-Сказку. -- Гек задумался и вдруг понял, что ни одной сказки он
не читал и не слышал толком, хотя... Белоснежку и семь гномов --
отрывки из мультика смотрел. Но чем там кончилось и как
начиналось?.. -- Да, я расскажу вам сказку про мушкетеров из
древней Франции. Это такая страна на краю света... Дело было
давно и жил-был там один парнишка, по фамилии Д`Артаньян...
Гек и сам не заметил, как увлекся рассказом. Пырь и Вакитока то
ерзали, то затихали, Вакитока довольно пыхтела и прокашливалась
смехом в отдельных местах, Пырь молчал по обыкновению, но Гек
ощущал каким-то образом, что и он доволен. От их маленьких телец
исходило явственное тепло, от которого становилось уютно и легко
на душе.
-...А Д`Артаньян сразу догадался, что именно про эту
портачку-клеймо и рассказывал ему Атос. Что эта миледи была его
первой женой...
Гек замолчал -- в горле пересохло и он хотел было встать, чтобы
попить кока-колы, но прислушался и сообразил, что слушатели так и
заснули у него на груди. Он осторожно сунул руку под одеяло,
ощупал их, погладил. Вакитока тихонько заурчала сквозь сон, Пырь
свернулся в клубочек у нее под боком и Геку жалко стало разрушать
идиллию. Он зевнул и снова закинул руки за голову: пусть еще
полежат с четверть часика, а он пока о завтрашнем подумает. Но
мысли выворачивались случайными смысловыми связками, обрастали,
словно водорослями, алогичными деталями и видениями. Гек таращил
глаза в темноту, из последних сил пытаясь сопротивляться, но
наконец сдался и провалился в сон.
...Невероятный сон -- хороший! Ах, черт побери -- но это был
только сон! Гек прикинул по ощущениям: наспал норму, около семи
часов, пора вставать. Досада в его душе смешалась с удивлением --
как ярко все было, как натурально и совсем не страшно... Он повел
рукой на ощупь и включил свет.
-С добрым утром! Хозяин! Уж мы сидим-сидим, уж мы
ждем-переждем! -- Вакитока от полноты чувств подпрыгнула чуть ли
не на метр от тумбочки. -- А не будили. Пырь поиграть хочет. А,
Хозяин? Пусть Пырь поиграет?
Гек почувствовал, как сердце взорвалось восторгом во всю грудную
клетку: Пырь мотал круглой башкой, беззвучно улыбаясь и прижимая
к животу свою флейту, Вакитока суетливо сновала вокруг лампы, то
справа налево, то наоборот. Дым от сигары тянулся за нею коротким
шлейфом и таял бесследно, оставляя лишь знакомый и ни с чем не
сравнимый запах.
-Поиграть? Так ведь и есть, небось, хотите? А, Пырь?
Гек обратился к нему, в надежде, что Пырь не словами, так хотя бы
знаками подтвердит, что он слышит и понимает его.
-Нет-нет-нет-нет. И ели и пили! Да, Хозяин, много-то нам и не
надобно. Нам вредно много, вредно. А я попляшу! Можно нам с Пырем
плясать и петь?
-Все бы тебе, Тока, петь да плясать, -- нахмурился притворно
Гек. -- Дай хоть до очка дойти, да умыться. А потом уже пойте да
пляшите хоть до упаду. Вот только Пырь не поет у нас да и не
пляшет вроде. Кто это -- "мы", насчет плясок и пения? А,
Вакитока?
-Я! Я, я, я. А я Тока-Вакитока, так Хозяин мне сказал! Пырь
играть любит, ух как любит!
Гек яростно шуровал зубной щеткой во рту и пытался взять себя в
руки: тронулся он разумом или нет, но поймать глюки такой силы,
да еще и радоваться им -- нет, это немыслимо. Надо срочно
выбираться наверх и проверять где ни попадя -- насколько он
адекватен? Гек покосился -- смирно сидят на тумбочке, смотрят в
его сторону... Ой, бред!.. А хорошо в таком мире жить, будучи
ненормальным на всю голову -- ни забот тебе, ни печалей, пой да
пляши, да слюни на санитаров пускай...
Сегодня тренировка была не тренировка, а так, двадцатиминутная
разминка для очистки совести: Геку неловко было тренироваться при
свидетелях, да еще беспардонная Тока подбадривала его нелепыми
выкриками... Душ, бритва, полотенце, чайник, прикид. Расчесаться,
заварить свеженького...
Засвистел электрический чайник, лоскуты пара, крепчая по мере
нагревания выпрямились в тугую полупрозрачную струю. Гек бросил
маленькую щепотку чая в эмалированную четырехсотграммовую чашку,
залил сверху крутым кипятком (это был его обычный завтрак),
поколебался и на глазок натрусил сахарного песку -- что-то
сладкого захотелось.
-Так не будете хавать, типы?
-Благодарствуем, Хозяин, сыты мы. Можно попеть, а?
-Пойте, -- разрешил Гек, жмурясь от первого, самого радостного
глотка. Чай он любил пить некрепким, но горячим, насколько рот
терпел, а чтобы жидкость остывала не быстро, он даже вместо
чайной ложечки мешалку сахарную вытесал из липовой чурочки.
Вакитока, с Пырем на плечах, перемахнула на гладко струганную,
ничем не покрытую столешницу, ссадила его и опять заорала весьма
немузыкально, нелепо подпрыгивая на когтистых лапках. А Пырь
дудел, казалось, во все тростинки разом, только пальцы, как
маленькие паучки бегали вдоль крохотных дырочек.
Гек благодушно внимал, хотя музыка (вместе с пением Вакитоки)
больше напоминала визг дикой свиньи, терзаемой крокодилом. Чай
кончился. Гек поднялся сполоснуть чашку, поставил на место, в
тумбочку -- дном кверху, вновь уселся за стол.
-Стоп! Тока, хватит, когти сотрешь. Пырь, сыграй мне что-нибудь
более... лиричное.
Вакитока остановилась на полскаку, встопорщила недовольно перья.
-Да-да, Пырь, играй! Тихое играть, да, Хозяин?
-Спокойное что-нибудь. -- Геку хотелось вновь услышать
{MI}ту{D} мелодию, которую он пытался вспомнить временами и
которую назвал про себя "Волшебный замок", но спрашивать ее сам
-- вдруг не пожелал.
Пырь заиграл. Обжитый кусочек подземелья заполнила красивая,
спокойная мелодия, которую было бы приятно слушать в любое
незагруженное делами время, но не более того. Это была не
{MI}та{D} музыка и Гека она не грела.
-Еще, Хозяин? Ты недоволен, да? Плохо играет Пырь? Пырь! Хозяин
н...
-Тока, помолчи. Всем я доволен. Вот только часы
остановились... -- Гек выковырнул и осмотрел пальчиковые батарейки
-- наверное, опять отсырело что-то где-то. А недавно ведь
менял... Он вогнал их на место -- нет, часы стояли...
-Тока, не знаешь который час на дворе?
-А что такое час, Хозяин? Какой он из себя? А? -- Тока усиленно
запыхтела окурком (Гек никак не мог поймать момент появления и
исчезновения его во рту у Вакитоки и размер у окурка был всегда
одним и тем же...)
-Ага, серость ты подвальная, часов, оказывается не знаешь...
Это такая штука -- время мерять. Пырь тоже не знает?
-Это, ну, Хозяин... Нет никакого размера у времени! И Пырь...
Да, Пырь? И Пырь так же знает: Время оно -- без размера. Вот оно
как!
-Неужели? Вакитока, ты мне не свисти своими философиями -- кто
ныл: "Долго искали, давно не ели..."? Долго, давно -- это что --
не время мерить слова придуманы?
-Как велишь, Хозяин, как прикажешь! -- Вакитока съежилась, Пырь
разинул пасть и испуганно глядел на Гека, потихоньку перемещаясь
к Вакитоке за спину.
-Что боитесь, я ведь не сержусь на вас. Просто разговариваем...
Я... -- Гек хотел продолжить, но Вакитока и Пырь принялись
радостно скакать -- Пырь делал это молча, но Тока каркала и
подвывала за двоих.
-Хозяин! Хозяин, Хозяин, не сердится на нас! И Пырь и я --
хорошие, Хозяин любит нас! Ура!
-Цыц! Хорошие, кто спорит. Вакитока, хватит выплясывать, Пырь!
Тока, объясни мне, как ты понимаешь слова "долго" и "давно", и
что ими меряешь?.. Еще чайку врезать, что ли?
-Врежь, Хозяин, врежь. От чая ты добрый становишься.
-Не отвлекайся и не заставляй меня по сто раз повторять вопрос.
-Меряю, меряю! Есть хочется -- аппетит меряю, соскучился по
Хозяину -- скуку меряю, себя меряю. А время не меряю, Хозяин. И
даже Пырь его мерять не умеет. Не умеешь, Пырь, а?
-Да, тяжелый случай. Время -- откуда и куда оно идет, никто не
знает... так, кажется, в одной песне поется... Ну а я его
вынужден измерять, тем не менее, не то бардак в делах будет...
-Хм, хм. Э-э-э, Хозяин, это самое...
-Что?
-Куда оно идет мы не знаем, а откуда -- знаем мы с Пырем. Ох,
знаем!
-Чего? Что откуда-идет-мы-знаем? Тока, что ты несешь? А,
з-зараза, чуть не ошпарился... Время откуда идет -- ты знаешь?
-И я, и Пырь. Вот оно как. Ух, ты! -- Вакитока мелко-мелко
задрожала.
-Не бойся, я ведь рядом. Рассказывай Тока, мне очень интересно.
Откуда же оно, родимое, вышло, время-то?
-Оно, Хозяин, не вышло. Оно -- там сидит! -- Вакитока махнуло
крылом-недомерком. -- А только часть его просунулось и ползет!
-Куда ползет?
-Сквозь нас и ползет. А куда -- не знаю, Хозяин, не гневайся. И
Пырь не знает!
Гека стал забавлять бредовый разговор, он прикончил вторую чашку
чая, сполоснул, поставил на место.
-А как туда добраться -- где оно сидит -- знаешь?
-Да, Хозяин... -- Тока опять лишилась окурка и виновато
понурилась. Пырь сел на пятки и загородил лицо ладошками. -- Там
очень плохо... Мы боимся, Хозяин.
-Далеко ли идти? Добираться, в смысле? За городом, за границей,
за пределами Земли? Где это место, где время живет?
-Оно не живет, Хозяин. Оно находится там...
-Где -- там?
-В земле, под землей. Под городом. Хозяин! Что такое -- город?
Он наверху, а мы с Пырем его не видели! Это вроде нашей комнаты?
Покажи нам город, а Хозяин? Пырь, кланяся Хозяину, проси Хозяи...
-Стоп. Оно что, в этом подземелье, да?
-Ух, Хозяин, город интересно бы посм...
-Тока, не парь мне мозги, не испытывай мое терпение...
-Да, Хозяин. -- Тока свесила свою лопоухую голову и смотрела не
на Гека, а в столешницу. Пырь притиснулся к ней поближе,
по-прежнему закрывая лицо руками.
-Сколько нам понадобится вр... Мы сможем туда добраться прежде,
чем я захочу спать?
-Не знаю, Хозяин. Не ходи, Хозяин, мы так... Хозяин...
-Я уже сказал! Сколько песенок, таких, как сегодня Пырь играл,
нам туда идти?
-Не знаю, Хозяин. Только можно, мы к тебе переберемся, когда
пойдем, а то нам с Пырем боязно...
-Забирайтесь, -- разрешил Гек, -- только я сперва приберусь, да
оденусь...
Гек сунул по пистолету в кобуру под мышку и в левый карман
брезентовой куртки, прикрепил на левое предплечье стилет, в
правый карман положил пружинный складенец, фосфорные спички.
Подумав немного, снял со стены небольшой ломик -- гусиная лапа с
одного конца и остро заточенный с другого. Напился из чайника
впрок, вспомнил -- вынул из шкафчика двухсотграммовую плитку
плотного горьковатого шоколада: Гек понимал, что с подземельем
шутить не следует...
Город Бабилон имел обширнейшие подземные коммуникации, от шахт
метро и бомбоубежищ, до канализационных труб, проложенных еще до
войны и латавшихся от случая к случаю. Уж сколько раз
департаменты и городские власти получали высочайшие указы --
составить подробные и точные планы лабиринтов; сколько карьер
было загублено злостным неисполнением оного указа -- ничего не
помогало. Строители метро прорывали свои ходы, газовики
прокладывали свои, документация велась неточно, противоречиво.
Дело еще в том, что сам Бабилон был основан поверх руин древнего
города аборигенов, а тот в свою очередь напоминал пень могучего
дерева, у которого ствол давно слизнуло языком столетий, а
корневища живут по-прежнему, словно гигантская сеть, скомканная в
рыхлый беспорядочный клубок. Подрядчики получали большие деньги
за якобы вновь прорытые шахты и им, ясное дело, не с руки было
объяснять, что солидную порцию работы, а то и почти всю ее,
абсолютно бесплатно выполнили неведомые землекопы позачерткаких
веков. Отсюда и оперативные изменения в проектах, и подтасовка в
чертежах... Строительство бомбоубежищ в войну, а особенно в
первое послевоенное десятилетие, тоже добавило дырок в земле и
конспирации в бумагах. Бабилон считался сейсмически устойчивой
зоной, однако обвалы в подземельях случались, заваливая старые
ходы и внезапно обнаруживая в боковых штольнях новые.
Так что при желании все жители наземного Бабилона смогли бы
уместиться в Бабилоне подземном, так называемом Черном Ходе.
Другое дело, что желающих было совсем немного. Даже преступники
недолюбливали подземелья: грязь, вонь, мрак, крысы служили
отличным гарниром к мрачной репутации подземных лабиринтов. При
предыдущем Президенте что ни год -- приказ Конторе: совместно с
военными прочесать и очистить... После каждой "очистки" -- среди
участников пять-десять трупов и без вести пропавших, несмотря на
рации, связки, дрессировки... Каждый год в Бабилоне бесследно
исчезали тысячи людей. Кого находили потом, живого и невредимого,
в другом городе, кого вылавливали баграми из Тикса, а кого
размуровывали из бетонного фундамента. Разное бывало, но
городские легенды с неизменным постоянством приписывали
исчезновения Черному Ходу, так издревле прозвали подземный город
жители Бабилона. Во всяком случае факт оставался фактом: в
Бабилоне бомжи и бродяги предпочитали жить на свалках и в
картонных коробках, но только не под землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68