Он был в комнате один, но, судя по слабым звукам, издаваемым стеклянной посудой, неясным шорохам и установившемуся повсюду густому винному духу, повелитель Архивов находился где-то поблизости.
Поиски не оказались напрасными, хотя принц и не был уверен, что их результаты оправдывают затраченные усилия. Несмотря на отсутствие немалого числа бумаг, Ланс обнаружил несколько документов, показавшихся ему достойными особого изучения. Один из них отыскался в тощем личном деле Рубина. Это было словесное описание внешности виночерпия, и одна деталь в нем просто ошеломила принца. Оказывается на груди старика, с левой стороны, находилась татуировка, изображающая змея, вцепившегося в собственный хвост. Рубин был воином клана Дже-ту! Следующим его шагом стала лихорадочная попытка отыскать любую информацию о клане убийц, но здесь его ждало самое сильное разочарование. Кто-то уже успел здесь тщательно покопаться и изъять почти все данные о Дже-ту. Ланс не стал попусту тормошить архивариуса и занялся дальнейшими поисками, но ничего более интересного так и не нашел. Его внимание привлек лишь список трофеев, взятых одним из полков Виктора, в котором он среди прочих вещей обнаружил ящик вина «Принцесса Изиль». Подумав, он оставил список у себя. И это было все.
Вертя в руках несколько пожелтевших листков, принц устало размышлял о своем невезении, как вдруг его посетила интересная мысль. Он еще раз, более внимательно изучил описание внешности Рубина и вскочил из-за стола.
— Берген!
За стеной завозились, и на пороге возник архивариус. Старику было совсем худо, он обессилено вцепился в косяк двери и безуспешно пытался сфокусировать взгляд. С его появлением винный дух настолько сгустился, что принцу показалось, будто он чудесным образом перенесся в кабак. Что-либо втолковать архивариусу сейчас было невозможно. Усмехаясь, Ланс подошел к старику, ухватил того за шиворот и, едва ли не по воздуху перенес и усадил за стол. Оказавшись в сидячем положении, Берген что-то пробубнил, обессилено ткнулся головой в ворох бумаг и тут же захрапел. Заменив ему свечу, Ланс покинул комнату.
Еще спустя два часа, уже в полной темноте, в наглухо зашторенной черной карете он проезжал мимо ветхих пригородных лачуг. На скамье напротив устроился полусонный Рон. Правой рукой солдат придерживал прислоненный к стенке, погромыхивающий на ухабах объемистый мешок. Правил каретой Фолк. Выехав за город, солдат уверенно подвел черный экипаж к высокому, увитому плющом забору, и осадил лошадей. Рон приоткрыл дверцу и, высунув наружу голову, прохрипел в темноту:
— Что там, приехали?
— Где-то здесь. Не мешай, — донесся недовольный ответ приятеля, и карета вновь тронулась. Следующие полчаса они медленно тянулись вдоль мрачного забора, пока, наконец, окончательно не остановились. Принц и Рон вылезли наружу. Ланс осмотрелся. Тянущийся вдоль забора тракт был пустынен в обоих направлениях. Захлопнув дверцу, Рон устроил на плече мешок и подошел к принцу.
— Чего он там возится? — недовольно буркнул солдат.
— Имей терпение, — осадил его Ланс, и в этот момент затрещали кусты у забора.
— Нашел, — раздался в темноте громкий шепот Фолка, и из кустов показалась его голова. — Сюда, Ваша Светлость.
Сквозь заросли они продрались к узкому лазу, и по одному протиснулись на ту сторону. Рон молча вытащил из мешка факел и умело запалил его.
— Ты уверен, что никто не прибежит на огонек? — поинтересовался Ланс.
Солдат криво усмехнулся.
— Этой ночью сторожа будут смотреть в другую сторону, а остальные не должны беспокоить Его Светлость. Честные люди в этот час по таким местам на шатаются, а с нечестными мы управимся.
Проухал филин, и они молча послушали его.
— Ты выяснил, где искать? — спросил Ланс.
— Так точно, Ваша Светлость, участок «одиннадцать — тридцать три», безымянное захоронение номер сто сорок шесть. Это должно быть недалеко.
На нужную могилу они вышли легко. Небольшой запущенный холмик почти сливался с землей, и только ржавая табличка указывала на то, что здесь покоятся человеческие останки.
Рон опустил мешок на землю и принялся его развязывать, а Фолк выдернул из земли указатель. На лунный диск наползла тяжелая туча, и тьма вокруг сгустилась. Ланс отобрал у Рона факел и воткнул его сбоку в землю.
— У нас не слишком много времени. Начинайте, — приказал он.
— Сделаем, Ваша Светлость, не впервой, — оскалился Фолк.
Совсем рядом, где-то у одной из ближайших могил, взвыл пес. Солдаты вздрогнули от бьющего по нервам воя, Фолк выпустил из рук лопату и, выругавшись, запустил крупный ком земли, ориентируясь по звуку. Вой перешел в короткий визг, после чего они услышали удаляющийся треск кустов.
— Отличный бросок, — похвалил Рон.
— Время, парни, время, — подстегнул Ланс и уселся на ближайший могильный холмик.
…Извлеченный из земли, наспех сколоченный из плохо подогнанных досок гроб лежал перед ними.
— Открой, — коротко приказал Ланс Фолку.
Тот вогнал лопату под крышку и, не особо налегая, нажал. С треском крышка вместе с куском вырванной из гроба трухлявой древесины сползла в сторону. В ноздри ударил сильный запах разложения.
Прежде чем захоронить, с трупа сняли всю добротную, хотя и значительно поврежденную одежду и обрядили его в рваные обноски. От красивых восточных черт лица ничего не осталось; череп был наполовину оголен, другую половину покрывали тысячи мелких слизняков. Они же покрывали босые ноги и открытые кисти рук.
— Убери с груди это тряпье, — приказал Ланселот.
Просунув за воротник острие мотыги, Фолк резко дернул вниз. Тело на мгновение привстало и с глухим стуком опрокинулось назад. Откуда-то из-под него выскользнула небольшая тень и, перемахнув через стенку гроба, юркнула в кусты.
— Крысы, — прошептал Фолк. — Бедный парень. Не хотелось бы оказаться на его месте, а, Рон?
В ответ приятель лишь мрачно сверкнул на него глазами.
Ткань разорвалась легко, обнажив довольно сносно сохранившиеся под ней грудь и торс. Страшный рубленый разрез зашили кривым широким швом, из которого торчали черные лохмотья кожи и мяса. А вся правая часть груди была настолько обезображена, что увидеть на ней следы татуировки было невозможно. Ланс поднес факел ближе и понял, что сделано это специально. Кто-то побывал здесь намного раньше его — раскапывая могилу, солдаты ничего не заметили.
— Опоздали, — вслух заметил принц. — Что ж, зарывайте.
Фолк, поддев носком сапога крышку, вернул ее на место и затем пинком ноги столкнул гроб обратно в могилу. Тот упал дном вверх.
— Не знаю, кем этот парень был, но воняет от него гадостно, — заметил Рон, бросая в яму первую лопату земли.
Пока солдаты забрасывали могилу, Ланс усиленно размышлял. Досада от того, что его снова опередили, улетучилась. То, как топорно кто-то все здесь проделал, не хуже любых прямых доказательств указывало на связь погребенного человека с Дже-ту. Непонятно было одно: почему этот, по-видимому, нанятый герцогом, убийца, там, в Храме, метнул нож в Виктора? Верить в то, что дядя хотел убить собственного сына, Лансу не хотелось и, в конце концов, он решил пока отложить разгадку этой тайны. В целом же, картина начала проясняться, и ему не терпелось обговорить все с Винсентом. Но они управились довольно быстро, и оставалось время для нанесения еще одного визита. После недолгой внутренней борьбы Ланс принял решение.
— Быстрее, парни, — поторопил он солдат, расхаживая взад-вперед от возбуждения, — у нас с вами есть еще одно небольшое дельце.
Лопаты замелькали быстрей.
Еще через полчаса черная карета въехала в Нижний город. У одного из крайних домов, прислонившись к стене, за ее приближением наблюдал человек. Поравнявшись с ним, карета остановилась, и на брусчатку выпрыгнули трое закутанных в черные плащи мужчин. Двое из них отошли в сторону, в то время как третий и ожидавший человек обменялись короткими фразами. Из рук в руки перешли деньги, и вскоре троица растворилась в городских переулках, а карета, управляемая новым возницей, отправилась в противоположную сторону.
Они прошли несколько кварталов, прежде чем Ланс встревожился. Понять причину тревоги не составило труда — за ними кто-то наблюдал.
— Что это за человек, у которого вы взяли карету? — негромко поинтересовался он у Рона.
— Его зовут Бене. Брат Бене, что-то вроде короля в этих кварталах.
— Ему можно доверять?
Оба солдата одновременно улыбнулись.
— В этих местах никому нельзя доверять, Ваша Светлость, — ответил Рон, — но мы нередко пользовались его услугами и неплохо платили. С его стороны было бы неразумно терять таких клиентов.
— Что ж, — философски заметил Ланс, — значит, за нами следят не его бандиты …Не дергайтесь, — быстро добавил он, заметив обеспокоенность спутников. — Они могут напасть на нас? Сколько у него всего людей?
Голос Рона был ровным и спокойным:
— У него в банде около трех десятков подонков. В основном, приблудный сброд. Нам нечего опасаться, Ваша Светлость.
— Значит, ты думаешь, они могут напасть.
— Наверное, раз следят, — солдат пожал плечами. — Нас всего трое, поэтому их будет не больше десятка. Люди в этом районе беспрекословно подчиняются Бене, он привык к этому и вряд ли рассчитывает на серьезное сопротивление.
Ланс уже собрался было вызвать Древо, как вдруг резко передумал. Принца охватило странное неодолимое желание схватиться с кем-нибудь, желательно даже с несколькими противниками. Пустынные ли улочки, ночь и верные спутники спровоцировали его, либо бесконечные загадки, свалившиеся на его голову в последнее время и превратившие его жизнь в однообразное, заполненное борьбой за жизнь существование, он не мог сказать. Зато сейчас он почти желал, чтоб крадущиеся позади неизвестные напали. Чувство опасности пьянило, в отличие от беспросветных тревог последнего времени. Он мгновенно сосредоточился, ладонь его рефлекторно дернулась и в тот же миг ощутила ребристую рукоять Тераль — Клинка Гнева.
Секрет этого фокуса, являющегося одной из величайших тайн их семьи, он, как и его братья и сестры, постиг в день совершеннолетия. Он не понимал природы Тераль, но чувствовал в клинке Силу, родственную Силе Древа, хоть и лишенную могущества и изощренности последней. Это знание он мог передать своему наследнику, как могли это сделать и остальные обладатели Клинков в их семье, но он не мог объяснить его или открыть кому-либо постороннему, в ком не течет кровь его отца, его деда и многих поколений предков, вплоть до основоположника Династии, воинственного легендарного короля Зора.
На ощупь Тераль, казалось, был выполнен из металла, но мог менять форму по желанию своего обладателя. Согласно семейным преданиям, Клинок может существовать лишь до тех пор, пока жив носящий его. И еще не было случая, чтоб был поврежден Истинный Клинок. Люди рождались и умирали, сменялись поколения, и вместе с ними приходили и уходили Клинки. Откуда приходили и куда уходили, никто не знал. Каждый раз, ухватив эту рукоять, Ланс чувствовал, как его ладонь полностью сливается с оружием и последнее становится продолжением его самого, а частичка его души вселяется в Тераль. И наоборот, токи энергии, то слабые, то заставляющие вздрагивать все тело подсказывали, что этот процесс взаимный. Принц был исключительно сильным фехтовальщиком, владел самым разнообразным оружием, и все же, некоторые вещи он мог делать только с Истинным Клинком в руке.
Тераль — смертоносная и богоподобная; Тераль — Клинок Гнева. Он не знал, почему отец так назвал ее, но знал, что судьба любого обладателя подобного меча тесно и необъяснимо переплетена с оружием, и это взаимное влияние неодолимо и накладывает на владельца отпечаток на всю жизнь. Принц не считал себя человеком, склонным к самосозерцанию, и не часто, как ему казалось, задумывался над этим, но эта неизведанная сторона его сущности интриговала, манила, пугала.
Ланс рассмеялся под удивленными взглядами спутников.
— Говоришь, их не более десятка? — весело спросил он. — И когда это может произойти?
Солдаты завороженно смотрели на невесть откуда появившееся в его руке оружие, и ответ прозвучал лишь после значительней паузы.
— Наверное, уже скоро, — предположил Фолк, — если это имеет какое-то значение для Вашей Светлости.
В голосе солдата звучали почтение и легкий испуг. Помолчав немного, Фолк добавил:
— Если они нападут, я бы просил Вашего разрешения поговорить с крысой Бене, прежде чем прирежу его.
— Делай с ним что хочешь.
В полном молчании они прошли несколько улочек, и вскоре до Ланса донесся шум моря. Он свернул направо и повел спутников вдоль набережной. Теперь плеск волн и крики чаек стали их постоянными спутниками. Зарево со стороны порта слегка осветило небо. В одном месте дома, точнее лачуги, теснившиеся справа от них плотными рядами, расступились, и они увидели море и растянувшуюся вдоль побережья часть порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Поиски не оказались напрасными, хотя принц и не был уверен, что их результаты оправдывают затраченные усилия. Несмотря на отсутствие немалого числа бумаг, Ланс обнаружил несколько документов, показавшихся ему достойными особого изучения. Один из них отыскался в тощем личном деле Рубина. Это было словесное описание внешности виночерпия, и одна деталь в нем просто ошеломила принца. Оказывается на груди старика, с левой стороны, находилась татуировка, изображающая змея, вцепившегося в собственный хвост. Рубин был воином клана Дже-ту! Следующим его шагом стала лихорадочная попытка отыскать любую информацию о клане убийц, но здесь его ждало самое сильное разочарование. Кто-то уже успел здесь тщательно покопаться и изъять почти все данные о Дже-ту. Ланс не стал попусту тормошить архивариуса и занялся дальнейшими поисками, но ничего более интересного так и не нашел. Его внимание привлек лишь список трофеев, взятых одним из полков Виктора, в котором он среди прочих вещей обнаружил ящик вина «Принцесса Изиль». Подумав, он оставил список у себя. И это было все.
Вертя в руках несколько пожелтевших листков, принц устало размышлял о своем невезении, как вдруг его посетила интересная мысль. Он еще раз, более внимательно изучил описание внешности Рубина и вскочил из-за стола.
— Берген!
За стеной завозились, и на пороге возник архивариус. Старику было совсем худо, он обессилено вцепился в косяк двери и безуспешно пытался сфокусировать взгляд. С его появлением винный дух настолько сгустился, что принцу показалось, будто он чудесным образом перенесся в кабак. Что-либо втолковать архивариусу сейчас было невозможно. Усмехаясь, Ланс подошел к старику, ухватил того за шиворот и, едва ли не по воздуху перенес и усадил за стол. Оказавшись в сидячем положении, Берген что-то пробубнил, обессилено ткнулся головой в ворох бумаг и тут же захрапел. Заменив ему свечу, Ланс покинул комнату.
Еще спустя два часа, уже в полной темноте, в наглухо зашторенной черной карете он проезжал мимо ветхих пригородных лачуг. На скамье напротив устроился полусонный Рон. Правой рукой солдат придерживал прислоненный к стенке, погромыхивающий на ухабах объемистый мешок. Правил каретой Фолк. Выехав за город, солдат уверенно подвел черный экипаж к высокому, увитому плющом забору, и осадил лошадей. Рон приоткрыл дверцу и, высунув наружу голову, прохрипел в темноту:
— Что там, приехали?
— Где-то здесь. Не мешай, — донесся недовольный ответ приятеля, и карета вновь тронулась. Следующие полчаса они медленно тянулись вдоль мрачного забора, пока, наконец, окончательно не остановились. Принц и Рон вылезли наружу. Ланс осмотрелся. Тянущийся вдоль забора тракт был пустынен в обоих направлениях. Захлопнув дверцу, Рон устроил на плече мешок и подошел к принцу.
— Чего он там возится? — недовольно буркнул солдат.
— Имей терпение, — осадил его Ланс, и в этот момент затрещали кусты у забора.
— Нашел, — раздался в темноте громкий шепот Фолка, и из кустов показалась его голова. — Сюда, Ваша Светлость.
Сквозь заросли они продрались к узкому лазу, и по одному протиснулись на ту сторону. Рон молча вытащил из мешка факел и умело запалил его.
— Ты уверен, что никто не прибежит на огонек? — поинтересовался Ланс.
Солдат криво усмехнулся.
— Этой ночью сторожа будут смотреть в другую сторону, а остальные не должны беспокоить Его Светлость. Честные люди в этот час по таким местам на шатаются, а с нечестными мы управимся.
Проухал филин, и они молча послушали его.
— Ты выяснил, где искать? — спросил Ланс.
— Так точно, Ваша Светлость, участок «одиннадцать — тридцать три», безымянное захоронение номер сто сорок шесть. Это должно быть недалеко.
На нужную могилу они вышли легко. Небольшой запущенный холмик почти сливался с землей, и только ржавая табличка указывала на то, что здесь покоятся человеческие останки.
Рон опустил мешок на землю и принялся его развязывать, а Фолк выдернул из земли указатель. На лунный диск наползла тяжелая туча, и тьма вокруг сгустилась. Ланс отобрал у Рона факел и воткнул его сбоку в землю.
— У нас не слишком много времени. Начинайте, — приказал он.
— Сделаем, Ваша Светлость, не впервой, — оскалился Фолк.
Совсем рядом, где-то у одной из ближайших могил, взвыл пес. Солдаты вздрогнули от бьющего по нервам воя, Фолк выпустил из рук лопату и, выругавшись, запустил крупный ком земли, ориентируясь по звуку. Вой перешел в короткий визг, после чего они услышали удаляющийся треск кустов.
— Отличный бросок, — похвалил Рон.
— Время, парни, время, — подстегнул Ланс и уселся на ближайший могильный холмик.
…Извлеченный из земли, наспех сколоченный из плохо подогнанных досок гроб лежал перед ними.
— Открой, — коротко приказал Ланс Фолку.
Тот вогнал лопату под крышку и, не особо налегая, нажал. С треском крышка вместе с куском вырванной из гроба трухлявой древесины сползла в сторону. В ноздри ударил сильный запах разложения.
Прежде чем захоронить, с трупа сняли всю добротную, хотя и значительно поврежденную одежду и обрядили его в рваные обноски. От красивых восточных черт лица ничего не осталось; череп был наполовину оголен, другую половину покрывали тысячи мелких слизняков. Они же покрывали босые ноги и открытые кисти рук.
— Убери с груди это тряпье, — приказал Ланселот.
Просунув за воротник острие мотыги, Фолк резко дернул вниз. Тело на мгновение привстало и с глухим стуком опрокинулось назад. Откуда-то из-под него выскользнула небольшая тень и, перемахнув через стенку гроба, юркнула в кусты.
— Крысы, — прошептал Фолк. — Бедный парень. Не хотелось бы оказаться на его месте, а, Рон?
В ответ приятель лишь мрачно сверкнул на него глазами.
Ткань разорвалась легко, обнажив довольно сносно сохранившиеся под ней грудь и торс. Страшный рубленый разрез зашили кривым широким швом, из которого торчали черные лохмотья кожи и мяса. А вся правая часть груди была настолько обезображена, что увидеть на ней следы татуировки было невозможно. Ланс поднес факел ближе и понял, что сделано это специально. Кто-то побывал здесь намного раньше его — раскапывая могилу, солдаты ничего не заметили.
— Опоздали, — вслух заметил принц. — Что ж, зарывайте.
Фолк, поддев носком сапога крышку, вернул ее на место и затем пинком ноги столкнул гроб обратно в могилу. Тот упал дном вверх.
— Не знаю, кем этот парень был, но воняет от него гадостно, — заметил Рон, бросая в яму первую лопату земли.
Пока солдаты забрасывали могилу, Ланс усиленно размышлял. Досада от того, что его снова опередили, улетучилась. То, как топорно кто-то все здесь проделал, не хуже любых прямых доказательств указывало на связь погребенного человека с Дже-ту. Непонятно было одно: почему этот, по-видимому, нанятый герцогом, убийца, там, в Храме, метнул нож в Виктора? Верить в то, что дядя хотел убить собственного сына, Лансу не хотелось и, в конце концов, он решил пока отложить разгадку этой тайны. В целом же, картина начала проясняться, и ему не терпелось обговорить все с Винсентом. Но они управились довольно быстро, и оставалось время для нанесения еще одного визита. После недолгой внутренней борьбы Ланс принял решение.
— Быстрее, парни, — поторопил он солдат, расхаживая взад-вперед от возбуждения, — у нас с вами есть еще одно небольшое дельце.
Лопаты замелькали быстрей.
Еще через полчаса черная карета въехала в Нижний город. У одного из крайних домов, прислонившись к стене, за ее приближением наблюдал человек. Поравнявшись с ним, карета остановилась, и на брусчатку выпрыгнули трое закутанных в черные плащи мужчин. Двое из них отошли в сторону, в то время как третий и ожидавший человек обменялись короткими фразами. Из рук в руки перешли деньги, и вскоре троица растворилась в городских переулках, а карета, управляемая новым возницей, отправилась в противоположную сторону.
Они прошли несколько кварталов, прежде чем Ланс встревожился. Понять причину тревоги не составило труда — за ними кто-то наблюдал.
— Что это за человек, у которого вы взяли карету? — негромко поинтересовался он у Рона.
— Его зовут Бене. Брат Бене, что-то вроде короля в этих кварталах.
— Ему можно доверять?
Оба солдата одновременно улыбнулись.
— В этих местах никому нельзя доверять, Ваша Светлость, — ответил Рон, — но мы нередко пользовались его услугами и неплохо платили. С его стороны было бы неразумно терять таких клиентов.
— Что ж, — философски заметил Ланс, — значит, за нами следят не его бандиты …Не дергайтесь, — быстро добавил он, заметив обеспокоенность спутников. — Они могут напасть на нас? Сколько у него всего людей?
Голос Рона был ровным и спокойным:
— У него в банде около трех десятков подонков. В основном, приблудный сброд. Нам нечего опасаться, Ваша Светлость.
— Значит, ты думаешь, они могут напасть.
— Наверное, раз следят, — солдат пожал плечами. — Нас всего трое, поэтому их будет не больше десятка. Люди в этом районе беспрекословно подчиняются Бене, он привык к этому и вряд ли рассчитывает на серьезное сопротивление.
Ланс уже собрался было вызвать Древо, как вдруг резко передумал. Принца охватило странное неодолимое желание схватиться с кем-нибудь, желательно даже с несколькими противниками. Пустынные ли улочки, ночь и верные спутники спровоцировали его, либо бесконечные загадки, свалившиеся на его голову в последнее время и превратившие его жизнь в однообразное, заполненное борьбой за жизнь существование, он не мог сказать. Зато сейчас он почти желал, чтоб крадущиеся позади неизвестные напали. Чувство опасности пьянило, в отличие от беспросветных тревог последнего времени. Он мгновенно сосредоточился, ладонь его рефлекторно дернулась и в тот же миг ощутила ребристую рукоять Тераль — Клинка Гнева.
Секрет этого фокуса, являющегося одной из величайших тайн их семьи, он, как и его братья и сестры, постиг в день совершеннолетия. Он не понимал природы Тераль, но чувствовал в клинке Силу, родственную Силе Древа, хоть и лишенную могущества и изощренности последней. Это знание он мог передать своему наследнику, как могли это сделать и остальные обладатели Клинков в их семье, но он не мог объяснить его или открыть кому-либо постороннему, в ком не течет кровь его отца, его деда и многих поколений предков, вплоть до основоположника Династии, воинственного легендарного короля Зора.
На ощупь Тераль, казалось, был выполнен из металла, но мог менять форму по желанию своего обладателя. Согласно семейным преданиям, Клинок может существовать лишь до тех пор, пока жив носящий его. И еще не было случая, чтоб был поврежден Истинный Клинок. Люди рождались и умирали, сменялись поколения, и вместе с ними приходили и уходили Клинки. Откуда приходили и куда уходили, никто не знал. Каждый раз, ухватив эту рукоять, Ланс чувствовал, как его ладонь полностью сливается с оружием и последнее становится продолжением его самого, а частичка его души вселяется в Тераль. И наоборот, токи энергии, то слабые, то заставляющие вздрагивать все тело подсказывали, что этот процесс взаимный. Принц был исключительно сильным фехтовальщиком, владел самым разнообразным оружием, и все же, некоторые вещи он мог делать только с Истинным Клинком в руке.
Тераль — смертоносная и богоподобная; Тераль — Клинок Гнева. Он не знал, почему отец так назвал ее, но знал, что судьба любого обладателя подобного меча тесно и необъяснимо переплетена с оружием, и это взаимное влияние неодолимо и накладывает на владельца отпечаток на всю жизнь. Принц не считал себя человеком, склонным к самосозерцанию, и не часто, как ему казалось, задумывался над этим, но эта неизведанная сторона его сущности интриговала, манила, пугала.
Ланс рассмеялся под удивленными взглядами спутников.
— Говоришь, их не более десятка? — весело спросил он. — И когда это может произойти?
Солдаты завороженно смотрели на невесть откуда появившееся в его руке оружие, и ответ прозвучал лишь после значительней паузы.
— Наверное, уже скоро, — предположил Фолк, — если это имеет какое-то значение для Вашей Светлости.
В голосе солдата звучали почтение и легкий испуг. Помолчав немного, Фолк добавил:
— Если они нападут, я бы просил Вашего разрешения поговорить с крысой Бене, прежде чем прирежу его.
— Делай с ним что хочешь.
В полном молчании они прошли несколько улочек, и вскоре до Ланса донесся шум моря. Он свернул направо и повел спутников вдоль набережной. Теперь плеск волн и крики чаек стали их постоянными спутниками. Зарево со стороны порта слегка осветило небо. В одном месте дома, точнее лачуги, теснившиеся справа от них плотными рядами, расступились, и они увидели море и растянувшуюся вдоль побережья часть порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56