Нет, это не от горя, это от ярости. Игра зашла слишком далеко. Тамирайне не стоило убивать моих друзей…
Я металась по комнате и била кулаками в стены, чтобы хоть немного заглушить боль. Меня изводило чувство собственного бессилия. Одно дело — клясться, и совсем другое — исполнить. Как убить бессмертную богиню голыми руками? Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь колющего и режущего. Ничего нет!
Комната, в которой меня заперли, походила на очень комфортабельную тюремную камеру. Повсюду позолота, зеркала и кружева. Огромная постель, столик, кресло и шкаф невозможно сдвинуть с места — привинчены к полу. Окон нет. Конечно, будь я героиней какого-нибудь фантастического романа, мне удалось бы вскрыть замок на двери случайно завалявшейся в кармане шпилькой, очаровать стражу и, пробравшись к Тамирайне, придушить ее во сне. От толпы религиозных фанатиков, разъяренных гибелью богини, меня бы, естественно, спас принц на белом коне. Вернее, два принца. Но в реальности дверь запирается снаружи на огромный засов, стража совершенно не обращает на меня внимания, а принцы… просто не выдерживают никакой критики.
Оружие, мне жизненно необходимо хоть какое-нибудь оружие! Я бросилась на кровать и, вцепившись в волосы руками, изо всей силы дернула, надеясь, что эта процедура стимулирует мозговую деятельность. Выход должен быть. Из любой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода.
Я глянула на свою руку и, заметив шрам, облегченно вздохнула. Вот оно — секретное оружие русских ведьм. Цветок папоротника, зашитый в моей ладони, отпирал замки. Если уж он справился с печатью самой Тамирайны, то заурядный засов его вряд ли остановит. Я проворно соскочила с постели, подбежала к двери и, сосредоточившись, толкнула ее ладонью. Никаких результатов. И от удара дверь не шелохнулась. Я истерично колошматила по дереву минут десять, но от этого ничего не изменилось. Кроме моего плана…
Теперь ключевой фигурой замысла стал Полкан. Я совсем забыла о каменном драконе, обвивавшем мое запястье. Если оживить его в нужный момент да при полной боевой готовности… Посмотрим, что станет с бессмертной богиней от прямого попадания струи огня! Вдоволь помечтать мне не удалось: неожиданно распахнулась дверь, и двое парней в обтягивающих штанах торжественно внесли в комнату подушку, на которой гордо восседал Аргус. Стражники положили ценный груз на пол и вышли, оставив меня наедине с птицей.
— Даже не думай, — испытующе глянув мне в глаза, заявил Аргус.
— О чем? — искренне не поняла я.
— О драконе, — устало вздохнул пернатый. — Он не сожжет Тамирайну, а только разозлит. Ну, обгорит одно её тело, так она в другое переселится. Но тебе с Полканом уж точно не жить. Тело богини уничтожать бессмысленно, надо воздействовать надушу.
— Ты врешь. Ты хочешь ее спасти!
— Я тебя хочу спасти! Наверно, я к старости стал сентиментальным, но твоя судьба мне почему-то небезразлична. Себя не жалеешь, так дракона пожалей! Он-то почему должен за твое упрямство отдуваться? Тамирайна в огне не сгорит…
— Видно, она из того, что и в воде-то не утонет…
— Хамить изволите? Пытаешься сделать хорошую мину при плохой игре? Сейчас у тебя нет ни одного шанса справиться с богиней.
— А что же тогда мне делать? — спросила я, и сама удивилась тому, как жалобно и беспомощно прозвучал голос.
— Все, что захочет Тамирайна. Она подготовила для тебя какое-то испытание. Чего бы она ни потребовала — исполняй! Это твоя единственная возможность остаться в живых. Богиня поклялась сохранить тебе жизнь, если ты выдержишь испытание. А клятву она нарушить не может — это одно из немногих ограничений, с которыми приходится мириться ради бессмертия. За нарушение клятвы бессмертным приходится очень серьезно отвечать перед Вечностью.
— Зачем она убила Архипа и оборотня? — Мои губы предательски задрожали.
— Только не реви! — взмолился Аргус. — Я не знаю, зачем она это сделала. Тамирайна очень изменилась за те триста лет, что мы с ней не виделись. Я ее боюсь. Кажется, она просто сходит с ума от скуки и развлекается изобретением все новых и новых способов убийств…
Пернатый огляделся по сторонам, съежился и шепотом продолжил:
— Боюсь, что она повредилась рассудком. Термин «старческий маразм» тебе, вероятно, известен. А представь, что происходит с сознанием человека, если он живет третью тысячу лет — без перерывов на смерть. Бедняжку давит груз прожитых веков…
— Бедняжку?! — возмутилась я.
— Конечно, бедняжку. Знала бы ты, как ей скучно! В ее мирах вряд ли осталось что-то, чего она не пробовала. Тамирайне все надоело, ее ничто не радует. И развлекают только очень странные вещи.
— Ага. Макар, например. Он уже забыл о смерти деда в объятиях богини?
— А тебе-то какое дело? Ревнуешь, что ли? — хмыкнул Аргус. — Макар сидит в темнице вместе с де Моном. Неужели ты думаешь, что богиню всерьез интересует этот мальчишка? Да ты ее гарема не видела…
— На четыреста мест? — не удержавшись, предположила я.
— Не-е-е, четыреста — это много, — не понял шутки Аргус. — Там человек сто, не больше. Секс никогда не занимал значительного места в жизни Тамирайны. Зато парни в гареме постоянно меняются. И поверь, таких, как Макар, туда не берут.
— Эх, на все бы это змеиное гнездо да ядерную бомбу — прямо по центру, чтоб люди не мучились!
— Оригинальная мысль, — оценил идею Аргус. — Интересно, а богиня умрет, если окажется в эпицентре ядерного взрыва?
— Какой, к чертям, взрыв? У меня даже столового ножа нет, а не то что ядерной бомбы!
— Ну, так и не грузись. Ложись спать. Я думаю, завтра у тебя будет трудный день.
Аргус не ошибся. Пробудилась я от бесцеремонных толчков в спину. Оказалось, что стражники принесли мне скудный завтрак, состоявший из тарелки с кашей и чашки какой-то бурды, отдаленно напоминающей зеленый чай. Да, в Замке богини могли бы кормить и получше. Хотя, возможно, Тамирайна, решив мою судьбу, не считала нужным переводить на меня продукты…
Закончив с едой, я натянула наряд, который мне приказали надеть стражники. Обновка представляла собой черное с красными узорами кожаное нечто, похожее на боди. К нему прилагалась коротенькая юбочка, сшитая из узеньких полосок такой же кожи. То ли от недостатка материала, то ли по местной моде это странное сооружение, державшееся на многочисленных завязках, закрывало лишь положенный приличиями минимум, оставляя большую часть тела открытой. Этот нелепый наряд недобитой варварши дополняли высокие черные сапоги, крепившиеся на бедрах красными ремнями. Положение спасла последняя деталь гардероба: длинный черный плащ с подбоем из роскошного алого меха неизвестного животного. Я наглухо закуталась в него и пошла за одним из стражников. Еще двое неотступно следовали за мной.
В большом тройном зале шло пиршество. Наверно, так здесь называется процесс принятия пищи. Во главе огромного стола на троне восседала богиня в полном парадном облачении: традиционный минимум одежды, максимум всевозможных украшений и макияж в стиле «вамп». Рядом с ней на специальном столике лежала расшитая золотом подушка, на которой примостился Аргус. Свита Тамирайны была разнообразна: за столом собралось множество не только людей, но и нелюдей. Все они с аппетитом жевали, чавкали и плямкали. Провожая взглядом слуг, подносивших пирующим блюда с закусками и кувшины с напитками, я сглотнула голодную слюну. Нет, это несправедливо! Если уж Тамирайна решила со мной расправиться, так могла бы и накормить перед смертью. Не обеднела бы от одного куска мяса.
В зале звучала медленная музыка, под которую на специальном помосте с шестами несколько парней вяло демонстрировали стриптиз. Когда меня подвели к трону, Тамирайна махнула рукой, и музыка стихла. Но в наступившей тишине стриптизеры продолжали свои упражнения.
— Сегодня — день Испытания, — провозгласила богиня. — Претендентка одна. Если она докажет свою преданность, то займет место в Корпусе моих Дочерей. Если нет, сама выберет свою смерть.
Богиня хлопнула в ладоши, и через другую дверь в зал ввели закованных в цепи Макара и де Мона. Оттеснив стриптизеров, стражники прикрепили кандалы узников к шестам. Тамирайна с нехорошей улыбкой поднялась с трона, взяла меня за руку и подвела к помосту.
— Эти двое — слуги темного бога Ширкута, — указав на де Мона и Макара, назидательно произнесла богиня, и повелела мне: — Убей их!
Один из стражников с поклоном подал поднос, на котором лежал пистолет, когда-то принадлежавший Роману.
— Возьми оружие и убей их! — с нажимом повторила Тамирайна.
Я огляделась по сторонам, ища у кого-нибудь поддержки. Богиня откровенно наслаждалась происходящим. Аргус отвел глаза. Придворные с нетерпением ждали конца этого представления и возможности продолжить трапезу. Де Мон что-то бормотал — наверно, молитву. Макар смотрел на меня с откровенным ужасом. Так, поддержки ждать неоткуда, помощи тоже. Придется решать самостоятельно. Я взяла в руки пистолет. Эх, где была богиня со своим предложением вчера, когда мне самой хотелось убить потустороннего принца и подлого недоросля? Сегодня всю левую половину моего лица уродовал синяк, но вчерашняя слепая ярость уже отступила. Нет, я не смогу пристрелить этих двоих. Попробовать выстрелить в Тамирайну? Де Мон вчера попытался. И что толку? Я взяла пистолет и задумчиво его оглядела.
— Последний раз повторяю: убей их или умри вместе с ними, — сурово предупредила богиня.
— Аргус, если сможешь, передай моим родителям, чтоб меня не ждали, — тихо попросила я и повернулась к Тамирайне со словами: — Я готова умереть, но не буду убивать людей по чьей-то прихоти.
Тамирайна улыбнулась так, как будто ничего другого и не ожидала. Затем богиня зловеще захохотала и тоже обратилась к птице, громовым голосом заявив:
— Вот видишь, Аргус, Вера отказалась от возможности стать моей Дочерью. Она не убила двух покусившихся на меня нечестивцев. Ее душа предана Ширкуту. Зато я предоставлю ей право выбрать смерть для нее, де Мона и Макара.
— Желательно, чтобы быстро и безболезненно, — нахально перебила я богиню.
А не буду я больше молчать! Чего бояться или стесняться приговоренной к смерти? К тому же, пока внимание всего зала было приковано к хохочущей богине, мне удалось спрятать пистолет под плащ. Потом я засунула оружие за пояс юбки. Если сейчас Тамирайна вдруг решит сделать мою смерть мучительной, она не сумеет насладиться моими страданиями: застрелюсь раньше, чем кто-нибудь успеет что-нибудь понять.
— Со смертью — это уж как повезет, — улыбнулась богиня. — Ну ничего, у тебя будет богатый выбор. Карты мне!
Слуга поднес ей на золотом блюде колоду карт. Интересно, Тамирайна предложит мне перекинуться в картишки? Это обнадеживает — по подкидному «дураку» я спец. Богиня старательно перетасовала карты и протянула мне:
— Сдвигай!
— С дурака шапку не сдвигаю! — гордо отказалась я.
— Зато с дур я снимаю головы! — прошипела богиня и, смахнув с края стола тарелки и кубки, разложила на нем карты рубашками вверх. После этого велела: — Выбирай одну!
— А что на них? — заинтересовалась я.
— Твоя смерть! — ответила Тамиайна.
— На всех, что ли?
— Естественно, — пожала плечами богиня.
— Да, товарищи! У вас тут вроде средневековье и абсолютизм, а выборы точь-в-точь как при социализме — из одного варианта. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Если смерть на всех картах, то чего выбирать-то?
— Вид смерти, — теряя терпение, закатила глаза богиня. — Здесь есть разные способы казни: топор, огонь, веревка, вода, яд, клыки дикой твари, боль, ужас, пытки. Выбирай, как вы погибнете.
Я не стала сообщать богине о том, что уже выбрала смерть от огнестрельного ранения в голову. И тут у меня мелькнула идея… Что там Аргус говорил о клятве и ответственности перед Вечностью?
— Ты клянешься, что мы, все трое, умрем той смертью, которую я выберу? — обратилась я к Тамирайне.
— Клянусь! Выбирай! — задрожав от ярости, приказала богиня.
Что ж так волноваться-то? Выберу. Но если мне удастся застрелиться, получится, что Тамирайна не сдержала клятву. Каким бы ни было наказание этой самой Вечности, надеюсь, богиня получит его по полной программе! Я протянула правую руку над столом и закрыла глаза. Господи, дай парням немного удачи! Пусть смерть де Мона и Макара будет не очень страшной! Произнеся эту импровизированную молитву невесть какому богу, я выбрала карту и перевернула ее. На ней был изображен cropбившийся человек. Он устало брел по дороге, выложенной черепами. Неужели заставят ходить до смерти?
— Не-е-е-ет! — завопила богиня. — Я сегодня убрала карту Изгнанника из Колоды судьбы. Кто? Кто посмел вернуть ее?
Тамирайна горящими глазами обвела зал. Ее взгляд остановился на Аргусе. Пернатый, задрав голову, сосредоточенно изучал узоры на потолке.
— Ты. Это сделал ты! — Богиня указала пальцем на птицу и обессиленно опустилась на трон, обхватив голову рукам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Я металась по комнате и била кулаками в стены, чтобы хоть немного заглушить боль. Меня изводило чувство собственного бессилия. Одно дело — клясться, и совсем другое — исполнить. Как убить бессмертную богиню голыми руками? Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь колющего и режущего. Ничего нет!
Комната, в которой меня заперли, походила на очень комфортабельную тюремную камеру. Повсюду позолота, зеркала и кружева. Огромная постель, столик, кресло и шкаф невозможно сдвинуть с места — привинчены к полу. Окон нет. Конечно, будь я героиней какого-нибудь фантастического романа, мне удалось бы вскрыть замок на двери случайно завалявшейся в кармане шпилькой, очаровать стражу и, пробравшись к Тамирайне, придушить ее во сне. От толпы религиозных фанатиков, разъяренных гибелью богини, меня бы, естественно, спас принц на белом коне. Вернее, два принца. Но в реальности дверь запирается снаружи на огромный засов, стража совершенно не обращает на меня внимания, а принцы… просто не выдерживают никакой критики.
Оружие, мне жизненно необходимо хоть какое-нибудь оружие! Я бросилась на кровать и, вцепившись в волосы руками, изо всей силы дернула, надеясь, что эта процедура стимулирует мозговую деятельность. Выход должен быть. Из любой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода.
Я глянула на свою руку и, заметив шрам, облегченно вздохнула. Вот оно — секретное оружие русских ведьм. Цветок папоротника, зашитый в моей ладони, отпирал замки. Если уж он справился с печатью самой Тамирайны, то заурядный засов его вряд ли остановит. Я проворно соскочила с постели, подбежала к двери и, сосредоточившись, толкнула ее ладонью. Никаких результатов. И от удара дверь не шелохнулась. Я истерично колошматила по дереву минут десять, но от этого ничего не изменилось. Кроме моего плана…
Теперь ключевой фигурой замысла стал Полкан. Я совсем забыла о каменном драконе, обвивавшем мое запястье. Если оживить его в нужный момент да при полной боевой готовности… Посмотрим, что станет с бессмертной богиней от прямого попадания струи огня! Вдоволь помечтать мне не удалось: неожиданно распахнулась дверь, и двое парней в обтягивающих штанах торжественно внесли в комнату подушку, на которой гордо восседал Аргус. Стражники положили ценный груз на пол и вышли, оставив меня наедине с птицей.
— Даже не думай, — испытующе глянув мне в глаза, заявил Аргус.
— О чем? — искренне не поняла я.
— О драконе, — устало вздохнул пернатый. — Он не сожжет Тамирайну, а только разозлит. Ну, обгорит одно её тело, так она в другое переселится. Но тебе с Полканом уж точно не жить. Тело богини уничтожать бессмысленно, надо воздействовать надушу.
— Ты врешь. Ты хочешь ее спасти!
— Я тебя хочу спасти! Наверно, я к старости стал сентиментальным, но твоя судьба мне почему-то небезразлична. Себя не жалеешь, так дракона пожалей! Он-то почему должен за твое упрямство отдуваться? Тамирайна в огне не сгорит…
— Видно, она из того, что и в воде-то не утонет…
— Хамить изволите? Пытаешься сделать хорошую мину при плохой игре? Сейчас у тебя нет ни одного шанса справиться с богиней.
— А что же тогда мне делать? — спросила я, и сама удивилась тому, как жалобно и беспомощно прозвучал голос.
— Все, что захочет Тамирайна. Она подготовила для тебя какое-то испытание. Чего бы она ни потребовала — исполняй! Это твоя единственная возможность остаться в живых. Богиня поклялась сохранить тебе жизнь, если ты выдержишь испытание. А клятву она нарушить не может — это одно из немногих ограничений, с которыми приходится мириться ради бессмертия. За нарушение клятвы бессмертным приходится очень серьезно отвечать перед Вечностью.
— Зачем она убила Архипа и оборотня? — Мои губы предательски задрожали.
— Только не реви! — взмолился Аргус. — Я не знаю, зачем она это сделала. Тамирайна очень изменилась за те триста лет, что мы с ней не виделись. Я ее боюсь. Кажется, она просто сходит с ума от скуки и развлекается изобретением все новых и новых способов убийств…
Пернатый огляделся по сторонам, съежился и шепотом продолжил:
— Боюсь, что она повредилась рассудком. Термин «старческий маразм» тебе, вероятно, известен. А представь, что происходит с сознанием человека, если он живет третью тысячу лет — без перерывов на смерть. Бедняжку давит груз прожитых веков…
— Бедняжку?! — возмутилась я.
— Конечно, бедняжку. Знала бы ты, как ей скучно! В ее мирах вряд ли осталось что-то, чего она не пробовала. Тамирайне все надоело, ее ничто не радует. И развлекают только очень странные вещи.
— Ага. Макар, например. Он уже забыл о смерти деда в объятиях богини?
— А тебе-то какое дело? Ревнуешь, что ли? — хмыкнул Аргус. — Макар сидит в темнице вместе с де Моном. Неужели ты думаешь, что богиню всерьез интересует этот мальчишка? Да ты ее гарема не видела…
— На четыреста мест? — не удержавшись, предположила я.
— Не-е-е, четыреста — это много, — не понял шутки Аргус. — Там человек сто, не больше. Секс никогда не занимал значительного места в жизни Тамирайны. Зато парни в гареме постоянно меняются. И поверь, таких, как Макар, туда не берут.
— Эх, на все бы это змеиное гнездо да ядерную бомбу — прямо по центру, чтоб люди не мучились!
— Оригинальная мысль, — оценил идею Аргус. — Интересно, а богиня умрет, если окажется в эпицентре ядерного взрыва?
— Какой, к чертям, взрыв? У меня даже столового ножа нет, а не то что ядерной бомбы!
— Ну, так и не грузись. Ложись спать. Я думаю, завтра у тебя будет трудный день.
Аргус не ошибся. Пробудилась я от бесцеремонных толчков в спину. Оказалось, что стражники принесли мне скудный завтрак, состоявший из тарелки с кашей и чашки какой-то бурды, отдаленно напоминающей зеленый чай. Да, в Замке богини могли бы кормить и получше. Хотя, возможно, Тамирайна, решив мою судьбу, не считала нужным переводить на меня продукты…
Закончив с едой, я натянула наряд, который мне приказали надеть стражники. Обновка представляла собой черное с красными узорами кожаное нечто, похожее на боди. К нему прилагалась коротенькая юбочка, сшитая из узеньких полосок такой же кожи. То ли от недостатка материала, то ли по местной моде это странное сооружение, державшееся на многочисленных завязках, закрывало лишь положенный приличиями минимум, оставляя большую часть тела открытой. Этот нелепый наряд недобитой варварши дополняли высокие черные сапоги, крепившиеся на бедрах красными ремнями. Положение спасла последняя деталь гардероба: длинный черный плащ с подбоем из роскошного алого меха неизвестного животного. Я наглухо закуталась в него и пошла за одним из стражников. Еще двое неотступно следовали за мной.
В большом тройном зале шло пиршество. Наверно, так здесь называется процесс принятия пищи. Во главе огромного стола на троне восседала богиня в полном парадном облачении: традиционный минимум одежды, максимум всевозможных украшений и макияж в стиле «вамп». Рядом с ней на специальном столике лежала расшитая золотом подушка, на которой примостился Аргус. Свита Тамирайны была разнообразна: за столом собралось множество не только людей, но и нелюдей. Все они с аппетитом жевали, чавкали и плямкали. Провожая взглядом слуг, подносивших пирующим блюда с закусками и кувшины с напитками, я сглотнула голодную слюну. Нет, это несправедливо! Если уж Тамирайна решила со мной расправиться, так могла бы и накормить перед смертью. Не обеднела бы от одного куска мяса.
В зале звучала медленная музыка, под которую на специальном помосте с шестами несколько парней вяло демонстрировали стриптиз. Когда меня подвели к трону, Тамирайна махнула рукой, и музыка стихла. Но в наступившей тишине стриптизеры продолжали свои упражнения.
— Сегодня — день Испытания, — провозгласила богиня. — Претендентка одна. Если она докажет свою преданность, то займет место в Корпусе моих Дочерей. Если нет, сама выберет свою смерть.
Богиня хлопнула в ладоши, и через другую дверь в зал ввели закованных в цепи Макара и де Мона. Оттеснив стриптизеров, стражники прикрепили кандалы узников к шестам. Тамирайна с нехорошей улыбкой поднялась с трона, взяла меня за руку и подвела к помосту.
— Эти двое — слуги темного бога Ширкута, — указав на де Мона и Макара, назидательно произнесла богиня, и повелела мне: — Убей их!
Один из стражников с поклоном подал поднос, на котором лежал пистолет, когда-то принадлежавший Роману.
— Возьми оружие и убей их! — с нажимом повторила Тамирайна.
Я огляделась по сторонам, ища у кого-нибудь поддержки. Богиня откровенно наслаждалась происходящим. Аргус отвел глаза. Придворные с нетерпением ждали конца этого представления и возможности продолжить трапезу. Де Мон что-то бормотал — наверно, молитву. Макар смотрел на меня с откровенным ужасом. Так, поддержки ждать неоткуда, помощи тоже. Придется решать самостоятельно. Я взяла в руки пистолет. Эх, где была богиня со своим предложением вчера, когда мне самой хотелось убить потустороннего принца и подлого недоросля? Сегодня всю левую половину моего лица уродовал синяк, но вчерашняя слепая ярость уже отступила. Нет, я не смогу пристрелить этих двоих. Попробовать выстрелить в Тамирайну? Де Мон вчера попытался. И что толку? Я взяла пистолет и задумчиво его оглядела.
— Последний раз повторяю: убей их или умри вместе с ними, — сурово предупредила богиня.
— Аргус, если сможешь, передай моим родителям, чтоб меня не ждали, — тихо попросила я и повернулась к Тамирайне со словами: — Я готова умереть, но не буду убивать людей по чьей-то прихоти.
Тамирайна улыбнулась так, как будто ничего другого и не ожидала. Затем богиня зловеще захохотала и тоже обратилась к птице, громовым голосом заявив:
— Вот видишь, Аргус, Вера отказалась от возможности стать моей Дочерью. Она не убила двух покусившихся на меня нечестивцев. Ее душа предана Ширкуту. Зато я предоставлю ей право выбрать смерть для нее, де Мона и Макара.
— Желательно, чтобы быстро и безболезненно, — нахально перебила я богиню.
А не буду я больше молчать! Чего бояться или стесняться приговоренной к смерти? К тому же, пока внимание всего зала было приковано к хохочущей богине, мне удалось спрятать пистолет под плащ. Потом я засунула оружие за пояс юбки. Если сейчас Тамирайна вдруг решит сделать мою смерть мучительной, она не сумеет насладиться моими страданиями: застрелюсь раньше, чем кто-нибудь успеет что-нибудь понять.
— Со смертью — это уж как повезет, — улыбнулась богиня. — Ну ничего, у тебя будет богатый выбор. Карты мне!
Слуга поднес ей на золотом блюде колоду карт. Интересно, Тамирайна предложит мне перекинуться в картишки? Это обнадеживает — по подкидному «дураку» я спец. Богиня старательно перетасовала карты и протянула мне:
— Сдвигай!
— С дурака шапку не сдвигаю! — гордо отказалась я.
— Зато с дур я снимаю головы! — прошипела богиня и, смахнув с края стола тарелки и кубки, разложила на нем карты рубашками вверх. После этого велела: — Выбирай одну!
— А что на них? — заинтересовалась я.
— Твоя смерть! — ответила Тамиайна.
— На всех, что ли?
— Естественно, — пожала плечами богиня.
— Да, товарищи! У вас тут вроде средневековье и абсолютизм, а выборы точь-в-точь как при социализме — из одного варианта. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Если смерть на всех картах, то чего выбирать-то?
— Вид смерти, — теряя терпение, закатила глаза богиня. — Здесь есть разные способы казни: топор, огонь, веревка, вода, яд, клыки дикой твари, боль, ужас, пытки. Выбирай, как вы погибнете.
Я не стала сообщать богине о том, что уже выбрала смерть от огнестрельного ранения в голову. И тут у меня мелькнула идея… Что там Аргус говорил о клятве и ответственности перед Вечностью?
— Ты клянешься, что мы, все трое, умрем той смертью, которую я выберу? — обратилась я к Тамирайне.
— Клянусь! Выбирай! — задрожав от ярости, приказала богиня.
Что ж так волноваться-то? Выберу. Но если мне удастся застрелиться, получится, что Тамирайна не сдержала клятву. Каким бы ни было наказание этой самой Вечности, надеюсь, богиня получит его по полной программе! Я протянула правую руку над столом и закрыла глаза. Господи, дай парням немного удачи! Пусть смерть де Мона и Макара будет не очень страшной! Произнеся эту импровизированную молитву невесть какому богу, я выбрала карту и перевернула ее. На ней был изображен cropбившийся человек. Он устало брел по дороге, выложенной черепами. Неужели заставят ходить до смерти?
— Не-е-е-ет! — завопила богиня. — Я сегодня убрала карту Изгнанника из Колоды судьбы. Кто? Кто посмел вернуть ее?
Тамирайна горящими глазами обвела зал. Ее взгляд остановился на Аргусе. Пернатый, задрав голову, сосредоточенно изучал узоры на потолке.
— Ты. Это сделал ты! — Богиня указала пальцем на птицу и обессиленно опустилась на трон, обхватив голову рукам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41