Зал оказался великолепным. Головокружительно высокий купол, расписанные гигантскими фресками стены... Ей показалось, что она перенеслась в прошлое, в другой век.
Но несмотря на изысканную обстановку, несмотря даже на приятное общество Алекса Райта, час спустя Сьюзен все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Она никак не могла сосредоточиться на происходящем. «Мне бы следовало наслаждаться прекрасным вечером, — подумала она, — а я тревожусь о весьма сомнительном субъекте, владельце порномагазина, который, возможно, сумеет опознать убийцу Регины Клаузен, Хильды Джонсон, Тиффани Смит и Абдула Парки, человека, покушавшегося на жизнь Кэролин Уэллс».
Из этих пяти имен четыре были присоединены к списку на протяжении последней недели.
Были ли еще не известные ей имена в прошлом?
Прибавятся ли новые в будущем?
Почему она так уверена, что ответ на оба вопроса — «да»?
«Может, следовало остаться работать в прокуратуре», — подумала Сьюзен, потягивая вино из бокала и рассеянно прислушиваясь к Гордону Мэйберри, пожилому джентльмену, который расписывал ей во всех подробностях щедрость Семейного фонда Райтов, проявленную по отношению к Нью-йоркской публичной библиотеке.
Как только они приехали, Алекс демонстративно, как ей показалось, представил ее целому ряду ключевых персон. Сьюзен не знала, посмеяться ей или чувствовать себя польщенной, поскольку он явно избрал этот способ, чтобы дать всем, в том числе и ей, понять, что она его спутница в этот вечер.
Ди с ее отцом и Бинки приехала через несколько минут после них с Алексом. Ди, выглядевшая изумительно в белоснежном туалете, нежно обняла сестру.
— Сьюзи, ты уже знаешь, что я переезжаю обратно насовсем? Нам будет так весело! Мне тебя не хватало.
«А ведь она говорит искренне, и я ей верю, — подумала Сьюзен. — И как это совмещается с тем, что она пыталась проделать с Алексом?»
— Вы видели книгу, которую сегодня подарят Алексу? — спросил ее Гордон Мэйберри.
— Нет, не видела, — ответила Сьюзен, заставив себя сосредоточиться на его словах.
— Издание, разумеется, ограничено. Каждый из гостей получит по экземпляру, но у вас есть возможность взглянуть на нее еще до ужина. Это даст вам представление о том, какую огромную благотворительную работу проделал Семейный фонд Райтов за шестнадцать лет своего существования. — Он указал на искусно подсвеченный стенд возле входа в ротонду. — Вон там.
Книга была открыта посредине, но Сьюзен перевернула страницы назад, к началу. На суперобложке помещался фотопортрет родителей Алекса, Александра и Виргинии Райт. «Довольно-таки мрачная парочка», — подумала Сьюзен, рассматривая неулыбчивые лица. Беглое изучение оглавления подсказало ей, что на нескольких первых страницах изложена краткая история Семейного фонда Александра и Виргинии Райт, а остальные разделы посвящены различным учреждениям, созданным и существующим на благотворительные средства: больницам, библиотекам, сиротским приютам, исследовательским центрам.
Сьюзен стала рассеянно перелистывать страницы, потом, вспомнив о Джейн Клаузен, решительно открыла раздел, посвященный приютам. Где-то на середине раздела ее вдруг что-то словно толкнуло: она замерла, изучая фотографию детского дома. «Должно быть, это типовая постройка для подобных заведений, — сказала она себе. — Ландшафт тоже типичный». Рядом с ней оказался Алекс.
— Увлекательное чтение, не правда ли?
— Я бы сказала — очень впечатляет.
— Ну, если вы все же в состоянии оторваться на минутку, сейчас начнут подавать ужин.
Несмотря на изысканность ужина, Сьюзен опять унеслась мыслями куда-то далеко и перестала замечать, что лежит у нее на тарелке. Дурные предчувствия буквально душили ее. Нэт Смолл, владелец порномагазина... она никак не могла выбросить его из головы. Вдруг убийца заподозрит, что Нэт мог его заметить, пока он выжидал у витрины? Он избавится и от Нэта тоже. Если Кэролин Уэллс выживет, она, скорее всего, и не вспомнит, что с ней случилось. Это означает, что Нэт — единственный, кто может опознать человека, убившего Парки, того, кто столкнул Кэролин с тротуара.
Вдруг до нее дошло, что Алекс о чем-то спрашивает, и она заставила себя осмыслить вопрос и ответить:
— Нет, все прекрасно. И ужин мне очень понравился. Я просто не очень голодна.
«Я получу фотографии с круиза Кэролин в понедельник, — продолжала она, вновь погружаясь в свои мысли. — Но что я в них найду? Когда Кэролин позвонила на студию и упомянула о фотографии, она сказала, что мужчина, пригласивший ее в Алжир, случайно попал в кадр на заднем плане. Как насчет круиза Регины? Может, там будут другие, более четкие снимки того же мужчины? Надо было сразу заказать и их тоже, — подумала Сьюзен, ругая себя за недомыслие. — Надо получить их, пока не поздно. Пока еще кого-то не убили».
Презентация книги началась после того, как было съедено основное блюдо. Директор библиотеки произнес речь о щедрости Семейного фонда Райтов и о великодушном пожертвовании на приобретение и хранение редких книг. Он не преминул упомянуть о «личной скромности и преданности делу Александра Картера Райта, столь бескорыстно отдающего всю свою жизнь управлению фондом и не ищущего публичного признания своих заслуг».
— Вот какой я замечательный парень, — прошептал Алекс на ухо Сьюзен и встал, чтобы принять из рук директора книгу.
Алекс был прекрасным оратором, он говорил легко, изящно, с юмором. Когда он снова сел, Сьюзен прошептала:
— Алекс, вы не возражаете, если на десерт я поменяюсь местами с Ди?
— Сьюзен, что случилось?
— Все в полном порядке. Мир в семье и тому подобное. Я вижу, что Ди недовольна, она устала слушать Гордона Мэйберри. Может, если я избавлю ее от этого, нам с ней удастся хоть немного наладить отношения. — Она засмеялась. — И кроме того, мне надо переговорить с папой.
Веселый смешок Алекса звучал у нее в ушах, пока она переходила к ближайшему столу и предлагала Ди поменяться местами. «У меня есть для этого еще одна причина, — призналась себе Сьюзен. — Если я собираюсь и впредь встречаться с Алексом, хочу быть уверенной, что Ди не принимает участия в забеге. Если это превратится в состязание, я сойду с дистанции еще до старта. Не хочу еще раз оказаться в той же ситуации, какую мы пережили с Джеком».
Она дождалась, пока Мэйберри не обратился к Бинки, и только потом повернулась к отцу.
— Папа... то есть, Чарльз, я знаю, тебе это покажется безумием, но мне нужно, чтобы ты послал еще пятнадцать тысяч в то фотоагентство в Лондоне прямо с утра в понедельник.
Он взглянул на нее. Удивление на его лице сменилось тревогой.
— Я все сделаю, родная, но ты мне скажи: у тебя неприятности? Что бы это ни было, я готов помочь.
«Я все сделаю. Я готов помочь».
«Он хочет сказать, что не бросит меня в беде, несмотря на Бинки, которая меня на дух не выносит. Надо будет это запомнить». Вслух она сказала:
— Честное слово, никаких неприятностей у меня нет, но я тебя очень прошу: пусть это останется между нами. Я должна кое-кому помочь.
«Я точно знаю, что Нэт Смолл в опасности, — думала Сьюзен, — и, возможно, не он один. Не исключено, что есть новый кандидат на получение кольца с надписью „Ты мне принадлежишь“ на внутренней стороне ободка».
И почему в голове у нее беспрерывно вертятся слова этой песни?
Встречай рассвет на тропическом острове.
Ну конечно! Эти слова были напечатаны на бюллетене с теплохода «Габриэль», который она нашла в вещах Регины Клаузен перед самой поездкой на этот банкет!
«В понедельник я получу фотографии с „Сигодивы“, — лихорадочно думала Сьюзен. — Я попрошу у Недды разрешения воспользоваться длинным столом для заседаний у нее в кабинете, там будет удобнее их разложить. Значит, к вечеру в понедельник я найду фотографию Кэролин. Если агентство сумеет сделать фотографии с „Габриэль“ к вечеру вторника, я получу их в среду. Я буду искать, сколько потребуется, даже если придется просидеть всю ночь».
Бинки наконец сумела направить красноречие Гордона Мэйберри на соседа слева.
— О чем это вы тут шептались? — потребовала она, устремив взгляд на Сьюзен и Чарльза.
Сьюзен перехватила заговорщический взгляд отца, подмигнувшего ей в ту же самую секунду, как он невозмутимо ответил жене:
— Сьюзен рассказала, что она заинтересовалась коллекционированием предметов искусства, дорогая.
92
В воскресенье Памела Гастингс приехала в больницу Ленокс-Хилл к полудню. Джастина Уэллса она обнаружила в комнате ожидания — растрепанного, небритого и полусонного.
— Ты так и не пошел вчера домой, — возмутилась она. Он взглянул на нее воспаленными, покрасневшими глазами.
— Я не смог. Говорят, что ее состояние улучшилось, но мне все-таки страшно оставлять ее надолго. Но я больше не войду к ней в палату. Здесь все уверены, что в пятницу Кэролин начала было приходить в себя, но потом вспомнила, что с ней произошло, и ужас пережитого опять загнал ее в беспамятство. Она пришла в себя настолько, что успела прошептать что-то вроде: «Нет... Прошу, Джастин... Не надо!»
— Ты же знаешь, это вовсе не означает: «Прошу, не толкай меня под машину, Джастин», — сказала Памела, усаживаясь рядом.
— Ты это полиции расскажи. А также здешним докторам и сестрам. Стоит мне подойти к Кэролин, они начинают смотреть на меня такими глазами, словно ждут, что я вот-вот выдерну вилку из розетки.
Памела заметила, как он бессознательно сжимает и разжимает кулаки. «Он на грани нервного срыва», — подумала она.
— Ты хоть поужинал вчера с доктором Ричардсом?
— Да. Мы сходили в кафетерий.
— Как прошла встреча?
— Помогло. И уж теперь-то я, разумеется, понимаю, что надо было пройти курс два года назад. Ты слышала старый стишок, Пам?
— Какой стишок?
Не было гвоздя — подкова пропала,
Не было подковы — лошадь захромала,
Лошадь захромала — командир убит...
— Прости, Джастин, твои слова не имеют смысла.
— Еще как имеют! Если бы я навел порядок у себя в голове, я бы так не взбесился, когда услышал, что Кэролин позвонила на радио и рассказала о каком-то парне, с которым познакомилась в круизе. Если бы я не расстроил ее своим телефонным звонком, она отправилась бы на встречу с доктором Чандлер, как собиралась. А это значит, что она вызвала бы такси прямо к дому, а не пошла бы на почту пешком. И тогда...
— Джастин, прекрати! Ты себя с ума сведешь такими рассуждениями. «Если бы, если бы»! — Памела покачала головой. — Джастин, не ты был причиной этого страшного происшествия, и перестань себя винить!
— Именно это сказал мне Дон Ричардс: «Перестаньте себя винить».
Его глаза наполнились слезами, из горла вырвалось сдавленное рыдание. Памела обхватила его одной рукой, а другой машинально пригладила волосы.
— Тебе надо уйти отсюда. Если мы останемся здесь в таком виде, персонал начнет сплетничать, — мягко пошутила она.
— Только не говори, что Джордж приревнует тебя ко мне и набьет мне морду. Когда он возвращается?
— Сегодня вечером. А теперь я хочу, чтобы ты поехал домой. Ляг в постель, поспи часов пять, не меньше, потом прими душ, побрейся, переоденься в чистое и возвращайся. Когда Кэролин проснется, она захочет тебя увидеть, а если ты будешь выглядеть как сейчас, она тут же отправится в новый круиз.
Памела затаила дыхание, опасаясь, что зашла слишком далеко, но была вознаграждена еле слышным смешком.
— Лучшая подруга, ты просто чудо, — улыбнулся Джастин.
Она проводила его до лифта, а по пути заставила заглянуть к Кэролин. Женщина-полицейский последовала за ними в палату. Джастин взял жену за руку, поцеловал ладонь и осторожно сжал ее пальцы вокруг места поцелуя. Он не сказал ни слова.
Когда двери лифта за ним закрылись, Памела направилась обратно в комнату ожидания, но ее остановила медсестра.
— Она опять заговорила. Минуту назад, сразу после вашего ухода.
— Что она сказала? — спросила Памела, хотя ей страшно было услышать ответ.
— Все то же. Она сказала: «Уэн, о, Уэн».
— Сделайте мне одолжение, не говорите об этом ее мужу.
— Не скажу. Если он спросит, я просто скажу, что она пытается заговорить и что это добрый знак.
Памела прошла мимо комнаты ожидания и подошла к телефону-автомату. Еще до ухода в больницу ей позвонила Сьюзен Чандлер и объяснила, что она пытается выяснить, кто такой Уэн по списку пассажиров «Сигодивы».
— Передайте им, чтобы слушали внимательно, если Кэролин опять попытается назвать это имя, — попросила Сьюзен. — Может быть, она скажет что-нибудь еще. Уэн — это, скорее всего, прозвище или укороченная версия от Уэндольф или Уэнрайт.
Сьюзен не было дома, поэтому Памела Гастингс оставила сообщение на автоответчике:
— Кэролин снова пытается заговорить. Но она сказала то же, что и раньше: «Уэн, о, Уэн».
93
— По воскресеньям мы с Региной часто посещали утреннюю службу в церкви Святого Фомы, а потом заходили куда-нибудь позавтракать, — сказала Джейн Клаузен сидевшей у ее постели Сьюзен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45