— горячо зашептал Ши. — Не хватало нам еще влипнуть тут в историю!
— Но...
— Скажи, что нет.
Взгляд Атланта остановился на них, и казалось, что за жидкой бороденкой его кроется выражение лукавства.
— Знаете что, — проговорил Полячек, — я вам лучше потом скажу. Поскольку я тут новичок, мне хотелось бы сначала получше познакомиться с вашим замком, прежде чем... насладиться вашим... м-м... гостеприимством. И... э-э... в любом случае большое спасибо, ваше сиятельство.
— Слушаю и повинуюсь! — Его сиятельство направил свои стопы к подушкам, на которых покоился угрюмый юнец. — А вот свет, сияющий миру, воин ислама, безупречный паладин и кавалер Карены Руджер!
Безупречный паладин скучающе хрюкнул.
— Опять франки? — капризно обратился он к Атланту. — Чем лучше они той девки огневолосой, что приволок недавно франкийский колдун?
Ши сжался, и сердце его екнуло. Однако свет, сияющий миру, обращался уже непосредственно к нему:
— Так это вы невесть откуда свалившиеся фокусники, коих обещал мне дядюшка? Хоть и муторно на сердце, может, найду я забаву, глядя на ваши фокусы!
Ши холодно поглядел на него поверх своего длинного носа.
— Послушай-ка, ты, остряк-самоучка, меня произвел в рыцари человек подостойней тебя, и мне совсем не по вкусу, что ты там толкуешь насчет «огневолосой девки»? Давай-ка выйдем, и я впрямь покажу тебе несколько фокусов?
Руджер неожиданно расплылся в чрезвычайно любезной улыбке.
— Клянусь бородою пророка, наместника Аллаха на земле, — проговорил он, — никак не ждал я от франка благородства такого! Вот уж несколько месяцев никого я не убивал, и мышцы мои одрябли от недостатка практики. Давай же подеремся скорей!
— Владыки! Свет очей моих! Покой сердца моего! — засуетился Атлант. — Нет у вас никакой нужды в еще одной смерти, и знайте же, что лежит на ней заклятье, и никогда не случиться ей в моем замке, и более того — здесь благородные владыки мои и гости, собратья-чародеи, за жизнь которых отдал бы я жизнь собственную! Пойдемте же, сэры, позвольте показать мне вам ваши покои, кои хоть и ничто большее, чем тюфячки в уголке, но все же лучшее из того, что в силах предложить вам Карена. «Бери все, что есть у меня, говаривал Ходжа, — пусть это даже всего лишь половинка ячменной лепешки!»
Он кудахтал над ними, словно наседка. «Тюфячки в уголке» оказались покоями размером с учебные аудитории, сплошь увешанными изысканными шелками и меблированными инкрустированным деревом. Однако головки заклепок, которые выступали из железных панелей на стенах и потолке, делали их несколько похожими на интерьеры линкора.
Атлант понемногу успокоился.
— Сейчас принесут вам кофе и новые одеяния. Но только ради Аллаха, сэры волшебники, пусть голос дружбы отведет руку спора, и не гневайтесь вы на родственника друга вашего. Эх, милая молодость! — Он потер рукой глаза, и Ши с изумлением углядел поблескивающие на них капли самой настоящей влаги.
— Слава Кордовы! Иногда удивляет меня, почему турецкая баня благовонная не замерзнет в отчаянии от соперничества с такой красотой! Поверили ли бы вы когда-нибудь, что человек такой способен больше думать о крови, нежели о груди девичьей?
Он торопливо поклонился с полдюжины раз подряд и исчез.
Глава 3
— Черт возьми, Гарольд! — проговорил Полячек, с отвращением вертя в руках просторные хламиды. — Предполагается, что мы напялим эти ночные рубашки?
— А почему бы и нет? Угодил в Рим — лопай спагетти. И потом, если ты собираешься строить глазки местным красоткам, по крайней мере оденься по моде!
— По-моему... А этот старый колдун — классный парень. Слушай, а это что, шарф?
Ши подхватил длинную полосу красной материи.
— Я думаю, это твоя чалма, — отозвался он. — Это нужно обмотать вокруг головы где-то таким вот образом.
— Бу сделано, — откликнулся Полячек, с небывалой быстротой и бесшабашностью принявшись накладывать виток за витком.
Естественно, дело кончилось тем, что чалма раскрутилась и эдакой гирляндой повисла у него на шее, а следующая попытка завершилась ничуть не лучшим результатом. Ши отнесся к этой процедуре более вдумчиво и основательно, и хоть чалма и держалась у него на голове, но почему-то упорно заваливалась на ухо, а оставшимся длинным хвостом щекотала по подбородку.
Полячек захохотал и скорчил рожу.
— По-моему, надо вызывать портного или ждать, пока не принесут что-нибудь более похожее на шляпы.
Ши нахмурился.
— Послушай, Вотси, давай-ка потише, ладно? Здесь тебе придется поумерить свою прыть, если ты не хочешь, чтобы нам перерезали глотки.
Полячек выгнул бровь.
— Никак это Гарольд советует мне поумерить прыть? Да-а, женитьба здорово тебя изменила! Кстати о птичках — ты не в курсе, какие в этом притоне правила внутреннего распорядка? Я был бы не прочь поймать Атланта на слове и малость приударить за той танцоркой. Она сложена, как...
Дверь с лязгом распахнулась, и на пороге возник какой-то тип, чья волосатая, с висячими ушами башка носила прямо-таки пугающее сходство с головой собаки-ньюфаундленда.
Не успели они даже рта раскрыть, как он гавкнул: «Владыка Руджер!» и посторонился. Через порог перешагнул безупречный паладин и кавалер собственной персоной. Ши отметил, что двигался тот удивительно легко для столь крупного детины. Он вполне мог оказаться весьма опасным противником.
— О-о, привет, — холодно поприветствовал он незваного гостя.
А Полячек добавил:
— Знаете, сам-то я тут иностранец, но вы всегда входите в двери без стука?
— Владыка — он владыка и в собственных покоях, — молвил Руджер, словно фамилия его была Гогенцоллерн* . — Донеслось до меня, о путник, что рыцарского ты рода, и могу я без греха и помех возжелать пролить твою кровь.
Поелику воин я великоопытный, и доблести не занимать мне, невелика утеха была бы, не посули я тебе уравнять наши шансы, а именно: выйду без доспехов я, а ты в доспехах на сечу, когда снимут колдуны заклятье с замка!
Будь при нем та шпага, что столь замечательно помогала ему в Царстве Фей, Ши, пожалуй, и отказался бы от такого гандикапа. Но вместо этого он поклонился:
— Благодарю. Очень мило с твоей стороны. Скажи — я правильно понял, что Атлант твой дядя?
— Иначе и быть не может, — Руджер деликатно прикрыл ладонью зевок. — Хотя скорей он вроде бабки, старой няньки одноглазой, коя не допускает здесь молодецких забав, что без воспитанья да манер обходятся. Да и это можно было бы обойти — нашелся бы только любитель боевой доблести, кто знал бы что-нибудь о наложении и снятии заклятий.
Ши заметил, что из-под маски равнодушия и скуки за ним внимательно и заинтересованно наблюдают, и начал догадываться о причинах визита здоровяка, хотя и не ожидал, что это свершится столь скоро.
— Так-так, — протянул он. — Слушай, что тут вообще происходит, а? Сэр Рид сказал, что Атланта что-то тревожит. Ждете нападения христианских рыцарей?
— Ха! Христианских рыцарей не боюсь я, пусть хоть все двенадцать паладинов скопом навалятся! — Он надул мускулы. — А вот с ифритами да чародеями не так все просто, и неуютно здесь всякому с той поры, как герцог Астольф увел у Атланта его гиппогрифа* .
Ши застыл, сверля Руджера взглядом.
— А что ты там такое говорил насчет рыжеволосой девушки?
Руджер, похоже, не уловил той откровенно деланной небрежности, с которой был задан этот вопрос.
— Нет благолепия помимо Аллаха! Случилось это лишь несколько дней тому назад, когда был с нами владыка Дардинель. Тогда Атлант и еще один колдун, друг твой, втайне сговорились великое чародейство учинить, с пламенем и стонами злых духов. Ничего такого не было, но вызвали они откуда-то издалека ту девицу — предвестницу беды, сложенную ладно, да в наряде не дамском, охотницу; и с волосами рыжими, что из всех примет беды — самая верная, а из бед, опасаюсь я, потеря гиппогрифа — лишь только начало. Встречал ли ты раньше предвестницу эту несчастий?
— Это моя жена, — признался Ши.
— Аллах велик! Ужели нет в краях твоих девиц, добро предвещающих, что пришлось тебе с такой-то сойтись? Нет сомненья, в богатом приданом дело было!
Не углубляясь в обсуждение этой темы. Ши очертя голову бросился дальше:
— Чего-нибудь слыхал о ней с тех пор, как она покинула замок?
— Донеслось до меня, что какой-то охотник видал, как шла она пешком по горам вместе с герцогом Астольфом — союз, от известия о коем страх подобно ночи опустился на сердце дядюшки моего, хоть как истолковать сие, не ведает он.
— Кто этот герцог Астольф, кстати?
— Да простит Аллах твое невежество! Один он из тех двенадцати, коих христиане (да будут они прокляты) зовут паладинами; и все ж таки доблестный он воин, лучшей утехой счел бы я возможность обменяться ударами с ним, хоть и пришел он с некоего острова далеко на севере, где студено так, что синеют лица людей, пусть даже и были бы они франками.
— Ты вот что скажи, Руджер, — встрял Полячек. — Если ты так не любишь христиан, то как же вышло, что у тебя христианское имя?
Безупречный паладин скорчил такую гримасу, что на миг Ши показалось, будто он сейчас врежет Вотси как следует, но Руджер тут же, хоть и не без некоторого усилия, взял себя в руки.
— Не ради утоленья любопытства твоего, что не более, чем бесцеремонность пса, коего мало стегали кнутом, — начал он, — но ради доброй воли рыцаря этого, обещавшего пожертвовать мне свою кровь, отвечу я.
Знай же, о невежа, что мы здесь, в Карене, слишком благородны по духу, чтобы было дело нам до княжеских распрей, а ищущи славы, не ищем, чьи стяги ее нам сулят — была б только жаркою битва, а имя при сече не суть!
Руджер вдруг фыркнул и посмотрел на Полячека неожиданно проницательным взглядом.
— Так чего там пищал ты о той невольнице, что плясала на нашем пиру?
— Ну... — замялся Полячек. — В общем, Атлант, он... хм... он мне предложил... весьма великодушно с его стороны, по-моему... а я просто говорил — типа того, не следует ли мне вежливости ради принять...
— Довольно, презренный! — прервал его Руджер. — Знай же, что замок этот и все, чем богат он, создано для моего лишь собственного удовольствия, и ежели удовольствие найду я в том, чтобы взять девицу в наложницы, не будет преград на моем пути!
Он прорычал «Мир вам!» и удалился. Собакоголовый захлопнул за ним дверь. Ши поглядел ему вслед.
— Видал, Вотси? Обезьянничать с парнями вроде этого — все равно что сообщать Аль Капоне, что тебе не нравится цвет его галстука. Ладно, облачаемся во все эти наряды и пойдем поищем дока. Я заметил, что он уже решил проблему с чалмой, так, может, он нас выручит.
Они направились к апартаментам Чалмерса. Доктор куда-то собирался, жизнерадостно напевая:
— Колдовство — первый сорт!
Если надо
Мертвеца вам из гроба поднять,
Чтоб пугать иль смешить до упаду —
Лучше фирмы вовек не сыскать!
Приворотного зелья отме...
Чем могу служить, Гарольд?
— Сделайте что-нибудь с этим перепутанным кушаком!
Ши посмотрел, как доктор взялся за чалму Полячека и ловкими пальцами специалиста привел ее в порядок, после чего лично намотал свою собственную.
— Знаете, Руджер утверждает, что Бельфеба где-то поблизости, в горах. Вам придется помочь мне выбраться отсюда, чтобы я смог ее повидать.
Чалмерс нахмурился.
— Лично я не вижу острой необходимости для подобного неожиданного исчезновения, — сказал он. — У меня сложилось впечатление, что молодая леди прекрасно приспособлена к тому, чтобы... гм... самой за себя постоять.
Просто-таки превосходнейший пример одновременной и биологической, и психологической адаптации. Было бы крайне несвоевременным шагом с вашей стороны оставить меня в столь ответственный момент. Вам следовало бы... гм... несколько по-иному посмотреть на вопрос защиты наших общих интересов, а в настоящее время я столкнулся с серьезной проблемой, которая...
— О, так Вотси вполне может здесь остаться и о ней позаботиться!
— Вацлав весьма расторопный молодой человек, но боюсь, он несколько склоняется в сторону безответственности, — твердо заявил Чалмерс, не обращая внимания на протестующие междометия Полячека. — К тому же он питает... гм... непростительную слабость к прекрасному полу, не говоря уже о том, что ему недостает элементарнейшей подготовки в области магии. Следовательно, в настоящий момент положиться я могу только на вас.
Ши уныло ухмыльнулся.
— Ладно, — сдался он. — Вы знали, чем меня взять. Но вам все равно придется помочь мне разыскать Бельфебу, как только все тут маленько утрясется.
— Буду рад помочь вам, Гарольд, чем смогу, как только мы окончательно уверимся в успешности процесса гуманизации Флоримели.
Ши отвернулся, чтобы скрыть блеск в глазах. Зная, насколько упрямым способен быть Чалмерс, он даже и не пытался спорить. Но он тоже был достаточно неплохим психологом и подозревал, что вполне может оказаться и так, что принимать участие в трансформации Флоримели ему будет лучше на некотором расстоянии от Каренского замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Но...
— Скажи, что нет.
Взгляд Атланта остановился на них, и казалось, что за жидкой бороденкой его кроется выражение лукавства.
— Знаете что, — проговорил Полячек, — я вам лучше потом скажу. Поскольку я тут новичок, мне хотелось бы сначала получше познакомиться с вашим замком, прежде чем... насладиться вашим... м-м... гостеприимством. И... э-э... в любом случае большое спасибо, ваше сиятельство.
— Слушаю и повинуюсь! — Его сиятельство направил свои стопы к подушкам, на которых покоился угрюмый юнец. — А вот свет, сияющий миру, воин ислама, безупречный паладин и кавалер Карены Руджер!
Безупречный паладин скучающе хрюкнул.
— Опять франки? — капризно обратился он к Атланту. — Чем лучше они той девки огневолосой, что приволок недавно франкийский колдун?
Ши сжался, и сердце его екнуло. Однако свет, сияющий миру, обращался уже непосредственно к нему:
— Так это вы невесть откуда свалившиеся фокусники, коих обещал мне дядюшка? Хоть и муторно на сердце, может, найду я забаву, глядя на ваши фокусы!
Ши холодно поглядел на него поверх своего длинного носа.
— Послушай-ка, ты, остряк-самоучка, меня произвел в рыцари человек подостойней тебя, и мне совсем не по вкусу, что ты там толкуешь насчет «огневолосой девки»? Давай-ка выйдем, и я впрямь покажу тебе несколько фокусов?
Руджер неожиданно расплылся в чрезвычайно любезной улыбке.
— Клянусь бородою пророка, наместника Аллаха на земле, — проговорил он, — никак не ждал я от франка благородства такого! Вот уж несколько месяцев никого я не убивал, и мышцы мои одрябли от недостатка практики. Давай же подеремся скорей!
— Владыки! Свет очей моих! Покой сердца моего! — засуетился Атлант. — Нет у вас никакой нужды в еще одной смерти, и знайте же, что лежит на ней заклятье, и никогда не случиться ей в моем замке, и более того — здесь благородные владыки мои и гости, собратья-чародеи, за жизнь которых отдал бы я жизнь собственную! Пойдемте же, сэры, позвольте показать мне вам ваши покои, кои хоть и ничто большее, чем тюфячки в уголке, но все же лучшее из того, что в силах предложить вам Карена. «Бери все, что есть у меня, говаривал Ходжа, — пусть это даже всего лишь половинка ячменной лепешки!»
Он кудахтал над ними, словно наседка. «Тюфячки в уголке» оказались покоями размером с учебные аудитории, сплошь увешанными изысканными шелками и меблированными инкрустированным деревом. Однако головки заклепок, которые выступали из железных панелей на стенах и потолке, делали их несколько похожими на интерьеры линкора.
Атлант понемногу успокоился.
— Сейчас принесут вам кофе и новые одеяния. Но только ради Аллаха, сэры волшебники, пусть голос дружбы отведет руку спора, и не гневайтесь вы на родственника друга вашего. Эх, милая молодость! — Он потер рукой глаза, и Ши с изумлением углядел поблескивающие на них капли самой настоящей влаги.
— Слава Кордовы! Иногда удивляет меня, почему турецкая баня благовонная не замерзнет в отчаянии от соперничества с такой красотой! Поверили ли бы вы когда-нибудь, что человек такой способен больше думать о крови, нежели о груди девичьей?
Он торопливо поклонился с полдюжины раз подряд и исчез.
Глава 3
— Черт возьми, Гарольд! — проговорил Полячек, с отвращением вертя в руках просторные хламиды. — Предполагается, что мы напялим эти ночные рубашки?
— А почему бы и нет? Угодил в Рим — лопай спагетти. И потом, если ты собираешься строить глазки местным красоткам, по крайней мере оденься по моде!
— По-моему... А этот старый колдун — классный парень. Слушай, а это что, шарф?
Ши подхватил длинную полосу красной материи.
— Я думаю, это твоя чалма, — отозвался он. — Это нужно обмотать вокруг головы где-то таким вот образом.
— Бу сделано, — откликнулся Полячек, с небывалой быстротой и бесшабашностью принявшись накладывать виток за витком.
Естественно, дело кончилось тем, что чалма раскрутилась и эдакой гирляндой повисла у него на шее, а следующая попытка завершилась ничуть не лучшим результатом. Ши отнесся к этой процедуре более вдумчиво и основательно, и хоть чалма и держалась у него на голове, но почему-то упорно заваливалась на ухо, а оставшимся длинным хвостом щекотала по подбородку.
Полячек захохотал и скорчил рожу.
— По-моему, надо вызывать портного или ждать, пока не принесут что-нибудь более похожее на шляпы.
Ши нахмурился.
— Послушай, Вотси, давай-ка потише, ладно? Здесь тебе придется поумерить свою прыть, если ты не хочешь, чтобы нам перерезали глотки.
Полячек выгнул бровь.
— Никак это Гарольд советует мне поумерить прыть? Да-а, женитьба здорово тебя изменила! Кстати о птичках — ты не в курсе, какие в этом притоне правила внутреннего распорядка? Я был бы не прочь поймать Атланта на слове и малость приударить за той танцоркой. Она сложена, как...
Дверь с лязгом распахнулась, и на пороге возник какой-то тип, чья волосатая, с висячими ушами башка носила прямо-таки пугающее сходство с головой собаки-ньюфаундленда.
Не успели они даже рта раскрыть, как он гавкнул: «Владыка Руджер!» и посторонился. Через порог перешагнул безупречный паладин и кавалер собственной персоной. Ши отметил, что двигался тот удивительно легко для столь крупного детины. Он вполне мог оказаться весьма опасным противником.
— О-о, привет, — холодно поприветствовал он незваного гостя.
А Полячек добавил:
— Знаете, сам-то я тут иностранец, но вы всегда входите в двери без стука?
— Владыка — он владыка и в собственных покоях, — молвил Руджер, словно фамилия его была Гогенцоллерн* . — Донеслось до меня, о путник, что рыцарского ты рода, и могу я без греха и помех возжелать пролить твою кровь.
Поелику воин я великоопытный, и доблести не занимать мне, невелика утеха была бы, не посули я тебе уравнять наши шансы, а именно: выйду без доспехов я, а ты в доспехах на сечу, когда снимут колдуны заклятье с замка!
Будь при нем та шпага, что столь замечательно помогала ему в Царстве Фей, Ши, пожалуй, и отказался бы от такого гандикапа. Но вместо этого он поклонился:
— Благодарю. Очень мило с твоей стороны. Скажи — я правильно понял, что Атлант твой дядя?
— Иначе и быть не может, — Руджер деликатно прикрыл ладонью зевок. — Хотя скорей он вроде бабки, старой няньки одноглазой, коя не допускает здесь молодецких забав, что без воспитанья да манер обходятся. Да и это можно было бы обойти — нашелся бы только любитель боевой доблести, кто знал бы что-нибудь о наложении и снятии заклятий.
Ши заметил, что из-под маски равнодушия и скуки за ним внимательно и заинтересованно наблюдают, и начал догадываться о причинах визита здоровяка, хотя и не ожидал, что это свершится столь скоро.
— Так-так, — протянул он. — Слушай, что тут вообще происходит, а? Сэр Рид сказал, что Атланта что-то тревожит. Ждете нападения христианских рыцарей?
— Ха! Христианских рыцарей не боюсь я, пусть хоть все двенадцать паладинов скопом навалятся! — Он надул мускулы. — А вот с ифритами да чародеями не так все просто, и неуютно здесь всякому с той поры, как герцог Астольф увел у Атланта его гиппогрифа* .
Ши застыл, сверля Руджера взглядом.
— А что ты там такое говорил насчет рыжеволосой девушки?
Руджер, похоже, не уловил той откровенно деланной небрежности, с которой был задан этот вопрос.
— Нет благолепия помимо Аллаха! Случилось это лишь несколько дней тому назад, когда был с нами владыка Дардинель. Тогда Атлант и еще один колдун, друг твой, втайне сговорились великое чародейство учинить, с пламенем и стонами злых духов. Ничего такого не было, но вызвали они откуда-то издалека ту девицу — предвестницу беды, сложенную ладно, да в наряде не дамском, охотницу; и с волосами рыжими, что из всех примет беды — самая верная, а из бед, опасаюсь я, потеря гиппогрифа — лишь только начало. Встречал ли ты раньше предвестницу эту несчастий?
— Это моя жена, — признался Ши.
— Аллах велик! Ужели нет в краях твоих девиц, добро предвещающих, что пришлось тебе с такой-то сойтись? Нет сомненья, в богатом приданом дело было!
Не углубляясь в обсуждение этой темы. Ши очертя голову бросился дальше:
— Чего-нибудь слыхал о ней с тех пор, как она покинула замок?
— Донеслось до меня, что какой-то охотник видал, как шла она пешком по горам вместе с герцогом Астольфом — союз, от известия о коем страх подобно ночи опустился на сердце дядюшки моего, хоть как истолковать сие, не ведает он.
— Кто этот герцог Астольф, кстати?
— Да простит Аллах твое невежество! Один он из тех двенадцати, коих христиане (да будут они прокляты) зовут паладинами; и все ж таки доблестный он воин, лучшей утехой счел бы я возможность обменяться ударами с ним, хоть и пришел он с некоего острова далеко на севере, где студено так, что синеют лица людей, пусть даже и были бы они франками.
— Ты вот что скажи, Руджер, — встрял Полячек. — Если ты так не любишь христиан, то как же вышло, что у тебя христианское имя?
Безупречный паладин скорчил такую гримасу, что на миг Ши показалось, будто он сейчас врежет Вотси как следует, но Руджер тут же, хоть и не без некоторого усилия, взял себя в руки.
— Не ради утоленья любопытства твоего, что не более, чем бесцеремонность пса, коего мало стегали кнутом, — начал он, — но ради доброй воли рыцаря этого, обещавшего пожертвовать мне свою кровь, отвечу я.
Знай же, о невежа, что мы здесь, в Карене, слишком благородны по духу, чтобы было дело нам до княжеских распрей, а ищущи славы, не ищем, чьи стяги ее нам сулят — была б только жаркою битва, а имя при сече не суть!
Руджер вдруг фыркнул и посмотрел на Полячека неожиданно проницательным взглядом.
— Так чего там пищал ты о той невольнице, что плясала на нашем пиру?
— Ну... — замялся Полячек. — В общем, Атлант, он... хм... он мне предложил... весьма великодушно с его стороны, по-моему... а я просто говорил — типа того, не следует ли мне вежливости ради принять...
— Довольно, презренный! — прервал его Руджер. — Знай же, что замок этот и все, чем богат он, создано для моего лишь собственного удовольствия, и ежели удовольствие найду я в том, чтобы взять девицу в наложницы, не будет преград на моем пути!
Он прорычал «Мир вам!» и удалился. Собакоголовый захлопнул за ним дверь. Ши поглядел ему вслед.
— Видал, Вотси? Обезьянничать с парнями вроде этого — все равно что сообщать Аль Капоне, что тебе не нравится цвет его галстука. Ладно, облачаемся во все эти наряды и пойдем поищем дока. Я заметил, что он уже решил проблему с чалмой, так, может, он нас выручит.
Они направились к апартаментам Чалмерса. Доктор куда-то собирался, жизнерадостно напевая:
— Колдовство — первый сорт!
Если надо
Мертвеца вам из гроба поднять,
Чтоб пугать иль смешить до упаду —
Лучше фирмы вовек не сыскать!
Приворотного зелья отме...
Чем могу служить, Гарольд?
— Сделайте что-нибудь с этим перепутанным кушаком!
Ши посмотрел, как доктор взялся за чалму Полячека и ловкими пальцами специалиста привел ее в порядок, после чего лично намотал свою собственную.
— Знаете, Руджер утверждает, что Бельфеба где-то поблизости, в горах. Вам придется помочь мне выбраться отсюда, чтобы я смог ее повидать.
Чалмерс нахмурился.
— Лично я не вижу острой необходимости для подобного неожиданного исчезновения, — сказал он. — У меня сложилось впечатление, что молодая леди прекрасно приспособлена к тому, чтобы... гм... самой за себя постоять.
Просто-таки превосходнейший пример одновременной и биологической, и психологической адаптации. Было бы крайне несвоевременным шагом с вашей стороны оставить меня в столь ответственный момент. Вам следовало бы... гм... несколько по-иному посмотреть на вопрос защиты наших общих интересов, а в настоящее время я столкнулся с серьезной проблемой, которая...
— О, так Вотси вполне может здесь остаться и о ней позаботиться!
— Вацлав весьма расторопный молодой человек, но боюсь, он несколько склоняется в сторону безответственности, — твердо заявил Чалмерс, не обращая внимания на протестующие междометия Полячека. — К тому же он питает... гм... непростительную слабость к прекрасному полу, не говоря уже о том, что ему недостает элементарнейшей подготовки в области магии. Следовательно, в настоящий момент положиться я могу только на вас.
Ши уныло ухмыльнулся.
— Ладно, — сдался он. — Вы знали, чем меня взять. Но вам все равно придется помочь мне разыскать Бельфебу, как только все тут маленько утрясется.
— Буду рад помочь вам, Гарольд, чем смогу, как только мы окончательно уверимся в успешности процесса гуманизации Флоримели.
Ши отвернулся, чтобы скрыть блеск в глазах. Зная, насколько упрямым способен быть Чалмерс, он даже и не пытался спорить. Но он тоже был достаточно неплохим психологом и подозревал, что вполне может оказаться и так, что принимать участие в трансформации Флоримели ему будет лучше на некотором расстоянии от Каренского замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27