В свое время наш полимерный режиссер каким-то образом выпал из объятий Девятки и попал на вольные хлеба, что впрочем не пошло ему на большую пользу. Ведь Девятка – это не только обмен энергиями, но и поддержание совместной воли к жизни. Тем не менее, следующим, куда более независимым образцом стал я, и злоключения Курова мне в общем-то пригодились…
– Ну, будем считать, что объяснил. Декабристы разбудили Герцена и все такое… Богиней-ладой ты, надо понимать, ласково кличешь Материнскую Субстанцию. Но, кажется, не догадываешься, что она предательница какого-то там неземного дела. И экспериментировала на двух балбесах, тебе и Курове… Вернее, трех – меня тоже можно добавить в вашу непрезентабельную компанию. – Чтобы отвлечься от малоприятной темы, Почкин спросил невпопад.
– А вместо булавы и клинка может квибсер вырастить, например, эскимо на пальце?
– За вкус не ручаюсь, но холодное оно точно будет. Увы, меня сейчас другое тревожит. Новые усовершенствованные синтетики, или, по-твоему выражаясь, суперквибсеры – не просто оборотни, но, кажется, еще способны производить квибсерят без всякого участия богини-лады. Тогда ясно, почему наша жидкая дама всполошилась. Через восемь часов начнется цикл размножения,– отметил Кологривов без особых признаков душевного волнения.
– Мы еще старые проблемы не решили, а ты, неугомонный, уже новые создаешь,– недовольно отозвался Почкин.
Беглецы, пыхтя, преодолели железобетонный лес, состоящий из остатков цеховых стен, а также металлический кустарник из проржавевших вагонеток, рельсов и стального проката. Преодолели нынешнюю границу Завода, то есть проволоку-колючку и нацепленные на нее банки, причем Кологривов ловко выискал место, где ограждение было надрезано снизу. Металлургические заросли продолжались и за колючим забором, потом они резко сменились “редколесьем” и “лесостепью”, где беглецы и столкнулись с группой всадников. Да так столкнулись, что и удирать было некуда.
Всадники прибарахлены были в традиционные тюркские халаты, посажены на жилистых оразумленных лошаденок-мутантов, немало напоминающих приземистых верблюдов-недоростков. Все конники приоделись в легкие титановые кольчуги, защитные металлические чепраки имелись также у лошадок. Тюркские головы вдеты были помимо меховых шапок еще и в каски с рожками. Вооружилась кавалерия самозатачивающимися шашками, многозарядными самострелами с оптическими прицелами и особо упругими спусковыми пружинками. Стрела, вылетев из такого приспособления, пробивала доску на расстоянии полкилометра. Ну и шкуру само собой. У кое-кого из всадников в седельных кобурах лежали винтовки.
– Откуда здесь взялись эти типы? – краешком рта выпустил Почкин.
– У них степь выжгло Новым Солнцем,– также краешком объяснился Кологривов.
– Погоди, не было ли такое выжигание специально устроено? Кому это выгодно?
– Тому, кто хочет устроить разброд в Темении, а, может, конкретно в Березове. Ну, поработай своей умной головой.
– Сейчас умная голова будет оттяпана и укатится под кустик как какашка,– мрачным шушуканьем предрек Почкин, а Кологривов, напротив, ласково улыбнулся самому представительному, то есть, упитанному аскеру. Тот почесал себе спину кривым кинжалом, а затем произнес:
– Ну, будэм гаварить или в малчанку играть? Куда спишиль?
– В крепость, бай,– вежливо отозвался Кологривов. – Больше тут интересных мест нет. На Заводе пулеметы и большая охрана. В городе полно княжеских стражников.
– И чыго там в крэпост интэрэсный? – последовал резонный вопрос.
– Только там и можно найти штуки-дрюки, которые вам очень понравятся. Их туда со всей округи стаскивали. Все-таки филиал Храма Чистоты. Кто туда направится, попадет прямо в яблочко.
– Нам ныравится лишь адно, когда нычто не мешаит нашым лашадям и стадам – ни стена, ни дом, ни поле. Ровное нэбо свэрху, ровный зымля снызу. А посредине я, атабек Кероглу-багатыр, и мои аскеры. – Важный бай скромно отозвался программой-минимум, но все-таки полюбопытствовал: – Расскажи, что за хытрый штука в крэпост?
– Арканы-самохваты, ползучие глаза-соглядатаи, одеяла-самогреи, их на халаты и трусы перешьете, самосворачивающиеся и саморазворачивающиеся пластиковые палатки, юрты, то есть…
– Красивый пэсни поешь. А надувные бабы эсть? – решил уточнить атабек.
– И это, если поискать в кладовке, найдется.
– А то, панимаэшь, мясные бабы надаедают, да и жрать они всегда хатят,– пожаловался атабек под смех аскеров, переходящий в ржание. – Ладно, ты мэне убедил. Сы нами пойдешь, путь покажешь.
Кероглу ткнул нагайкой в сторону Почкина.
– А этат вэрзила зачэм нам нужэн? Мнэ кажэтся, эсли пакавэрять в его брюхе саблэй, там найдется мыного калбасы и пива. Зачэм такого жруна на зиму аставлять?
Блюститель испуганно схватился за живот и подумал, что вражеский предводитель не столь уж далек от истины.
– Если обещаете выдавать жалованье золотыми монетами, тогда буду защищать,– шепнул Кологривов Почкину.
– Золотыми не могу, я тебе землицы еще отрежу. Защищай, не пожалеешь,
– господин Блюститель перешел почти на чревовещание.
– Ну, ладно, так уж и быть… Уважаемый атабек, этот человек-верзила знает все крепостные ходы-выходы лучше меня. Есть такие люди – расхитители, несуны. Вот он как раз из них.
Почкин судорожно оглянулся, нет ли поблизости кого-нибудь из березовских жителей.
– Ай, гулям-маладэц,– похвалил Блюстителя атабек,– ну, цэплайсь за стрэмя.
И, стараясь не отстать от коней, Почкин с Кологривовым повели тюркский отряд к крепости. По пути еще не раз попадались группы налетчиков, Кероглу что-то втолковывал им, шлепая Кологривова по затылку. Наверное, достаточно убедительно, потому что присоединялись новые и новые всадники. Иные из них имели за плечами ремесленно-сработанные гранатометы, напоминающие небольшие средневековые пушки.
Внушительное в итоге получилось войско, триста сабель не меньше. Да еще несколько кибиток с лестницами и прочим “оборудованием”. И пару тачанок, на которых были установлены безоткатные орудия.
Вот уже высокие тополя перестали заслонять стены крепости. Всадники растеклись меж низеньких домиков, примыкающих ко рву. Было видно с какой нервной скоростью крепостные стражи закрывают ворота и поднимают мостики.
Однако тюрки действовали сноровисто и согласованно. С крыш соседних домов открыли стрельбу по крепости: зубцам, бойницам и всему, что двигалось. Стены каких-то мигом разобранных сараев послужили новыми мостками, по которым устремились через ров аскеры с лестницами. Правда, некоторые из них срывались вниз, к хищным карасям, которые радовались обильной поживе, однако это не сбивало общего задора.
Вскоре те воины, что тащили лестницы спереди, стали забегать вместе с ними по стенам, переводя горизонтальное усилие в вертикальное. Естественно, что их подпирали кривоногие здоровяки, несущие лестницы сзади.
Передовые воины достигают верхотур, машут саблями, падают простреленные и прорезанные вниз, но лестницы, закрючившие стены, так просто не спихнешь. Наверх торопится очередь из аскеров, она уже разбегается по пристенным галереям. Вскоре стражники у южных ворот совсем порублены, и створки дверей скрипуче проворачиваются на огромных петлях. В результате, для основной массы незванных визитеров вход стал свободен и бесплатен.
– Это, по-крайней мере, лучше, чем если бы джигиты орудовали в городе,– успокоил Кологривов Почкина.
– А почему бы им не поорудовать после крепости и в городе? – скептически отозвался Блюститель.
Тем временем, вереница всадников ворвалась в раскрытые ворота. И вместе с ней оказались внутри оба наводчика.
– Налево Гостевые Палаты, там ничего кроме копченостей и постельных принадлежностей вы не найдете, не потащите же шкафы и серванты отсюда в свою Орду. Прямо – цитадель, там лишь бумажки и сопливые бюрократы. Их, конечно, приятно порубить в окрошку, но цитадель еще надо взять. Одних лестниц вам там не хватит, господа разбойники. А вот направо – лабораторный корпус, где полно подлинных сокровищ,– расписал обстановку Почкин.
– Ну, сматри. Эсли абманешь, я тэбе буду рэзать на маленьки-маленьки кусочэк,– пообещал атабек.
– Это, конечно, неприятно, но, если все будет “о'кей”, разреши нам забрать одну девчонку из лабораторного корпуса. Ну, в награду за верную службу одну щуплую тощую девчонку на двоих,– попросил Блюститель.
– “Акэй”, гаваришь… А точна щуплая? – уточнил атабек. – И ляжки тожа?
– Клянемся. Как березка. Ляжки как палки.
– Ладно, эсли одну всего надо девушку, эсли бэрезка какая-то, бэрите,
– милостиво согласился строгий справедливый атабек.
Одни багатуры уже залпами из орудий крошили бронированные двери лабораторного корпуса, другие, посмекалистее, приставляли лестницы, которые доставали до третьего этажа. А самые-самые бодро карабкались вверх по водосточным трубам. Посыпались осколки щитов и стекол из окон второго и третьего этажа, после чего смелое воинство, нисколько не задумываясь, полезло внутрь здания.
Правда, несколько секунд спустя оконные проемы стали источать немирные шумы, солянку из человеческих воплей и звучных ударов – однако, не мечей, но м яч ей о пол, стены и тела. Кто с кем играет? задавались вопросом оставшиеся внизу. Еще немного погодя люди стали вылетать из оконных проемов третьего этажа, покидать здание с большим ускорением. Вместе с ними на двор заторопились и какие-то шары.
– Шайтан, шайтан,– кричали выпадающие из окон и удирающие воины, а колобки резвились, сшибая их на лету точными ударами, отчего падение становилось сокрушительным.
Атабек испустил несколько немелодичных, но грозных ревов, какому-то паникеру снес саблей шалапутную голову, отчего навелся порядок, и на мячи началась дружная охота. Пошла стрельба из всех калибров и крутая сеча. В результате активных боевых действий округлые неприятели были раскурочены на кусочки не больше пинг-понгового шарика, которые особого вреда уже не могли причинить, ну разве что высадить глаз.
Люди снова полезли по лестницам в здание, и теперь обошлось без неприятных шумов. Однако через несколько минут из окон второго этажа, оставляя мокрый след на стене, принялись выпадать огромные капли, которые на земле с чмоканьем превращались в расползающихся слизней, а те, по дороге оперативно стягиваясь и скатываясь, в червей.
– Так это дэрьмо и эсть ваше сакровище? – воскликнул, суживая и без того некруглые глазки, атабек.
– Настоящие сокровища всегда хоть немного охраняются. Неужели твои воины испугались жалких червячков? – возразил Кологривов.
– Пускай дерьмо, зато его много,– шепнул Почкин своему подчиненному.
Атабек призывно воздел бунчук, засвистел ятаганом и верные аскеры со страшным воем ринулись в бой. Они пластали извивающихся врагов саблями, кривыми мечами, кромсали секирами, пробивали их пулями, гвоздили шипованными булавами, плющили цепами.
Команда червей, в свою очередь, душила воинов кольцами, мозжила бросками и заглатывала ртами-воронками, которые у тварей работали как спереди так и сзади. Кроме того она двигалась в боевом порядке, веером, и как только между двумя ее клиньями попадалась группа воинов, та сразу охватывалась со всех сторон. Окруженные ликвидировалась почти мгновенно. Твари становились в позу крючка и, распрямляясь, взмывали в воздух. Многопудовые колбаски валились на аскеров и те падали с каблуков. А потом черви, изгибаясь в разные стороны, колошматили упавших воинов на манер больших резиновых дубинок. Из-за такой молотьбы от степняков оставались одни сопливые лужи.
Однако строгий атабек сумел перестроить воинов и направить в атаку должным образом. Аскеры схватили шесты, доски, лестницы и стали укладывать их поверх червивого месива. Подмяв таким образом гадов, тюрки набросали на импровизированный “помост” шкафы, скамьи и сундуки, побрызгали керосином и подожгли. Соответственно, любую тварь, что пыталась выползти сбоку, рубили в клочья. Вскоре огромный костер сожрал жутких непрестижных соперников. Но и тюркское войско недосчиталось у лабораторного корпуса тридцати бритых голов.
– Сразу видно, врагу есть что защищать и отступать ему некуда. Следовательно, драгоценностей он накопил больше, чем даже нам мечталось. А вот делить их теперь придется на меньшее число желающих,– уверенно нашептывал Кологривов атабеку.
Как раз яростная пальба покончила с дверями и вся жаждущая людская куча рванулась вовнутрь, к обещанным сокровищам. Однако, ничего дурного не случилось. Даже появились первые плоды нападения. Багатуры тащили светящиеся тряпки с переменчивыми узорами, бережно несли в руках комочки, превращающиеся то в ароматные цветочки, то в посвистывающих птичек, то в зверьков, жующих и какающих. Аскеры пытались удержать в охапке разлетающиеся и слетающиеся пузыри, которые лопались, производя смешные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Ну, будем считать, что объяснил. Декабристы разбудили Герцена и все такое… Богиней-ладой ты, надо понимать, ласково кличешь Материнскую Субстанцию. Но, кажется, не догадываешься, что она предательница какого-то там неземного дела. И экспериментировала на двух балбесах, тебе и Курове… Вернее, трех – меня тоже можно добавить в вашу непрезентабельную компанию. – Чтобы отвлечься от малоприятной темы, Почкин спросил невпопад.
– А вместо булавы и клинка может квибсер вырастить, например, эскимо на пальце?
– За вкус не ручаюсь, но холодное оно точно будет. Увы, меня сейчас другое тревожит. Новые усовершенствованные синтетики, или, по-твоему выражаясь, суперквибсеры – не просто оборотни, но, кажется, еще способны производить квибсерят без всякого участия богини-лады. Тогда ясно, почему наша жидкая дама всполошилась. Через восемь часов начнется цикл размножения,– отметил Кологривов без особых признаков душевного волнения.
– Мы еще старые проблемы не решили, а ты, неугомонный, уже новые создаешь,– недовольно отозвался Почкин.
Беглецы, пыхтя, преодолели железобетонный лес, состоящий из остатков цеховых стен, а также металлический кустарник из проржавевших вагонеток, рельсов и стального проката. Преодолели нынешнюю границу Завода, то есть проволоку-колючку и нацепленные на нее банки, причем Кологривов ловко выискал место, где ограждение было надрезано снизу. Металлургические заросли продолжались и за колючим забором, потом они резко сменились “редколесьем” и “лесостепью”, где беглецы и столкнулись с группой всадников. Да так столкнулись, что и удирать было некуда.
Всадники прибарахлены были в традиционные тюркские халаты, посажены на жилистых оразумленных лошаденок-мутантов, немало напоминающих приземистых верблюдов-недоростков. Все конники приоделись в легкие титановые кольчуги, защитные металлические чепраки имелись также у лошадок. Тюркские головы вдеты были помимо меховых шапок еще и в каски с рожками. Вооружилась кавалерия самозатачивающимися шашками, многозарядными самострелами с оптическими прицелами и особо упругими спусковыми пружинками. Стрела, вылетев из такого приспособления, пробивала доску на расстоянии полкилометра. Ну и шкуру само собой. У кое-кого из всадников в седельных кобурах лежали винтовки.
– Откуда здесь взялись эти типы? – краешком рта выпустил Почкин.
– У них степь выжгло Новым Солнцем,– также краешком объяснился Кологривов.
– Погоди, не было ли такое выжигание специально устроено? Кому это выгодно?
– Тому, кто хочет устроить разброд в Темении, а, может, конкретно в Березове. Ну, поработай своей умной головой.
– Сейчас умная голова будет оттяпана и укатится под кустик как какашка,– мрачным шушуканьем предрек Почкин, а Кологривов, напротив, ласково улыбнулся самому представительному, то есть, упитанному аскеру. Тот почесал себе спину кривым кинжалом, а затем произнес:
– Ну, будэм гаварить или в малчанку играть? Куда спишиль?
– В крепость, бай,– вежливо отозвался Кологривов. – Больше тут интересных мест нет. На Заводе пулеметы и большая охрана. В городе полно княжеских стражников.
– И чыго там в крэпост интэрэсный? – последовал резонный вопрос.
– Только там и можно найти штуки-дрюки, которые вам очень понравятся. Их туда со всей округи стаскивали. Все-таки филиал Храма Чистоты. Кто туда направится, попадет прямо в яблочко.
– Нам ныравится лишь адно, когда нычто не мешаит нашым лашадям и стадам – ни стена, ни дом, ни поле. Ровное нэбо свэрху, ровный зымля снызу. А посредине я, атабек Кероглу-багатыр, и мои аскеры. – Важный бай скромно отозвался программой-минимум, но все-таки полюбопытствовал: – Расскажи, что за хытрый штука в крэпост?
– Арканы-самохваты, ползучие глаза-соглядатаи, одеяла-самогреи, их на халаты и трусы перешьете, самосворачивающиеся и саморазворачивающиеся пластиковые палатки, юрты, то есть…
– Красивый пэсни поешь. А надувные бабы эсть? – решил уточнить атабек.
– И это, если поискать в кладовке, найдется.
– А то, панимаэшь, мясные бабы надаедают, да и жрать они всегда хатят,– пожаловался атабек под смех аскеров, переходящий в ржание. – Ладно, ты мэне убедил. Сы нами пойдешь, путь покажешь.
Кероглу ткнул нагайкой в сторону Почкина.
– А этат вэрзила зачэм нам нужэн? Мнэ кажэтся, эсли пакавэрять в его брюхе саблэй, там найдется мыного калбасы и пива. Зачэм такого жруна на зиму аставлять?
Блюститель испуганно схватился за живот и подумал, что вражеский предводитель не столь уж далек от истины.
– Если обещаете выдавать жалованье золотыми монетами, тогда буду защищать,– шепнул Кологривов Почкину.
– Золотыми не могу, я тебе землицы еще отрежу. Защищай, не пожалеешь,
– господин Блюститель перешел почти на чревовещание.
– Ну, ладно, так уж и быть… Уважаемый атабек, этот человек-верзила знает все крепостные ходы-выходы лучше меня. Есть такие люди – расхитители, несуны. Вот он как раз из них.
Почкин судорожно оглянулся, нет ли поблизости кого-нибудь из березовских жителей.
– Ай, гулям-маладэц,– похвалил Блюстителя атабек,– ну, цэплайсь за стрэмя.
И, стараясь не отстать от коней, Почкин с Кологривовым повели тюркский отряд к крепости. По пути еще не раз попадались группы налетчиков, Кероглу что-то втолковывал им, шлепая Кологривова по затылку. Наверное, достаточно убедительно, потому что присоединялись новые и новые всадники. Иные из них имели за плечами ремесленно-сработанные гранатометы, напоминающие небольшие средневековые пушки.
Внушительное в итоге получилось войско, триста сабель не меньше. Да еще несколько кибиток с лестницами и прочим “оборудованием”. И пару тачанок, на которых были установлены безоткатные орудия.
Вот уже высокие тополя перестали заслонять стены крепости. Всадники растеклись меж низеньких домиков, примыкающих ко рву. Было видно с какой нервной скоростью крепостные стражи закрывают ворота и поднимают мостики.
Однако тюрки действовали сноровисто и согласованно. С крыш соседних домов открыли стрельбу по крепости: зубцам, бойницам и всему, что двигалось. Стены каких-то мигом разобранных сараев послужили новыми мостками, по которым устремились через ров аскеры с лестницами. Правда, некоторые из них срывались вниз, к хищным карасям, которые радовались обильной поживе, однако это не сбивало общего задора.
Вскоре те воины, что тащили лестницы спереди, стали забегать вместе с ними по стенам, переводя горизонтальное усилие в вертикальное. Естественно, что их подпирали кривоногие здоровяки, несущие лестницы сзади.
Передовые воины достигают верхотур, машут саблями, падают простреленные и прорезанные вниз, но лестницы, закрючившие стены, так просто не спихнешь. Наверх торопится очередь из аскеров, она уже разбегается по пристенным галереям. Вскоре стражники у южных ворот совсем порублены, и створки дверей скрипуче проворачиваются на огромных петлях. В результате, для основной массы незванных визитеров вход стал свободен и бесплатен.
– Это, по-крайней мере, лучше, чем если бы джигиты орудовали в городе,– успокоил Кологривов Почкина.
– А почему бы им не поорудовать после крепости и в городе? – скептически отозвался Блюститель.
Тем временем, вереница всадников ворвалась в раскрытые ворота. И вместе с ней оказались внутри оба наводчика.
– Налево Гостевые Палаты, там ничего кроме копченостей и постельных принадлежностей вы не найдете, не потащите же шкафы и серванты отсюда в свою Орду. Прямо – цитадель, там лишь бумажки и сопливые бюрократы. Их, конечно, приятно порубить в окрошку, но цитадель еще надо взять. Одних лестниц вам там не хватит, господа разбойники. А вот направо – лабораторный корпус, где полно подлинных сокровищ,– расписал обстановку Почкин.
– Ну, сматри. Эсли абманешь, я тэбе буду рэзать на маленьки-маленьки кусочэк,– пообещал атабек.
– Это, конечно, неприятно, но, если все будет “о'кей”, разреши нам забрать одну девчонку из лабораторного корпуса. Ну, в награду за верную службу одну щуплую тощую девчонку на двоих,– попросил Блюститель.
– “Акэй”, гаваришь… А точна щуплая? – уточнил атабек. – И ляжки тожа?
– Клянемся. Как березка. Ляжки как палки.
– Ладно, эсли одну всего надо девушку, эсли бэрезка какая-то, бэрите,
– милостиво согласился строгий справедливый атабек.
Одни багатуры уже залпами из орудий крошили бронированные двери лабораторного корпуса, другие, посмекалистее, приставляли лестницы, которые доставали до третьего этажа. А самые-самые бодро карабкались вверх по водосточным трубам. Посыпались осколки щитов и стекол из окон второго и третьего этажа, после чего смелое воинство, нисколько не задумываясь, полезло внутрь здания.
Правда, несколько секунд спустя оконные проемы стали источать немирные шумы, солянку из человеческих воплей и звучных ударов – однако, не мечей, но м яч ей о пол, стены и тела. Кто с кем играет? задавались вопросом оставшиеся внизу. Еще немного погодя люди стали вылетать из оконных проемов третьего этажа, покидать здание с большим ускорением. Вместе с ними на двор заторопились и какие-то шары.
– Шайтан, шайтан,– кричали выпадающие из окон и удирающие воины, а колобки резвились, сшибая их на лету точными ударами, отчего падение становилось сокрушительным.
Атабек испустил несколько немелодичных, но грозных ревов, какому-то паникеру снес саблей шалапутную голову, отчего навелся порядок, и на мячи началась дружная охота. Пошла стрельба из всех калибров и крутая сеча. В результате активных боевых действий округлые неприятели были раскурочены на кусочки не больше пинг-понгового шарика, которые особого вреда уже не могли причинить, ну разве что высадить глаз.
Люди снова полезли по лестницам в здание, и теперь обошлось без неприятных шумов. Однако через несколько минут из окон второго этажа, оставляя мокрый след на стене, принялись выпадать огромные капли, которые на земле с чмоканьем превращались в расползающихся слизней, а те, по дороге оперативно стягиваясь и скатываясь, в червей.
– Так это дэрьмо и эсть ваше сакровище? – воскликнул, суживая и без того некруглые глазки, атабек.
– Настоящие сокровища всегда хоть немного охраняются. Неужели твои воины испугались жалких червячков? – возразил Кологривов.
– Пускай дерьмо, зато его много,– шепнул Почкин своему подчиненному.
Атабек призывно воздел бунчук, засвистел ятаганом и верные аскеры со страшным воем ринулись в бой. Они пластали извивающихся врагов саблями, кривыми мечами, кромсали секирами, пробивали их пулями, гвоздили шипованными булавами, плющили цепами.
Команда червей, в свою очередь, душила воинов кольцами, мозжила бросками и заглатывала ртами-воронками, которые у тварей работали как спереди так и сзади. Кроме того она двигалась в боевом порядке, веером, и как только между двумя ее клиньями попадалась группа воинов, та сразу охватывалась со всех сторон. Окруженные ликвидировалась почти мгновенно. Твари становились в позу крючка и, распрямляясь, взмывали в воздух. Многопудовые колбаски валились на аскеров и те падали с каблуков. А потом черви, изгибаясь в разные стороны, колошматили упавших воинов на манер больших резиновых дубинок. Из-за такой молотьбы от степняков оставались одни сопливые лужи.
Однако строгий атабек сумел перестроить воинов и направить в атаку должным образом. Аскеры схватили шесты, доски, лестницы и стали укладывать их поверх червивого месива. Подмяв таким образом гадов, тюрки набросали на импровизированный “помост” шкафы, скамьи и сундуки, побрызгали керосином и подожгли. Соответственно, любую тварь, что пыталась выползти сбоку, рубили в клочья. Вскоре огромный костер сожрал жутких непрестижных соперников. Но и тюркское войско недосчиталось у лабораторного корпуса тридцати бритых голов.
– Сразу видно, врагу есть что защищать и отступать ему некуда. Следовательно, драгоценностей он накопил больше, чем даже нам мечталось. А вот делить их теперь придется на меньшее число желающих,– уверенно нашептывал Кологривов атабеку.
Как раз яростная пальба покончила с дверями и вся жаждущая людская куча рванулась вовнутрь, к обещанным сокровищам. Однако, ничего дурного не случилось. Даже появились первые плоды нападения. Багатуры тащили светящиеся тряпки с переменчивыми узорами, бережно несли в руках комочки, превращающиеся то в ароматные цветочки, то в посвистывающих птичек, то в зверьков, жующих и какающих. Аскеры пытались удержать в охапке разлетающиеся и слетающиеся пузыри, которые лопались, производя смешные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22