А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Демайо, Вудфилд-Вэй, 10, Эббингтон. Место работы: Прокуратура округа Вэлли.
Он почувствовал острый приступ страха. Кэти Демайо.
Из карты явствовало, что ей дали сильное снотворное.
Судя по истории болезни, она не принимала регулярно никаких препаратов, включая снотворные или успокоительные. Значит, привыкания у нее нет, и лекарство, которое ей дали, должно было свалить ее с ног.
Но в карте записано: в два часа восемь минут дежурная медсестра видела, как пациентка сидит на кровати. Кэти была возбуждена и жаловалась на кошмары.
В палате поднялись жалюзи. Кэти, наверное, стояла у окна. Что она видела? Если она что-то заметила, даже приняв это за кошмар, профессиональная выучка не даст ей покоя. Это риск, недопустимый риск.
4
Они сидели в дальней кабинке закусочной на 87-й улице, касаясь друг друга плечами. Оладьи остались нетронутыми, и они мрачно прихлебывали кофе. Рукав ее бирюзовой форменной куртки лежал на золотом галуне его рукава. Пальцы переплелись.
— Я соскучился, — осторожно начал он.
— Я тоже соскучилась, Крис. Вот почему я огорчилась, что ты встретил меня сегодня. Это все усложняет.
— Джоан, дай мне немного времени. Клянусь, мы как-нибудь разрешим ситуацию. Должны разрешить.
Она покачала головой. Он повернулся к ней и с болью заметил, какой несчастной она выглядит. Ее карие глаза затуманились. Светло-каштановые волосы зачесаны назад, подчеркивая бледность гладкой чистой кожи.
В который раз он спрашивал себя, почему не порвал с Венджи, когда в прошлом году его перевели в Нью-Йорк. Почему согласился подождать еще немного, чтобы спасти их брак, если десять лет попыток ни к чему не привели? А теперь должен родиться ребенок. Он вспомнил жуткую ссору, которая произошла между ним и Венджи перед его отъездом. Может, рассказать об этом Джоан? Нет, ни к чему хорошему это не приведет.
— Как тебе Китай? — спросил он. Ее лицо прояснилось.
— Потрясающе, просто здорово.
Джоан работала стюардессой в «Пан Американ». Они встретились шесть месяцев назад на Гавайях, на вечеринке у Джека Лэйна, капитана из «Юнайтед Эйрлайнс».
Вместе с двумя другими стюардессами Джоан снимала квартиру на Манхэттене.
Просто невероятно, как некоторые люди сходятся с первой минуты. Он честно сказал Джоан, что женат, а также — что после перевода из Миннеаполиса в Нью-Йорк хочет порвать с Венджи. Отчаянная попытка спасти брак не удалась. Никто не виноват. Им вообще не следовало жениться.
А потом Венджи сказала ему про ребенка.
— Ты прилетел вечером? — спросила Джоан.
— Да. В Чикаго у нас забарахлил двигатель, и дальнейший полет отменили. Нас доставили назад. Прилетел около шести и остановился в «Холидей-Инн» на 57-й улице.
— Почему ты не поехал домой?
— Потому что не видел тебя две недели и хотел увидеть, должен был увидеть тебя. Венджи не ждет меня раньше одиннадцати. Так что не беспокойся.
— Крис, я говорила тебе, что подала заявление о переводе в Латиноамериканское подразделение. Его приняли. Я переезжаю в Майами на следующей неделе.
— Джоан, не делай этого.
— Это единственный выход. Послушай, Крис, не в моем характере быть доступной женщиной для женатого мужчины. Я не разлучница.
— В наших отношениях нет ничего плохого.
— Кто этому поверит в наше время? Одно то, что через час ты будешь лгать жене о времени прилета, уже говорит о многом. Разве нет? И не забывай — я дочь пресвитерианского священника. Представляю, что скажет отец, если узнает, что я люблю женатого мужчину. И не просто женатого, а мужчину, чья жена ждет ребенка, о котором молилась десять лет. Думаешь, он будет мною гордиться? — Она допила кофе. — И что бы ты ни говорил, Крис, я чувствую, что без меня вы с женой могли бы наладить отношения. Ты думаешь обо мне, а ведь тебе следует заботиться о ней. Ты не представляешь, как дети объединяют супругов. — Она мягко высвободила пальцы. — Я лучше поеду домой, Крис. Рейс был долгий, и я устала. Да и тебе лучше поехать к жене.
Они посмотрели друг на друга. Она коснулась его лица, желая разгладить глубокие горькие морщины на лбу.
— Нам действительно могло быть очень хорошо вместе, — произнесла Джоан и добавила: — У тебя очень усталый вид, Крис.
— Я плохо спал, — он выдавил улыбку. — Я не сдаюсь, Джоан. Клянусь, что приеду за тобой в Майами, и приеду свободным.
5
Кэти вылезла из такси, быстро поднялась по ступеням, сунула ключ в замок, открыла дверь и прошептала:
— Слава богу, дома.
Она чувствовала себя так, словно ее не было не одну ночь, а целые недели, и свежим взглядом окинула успокаивающие неброские коричневатые тона прихожей и гостиной, цветы в подвесных кашпо, которые привлекли ее внимание, когда она впервые пришла в этот дом.
Она взяла в руки горшок с африканскими фиалками и вдохнула острый запах листьев. В носу застоялся запах антисептиков и лекарств. Тело болело даже больше, чем утром, когда она встала с постели.
Но, по крайней мере, она дома.
Джон. Будь он жив, можно было бы ему позвонить ночью…
Кэти повесила пальто и опустилась на обтянутую абрикосовым бархатом кушетку в гостиной. Она посмотрела на портрет Джона, висящий над камином. Джон Энтони Демайо, самый молодой судья в Эссексе. Она ясно помнила первую встречу с ним. Он пришел в юридический колледж Сетон-Холла читать лекцию по гражданскому праву.
После лекции его облепили студенты:
— Судья Демайо, я надеюсь, Верховный суд отклонит апелляцию по делу Коллинза.
— Судья Демайо, я согласен с вашим решением по делу Рейчер против Рейчер.
А потом настала очередь Кэти.
— Судья, должна вам сказать, что не согласна с вашим решением по делу Киплинга.
Джон улыбнулся:
— Это, безусловно, ваше право, мисс…
— Кэти… Кэтлин Кэллахан.
Она так и не поняла, зачем тогда выдала это «Кэтлин». Но он всегда называл ее Рождественская Кэтлин.
В тот день они отправились пить кофе. Следующим вечером он пригласил ее в ресторан «Монсеньор II» в Нью-Йорке. Когда к их столику подошли скрипачи, Джон попросил их сыграть «Вена, город моей мечты». Он тихонько напевал вместе с ними: « Wien , Wien , nur du allein …» Когда они закончили, он спросил:
— Ты когда-нибудь была в Вене, Кэтлин?
— Я никогда не была за границей, не считая школьной поездки на Бермуды. Четыре дня лил дождь.
— Я бы хотел свозить тебя за границу. Сначала я показал бы тебе Италию. Это красивая страна.
По дороге домой он произнес:
— У тебя самые красивые голубые глаза, в которые я когда-либо имел удовольствие смотреть. Не думаю, что двенадцать лет — слишком большая разница в возрасте. А ты, Кэтлин?
Спустя три месяца, когда она окончила колледж, они поженились.
Этот дом… Джон здесь вырос, унаследовал его от родителей.
— Я очень привязан к нему, Кэтлин, но решай сама. Может, ты хочешь что-нибудь поменьше?
— Джон, я выросла в трехкомнатной квартире в Квинсе. Спала на кушетке в гостиной. Слово «уединение» знала только по словарю. Я обожаю этот дом.
— Я рад, Кэтлин.
Они так любили друг друга, — но еще были близкими друзьями. Она рассказала ему про свой кошмар.
— Предупреждаю, что периодически я буду просыпаться с воем баньши. Это началось после смерти отца, когда мне было восемь лет. Он лежал в больнице после инфаркта, и там у него случился второй. Очевидно, старик, его сосед по палате, давил на кнопку вызова медсестры, но никто не пришел. К тому времени, как на звонок откликнулись, было слишком поздно.
— И тогда тебе начали сниться кошмары.
— Наверное, я слышала эту историю столько раз, что она меня очень проняла. Это кошмар про больницу, я брожу от кровати к кровати, разыскивая папу. Там лежат мои знакомые. Все они спят. Иногда это мои одноклассницы, или кузины, или еще кто-нибудь. Но я пытаюсь найти папу. Я знаю, что нужна ему. Наконец я вижу медсестру, бегу к ней и спрашиваю, где он. Она улыбается и говорит: «Да он умер. Все эти люди умерли. И ты тоже умрешь здесь».
— Бедная девочка.
— Джон, умом я понимаю, что циклиться на этом — глупо. Но клянусь, меня до смерти пугает мысль о том, что я окажусь в больнице.
— Я помогу тебе справиться.
Кэти смогла признаться ему, каково ей было после смерти отца.
— Я так скучала по нему, Джон. Я всегда была папиной дочкой. Молли было шестнадцать, и она уже встречалась с Биллом, поэтому вряд ли смерть отца стала для нее настолько тяжелым ударом. Но в школе я все время думала, как было бы чудесно, если бы он приходил на спектакли и на выпускные вечера. Каждую весну я боялась Дня Отцов.
— А у тебя не было дяди или еще кого-то, кто мог бы пойти с тобой?
— Только один. Пришлось бы слишком долго ждать, пока он протрезвеет.
— Ох, Кэтлин! — Они рассмеялись, и Джон добавил: — Что ж, милая, я изгоню твою печаль.
— Ты уже сделал это, судья.
Весь медовый месяц они путешествовали по Италии. Тогда у Джона и начались боли. Они вернулись домой к открытию суда. Джон председательствовал в суде округа Эссекс. Кэти приняли на работу в прокуратуру округа Вэлли.
Джон пошел на осмотр через месяц после возвращения. Ночь в больнице Маунт-Синай вылилась в три дня дополнительных анализов. Как-то вечером он ждал ее у лифта, безукоризненно элегантный в темно-красном велюровом халате, со слабой улыбкой на лице. Она подбежала к нему, как всегда замечая взгляды, которые бросали на него пассажиры лифта, думая о том, как эффектно выглядит Джон даже в пижаме и халате. Она как раз собиралась сказать ему это, когда он произнес:
— У нас неприятности, дорогая.
Даже тогда именно так он сказал: «У нас неприятности». За несколько коротких месяцев они стали единым существом. В палате он все рассказал.
— Злокачественная опухоль. По-видимому, в обоих легких. Господи, Кэтлин, я ведь даже не курю.
Трудно поверить, но они расхохотались в приступе горя и иронии. Джон Энтони Демайо, судья Высшего суда округа Эссекс, бывший президент коллегии адвокатов Нью-Джерси, не достигший тридцати восьми лет, приговорен к неопределенной мере наказания в виде шести месяцев жизни. Для него не было ни условно-досрочного освобождения, ни права апелляции.
Джон вернулся в суд.
— Умру на своем посту, а почему бы нет? — пожимал он плечами. — Обещай, что снова выйдешь замуж, Кэтлин.
— Может, когда-нибудь. Но вряд ли кто-то сравнится с тобой.
— Я рад, что ты так думаешь. Мы используем каждую минуту из тех, что у нас остались.
Даже зная, что их время тает, они веселились. Однажды он пришел домой и сказал:
— Кажется, с работой покончено.
Рак расползался. Боли становились все мучительней. Сначала он проводил в больнице на химиотерапии по нескольку дней. Ее снова постоянно мучили кошмары. Но Джон возвращался домой, и у них еще было время. Она уволилась с работы. Хотела проводить с ним каждую минуту. К концу он спросил:
— Ты не хочешь, чтобы твоя мама приехала из Флориды и пожила с тобой?
— Упаси боже. Мама — чудесная женщина, но мы жили вместе до моего поступления в колледж. Этого вполне достаточно. И вообще, она любит Флориду.
— Ладно, я рад, что Молли и Билл живут рядом. Они за тобой присмотрят. И тебе будет хорошо с детьми.
Они помолчали. Билл Кеннеди был хирургом-ортопедом. У них с Молли было шестеро детей, и они жили через два городка от них, в Чепин-Ривер. В день свадьбы Кэти и Джон хвастались перед Биллом и Молли, что собираются побить их рекорд.
— У нас будет семеро отпрысков, — заявил Джон. В последний раз он ушел на химиотерапию и не вернулся. Он был так слаб, что его оставили на ночь. Они разговаривали, а потом Джон соскользнул в кому. Оба надеялись, что конец наступит дома, но он умер в больнице той ночью.
На следующей неделе Кэти подала заявление о приеме на работу в прокуратуру, и ее приняли. Это было правильным решением. В прокуратуре хронически не хватало людей, и она всегда имела на руках больше дел, чем могла рассмотреть. Времени на самокопание не оставалось. Каждый день с утра до вечера, часто даже по выходным, она должна была сосредоточиваться на делах.
Это оказалось полезным и в другом отношении. Тот гнев, который сопровождал ее горе, чувство, что ее провели, ярость из-за того, что у Джона обманом отобрали столько лет жизни, направляла Кэти на работу. Расследуя тяжкое преступление, она чувствовала себя так, словно боролась со злом, разрушающим жизни.
Она оставила себе дом. Джон завещал ей солидное состояние, но даже при этом она знала, что глупо двадцативосьмилетней женщине с жалованьем в двадцать две тысячи долларов в год жить в доме стоимостью в четверть миллиона долларов и с пятью акрами земли.
Молли и Билл убеждали ее продать дом.
— Ты никогда не начнешь новую жизнь, пока не сделаешь этого, — говорил Билл.
Возможно, он прав. Кэти встряхнулась и встала с дивана. Она становится сентиментальной. Лучше позвонить Молли. Если Молли звонила ей вечером и не получила ответа, то наверняка обрадовалась. Она всегда молилась, чтобы Кэти «кого-нибудь нашла». Но не хотелось, чтобы Молли позвонила ей на работу и таким образом узнала об аварии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов