– Он совершил гнусные, недостойные упоминания преступления. Он превратился в раковую опухоль, которую следовало вырезать, дабы избавить от нее культуру Д'ни. В конце концов его схватили, и, несмотря на заступничество отца, он предстал перед судом Пяти Властелинов. Двадцать дней подряд свидетели давали показания. Наконец Пятеро приняли решение. Веовису предстояло закончить свои дни в заточении в таком месте, побег откуда невозможен. Но прежде чем приговор Пятерых был приведен в исполнение, несколько друзей Веовиса помогли ему бежать из Д'ни.
Полгода о Веовисе никто не слышал, но затем поползли слухи о том, что он взял себе другое имя, что его видели в тавернах в нижнем городе, что вокруг него собирались недовольные.
Сначала слухи оставались только слухами, но затем время от времени стали происходить странные, тревожные события: был заколот кинжалом старейшина одной из Гильдий, взорвана чернильная мастерская, осквернена книга.
Атр нахмурился, ничего не понимая, но его отец смотрел в сторону, захваченный воспоминаниями.
– Когда произошло последнее из событий, был созван Совет. Наконец члены Совета решили действовать, но было уже слишком поздно. Веовис действительно обретался в нижнем городе, более того – он подстрекал к мятежу толпы простолюдинов. Но никто из членов Совета даже не подозревал, как глубоко укоренилось недовольство, не предполагал, что Веовис коснулся обнаженного нерва. Через два дня после заседания Совета в одном из районов нижнего города начался мятеж. Еще до наступления темноты нижний город загудел, подобно улью, толпы запрудили улицы, убивая всех, кто пытался образумить их.
Ген замолчал и повернулся к Атру.
– Как я уже говорил, в то время я был ребенком. Я находился в одном из замков Гильдии в верхних кварталах. Мой дом был в нескольких милях оттуда, на громадном выступе скалы. Помню, я простоял у окна весь день, слыша доносящиеся снизу рев толпы и вопли умирающих, и гадал, когда же придет конец беспорядкам. В это страшное время я смертельно боялся за своих родных. Разумеется, обитатели замков Гильдии были в безопасности: при первом же признаке мятежа Совет приказал закрыть ворота в верхний город и усилить охрану. Но жители предместий пострадали, стали жертвами собственных слуг – мужчин и женщин, которым они доверили свою жизнь.
Прошло целых шесть недель, прежде чем последние вспышки мятежа были подавлены, а Веовис схвачен при попытке прорваться из города по нижним туннелям.
На этот раз Совет оказался единодушен в своем решении: Веовису предстояло умереть. Его должны были казнить прямо на ступенях Большой Библиотеки.
Ген отвернулся, очевидно вспомнив пережитую боль, и заговорил глуше:
– Это было мудрое решение, но прежде чем его скрепили печатью, придав силу закона, один из свидетелей попросил слова, умоляя разрешить ему выступить в защиту преступника.
Ти'ана, понял Атр, вспоминая рассказы Анны.
Ген заговорил еще медленнее, глядя поверх головы Атра.
– Этим свидетелем была женщина по имени Ти'ана.
Атр открыл было рот, желая закончить историю – показать отцу, что она ему известна, – но Ген не обратил на него внимания. Он говорил глухо и размеренно, и в его голосе звенела горечь.
– Ти'ана пользовалась уважением Пятерых, и поэтому ей дали слово. На ее взгляд, опасность миновала. Веовис уже совершил самое страшное, но с Д'ни ничего не случилось. Более того, утверждала она: если бы не Веовис, то какой-нибудь другой смутьян взбудоражил бы толпу, ибо недовольными были не десяток человек, а целый класс. В таких обстоятельствах, говорила она, покоряя своим красноречием Совет, незачем исполнять принятое решение.
Подойдя к ступеням, Ген сделал несколько шагов и, глубоко вздохнув, оглянулся на сына.
– Так и получилось, Атр. Веовиса заточили в темницу, из которой нельзя убежать.
Он помедлил, не сводя глаз с Атра.
– Но три дня спустя побег все же состоялся. Разумеется, стражники проверяли каждое утро и вечер, на месте ли пленник, но вечером третьего дня посланный в темницу стражник не вернулся. Еще двое рассказали, что темница пуста – в ней не оказалось никаких следов ни Веовиса, ни стражника.
Членам Совета следовало понять, какую серьезную ошибку они совершают, но уроки прошли для них впустую. И когда Веовис исчез, все решили, что это к лучшему, что он б^жал неизвестно куда и больше не вернется. Но Веовис был мстительным человеком, тем более что ему дважды за один год пришлось потерпеть поражение. Только глупец мог решить, что он сбежит зализывать раны. Только глупец…
Атр заморгал, изумленный внезапным гневом в голосе отца.
– И Веовис действительно вернулся – на этот раз не с толпой неуправляемых оборванцев, а во главе маленького, но хорошо вооруженного отряда фанатиков, преследующих единственную цель: уничтожить Д'ни. Как видишь, Ти'ана ошиблась. Опасность не миновала, Веовис еще не совершил самого страшного.
– Но ведь она этого не знала.
– Не знала? – Ген покачал головой, и на его лице отразилось глубокое разочарование. – Эта глупая женщина вечно лезла не в свое дело. А мой отец оказался еще глупее, послушав ее.
– Твой отец?
– Да, – кивнул Ген, подходя к окну и глядя на руины города. – Или этого она тебе не говорила?
– Кто?
– Анна. Твоя бабушка.
– Я… я ничего не понимаю. При чем тут она?
Ген невесело рассмеялся.
– Так ты ничего не знаешь?
– Что я должен знать? Ген обернулся к нему с застывшим от гнева лицом.
– Она и есть Ти'ана. Таково было ее имя Д'ни, дарованное ей моим отцом, твоим дедом, когда он женился на ней.
Атр потрясенно уставился на него.
– Нет… Нет! Этого не может быть! Она сказала бы мне!
– Это правда, – горько повторил Ген. – Нас погубили ее слова… и ее упрямство. Иначе все было бы кончено сразу: Веовис бы умер, а вместе с ним – и опасность, но нет, ей понадобилось вмешаться… Она, видите ли, не могла поступить иначе. Будто она хоть что-то смыслила! Она никогда не прислушивалась к чужим словам, никогда!
Атр замотал головой, не в силах поверить отцу.
– Рассказывала ли она когда-нибудь обо мне, Атр? Вспомни как следует. Нет? Ну конечно! Так подумай, не скрыла ли она от тебя что-нибудь еще?
– Но она не могла так поступить! – не сдержавшись, выпалил Атр. – Только не она!
– Да? – Ген вгляделся в его лицо. – Напрасно ты позволяешь чувствам ослепить тебя, Атр. Мы живем в суровом мире, сентиментальность здесь губит так же верно, как обвал. Этот урок твоей бабушке так и не удалось усвоить. Вот почему я не могу отпустить тебя к ней. Я делаю это ради твоего же блага.
Атр помолчал, а когда заговорил, его голос звучал негромко, в нем уже не слышалось вызывающей убежденности, как несколько минут назад.
– Анна была добра ко мне. Благодаря ее заботам нам не приходилось голодать. И потом, она учила меня.
– Учила тебя? – издевательски расхохотался Ген. – Чему она могла тебя учить? Как выжить в жалкой трещине? Как глотать пыль и мечтать о дожде?
– Нет! – вскрикнул Атр, наполняясь гневом и обидой. Такого гнева он еще никогда не испытывал. – Она дала мне больше знаний, чем ты!
Смех Гена оборвался. Шагнув вперед, он остановился перед Атром и с холодной угрозой наклонился к нему.
– Что ты сказал?
Атр отвел взгляд, напуганный угрожающим тоном отца.
– Я сказал, что она дала мне больше знаний, чем ты.
Правой рукой Ген взял его за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.
– Говори правду, Атр. Чему могла научить тебя эта женщина?
Атр отвернулся.
– Она научила меня языку Д'ни, вот чему!
Ген с хохотом покачал головой.
– Скорее уж она научила тебя лгать!
Атр вскинул голову и твердо взглянул в глаза отцу, а затем заговорил медленно и спокойно:
– Она учила меня добру, тому, что следует ценить, непреходящим и неизменным истинам.
Насмешливая ухмылка медленно сползла с губ Гена.
– Так ты знал? – холодно переспросил он. – Все это время ты знал? – Его глаза стали ледяными. В нем вновь появилась опасная, пугающая решимость. – И сидел здесь, притворяясь, что ничего не понимаешь? Ты издевался надо мной?
– Нет, – возразил Атр, желая объясниться, но Ген не слушал его. Схватив Атра за плечи обеими руками, он поднял его со стула и встряхнул.
– Лживый, неблагодарный мальчишка! Ты получил бы по заслугам, если бы я отвел тебя обратно и оставил гнить в жалкой дыре! Ведь она этого хотела, верно? Вот потому-то мы и не вернемся туда – ни сейчас, ни в другое время. Никогда!
– Но так нельзя! – воскликнул Атр, придя в отчаяние при этой мысли. – Она будет тревожиться! Если мы не вернемся…
Схватив Атра за воротник, Ген выволок его из кухни и швырнул в комнату, а затем с треском захлопнул дверь и запер ее снаружи.
– Подожди! – закричал Атр, вскакивая и бросаясь на дверь всем телом. – Отец, прошу тебя! Ты должен выслушать!
Ген вернулся лишь через три дня и возвестил о своем прибытии громким стуком в дверь комнаты Атра.
– Атр! Атр сидел в большом стенном шкафу – здесь он чувствовал себя уютнее, чем в постели, – и читал книгу Д'ни, держа в руке надкушенное яблоко. Внезапный стук заставил его подскочить. Спрятав яблоко и книгу, он бросился к кровати и скользнул под шелковое покрывало.
– Атр! – снова послышался голос Гена: на этот раз он говорил на Д'ни. – Ты спишь? Нам надо поговорить.
Атр хотел было попросить отца уйти, но его гнев уже прошел. И потом он хотел знать, что скажет ему отец.
– Хорошо, – с притворным равнодушием ответил он.
В замке повернулся ключ, и Ген ступил на порог. Он выглядел смертельно уставшим, его глаза покраснели от недосыпания, одежда была измята – та самая одежда, которую Атр видел на нем в день ссоры.
Атр сел, прислонившись спиной к резному изголовью и всмотрелся в силуэт Гена.
– Я много думал… – начал он. Но Ген остановил его, подняв руку. – Отныне мы будем говорить только на Д'ни.
Атр заговорил вновь, перейдя на язык Д'ни.
– Я много думал, пытался поставить себя на твое место, и, кажется, я тебя понял.
Ген шагнул поближе.
– И к какому же заключению ты пришел?
Атр смутился.
– Кажется, я понял, почему ты питаешь такие чувства к Анне. Почему так ненавидишь ее.
Ген рассмеялся, но его лицо скривилось, словно от боли.
– Нет, Атр, это не ненависть. Иначе все было бы слишком просто. Я всего лишь осуждаю ее. Я осуждаю ее за то, что она сделала с Д'ни, и за то, что бросила здесь моего отца, зная, что он погибнет.
– Не вижу разницы.
– Не видишь? – Ген шагнул еще ближе. – Иногда мне самому бывает трудно объяснить, какие чувства я к ней испытываю. Она моя мать и потому должна любить меня. Это ее долг. Но она недолюбливала меня – честно признаться, я никогда ей не нравился. – Он покачал головой, а затем продолжал: – То же самое было с Веовисом: он не нравился Анне. Она считала его негодяем с дурными манерами и вспыльчивым нравом. Но когда дело дошло до суда, она решила, что ее долг – возлюбить Веовиса и спасти его.
Ген тяжело вздохнул.
– Она всегда была лицемеркой. Она никогда никому не уступала, даже если знала, что не права. И эта слабость уничтожила расу богов!
– Но ведь вы вдвоем уцелели, – спокойно напомнил Атр. – Она спасла тебя и вывела из Д'ни.
– Да, – подтвердил Ген, уставившись в темный угол комнаты. – Иногда я подолгу гадаю, зачем ей это понадобилось. Иной раз задаю себе вопрос, не был ли этот поступок проявлением слабости. Разве не лучше было бы, если бы мы оба погибли здесь и история Д'ни завершилась? И вправду лучше…
Атр смотрел на отца во время затянувшейся паузы, внимательно вглядываясь в его лицо. В нем было нечто, заслуживающее восхищения, – решимость восстановить и заново создать культуру Д'ни своими руками. Достойная похвалы, но недосягаемая цель.
– Значит, я могу навестить Анну? Ген даже не взглянул на него.
– Нет, Атр, я уже принял решение. Это было бы слишком опасно, а я не могу позволить себе рисковать.
– Но она будет тревожиться, если я не вернусь…
– Тише, мальчик! Я сказал нет – значит, нет! И хватит об этом! Я отправлю Рия с запиской, чтобы известить твою бабушку, что ты жив и здоров, и объяснить, почему вы с ней больше не увидитесь. И я запрещаю тебе встречаться с ней.
Атр дернулся, как от удара. Мысль о том, что он больше никогда не увидится с Анной, повергла его в тоску.
– А что касается твоего обмана, – продолжал Ген, не подозревая, какое воздействие произвело на сына его решение, – должен признаться, я жестоко разочаровался в тебе, Атр. Мне следовало сразу во всем разобраться, и это принесло бы нам обоим немалую пользу. Я сберег бы уйму времени и сил, но, с другой стороны, теперь успеха следует ожидать скорее, чем я рассчитывал. Пожалуй, ты даже сможешь сам начать писать книгу. Атр вскинул голову.
– Книгу?
– Да, но ты должен мне кое-что пообещать.
Ген склонился над ним, и на лице его появилось властное, непреклонное выражение.
– Пообещай мне, что никогда – слышишь, никогда! – не ослушаешься меня и не будешь действовать за моей спиной. Ни в коем случае этого не делай, Атр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33