Но мне-то что, главное, чтоб торговля шла!
Толпа зашумела. Многие возмущались и советовали Рису придержать язык и уважать святых братьев. Но нашлись и такие, кто поддержал лавочника, и среди них — тот самый громогласный каменщик. Гвинет была неприятно удивлена. Ей в голову не приходило, что находка в аббатстве может стать причиной ссор между односельчанами. Каменщик — другое дело. Он не здешний, и потому странно было бы ожидать от него лояльности по отношению к аббатству. Да и до местной торговли ему дела нет.
— Я в состоянии отличить человеческие кости от коровьих, — все так же тихо ответил брат Патрик. — И ты сам видел, какие они огромные — покойный был настоящим великаном.
— И как же они нашлись, хотел бы я знать? Откуда отец Генри узнал, где копать?
— Наверное, сам Господь подсказал ему!
Марджери Карвер вынырнула из толпы рядом с Рисом и братом Патриком.
— А нам-то как хорошо! Что станется с деревней, если пилигримы совсем перестанут приходить?
— Верно, — неожиданно поддержал её Гервард. — У нас в трактире давно уже никто не останавливается.
Гвинет восхищено посмотрела на брата. Обычно Гервард стеснялся выступать на людях, но страх потерять «Корону» придал ему смелости.
— Господь подсказал? — фыркнул Рис. — Ну, если вы так думаете, миссис Карвер, значит, вас ещё легче надуть, чем Хауэлла Смита!
Рассвирепевшая Марджери уже открыла было рот, чтобы поставить наглеца на место, но брат Патрик положил ей руку на плечо.
— Успокойся, хозяюшка! — сказал он ласково и снова повернулся к Рису:
— Эту весть принёс нам бард. Ты же сам слышал отца Генри. А Господь, без сомнения, направлял его стопы.
— Твоя вера делает тебе честь, брат.
Резкий голос Годфри де Массара нельзя было не узнать.
— Вся страна знает, что монахи Гластонбери не могут достроить сгоревший храм, потому что король больше не даёт им денег. Что может быть лучше для аббатства, чем подобная находка? Отец Генри получит недостающее золото у богатых паломников.
— Быть может, для того Господь и послал нам эти кости, — возразила Марджери Карвер. — Что в этом плохого?
Но голос её становился все тише и тише, и последние слова она уже шептала. Однако отец Годфри расслышал.
— Что плохого в том, что ваш аббат обманывает бога и людей, выдавая фальшивые реликвии за подлинные?
— По-вашему, отец Генри — лжец?
Гвинет сама удивилась, услышав свой звонкий голос. Но циничное недоверие приезжего вывело её из себя.
Холодные серые глаза уставились на неё.
— Помолчи, дитя, — сказал отец Годфри. — Не тебе решать подобные вещи. Что ты вообще об этом можешь знать?
— Я видела, как гроб доставали из земли! — возмутилась Гвинет. Гервард попытался остановить её, но безуспешно. — Мы все видели кости — короля Артура и королевы Гвиневеры!
— В самом деле, — приподнял брови приезжий. — Короля Артура, да ещё и королевы Гвиневеры…. Дважды полезная находка!
Гвинет открыла уже рот, чтобы возразить, но заметила в толпе мать. Айдони Мэйсон глядела на неё с осуждением и сердито качала головой. Гвинет отступила на шаг, краснея от унижения. Отец Годфри язвительно улыбнулся.
— Зачем так говорить, брат Годфри? — спокойно спросил брат Патрик. — Если ты сомневаешься в подлинности находки, поговори об этом с аббатом.
Удивительно, но отец Годфри смутился.
— Будь уверен, я так и поступлю! — заявил он и, повернувшись, зашагал прочь.
— Ну и ну! — воскликнула Марджери Карвер. — Да кто он такой, чтобы так говорить про отца Генри?
Брат Патрик пожал плечами — похоже, его совсем не задела грубость приезжего. Он повернулся к кузнецу.
— Уверяю тебя, это действительно останки короля Артура. Господь подтвердит нашу правоту.
— Вам виднее, святой отец, — улыбнулся Том.
Брат Патрик начал что-то отвечать, но Гвинет уже не слышала, что — Айдони Мэйсон пробралась через толпу и трясла дочь за плечи.
— В жизни такого не слыхала! — возмущалась она. — Так разговаривать со святым отцом! Да к тому же ещё и гостем!
Она задумчиво посмотрела вслед приезжему, а потом добавила со вздохом:
— Вообще-то, зря он так. Откопали бы эти кости в Уэллсе, он бы по-другому запел. Все-то они с Гластонбери не в ладах… Дай Бог, чтоб этот гордец не напакостил как-нибудь отцу Генри!
— Не думал, что древние кости могут так всех взбаламутить, — пропыхтел Гервард. Они с сестрой снова тащили в аббатство еду для каменщиков — на этот раз завтрак. Небо вновь затянуло облаками, серый утренний свет был холодным и неприветливым. — Половина народу не верит, что в гробу настоящий король Артур.
Гвинет остановилась и уставилась на брата.
— Как это не верят? На кресте ведь написано!
— Ну, мало ли, что там написано…
— Все не можешь забыть слова этого типа из Уэллса? Ты же не считаешь, что отец Генри соврал?
— Нет! Но он мог ошибиться.
— А вчера ты сам всех убеждал! — укорила его сестра.
— Знаю, — вздохнул Гервард, запуская пятерню в копну своих каштановых волос. — Я только хотел, чтобы все поняли, как нам нужны пилигримы. А насчёт костей…. Не знаю, Гвинет. Артур жил так давно! Почему вдруг через столько лет его могила отыскалась на нашем кладбище?
— А почему бы и нет? — резонно возразила Гвинет. — Король Генрих послал к аббату этого барда, и во всех легендах говорится, что Артур пришёл умирать сюда, в Авалон. Так это место тогда называлось.
— В легендах! — хохотнул Гервард. — Подумаешь! А ещё говорится, что Артур не умер, а спит…
…под зелёным холмом …
Гвинет вспомнила песенку, которую два дня назад распевали на дороге дети…
— А может, и спит, — прошептала она.
Гервард покрутил пальцем у виска:
— Спит? Или лежит мёртвый в часовне? Ты уж выбери что-нибудь одно!
Гвинет дулась на него до самого аббатства. Наверное, Гервард просто не чувствует этого… Здесь, в Гластонбери, где легенда так тесно переплетается с былью, кажется, будто в любой момент ты можешь встретить на улице великих героев древности. Все ещё обиженная, Гвинет вошла вслед за братом в ворота аббатства и двинулась к недостроенному храму. Но где же дядюшка Оуэн?
— Он в часовне, — крикнул один из каменщиков. — Дежурит между утреней и первым часом.
— Подремать, небось, устроился, — хихикнул Мэтт Грин.
— Я отнесу дядюшке завтрак. Пусть поест перед работой, — предложила Гвинет.
Здорово, теперь она ещё раз сможет посмотреть на кости!
Она обернулась к Герварду, но тот уже раздавал еду. Гвинет взяла ломоть хлеба с сыром, наполнила рог элем и поспешила в часовню.
Внутри было сумрачно и пусто. Открытый гроб покоился на подмостях перед алтарём, крышка лежала рядом, на полу.
— Дядя Оуэн, ты где? — прошептала Гвинет, проходя внутрь.
Тяжёлая деревянная дверь захлопнулась. Гвинет остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Дядюшка не откликался. Она шагнула вперёд и увидела на ступенях алтаря какую-то кучу тряпок. По крайней мере, ей так показалось, хотя откуда здесь…
И тут Гвинет поняла, что это за куча.
— Дядюшка! — ахнула она, роняя рог и еду на каменный пол, и бегом бросилась к алтарю.
Оуэн Мэйсон лежал ничком на ступенях. Из-под головы его вытекла струйка крови. Рядом валялись какие-то черепки.
Гвинет обеими руками зажала рот, чтобы не закричать.
«Господи, только бы он не умер!»
Но пробираясь мимо дубового гроба она всё же не смогла удержаться, чтобы не заглянуть внутрь.
Гроб был пуст. Останки короля Артура и его королевы исчезли.
Глава третья
Гвинет опустилась на колени возле дядюшки Оуэна и трясущейся рукой потянулась к его губам. Дядя лежал неподвижно, и лицо его было белым, как мел, но пальцами Гвинет почувствовала слабое дыхание. Жив.
— Благодарю тебя, Господи! — прошептала Гвинет.
Она с трудом поднялась — дрожали ноги. Выпрямилась и поспешила к выходу из часовни. Толкнув тяжёлую дверь, она чуть не сбила с ног брата Тимоти.
— Гвинет?
Юный монах ухватил её за плечи и с тревогой заглянул в глаза.
— Что стряслось?
— Дядюшка Оуэн! — Гвинет показала на тёмный провал двери. — Там, внутри…. Он ранен!
Брат Тимоти тут же отпустил её и скрылся в часовне. Гвинет ухватилась за шершавую каменную стену и несколько раз сглотнула, борясь с подступавшей дурнотой. Её била нервная дрожь.
Брат Тимоти вновь появился в дверях.
— Я позову брата Патрика. Побудь со своим дядей, проследи, чтобы никто его не трогал.
Он торопливо умчался, хлопая полами длинной рясы.
Гвинет молча смотрела ему вслед. Первый шок от страшной находки начал постепенно проходить. Она перевела дыхание и вновь нырнула в темноту часовни. Брат Тимоти просил её последить за дядей….
Не успела она снова присесть, как услышала за дверью шаги и голоса. Может, это уже брат Патрик? Но, повернувшись, Гвинет увидела только Герварда и Мэтта Грина.
Гервард подбежал первым. Даже в полумраке часовни Гвинет видела, как побледнело его лицо.
— Брат Тимоти нам сказал, — прошептал он хрипло.
Мэтт Грин склонился над Оуэном и уже протянул к нему руку, но тут вмешалась Гвинет:
— Брат Тимоти не велел его трогать.
Каменщик удивлённо посмотрел на неё, но руку убрал. В конце концов, он удовлетворился тем, что встал на колени возле раненого товарища, участливо глядя ему в лицо.
— Что здесь произошло? — спросил Гервард.
— Не знаю, — ответила Гвинет. — Когда я пришла, он уже тут лежал. Может, споткнулся?… Хотя нет, думаю, его ударили. Смотри!
Гвинет показала брату на разбросанные вокруг черепки.
— А кости исчезли!
— Что?!
Гервард обернулся и недоверчиво уставился на пустой гроб.
— Ты думаешь, кто-то напал на дядюшку, чтобы украсть кости?
Гвинет кивнула, читая в глазах брата отражение своей тревоги. Даже если бы дядюшка Оуэн не был ранен, пропажа останков — дело серьёзное. Без них не будет ни пилигримов, ни денег на реставрацию, ни надежды на окончание нищеты.
— У кого же рука поднялась? — Гервард был потрясён.
— Мы найдём его, кто бы он ни был! — обещал мастер Грин, поднимаясь с колен. — Чтоб шериф Торсон, да не нашёл! Найдём и повесим!
Дверь снова распахнулась, и Гвинет с облегчением увидела брата Патрика. Его сопровождали два монаха помоложе с носилками в руках. Брат Патрик стремительно подошёл к дядюшке, опустился на колени, приподнял раненому голову и кончиками пальцев принялся исследовать рану. Увидев кровь на руках монаха, Гвинет с трудом сглотнула, но глаз не отвела.
По тому, как потемнели и сузились глаза целителя, Гвинет поняла, что рана действительно серьёзная.
— Пожалуйста, — прошептала она, стискивая руки, — скажите мне, он ведь не умрёт?
Брат Патрик поднял голову и улыбнулся.
— Нет, дитя моё, твой дядя не умрёт. Но после такого удара он нескоро поправится.
Гвинет подавила подступившие к глазам слезы.
— Мы отнесём мастера Мэйсона в лечебницу, — продолжал брат Патрик. — И обеспечим ему должный уход.
— Спасибо, — пробормотала Гвинет.
Втроём монахи осторожно положили Оуэна на носилки. Тот застонал.
— Он приходит в себя! — воскликнула Гвинет.
— Нет, пока, — ответил брат Патрик. Он всё ещё придерживал голову больного.
— Лежи спокойно сын мой. Всё будет хорошо.
— Ты знаешь, кто это сделал? — Мэтт Грин подскочил к носилкам. — Ты видел, кто тебя ударил?
— Сейчас не время для расспросов, — покачал головой брат Патрик. Дядюшка Оуэн снова слабо застонал.
— Спроси монаха, — прошептал он чуть слышно.
Все остолбенели. Гвинет, разинув рот, обернулась к брату. Не может быть! Неужели дядя хотел сказать, будто его ударил кто-то из святых братьев?
— Что ты сказал? — переспросил мастер Грин. — Какого ещё монаха?
Но дядюшка Оуэн уже снова провалился в беспамятство. Мэтт Грин признал своё поражение и позволил святым братьям вынести носилки из часовни.
В дверях брат Патрик ещё раз обернулся к Гвинет:
— Не бойся. Всё будет хорошо, обещаю тебе!
Он повернулся и поспешил вслед за носилками. Мастер Грин хмуро смотрел, как он уходит.
— Надо рассказать жене Оуэна, — вздохнул он наконец и тоже покинул часовню. Гвинет и Гервард остались вдвоём.
— Не может быть! — заявил Гервард. — Монахи ни на кого не нападают!
Гвинет поёжилась. Как бы ей хотелось согласиться с братом! Но окружавший её уютный мир внезапно сделался жутким и полным опасностей. Разве аббатство не мирное пристанище, созданное, чтобы славить Господа? Как же так случилось, что именно здесь человека бьют по голове и пропадают реликвии, что могли бы спасти от нищеты всю округу?
— Дядюшка Оуэн сказал: «Спроси монаха», — напомнила она. — Он не говорил, что его ударил монах.
Но Герварда это не утешило.
— Если это не монах, — сказал он хмуро, — значит, кто-то из деревни.
— Нет! — воскликнула Гвинет. Сердце её затрепыхалось, как у испуганной птицы. — Не может быть! Это, наверное, разбойник! Пришёл откуда-нибудь из леса и…
— Подумай, Гвинет! — нетерпеливо перебил Гервард. — Какие ещё разбойники? Все знают, что в аббатстве красть нечего! А слух об останках короля Артура не мог разойтись так быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Толпа зашумела. Многие возмущались и советовали Рису придержать язык и уважать святых братьев. Но нашлись и такие, кто поддержал лавочника, и среди них — тот самый громогласный каменщик. Гвинет была неприятно удивлена. Ей в голову не приходило, что находка в аббатстве может стать причиной ссор между односельчанами. Каменщик — другое дело. Он не здешний, и потому странно было бы ожидать от него лояльности по отношению к аббатству. Да и до местной торговли ему дела нет.
— Я в состоянии отличить человеческие кости от коровьих, — все так же тихо ответил брат Патрик. — И ты сам видел, какие они огромные — покойный был настоящим великаном.
— И как же они нашлись, хотел бы я знать? Откуда отец Генри узнал, где копать?
— Наверное, сам Господь подсказал ему!
Марджери Карвер вынырнула из толпы рядом с Рисом и братом Патриком.
— А нам-то как хорошо! Что станется с деревней, если пилигримы совсем перестанут приходить?
— Верно, — неожиданно поддержал её Гервард. — У нас в трактире давно уже никто не останавливается.
Гвинет восхищено посмотрела на брата. Обычно Гервард стеснялся выступать на людях, но страх потерять «Корону» придал ему смелости.
— Господь подсказал? — фыркнул Рис. — Ну, если вы так думаете, миссис Карвер, значит, вас ещё легче надуть, чем Хауэлла Смита!
Рассвирепевшая Марджери уже открыла было рот, чтобы поставить наглеца на место, но брат Патрик положил ей руку на плечо.
— Успокойся, хозяюшка! — сказал он ласково и снова повернулся к Рису:
— Эту весть принёс нам бард. Ты же сам слышал отца Генри. А Господь, без сомнения, направлял его стопы.
— Твоя вера делает тебе честь, брат.
Резкий голос Годфри де Массара нельзя было не узнать.
— Вся страна знает, что монахи Гластонбери не могут достроить сгоревший храм, потому что король больше не даёт им денег. Что может быть лучше для аббатства, чем подобная находка? Отец Генри получит недостающее золото у богатых паломников.
— Быть может, для того Господь и послал нам эти кости, — возразила Марджери Карвер. — Что в этом плохого?
Но голос её становился все тише и тише, и последние слова она уже шептала. Однако отец Годфри расслышал.
— Что плохого в том, что ваш аббат обманывает бога и людей, выдавая фальшивые реликвии за подлинные?
— По-вашему, отец Генри — лжец?
Гвинет сама удивилась, услышав свой звонкий голос. Но циничное недоверие приезжего вывело её из себя.
Холодные серые глаза уставились на неё.
— Помолчи, дитя, — сказал отец Годфри. — Не тебе решать подобные вещи. Что ты вообще об этом можешь знать?
— Я видела, как гроб доставали из земли! — возмутилась Гвинет. Гервард попытался остановить её, но безуспешно. — Мы все видели кости — короля Артура и королевы Гвиневеры!
— В самом деле, — приподнял брови приезжий. — Короля Артура, да ещё и королевы Гвиневеры…. Дважды полезная находка!
Гвинет открыла уже рот, чтобы возразить, но заметила в толпе мать. Айдони Мэйсон глядела на неё с осуждением и сердито качала головой. Гвинет отступила на шаг, краснея от унижения. Отец Годфри язвительно улыбнулся.
— Зачем так говорить, брат Годфри? — спокойно спросил брат Патрик. — Если ты сомневаешься в подлинности находки, поговори об этом с аббатом.
Удивительно, но отец Годфри смутился.
— Будь уверен, я так и поступлю! — заявил он и, повернувшись, зашагал прочь.
— Ну и ну! — воскликнула Марджери Карвер. — Да кто он такой, чтобы так говорить про отца Генри?
Брат Патрик пожал плечами — похоже, его совсем не задела грубость приезжего. Он повернулся к кузнецу.
— Уверяю тебя, это действительно останки короля Артура. Господь подтвердит нашу правоту.
— Вам виднее, святой отец, — улыбнулся Том.
Брат Патрик начал что-то отвечать, но Гвинет уже не слышала, что — Айдони Мэйсон пробралась через толпу и трясла дочь за плечи.
— В жизни такого не слыхала! — возмущалась она. — Так разговаривать со святым отцом! Да к тому же ещё и гостем!
Она задумчиво посмотрела вслед приезжему, а потом добавила со вздохом:
— Вообще-то, зря он так. Откопали бы эти кости в Уэллсе, он бы по-другому запел. Все-то они с Гластонбери не в ладах… Дай Бог, чтоб этот гордец не напакостил как-нибудь отцу Генри!
— Не думал, что древние кости могут так всех взбаламутить, — пропыхтел Гервард. Они с сестрой снова тащили в аббатство еду для каменщиков — на этот раз завтрак. Небо вновь затянуло облаками, серый утренний свет был холодным и неприветливым. — Половина народу не верит, что в гробу настоящий король Артур.
Гвинет остановилась и уставилась на брата.
— Как это не верят? На кресте ведь написано!
— Ну, мало ли, что там написано…
— Все не можешь забыть слова этого типа из Уэллса? Ты же не считаешь, что отец Генри соврал?
— Нет! Но он мог ошибиться.
— А вчера ты сам всех убеждал! — укорила его сестра.
— Знаю, — вздохнул Гервард, запуская пятерню в копну своих каштановых волос. — Я только хотел, чтобы все поняли, как нам нужны пилигримы. А насчёт костей…. Не знаю, Гвинет. Артур жил так давно! Почему вдруг через столько лет его могила отыскалась на нашем кладбище?
— А почему бы и нет? — резонно возразила Гвинет. — Король Генрих послал к аббату этого барда, и во всех легендах говорится, что Артур пришёл умирать сюда, в Авалон. Так это место тогда называлось.
— В легендах! — хохотнул Гервард. — Подумаешь! А ещё говорится, что Артур не умер, а спит…
…под зелёным холмом …
Гвинет вспомнила песенку, которую два дня назад распевали на дороге дети…
— А может, и спит, — прошептала она.
Гервард покрутил пальцем у виска:
— Спит? Или лежит мёртвый в часовне? Ты уж выбери что-нибудь одно!
Гвинет дулась на него до самого аббатства. Наверное, Гервард просто не чувствует этого… Здесь, в Гластонбери, где легенда так тесно переплетается с былью, кажется, будто в любой момент ты можешь встретить на улице великих героев древности. Все ещё обиженная, Гвинет вошла вслед за братом в ворота аббатства и двинулась к недостроенному храму. Но где же дядюшка Оуэн?
— Он в часовне, — крикнул один из каменщиков. — Дежурит между утреней и первым часом.
— Подремать, небось, устроился, — хихикнул Мэтт Грин.
— Я отнесу дядюшке завтрак. Пусть поест перед работой, — предложила Гвинет.
Здорово, теперь она ещё раз сможет посмотреть на кости!
Она обернулась к Герварду, но тот уже раздавал еду. Гвинет взяла ломоть хлеба с сыром, наполнила рог элем и поспешила в часовню.
Внутри было сумрачно и пусто. Открытый гроб покоился на подмостях перед алтарём, крышка лежала рядом, на полу.
— Дядя Оуэн, ты где? — прошептала Гвинет, проходя внутрь.
Тяжёлая деревянная дверь захлопнулась. Гвинет остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Дядюшка не откликался. Она шагнула вперёд и увидела на ступенях алтаря какую-то кучу тряпок. По крайней мере, ей так показалось, хотя откуда здесь…
И тут Гвинет поняла, что это за куча.
— Дядюшка! — ахнула она, роняя рог и еду на каменный пол, и бегом бросилась к алтарю.
Оуэн Мэйсон лежал ничком на ступенях. Из-под головы его вытекла струйка крови. Рядом валялись какие-то черепки.
Гвинет обеими руками зажала рот, чтобы не закричать.
«Господи, только бы он не умер!»
Но пробираясь мимо дубового гроба она всё же не смогла удержаться, чтобы не заглянуть внутрь.
Гроб был пуст. Останки короля Артура и его королевы исчезли.
Глава третья
Гвинет опустилась на колени возле дядюшки Оуэна и трясущейся рукой потянулась к его губам. Дядя лежал неподвижно, и лицо его было белым, как мел, но пальцами Гвинет почувствовала слабое дыхание. Жив.
— Благодарю тебя, Господи! — прошептала Гвинет.
Она с трудом поднялась — дрожали ноги. Выпрямилась и поспешила к выходу из часовни. Толкнув тяжёлую дверь, она чуть не сбила с ног брата Тимоти.
— Гвинет?
Юный монах ухватил её за плечи и с тревогой заглянул в глаза.
— Что стряслось?
— Дядюшка Оуэн! — Гвинет показала на тёмный провал двери. — Там, внутри…. Он ранен!
Брат Тимоти тут же отпустил её и скрылся в часовне. Гвинет ухватилась за шершавую каменную стену и несколько раз сглотнула, борясь с подступавшей дурнотой. Её била нервная дрожь.
Брат Тимоти вновь появился в дверях.
— Я позову брата Патрика. Побудь со своим дядей, проследи, чтобы никто его не трогал.
Он торопливо умчался, хлопая полами длинной рясы.
Гвинет молча смотрела ему вслед. Первый шок от страшной находки начал постепенно проходить. Она перевела дыхание и вновь нырнула в темноту часовни. Брат Тимоти просил её последить за дядей….
Не успела она снова присесть, как услышала за дверью шаги и голоса. Может, это уже брат Патрик? Но, повернувшись, Гвинет увидела только Герварда и Мэтта Грина.
Гервард подбежал первым. Даже в полумраке часовни Гвинет видела, как побледнело его лицо.
— Брат Тимоти нам сказал, — прошептал он хрипло.
Мэтт Грин склонился над Оуэном и уже протянул к нему руку, но тут вмешалась Гвинет:
— Брат Тимоти не велел его трогать.
Каменщик удивлённо посмотрел на неё, но руку убрал. В конце концов, он удовлетворился тем, что встал на колени возле раненого товарища, участливо глядя ему в лицо.
— Что здесь произошло? — спросил Гервард.
— Не знаю, — ответила Гвинет. — Когда я пришла, он уже тут лежал. Может, споткнулся?… Хотя нет, думаю, его ударили. Смотри!
Гвинет показала брату на разбросанные вокруг черепки.
— А кости исчезли!
— Что?!
Гервард обернулся и недоверчиво уставился на пустой гроб.
— Ты думаешь, кто-то напал на дядюшку, чтобы украсть кости?
Гвинет кивнула, читая в глазах брата отражение своей тревоги. Даже если бы дядюшка Оуэн не был ранен, пропажа останков — дело серьёзное. Без них не будет ни пилигримов, ни денег на реставрацию, ни надежды на окончание нищеты.
— У кого же рука поднялась? — Гервард был потрясён.
— Мы найдём его, кто бы он ни был! — обещал мастер Грин, поднимаясь с колен. — Чтоб шериф Торсон, да не нашёл! Найдём и повесим!
Дверь снова распахнулась, и Гвинет с облегчением увидела брата Патрика. Его сопровождали два монаха помоложе с носилками в руках. Брат Патрик стремительно подошёл к дядюшке, опустился на колени, приподнял раненому голову и кончиками пальцев принялся исследовать рану. Увидев кровь на руках монаха, Гвинет с трудом сглотнула, но глаз не отвела.
По тому, как потемнели и сузились глаза целителя, Гвинет поняла, что рана действительно серьёзная.
— Пожалуйста, — прошептала она, стискивая руки, — скажите мне, он ведь не умрёт?
Брат Патрик поднял голову и улыбнулся.
— Нет, дитя моё, твой дядя не умрёт. Но после такого удара он нескоро поправится.
Гвинет подавила подступившие к глазам слезы.
— Мы отнесём мастера Мэйсона в лечебницу, — продолжал брат Патрик. — И обеспечим ему должный уход.
— Спасибо, — пробормотала Гвинет.
Втроём монахи осторожно положили Оуэна на носилки. Тот застонал.
— Он приходит в себя! — воскликнула Гвинет.
— Нет, пока, — ответил брат Патрик. Он всё ещё придерживал голову больного.
— Лежи спокойно сын мой. Всё будет хорошо.
— Ты знаешь, кто это сделал? — Мэтт Грин подскочил к носилкам. — Ты видел, кто тебя ударил?
— Сейчас не время для расспросов, — покачал головой брат Патрик. Дядюшка Оуэн снова слабо застонал.
— Спроси монаха, — прошептал он чуть слышно.
Все остолбенели. Гвинет, разинув рот, обернулась к брату. Не может быть! Неужели дядя хотел сказать, будто его ударил кто-то из святых братьев?
— Что ты сказал? — переспросил мастер Грин. — Какого ещё монаха?
Но дядюшка Оуэн уже снова провалился в беспамятство. Мэтт Грин признал своё поражение и позволил святым братьям вынести носилки из часовни.
В дверях брат Патрик ещё раз обернулся к Гвинет:
— Не бойся. Всё будет хорошо, обещаю тебе!
Он повернулся и поспешил вслед за носилками. Мастер Грин хмуро смотрел, как он уходит.
— Надо рассказать жене Оуэна, — вздохнул он наконец и тоже покинул часовню. Гвинет и Гервард остались вдвоём.
— Не может быть! — заявил Гервард. — Монахи ни на кого не нападают!
Гвинет поёжилась. Как бы ей хотелось согласиться с братом! Но окружавший её уютный мир внезапно сделался жутким и полным опасностей. Разве аббатство не мирное пристанище, созданное, чтобы славить Господа? Как же так случилось, что именно здесь человека бьют по голове и пропадают реликвии, что могли бы спасти от нищеты всю округу?
— Дядюшка Оуэн сказал: «Спроси монаха», — напомнила она. — Он не говорил, что его ударил монах.
Но Герварда это не утешило.
— Если это не монах, — сказал он хмуро, — значит, кто-то из деревни.
— Нет! — воскликнула Гвинет. Сердце её затрепыхалось, как у испуганной птицы. — Не может быть! Это, наверное, разбойник! Пришёл откуда-нибудь из леса и…
— Подумай, Гвинет! — нетерпеливо перебил Гервард. — Какие ещё разбойники? Все знают, что в аббатстве красть нечего! А слух об останках короля Артура не мог разойтись так быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15