А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Так-так. — Голиас, к моему удовлетворению, насторожился. — И где же вы откопали этого алхимика?
— Парень, назвавшийся капитаном Фейсом, подкатился к Луцию в баре и…
— Фейс? — Голиас залпом допил бренди и вскочил с места. — Надо бы посмотреть, как там Джонс.
Обогнав меня, он взбежал по лестнице через две ступеньки и бросился по коридору к нашей комнате. За дверью кто-то шаркал и всхрапывал. Мы ворвались в комнату.
Одежда Джонса второпях была раскидана повсюду, но владелец ее исчез. Единственным обитателем комнаты был осел. Мы остолбенели. Осел, безуспешно подражая уханью совы, прохрипел двадцать один раз, а затем принялся кружиться. Я следил за ним со все возрастающим ужасом. Наконец осел, кончив вертеться, замер на месте, но ничего не произошло.
— Расколдоваться не получается, — простонал я. — Боже милостивый! Голиас! Что же нам теперь делать?
17. У Джонса появляются поклонницы
Приходилось ли вам видеть осла в истерике? Наконец до Джонса дошло, что он не сумеет превратиться в человека. Тут-то он и выказал свой ослиный норов: принялся скакать, взбрыкивать и метаться из стороны в сторону, в надежде сбросить ненавистную шкуру. А потом, растопырив все четыре конечности, оглушительно заревел. Я был в ужасе что скажет хозяин гостиницы? Но Голиас не растерялся.
— Спокойнее, Луций! — приказал он. — Как-нибудь вывернемся. Погоди немного.
Джонс попытался заговорить, и мы вновь услышали скорбный рев.
— Прекрати сейчас же! — оборвал его Голиас. — Иначе нас возьмут под стражу, тебя конфискуют, и тогда навек останешься ослом.
В коридоре хлопнула одна, вторая дверь. Послышались встревоженные возгласы. К счастью, никто не понял, где ревел осел. Луций (бедняга дрожал всем телом) умолк.
— Вот-вот. Полегче, приятель. — Голиас потрепал ему холку. — Итак, Шендон, капитан Фейс? Этакий темноволосый, бородатый весельчак?
— Совершенно верно.
— Знаю этих жуликов. Они подсовывают простофилям всякие снадобья, которые берут неизвестно откуда. К чему это приведет, их не заботит. Но я накручу им хвосты. Пусть добудут противоядие у того самого чародея, который изобрел эту мазь. Отведи меня к ним.
— Да я хоть сто лет проищу их дом — ни за что не найду. А ты? — спросил я у Джонса. Я не вполне был уверен, поймет ли он меня, но осел покачал головой. — Видишь ли, — объяснил я Голиасу. — Фейс вел нас в темноте окольными путями. А может, ты сам вспомнишь, где они живут? Ты ведь когда-то имел дело с этими гнидами.
Но Голиас также печально покачал головой.
— Слишком много лет прошло с тех пор, как я заглядывал в их логово. Вдобавок, я думаю, они постоянно кочуют с места на место. А теперь, отхватив такой куш, наверняка залегли на дно. Бесполезно охотиться за ними, высматривая на улицах. Ну и круто же они нас обставили!
Голиас был удручен, а я и вовсе не видел выхода. И Луций, похоже, отчаялся. Уши его опустились, и он горестно вздохнул. Но вздох его так мало походил на человеческий, что я был потрясен до глубины души.
— Что-нибудь можно предпринять? — спросил я у Голиаса еле слышным шепотом, на случай, если ответ будет отрицательным. — Может, забрать его отсюда куда-нибудь? Помнишь, как ты забрал меня с Эи.
И снова Голиас покачал головой.
— Чары той волшебницы опасны только на ее острове. Но действие мази, скорее всего, постоянно. И Луций останется в ослиной шкуре, куда бы мы его ни повели.
— А не обратиться ли нам за помощью к другому алхимику?
— Бесполезно. Никто не знает состава мази, кроме ученого, который ее приготовил. И потому никто не подскажет нам, каково обратное средство. — Голиас вздохнул. — Нам ничего не остается, как… Нет, сначала следует отправить письмо отцу леди Гермионы. Я напишу его, прежде чем ложиться спать. Возможно, родственники ей помогут, а мы займемся спасением Луция.
— Ты веришь, что им удастся вырвать ее из лап Равана? Ведь на его стороне сам король. — Я спросил так, вспомнив о письме Гермионы. Сама девушка не слишком надеялась на помощь родни.
— Возможно, что и удастся. Семья принадлежит к древнему роду, имеет связи со многими влиятельными лицами. Если поднимется шум, что девушку до брака насильно содержат взаперти, Джамшид вынужден будет вмешаться.
— А чем займемся мы?
— Пойдем к Оракулу. Там мы узнаем все. Но путешествие будет долгим. Дон Родриго, наверное, вернется раньше нас.
Я сделал кислую мину.
— Луцию навряд ли захочется уходить отсюда. Кто с ним поговорит — ты или я?
Нам удалось убедить Джонса, что просить совета у Оракула — единственный выход из положения. Но тут перед нами возникли новые трудности, связанные с превращением Луция. Прежде всего мы не знали, где его держать.
— Навряд ли хозяева позволят нам держать ишака в номере, — пробормотал я, — и потом, чем его кормить?
— Да, вопрос не из легких, ты прав.
Голиас покосился на Луция, который, моргая, смотрел на себя в зеркало. В нем отражался крутобокий осел с темно-коричневой шкурой, за исключением белого сердечка на левом плече. Видимо, у Джонса-человека на этом месте темнело родимое пятно.
— Надо бы ночью потихоньку перевести его в стойло. Днем можно нарваться на неприятности.
Я, хоть и помалкивал, но втайне был рад предложению Голиаса. Навряд ли бы я уснул, слушая, как Луций печально разгуливает по комнате. К счастью, он согласился, чтобы мы отвели его в конюшню. Заминка была в том, как это осуществить. Он разучился ходить по лестнице, и нам едва ли не на себе пришлось тащить его вниз.
Засидевшиеся выпивохи, казалось, привыкли видеть ослов, разгуливающих по обеденной зале. Но лакей не был настроен столь философски. Пришлось его подмазать, дабы он снисходительно выслушал уклончивые объяснения Голиаса по поводу друзей, чье чувство юмора оставляет желать лучшего: мол, эти озорники и привели осла к нам в комнату.
Препоручив Луция конюшему, мы наказали ему ни в коем случае не оскорблять животное. Нервы у обоих нас были на пределе — и пришлось снять стресс неразбавленным виски. Голиас написал письмо родным Гермионы, а я отправился спать. Я не спал уже около сорока часов, и это оказалось на руку. Только безмерная усталость могла заставить меня сомкнуть глаза.
— А далеко ли Оракул, и как туда добраться? — спросил я у Голиаса за завтраком на следующее утро.
— Сначала двинемся на юг, а потом возьмем западнее.
Дальность расстояния его, как обычно, не волновала.
— Ах да, ты мне говорил уже об этом вчера перед сном. — Я отхлебнул эля. — Существует ли прямая дорога?
— Переправимся через Лонг Ривер за Эреком. Далее берегом — вниз по течению — доберемся до Тройновонта. Оттуда на юго-запад. Там есть дороги, но и по бездорожью придется поколесить. — Голиас жевал с задумчивым видом. — А не подковать ли нам Луция, прежде чем идти, как ты считаешь?
Неожиданно за окном, у которого стоял наш стол, послышалось фырканье. Мы обернулись.
— Привет, — пробормотал я. Непривычно было соблюдать учтивость по отношению к скоту. — Это наш серый, — сообщил я лакею. Лакей был новый, а не тот, вчерашний, кому мы дали на лапу. — Не отгоняйте его. Он у нас дрессированный.
— Так пускай не тычется в хлеб своей поганой мордой! — огрызнулся слуга. — А то о нашем заведении пойдет дурная слава. Глядите, глядите!
Я поглядел. Луций пожирал остатки моего бифштекса. Непривлекательное, надо сказать, зрелище. Потом он вновь принялся за хлеб, подцепив зубами сразу два ломтя. И не успел я и слова сказать, как он сунул морду в мою кружку с элем.
— А ну-ка, отвали! — возмутился я. — Ведь ты должен вести себя как.. э-э.. Да ты и есть… э-э… В общем, ты должен любить сено, а не всякую ерунду.
— Весьма любопытный феномен! — заметил Голиас, однако отодвинул свой завтрак подальше от окна. — Видимо, ослиные аппетиты не достаются вместе со шкурой.
— Я иду к хозяину, — объявил слуга.
— Убирайся, пока ты не наделал всем неприятностей! — Я и сердился на Джонса и готов был умолять его. Ни поведение осла, ни объяснения Голиаса не убедили меня. — Ведь ты наверняка уже позавтракал охапкой отличного сена. Разве не так?
В ответ Луций помотал головой; с его шеи свисал обрывок веревки, которую он перегрыз, чтобы убежать.
— Погоди, я прослежу, чтобы тебя накормили. Вот только опять закажу себе завтрак. А теперь убирайся, пока слуга — черта с два он дождется от меня чаевых! — не привел хозяина.
Но Джонс и ухом не повел. Он сжевал еще три куска хлеба и вылакал весь мой эль.
В это время в обеденную залу ворвался Тергис. Голиас успокоительно погремел монетами в кармане, но это оказалось излишней предосторожностью. Тергис увидел, как Луций вылизывает последние капли эля. Однако посетители отнюдь не возмущались, а напротив — поистине наслаждались непривычным спектаклем. Поэтому хозяин не стал ругать нас, но призадумался.
— Ваш осел? Сколько вам надо?
— Пару охапок сена, — увернулся я от ответа. — Конюший, по-видимому, забыл накормить его. Дайте ему сена, и он успокоится.
Но Тергис не позволил сбить себя с толку.
— Сколько вы возьмете за осла? — настаивал он.
— Ишак не продается, — отрезал Голиас. — Как насчет повторного завтрака для моего друга?
Я, хоть и был голоден, мечтал поскорее отсюда убраться. Мне не нравилось, что к нам привлечено всеобщее внимание.
— Давай оплатим счет Джонса и сообщим, что он уже уехал, — шепнул я.
— Верно, — согласился Голиас. — А вон слуга, что работал ночью. Кажется, мы влипли.
Глупо полагаться на слугу, берущего взятки. Мы с тревогой наблюдали, как малый что-то шепнул хозяину на ухо.
Тергис вновь подошел к нам.
— Покажите-ка купчую, удостоверяющую покупку вами этой скотины, — потребовал он.
— А прошлогоднего снега ты не хочешь? — беззлобно спросил Голиас. Его нож уперся хозяину в брюхо. Тергис отскочил.
— Осел находился в номере, значит, он собственность гостиницы. Вы пытались его украсть. Я вас отдам под стражу.
Пока Тергис ждал, что мы ответим, Голиас спокойно положил в рот последний кусок и поднялся из-за стола.
— Встретимся на улице, Шендон, — небрежно сказал он мне и выскочил через окно. Осел едва успел убрать свою голову.
— Луций, бежим! — рявкнул Голиас снаружи. Хозяин растерялся. Он не знал, как ему поступить. Послать погоню за Голиасом и ослом или же схватить меня как заложника? Но, прежде чем он решил, что лучше синица в руках, я вскочил из-за стола.
— Держите его! — завопил хозяин. И неспроста. Я как раз повел на него боковую атаку. Мощный удар в скулу — и он перелетел через стол.
Оба слуги и один посетитель из тех, что вечно лезут не в свое дело, — отрезали меня от двери. Я бросился на них со всего размаху. Отшвырнув в сторону двоих, вместе с третьим вылетел в прихожую. Мы упали на пол, я подмял противника под себя. Он ослабил хватку, и через секунду я уже был на улице.
Казалось, все жители округи преследуют нас, вопя и указывая пальцем. Конечно, многие просто забавлялись, но я, едва не в каждом видя наемника разъяренного Тергиса, подналегал что есть мочи. Раздавались крики: «Стража!.. Стража!..» Постепенно преследователи отстали, и за нами бежал один только мистер Тергис. Однако настроен он был на более мирный лад.
— Погодите! — кричал он. — Мне не нужен ваш осел! Оплатите хотя бы счет!..
Я уже догнал своих друзей, и мчаться сломя голову не имело смысла.
— Он требует, чтобы мы оплатили счета, — сказал Голиас Луцию. — Ты способен с ним рассчитаться?
— Вас — вы — помните? — было — трое! — запыхавшись, заговорил Тергис. — Я — не — знаю — где — третий, но…
Он так задыхался, что говорить для него было сущей мукой. Однако лекарство оказалось под рукой. Мы стояли к Тергису лицом, но Луций продолжал стоять задом. Он только слегка повернул голову. Едва хозяин приблизился, он радостно взревел и лягнул его в живот.
— Расписки не требуется, — сказал Голиас. Судя по ликующему трубному реву, Луций остался доволен развязкой. Несомненно, он даже отвлекся от мыслей о своем несчастье. Да и я на радостях позабыл о завтраке, которого он меня лишил. Но не успели мы и несколько шагов шагнуть, как желудок мой забастовал.
— Мне необходимо подкрепиться, — заявил я Голиасу, — да и наш собрат Джонс не откажется от дополнительной порции. Только надо соблюдать осторожность.
— Навряд ли кто-то опять будет требовать, чтобы мы подтвердили свои права на него, — отвечал Голиас. — Однако его могут у нас украсть. Робин Тергис, кстати, напомнил мне, что осел не входит в перечень нашего имущества.
Он повернулся к Луцию.
— Хочешь сенца? Уши серого опустились.
— А крылышко цесарки?
Длинные уши вновь встали торчком. Осел облизнулся.
— Что ж, это будет повкусней. И, наверное, ты не откажешься от хлеба? — продолжал Голиас. Осел копытом провел шесть черточек на дороге.
— Ах, шесть кусков. И кружку эля, чтобы промочить горло?
Осел протрубил одобрительно, и Голиас махнул рукой.
— Настоящее представление бродячего цирка. Правда, Шендон?
Похоже, идея эта пришлась ему по душе. Я не разделял его восторга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов