной тем над сознанием робота. Не то
чтоб он был лишен способности удивляться: просто история
прошлого была полна чудес, вполне сопоставимых с рассказами
Элвина.
- Очевидно, - сказал он, когда Элвин кончил говорить, -
что при своем создании Центральный Компьютер должен был
получить насчет тебя специальные инструкции. Да ты и сам уже
мог догадаться, почему.
- Я думаю, что догадался. Часть ответа я получил от
Хедрона, когда он объяснял мне, как люди, проектировавшие
Диаспар, приняли меры, чтобы защитить город от вырождения.
- Значит, ты полагаешь, что ты - равно как и другие
Уникумы до тебя - это часть социального механизма,
предотвращающего полный застой? То есть если Шуты - это
краткосрочный корректирующий фактор, то ты и тебе подобные -
долгосрочный?
Хилвар изложил мысль лучше, чем сумел бы Элвин - но тот
имел в виду также и нечто иное.
- Мне представляется, что истина сложнее. Все это выглядит
почти так, как если бы при строительстве города возникли
разногласия - между теми, кто хотел полностью отгородить его от
внешнего мира, и теми, кто склонен был поддерживать хоть
какие-нибудь связи. Победила первая группа, но вторая не
признала поражения. Я думаю, что Ярлан Зей был одним из ее
руководителей, но он не имел достаточной власти, чтобы
действовать открыто. Он сделал все, что мог, сохранив подземку
и предусмотрев, что некто, не разделяющий страхов сородичей,
будет время от времени, но очень редко, выходить из Зала
Творения. В сущности, я иногда задумываюсь... - Элвин сделал
паузу, взор его затуманился, словно на мгновение он потерял
окружающее из виду.
- И о чем ты сейчас думаешь? - спросил Хилвар.
- До меня только что дошло: может быть, я и есть Ярлан
Зей. Он мог внести свою личность в Банки Памяти в надежде
сломать шаблоны Диаспара, пока город окончательно не
закостенел. Когда-нибудь мне следует выяснить, что стало с
прежними Уникумами: это поможет заполнить пробелы в общей
картине.
- И, кроме того, Ярлан Зей - или, возможно, кто-то другой
-проинструктировал Центральный Компьютер, чтобы тот специально
помогал Уникумам, когда бы те ни появились, - размышлял Хилвар,
следуя ходу рассуждений друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
условия. Ведь даже в Диаспаре все дружеские связи омрачены той
же тенью; в конце концов, какая разница, сто лет или миллион?
С неподвластной логике уверенностью Элвин знал, что
благоденствие рода человеческого потребует смешения двух
культур; и в этом случае счастье каждой отдельной личности
станет не столь уж важным. На миг Элвин увидел человечество как
нечто большее, чем живой фон собственной жизни, и без колебаний
согласился принять несчастья, которые неизбежно влек за собой
сделанный им выбор.
Мир под ними продолжал свое бесконечное вращение.
Чувствуя настроение друга, Хилвар молчал до тех пор, пока Элвин
сам не нарушил тишину.
- Когда я впервые покинул Диаспар, - сказал он, - я не
знал, что именно надеюсь обнаружить. Лис тогда удовлетворил бы
меня - даже более чем удовлетворил - а сейчас все на Земле
кажется мне маленьким и незначительным. Каждое новое открытие
поднимало передо мной все больше вопросов и обнаруживало все
более широкие перспективы. Интересно, где же это кончится...
Хилвар никогда не видел Элвина в столь задумчивом
состоянии и не желал прерывать его монолог. За эти последние
минуты он узнал много нового о своем товарище.
- Робот рассказал мне, - продолжал Элвин, - что этот
корабль может достичь Семи Солнц менее чем за сутки. Как ты
думаешь, не следует ли мне отправиться туда?
- Как ты думаешь, могу ли я остановить тебя? - тихо
ответил Хилвар.
Элвин улыбнулся.
- Это не ответ, - сказал он. - Кто знает, что лежит там, в
космосе? Пришельцы, возможно, покинули Вселенную, но могут
существовать другие недружественные к людям цивилизации.
- Почему они должны существовать? - спросил Хилвар. - Этот
вопрос - из тех, что веками обсуждают наши философы. Подлинно
разумная раса, вероятно, не может быть недружественной.
- Но Пришельцы...
- Да, это загадка, согласен. Но если они действительно
были так злобны, то сейчас уже сами уничтожили себя. А если
нет... - Хилвар указал на бескрайние пустыни внизу. - Некогда
мы имели Империю. А теперь? Что у нас есть такого, чего они
могли бы домогаться?
Элвин с удивлением отметил в этих словах близость к его
собственной точке зрения.
- Так думает весь твой народ? - спросил он.
- Лишь меньшинство. Обычных людей это не интересует, но
они, по всей вероятности, тоже скажут, что если бы Пришельцы в
самом деле хотели уничтожить Землю, они бы сделали это тысячи
лет назад. Я не думаю, что кто-либо действительно боится их.
- В Диаспаре дела обстоят совсем по-другому, - сказал
Элвин. - Мои сограждане - великие трусы. Они испытывают ужас от
одной мысли, что город вообще можно покинуть. Я не знаю, что
случится, когда они узнают, как я нашел звездолет. Джезерак,
должно быть, уже рассказал об этом Совету, и я хотел бы знать,
чем они теперь заняты.
- Я знаю, что Совет готовится принять первую делегацию из
Лиса. Серанис только что рассказала мне.
Элвин снова посмотрел на экран. Он мог охватить
расстояние между Лисом и Диаспаром одним взглядом; одна из его
целей была достигнута, но теперь это не казалось особенно
важным. И все же он был очень рад: теперь, без сомнения,
завершатся долгие века стерильной изоляции.
Сознание того, что он преуспел в своей миссии, некогда
казавшейся ему более важной, чем все остальное в этом мире,
отбросило последние сомнения Элвина. Он выполнил свои задачи на
Земле, сделав это быстрее и основательнее, чем осмеивался
надеяться. Теперь же открылся путь к его, возможно, последнему
и, несомненно, величайшему приключению.
- Полетишь ли ты со мной, Хилвар? - спросил Элвин,
полностью сознавая смысл своего вопроса.
Хилвар твердо взглянул на него.
- Не было нужды спрашивать об этом, Элвин, - ответил он. -
Еще целый час назад я сообщил Серанис и всем друзьям, что
отправляюсь с тобой.
Когда Элвин отдал роботу последние указания, они были
уже очень высоко. Корабль почти замер. До Земли было около
тысячи километров; она почти целиком заполняла небо и выглядела
очень непривлекательно. Наверное, в прошлом немало звездолетов
ненадолго зависало над ней и продолжало свой путь.
Последовала ощутимая пауза, словно робот проверял схемы
управления и прочую автоматику, которые не использовались в
течение целых геологических эпох. Затем раздался очень слабый
звук: для Элвина это был первый услышанный им шум, издаваемый
машиной, едва различимое жужжание, которое быстро, октава за
октавой, повышалось в тоне, пока не исчезло за порогом
слышимости. Направление движения сменилось незаметно, но Элвин
вдруг обнаружил, что звезды поползли по экрану. Появилась
Земля, потом она ушла за край поля зрения, появилась снова, но
уже в несколько ином положении. Корабль "рыскал", покачиваясь в
космосе, точно игла компаса в поисках севера. Несколько минут
небеса подергивались вокруг путешественников, пока, наконец,
корабль не замер
- гигантский снаряд, нацеленный на звезды.
В центре экрана показалось огромное кольцо Семи Солнц в
всей своей радужной красе. Еще виднелся краешек Земли: темный
серп, обрамленный золотом и пурпуром заката. Элвин понимал, что
готовится нечто, ему неведомое, и ждал, обхватив кресло.
Секунды уносились прочь. Семь Солнц сверкали на экране.
Звука не было - только внезапный, вызвавший легкое
помутнение зрения головокружительный рывок - и Земля исчезла,
будто гигантская рука смела ее прочь. Они были в космосе одни,
наедине со звездами и странно съежившимся Солнцем. Да, Земля
пропала, словно ее никогда и не существовало во Вселенной.
Снова последовал рывок - и возник едва слышный шелест,
точно генераторы впервые выбросили ощутимую долю своей мощи. На
миг показалось, что ничего особенного не произошло; но затем
Элвин сообразил, что Солнце также исчезло, а звезды медленно
ползут мимо корабля. Элвин на секунду обернулся - и увидел
абсолютную пустоту. Небо позади было полностью поглощено
полусферой тьмы. Прямо на глазах звезды уходили в нее и
пропадали, точно падающие в воду искры. Корабль двигался
намного быстрее света и, насколько Элвин мог понять, уже
покинул знакомое пространство Солнца и Земли.
Когда сильнейший рывок последовал в третий раз, сердце
Элвина почти замерло. Странное помутнение зрения было теперь
вполне явственным: все окружающее на миг исказилось до
неузнаваемости. Вдруг в необъяснимом озарении Элвин понял суть
этого искажения. Оно было реальным, а не иллюзорным. Каким-то
образом, прорываясь через тонкую пленку Настоящего, он
улавливал изменения, происходящие в окружающем пространстве.
В тот же миг шелест генераторов перешел в рев, потрясший
корабль - звук, вдвойне впечатляющий, ибо Элвин впервые слышал
протестующий крик машин. И на этом все закончилось; в ушах,
казалось, звенела тишина. Огромные генераторы сделали свое
дело; до конца путешествия они не понадобятся. Звезды впереди
вспыхнули сине-белым огнем и исчезли в ультрафиолете. Но
благодаря какому-то чуду науки или природы Семь Солнц
оставались видны по-прежнему, хотя их расположение и цвета
несколько изменились. Звездолет мчался к ним по туннелю мрака,
за гранью пространства и времени, со скоростью, слишком
грандиозной для осмысления.
И в самом деле, они покинули Солнечную систему столь
стремительно, что вскоре унеслись бы сквозь сердце Галактики в
бескрайнюю пустоту за ее пределами, если бы только полет
продолжался безостановочно. Однако ни Элвин, ни Хилвар не
осознавали истинной величественности своего путешествия.
Великие саги галактических странствий и открытий совершенно
изменили воззрения Человека на Вселенную, и даже теперь, спустя
миллионы веков, древняя традиция не умерла окончательно.
Легенда гласила, что некогда был построен корабль, который
облетел Космос за время между восходом и закатом. Миллиарды
межзвездных километров были ничем перед подобными скоростями.
Самому же Элвину это странствие казалось лишь чуть более
серьезным, да еще, возможно, менее опасным, чем его первое
путешествие в Лис.
Пока Семь Солнц медленно разгорались впереди, Хилвар
первым выразил вслух общее мнение.
- Элвин, - заметил он, - эта структура не может быть
естественной.
Тот кивнул.
- Уже годы я думаю о том же. Но все равно это кажется
фантастикой.
- Эту систему, может быть, создал не Человек, - согласился
Хилвар, - но она сотворена разумом. Природа никогда не смогла
бы сформировать столь идеальный круг из звезд равного блеска. И
во всей Вселенной, доступной наблюдению, не найти ничего
подобного Центральному Солнцу.
- Но зачем же надо было создавать все это?
- О, я могу придумать много объяснений. Возможно, это
сигнал, чтобы любой чужой корабль, входя в нашу Галактику,
знал, где искать жизнь. Возможно, эта группа отмечает центр
галактической администрации. А может быть - и мне это
объяснение почему-то кажется верным - это просто величайшее из
всех произведений искусства. Но глупо строить гипотезы сейчас.
Через несколько часов мы будем знать истину.
"Мы будем знать истину". Может быть и так, - подумал
Элвин, - но какая ее часть нам в принципе доступна?
Удивительно, но именно сейчас, покидая Диаспар и саму Землю с
невообразимой скоростью, он мыслями вновь устремился к тайне
своего происхождения. И все же это было не так уж странно: со
времени первого появления в Лисе он узнал очень много нового,
но до сих пор не имел ни минуты для спокойного размышления.
Он не мог ничем заняться - и должен был лишь сидеть и
ждать. Его непосредственное будущее управлялось чудесной
машиной - без сомнения, шедевром инженерного искусства своего
времени - мчавшей его к сердцу Вселенной. Момент для мыслей и
раздумий настал - хотел он того или нет. Но сперва он расскажет
Хилвару все, что произошло со времени их поспешного расставания
всего два дня назад.
Хилвар выслушал рассказ без комментариев и не требовал
пояснений. Казалось, он сразу понимал все, о чем говорил Элвин,
и не удивился, даже услышав о встрече с Центральным Компьютером
и об операции, произведенной тем над сознанием робота. Не то
чтоб он был лишен способности удивляться: просто история
прошлого была полна чудес, вполне сопоставимых с рассказами
Элвина.
- Очевидно, - сказал он, когда Элвин кончил говорить, -
что при своем создании Центральный Компьютер должен был
получить насчет тебя специальные инструкции. Да ты и сам уже
мог догадаться, почему.
- Я думаю, что догадался. Часть ответа я получил от
Хедрона, когда он объяснял мне, как люди, проектировавшие
Диаспар, приняли меры, чтобы защитить город от вырождения.
- Значит, ты полагаешь, что ты - равно как и другие
Уникумы до тебя - это часть социального механизма,
предотвращающего полный застой? То есть если Шуты - это
краткосрочный корректирующий фактор, то ты и тебе подобные -
долгосрочный?
Хилвар изложил мысль лучше, чем сумел бы Элвин - но тот
имел в виду также и нечто иное.
- Мне представляется, что истина сложнее. Все это выглядит
почти так, как если бы при строительстве города возникли
разногласия - между теми, кто хотел полностью отгородить его от
внешнего мира, и теми, кто склонен был поддерживать хоть
какие-нибудь связи. Победила первая группа, но вторая не
признала поражения. Я думаю, что Ярлан Зей был одним из ее
руководителей, но он не имел достаточной власти, чтобы
действовать открыто. Он сделал все, что мог, сохранив подземку
и предусмотрев, что некто, не разделяющий страхов сородичей,
будет время от времени, но очень редко, выходить из Зала
Творения. В сущности, я иногда задумываюсь... - Элвин сделал
паузу, взор его затуманился, словно на мгновение он потерял
окружающее из виду.
- И о чем ты сейчас думаешь? - спросил Хилвар.
- До меня только что дошло: может быть, я и есть Ярлан
Зей. Он мог внести свою личность в Банки Памяти в надежде
сломать шаблоны Диаспара, пока город окончательно не
закостенел. Когда-нибудь мне следует выяснить, что стало с
прежними Уникумами: это поможет заполнить пробелы в общей
картине.
- И, кроме того, Ярлан Зей - или, возможно, кто-то другой
-проинструктировал Центральный Компьютер, чтобы тот специально
помогал Уникумам, когда бы те ни появились, - размышлял Хилвар,
следуя ходу рассуждений друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40