Надеюсь, с ней все в порядке.
– Лучше, чем с тобой, это точно, – ухмыльнулся Мак-Кейнок. – А еще я знаю, как ты с нами расплатишься!
– Дионис, – напряженно произнес Герцер, – не делай этого.
– Нет, я ни за что не буду первым, – ответил тот, повернулся к юноше и коснулся его мечом. – Первым будешь ты.
Бойд ткнул его в спину, и Герцер чуть не упал, но, подняв глаза, оказался лицом к лицу с Данаей. Тяжелое путешествие отразилось на ней, она сильно осунулась, на одной щеке было грязное пятно. Герцер взглянул ей прямо в глаза и заметил в них какую-то странную покорность, мелькнуло что-то очень древнее и мрачное.
– Доктор Горбани, извините меня, – прошептал он и чуть-чуть наклонился, чтобы плечом ударить Гая.
Тот был ниже ростом, чем Герцер, и потому сразу упал. Герцеру оставалось только одно – бежать. Одним прыжком он проскочил небольшой мостик и сразу свернул влево, в заросли у дороги. Только его и видели.
– Ничего себе, – Мак-Кейнок размахивал в воздухе мечом. – Вот так неожиданность. – Потом посмотрел на все еще лежавшего на земле Гая и покачал головой. – Вставай. Совсем разболтались. – Галлиган успел схватить Данаю и держал ей руки за спиной. – Хм… дань все равно придется платить.
– Давай же! – выпалила она. – Делай, что хочешь, и будь ты проклят!
– Ну, мы давно уже прокляты. Бенито, держи ее за руки. А вы хватайте ноги. У меня уже неделю не было женщины.
Герцер, спотыкаясь, пробирался по лесу; он присматривал подходящую палку, чтобы иметь хоть какое-то оружие для защиты. Наконец он упал; он запыхался, выбился из сил и заплакал. Даже сквозь шум дождя Герцер слышал, что творится там, у реки, но пытался забыть об этом и искал хоть какое-то оружие.
Лес был старым, все заросло плющом и кустарником. На земле валялись лишь старые, сгнившие ветки, но в конце концов он нашел небольшое деревце высотой с человека, которое погибло от недостатка солнечного света. Он сразу же ринулся назад, но в этом лесу невозможно было найти свои же следы. Вот и ручей, наверное, тот самый.
Герцер пошел вдоль ручья, иногда он заходил прямо в воду. Страшнее всего Дионис, у него есть меч и сам он такой огромный. Но и полусгнивший лук Бенито с перекошенными стрелами не так уж безобиден. У остальных есть ножи.
Только бы успеть.
Гай слез с врачевательницы и посмотрел на нее.
– Ну что, теперь перережем ей горло? – спросил он. – Мы всегда так поступаем с андроидами.
– Нет, ответил Дионис и потер царапину на щеке. – Но в наказание за то, что она сама не хотела платить нам дань, снимите с нее непромокаемую куртку и штаны. – Он рассмеялся. – Пусть живет. – И он ткнул Данаю ногой в бок. – Живи. И расскажи своему любовнику, что мы с тобой сделали. Передай ему, что придем и за ним. Не сегодня, не завтра, но очень скоро. И тогда мы закончим свою работу. – Он махнул своим товарищам и направился через мост на юг. – Там, откуда она пришла, есть еще женщины.
Даная перевернулась на бок и прикрыла лицо руками. Она не смотрела в сторону уходящих бандитов. Плакать она не будет. Нет, она не доставит им такого удовольствия. Даная вообще не проявляла никаких эмоций и понимала, что им это не понравилось. Это было единственное, что она могла сделать. И сейчас она тоже будет держать себя в руках.
Женщина выждала, пока негодяи не скрылись из виду, и только тогда поднялась на ноги и огляделась. Как ей хотелось стащить с себя всю эту одежду, сжечь ее, выбросить. Но без одежды в такой холод, в такую сырость нельзя. Она подошла к ручью, прополоскала рот, сплюнула, потрогала качающийся зуб. Дионис пытался добиться от нее ответной реакции, но получил лишь царапину (ей чудом удалось высвободить одну руку). Теперь на теле у нее много синяков и ссадин; в боку сильно болит, может, сломано ребро.
Наконец она села на мосту и сидела так, пока не услышала чьи-то шаги по дороге. Она испугалась, что кто-то из бандитов вернулся, чтобы продолжить издевательства, и собиралась броситься бежать. Но это был лишь Герцер, в руках он держал деревце, на корнях которого все еще висел ком земли:
Герцер взглянул на Данаю и упал на колени, опустил голову и обнял не нужное теперь деревце.
– Извини меня, – прошептал он.
– Герцер…
– Извини, я ничего не мог сделать, они бы убили меня и…
– Герцер! – выкрикнула она. – У меня нет времени на твои страдания, черт бы тебя побрал. Я соврала им насчет Рейчел. Она на дороге. Мы должны найти ее и увести, пока они до нее не добрались.
– Рейчел? – Герцер поднялся на ноги.
– Тише. Говори тише, – процедила она сквозь зубы.
– Я… – Он стянул с плеч плащ и протянул его Данае: – Тебе он больше понадобится. Да, надо выбираться отсюда.
– Еще поговорим об этом. – Даная держала плащ на вытянутой руке. – Иди вперед.
– Вперед…
– Сейчас мне противно быть рядом с любым мужчиной, – презрительно бросила она. – Ничего личного.
– Хорошо, – ответил он и прошел вперед.
– И еще, Герцер.
– Да?
– Когда найдем Рейчел, мы не будем ей говорить, что ты был с теми людьми, которые напали на меня. Понятно?
– Я… о'кей. Нет, я не понимаю.
– Я так много сделала, чтобы спасти твою жизнь, – горько промолвила она. – Я не хочу, чтобы Эдмунд тебя убил. Или Рейчел.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Рейчел пришла в ярость.
– Я их убью! – рычала она.
– Попробуй, и с тобой произойдет то же самое. – Данаю била дрожь. Плащ Герцера был очень кстати, но и его не хватало, чтобы согреться. Без непромокаемой одежды в лесу приходилось туго. К тому же она еще не оправилась после страшного шока. – Я рассказала все это тебе не для того, чтобы и тебя изнасиловали. Брось свои штучки.
Азур весь промок и начинал сердиться. Он обошел Данаю, принюхался и завыл, потом обнюхал Герцера и готов был уже укусить его, но передумал и отправился в лес, продолжая ко всему принюхиваться.
– Рейчел, ты ничего не можешь сделать, – бесстрастно проговорил Герцер.
– Ты можешь заткнуться, Герцер Геррик, – бросила ему Рейчел. – Где, черт побери, был в это время ты? А?
– Сейчас уже поздно рассуждать, – прошептала Даная. – Оставь его, Рейчел. Надо двигаться вперед.
– А как же силки? – спросила Рейчел. – Без еды нам не прожить. В конце концов, мы обязаны кормить хотя бы Азура.
– Денек-другой он потерпит, – уставшим голосом произнесла Даная. – Если пойдем быстро, то за день доберемся до дороги. А там есть поселения, найдем какую-нибудь еду.
– Как далеко ты прошла по дороге? – спросил Герцер.
– Около километра, – ответила Рейчел. – На дороге грязи по колено. Мама, я не уверена, что ты сможешь пройти.
– Я пройду. – Даная поднялась на ноги. – И дойду до конца. Но я точно не собираюсь сидеть тут и ждать Мак-Кейнока с его бандитами, я вовсе не хочу снова попасть в их лапы. Пошли.
– Боже, надеюсь, что папа все еще на Вороньей Мельнице, – сказала Рейчел и подобрала свои пожитки.
– Он там, – ответила Даная. – Я же надеюсь, что он забудет все, что произошло за последние годы.
– Дом это такое место, которое всегда открыто для человека, независимо от того, когда ему вздумается туда прийти, – спокойно сказал Герцер. Он машинально пошел вперед, взял рюкзак Данаи и перебросил его за спину. – Он будет там. И он будет вас ждать.
– Так-то лучше, – горько заметила Даная.
– Нет, нет, надо сильнее нагреть его, иначе весь день будешь стучать молотом, а результата никакого, – проворчал Эдмунд, взял щипцами кусок металла и снова положил его в огонь.
– Извините, сэр, я думал…
Ученик отступил назад и оглядел группу людей, собравшихся в кузнице. Всего несколько недель тому назад его интересовал только один вопрос – что надеть на следующую вечеринку, а теперь вот он оказался в этой тесной мастерской и вынужден учиться древнему ремеслу, о котором еще на прошлой неделе он и слыхом не слыхивал. Да еще ничего не получается. Это несправедливо.
– Для того чтобы выучиться кузнечному ремеслу, требуются годы, – заявил кузнец; заметив взгляд юноши, он стал мягче, потом кивнул в сторону мехов и подождал, пока ученик не раздул огонь докрасна. – Следи за окраской металла, внимательно наблюдай, какого цвета и сам огонь вокруг металла. Когда металл побелеет, вытаскивай его и только тогда бей молотом. Времени на это не так-то много, поэтому и говорят: «Куй железо, пока горячо». – Говорил он, подчеркивая каждое слово, одновременно вытащил металл из огня, ударами молота сделал его плоским, а потом придал форму. – Это всего лишь мотыга, но именно мотыги вскоре будут кормить нас всех. Во время учебы вы в основном будете делать мотыги, плуги и запасные части к фургонам. – Он снова сунул в огонь наполовину выкованную мотыгу и кивнул в сторону другого такого же нерешительного ученика: – Он попробует еще раз, а ты пока следи за огнем.
Кузнец отступил назад и отер лицо, а ученик тем временем пытался выковать из упрямого металла нужную форму; он старался изо всех сил. Энгус притащил в кузницу множество отходов, и у них теперь было достаточно металла, а вскоре будет и еще больше. Эдмунд отправил Энгусу целый фургон провизии, но расстояние было неблизкое, и приличную часть запасов съедят волы по дороге. Назад фургон прибудет лишь через три-четыре недели.
– А как насчет оружия? – спросил ученик после того, как ему наконец удалось сделать мотыгу. Он поймал-таки правильный ритм ударов молотом, искры летели во все стороны и освещали мрачную кузницу белым светом.
– До оружия тебе еще далеко, сынок, разве что наконечник для копья, он почти то же самое, что и мотыга, только немного другой формы. Но вот мечи и тому подобное, доспехи – эта работа требует опыта. Как только мы добудем все необходимые инструменты и приспособления, кое-кто из вас займется кольчугами. Но пока что важнее научиться хорошо делать сельскохозяйственный инструмент. – Он снова выглянул на улицу и насторожился. – Продолжайте ковать мотыги вот из этого материала, а я скоро вернусь.
Он вышел из жаркой кузницы и в первый момент прикрыл рукой глаза. Словно в искупление за бесконечные дожди небо в последние несколько дней прояснилось, погода стояла теплая, и воздух был наполнен испарениями. Нельзя сказать, что стало намного теплее, воздух был еще очень сырым, дрожь пробирала до костей. Всем хотелось побольше жирной и калорийной пищи, которой как раз и не хватало. Но из-за яркого солнца и влажной дымки в воздухе было трудно разглядеть что-либо на расстоянии, поэтому, чтобы удостовериться, что он не ошибся, Эдмунду пришлось долго и пристально всматриваться в даль. Наконец он издал пронзительный клич и бросился в сторону городка.
– Занятия прерываются примерно на час, – бросил он через плечо. – Постарайтесь, пока меня не будет, не спалить кузницу!
Он хотел взять лошадь, но потом передумал, решив, что на все про все уйдет больше времени, и пустился бегом вниз с холма.
Когда Тальбот вошел в Воронью Мельницу, которая разрасталась не по дням, а по часам, он сразу заметил большую толпу, которая собралась вокруг трех фургонов, прибывших с востока. Эдмунд, не задумываясь, пробрался в центр и вскоре оказался у первого фургона, который вынужден был остановиться посреди дороги.
– Сувиза, ну и вид у тебя! – прокричал он, вскарабкался на фургон и обнял мускулистую возницу.
– Эдмунд, – рассмеялась она в ответ и тоже обняла его, – я и не думала, что ты обращаешь внимание на подобные вещи!
– Я пытаюсь навести порядок в этом бедламе, а параллельно еще учу новичков, таких же норовистых и неподатливых, как и тот металл, что им предстоит ковать, – ответил он тоже со смехом. – Так что, признаюсь, интерес мой совершенно эгоистичный.
– Мне надо было догадаться, – улыбнулась она.
– Привет, Фил, – крикнул Эдмунд вознице второго фургона. – Все еще торгуешь чертовым медом?
– Ну да, и если не прекратишь обнимать мою жену, утоплю тебя в нем, – ответил Фил.
– Дайте я расчищу дорогу, тогда фургоны смогут подняться к кузнице. Надеюсь, вы привезли с собой весь инструмент?
– Да, а еще свободные наковальни и небольшой горн, – ответила Сувиза. – И еще все, что смогли, с пасеки Фила.
– У нас есть наковальни и горны, но вот инструментов не хватает. Ульев, между прочим, тоже. Нам с вами еще о многом предстоит поговорить.
Вместе с недавно сформированным отрядом стражников он с трудом разогнал толпу, чтобы фургоны могли проехать дальше. Сам же мэр задумался над тем, какое счастье столь неожиданно обрушилось ему на голову.
Тальбот знал Сувизу на протяжении семидесяти пяти лет, не меньше, и иногда даже думал, не позвать ли ее к себе в подмастерья. Трудность заключалась в том, что к тому времени, когда они подружились, Сувиза уже сама была настоящим кузнечных дел мастером. Он знал кое-что о формовке металла, чего не знала она, но и ей было известно о том, чего не ведал он, и невозможно было определить, кто же из них лучше. Эдмунд в основном работал с горячим, раскаленным добела металлом, она же предпочитала холодную ковку. Он, естественно, превосходил ее в своем способе ковки, она же была на высоте в своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Лучше, чем с тобой, это точно, – ухмыльнулся Мак-Кейнок. – А еще я знаю, как ты с нами расплатишься!
– Дионис, – напряженно произнес Герцер, – не делай этого.
– Нет, я ни за что не буду первым, – ответил тот, повернулся к юноше и коснулся его мечом. – Первым будешь ты.
Бойд ткнул его в спину, и Герцер чуть не упал, но, подняв глаза, оказался лицом к лицу с Данаей. Тяжелое путешествие отразилось на ней, она сильно осунулась, на одной щеке было грязное пятно. Герцер взглянул ей прямо в глаза и заметил в них какую-то странную покорность, мелькнуло что-то очень древнее и мрачное.
– Доктор Горбани, извините меня, – прошептал он и чуть-чуть наклонился, чтобы плечом ударить Гая.
Тот был ниже ростом, чем Герцер, и потому сразу упал. Герцеру оставалось только одно – бежать. Одним прыжком он проскочил небольшой мостик и сразу свернул влево, в заросли у дороги. Только его и видели.
– Ничего себе, – Мак-Кейнок размахивал в воздухе мечом. – Вот так неожиданность. – Потом посмотрел на все еще лежавшего на земле Гая и покачал головой. – Вставай. Совсем разболтались. – Галлиган успел схватить Данаю и держал ей руки за спиной. – Хм… дань все равно придется платить.
– Давай же! – выпалила она. – Делай, что хочешь, и будь ты проклят!
– Ну, мы давно уже прокляты. Бенито, держи ее за руки. А вы хватайте ноги. У меня уже неделю не было женщины.
Герцер, спотыкаясь, пробирался по лесу; он присматривал подходящую палку, чтобы иметь хоть какое-то оружие для защиты. Наконец он упал; он запыхался, выбился из сил и заплакал. Даже сквозь шум дождя Герцер слышал, что творится там, у реки, но пытался забыть об этом и искал хоть какое-то оружие.
Лес был старым, все заросло плющом и кустарником. На земле валялись лишь старые, сгнившие ветки, но в конце концов он нашел небольшое деревце высотой с человека, которое погибло от недостатка солнечного света. Он сразу же ринулся назад, но в этом лесу невозможно было найти свои же следы. Вот и ручей, наверное, тот самый.
Герцер пошел вдоль ручья, иногда он заходил прямо в воду. Страшнее всего Дионис, у него есть меч и сам он такой огромный. Но и полусгнивший лук Бенито с перекошенными стрелами не так уж безобиден. У остальных есть ножи.
Только бы успеть.
Гай слез с врачевательницы и посмотрел на нее.
– Ну что, теперь перережем ей горло? – спросил он. – Мы всегда так поступаем с андроидами.
– Нет, ответил Дионис и потер царапину на щеке. – Но в наказание за то, что она сама не хотела платить нам дань, снимите с нее непромокаемую куртку и штаны. – Он рассмеялся. – Пусть живет. – И он ткнул Данаю ногой в бок. – Живи. И расскажи своему любовнику, что мы с тобой сделали. Передай ему, что придем и за ним. Не сегодня, не завтра, но очень скоро. И тогда мы закончим свою работу. – Он махнул своим товарищам и направился через мост на юг. – Там, откуда она пришла, есть еще женщины.
Даная перевернулась на бок и прикрыла лицо руками. Она не смотрела в сторону уходящих бандитов. Плакать она не будет. Нет, она не доставит им такого удовольствия. Даная вообще не проявляла никаких эмоций и понимала, что им это не понравилось. Это было единственное, что она могла сделать. И сейчас она тоже будет держать себя в руках.
Женщина выждала, пока негодяи не скрылись из виду, и только тогда поднялась на ноги и огляделась. Как ей хотелось стащить с себя всю эту одежду, сжечь ее, выбросить. Но без одежды в такой холод, в такую сырость нельзя. Она подошла к ручью, прополоскала рот, сплюнула, потрогала качающийся зуб. Дионис пытался добиться от нее ответной реакции, но получил лишь царапину (ей чудом удалось высвободить одну руку). Теперь на теле у нее много синяков и ссадин; в боку сильно болит, может, сломано ребро.
Наконец она села на мосту и сидела так, пока не услышала чьи-то шаги по дороге. Она испугалась, что кто-то из бандитов вернулся, чтобы продолжить издевательства, и собиралась броситься бежать. Но это был лишь Герцер, в руках он держал деревце, на корнях которого все еще висел ком земли:
Герцер взглянул на Данаю и упал на колени, опустил голову и обнял не нужное теперь деревце.
– Извини меня, – прошептал он.
– Герцер…
– Извини, я ничего не мог сделать, они бы убили меня и…
– Герцер! – выкрикнула она. – У меня нет времени на твои страдания, черт бы тебя побрал. Я соврала им насчет Рейчел. Она на дороге. Мы должны найти ее и увести, пока они до нее не добрались.
– Рейчел? – Герцер поднялся на ноги.
– Тише. Говори тише, – процедила она сквозь зубы.
– Я… – Он стянул с плеч плащ и протянул его Данае: – Тебе он больше понадобится. Да, надо выбираться отсюда.
– Еще поговорим об этом. – Даная держала плащ на вытянутой руке. – Иди вперед.
– Вперед…
– Сейчас мне противно быть рядом с любым мужчиной, – презрительно бросила она. – Ничего личного.
– Хорошо, – ответил он и прошел вперед.
– И еще, Герцер.
– Да?
– Когда найдем Рейчел, мы не будем ей говорить, что ты был с теми людьми, которые напали на меня. Понятно?
– Я… о'кей. Нет, я не понимаю.
– Я так много сделала, чтобы спасти твою жизнь, – горько промолвила она. – Я не хочу, чтобы Эдмунд тебя убил. Или Рейчел.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Рейчел пришла в ярость.
– Я их убью! – рычала она.
– Попробуй, и с тобой произойдет то же самое. – Данаю била дрожь. Плащ Герцера был очень кстати, но и его не хватало, чтобы согреться. Без непромокаемой одежды в лесу приходилось туго. К тому же она еще не оправилась после страшного шока. – Я рассказала все это тебе не для того, чтобы и тебя изнасиловали. Брось свои штучки.
Азур весь промок и начинал сердиться. Он обошел Данаю, принюхался и завыл, потом обнюхал Герцера и готов был уже укусить его, но передумал и отправился в лес, продолжая ко всему принюхиваться.
– Рейчел, ты ничего не можешь сделать, – бесстрастно проговорил Герцер.
– Ты можешь заткнуться, Герцер Геррик, – бросила ему Рейчел. – Где, черт побери, был в это время ты? А?
– Сейчас уже поздно рассуждать, – прошептала Даная. – Оставь его, Рейчел. Надо двигаться вперед.
– А как же силки? – спросила Рейчел. – Без еды нам не прожить. В конце концов, мы обязаны кормить хотя бы Азура.
– Денек-другой он потерпит, – уставшим голосом произнесла Даная. – Если пойдем быстро, то за день доберемся до дороги. А там есть поселения, найдем какую-нибудь еду.
– Как далеко ты прошла по дороге? – спросил Герцер.
– Около километра, – ответила Рейчел. – На дороге грязи по колено. Мама, я не уверена, что ты сможешь пройти.
– Я пройду. – Даная поднялась на ноги. – И дойду до конца. Но я точно не собираюсь сидеть тут и ждать Мак-Кейнока с его бандитами, я вовсе не хочу снова попасть в их лапы. Пошли.
– Боже, надеюсь, что папа все еще на Вороньей Мельнице, – сказала Рейчел и подобрала свои пожитки.
– Он там, – ответила Даная. – Я же надеюсь, что он забудет все, что произошло за последние годы.
– Дом это такое место, которое всегда открыто для человека, независимо от того, когда ему вздумается туда прийти, – спокойно сказал Герцер. Он машинально пошел вперед, взял рюкзак Данаи и перебросил его за спину. – Он будет там. И он будет вас ждать.
– Так-то лучше, – горько заметила Даная.
– Нет, нет, надо сильнее нагреть его, иначе весь день будешь стучать молотом, а результата никакого, – проворчал Эдмунд, взял щипцами кусок металла и снова положил его в огонь.
– Извините, сэр, я думал…
Ученик отступил назад и оглядел группу людей, собравшихся в кузнице. Всего несколько недель тому назад его интересовал только один вопрос – что надеть на следующую вечеринку, а теперь вот он оказался в этой тесной мастерской и вынужден учиться древнему ремеслу, о котором еще на прошлой неделе он и слыхом не слыхивал. Да еще ничего не получается. Это несправедливо.
– Для того чтобы выучиться кузнечному ремеслу, требуются годы, – заявил кузнец; заметив взгляд юноши, он стал мягче, потом кивнул в сторону мехов и подождал, пока ученик не раздул огонь докрасна. – Следи за окраской металла, внимательно наблюдай, какого цвета и сам огонь вокруг металла. Когда металл побелеет, вытаскивай его и только тогда бей молотом. Времени на это не так-то много, поэтому и говорят: «Куй железо, пока горячо». – Говорил он, подчеркивая каждое слово, одновременно вытащил металл из огня, ударами молота сделал его плоским, а потом придал форму. – Это всего лишь мотыга, но именно мотыги вскоре будут кормить нас всех. Во время учебы вы в основном будете делать мотыги, плуги и запасные части к фургонам. – Он снова сунул в огонь наполовину выкованную мотыгу и кивнул в сторону другого такого же нерешительного ученика: – Он попробует еще раз, а ты пока следи за огнем.
Кузнец отступил назад и отер лицо, а ученик тем временем пытался выковать из упрямого металла нужную форму; он старался изо всех сил. Энгус притащил в кузницу множество отходов, и у них теперь было достаточно металла, а вскоре будет и еще больше. Эдмунд отправил Энгусу целый фургон провизии, но расстояние было неблизкое, и приличную часть запасов съедят волы по дороге. Назад фургон прибудет лишь через три-четыре недели.
– А как насчет оружия? – спросил ученик после того, как ему наконец удалось сделать мотыгу. Он поймал-таки правильный ритм ударов молотом, искры летели во все стороны и освещали мрачную кузницу белым светом.
– До оружия тебе еще далеко, сынок, разве что наконечник для копья, он почти то же самое, что и мотыга, только немного другой формы. Но вот мечи и тому подобное, доспехи – эта работа требует опыта. Как только мы добудем все необходимые инструменты и приспособления, кое-кто из вас займется кольчугами. Но пока что важнее научиться хорошо делать сельскохозяйственный инструмент. – Он снова выглянул на улицу и насторожился. – Продолжайте ковать мотыги вот из этого материала, а я скоро вернусь.
Он вышел из жаркой кузницы и в первый момент прикрыл рукой глаза. Словно в искупление за бесконечные дожди небо в последние несколько дней прояснилось, погода стояла теплая, и воздух был наполнен испарениями. Нельзя сказать, что стало намного теплее, воздух был еще очень сырым, дрожь пробирала до костей. Всем хотелось побольше жирной и калорийной пищи, которой как раз и не хватало. Но из-за яркого солнца и влажной дымки в воздухе было трудно разглядеть что-либо на расстоянии, поэтому, чтобы удостовериться, что он не ошибся, Эдмунду пришлось долго и пристально всматриваться в даль. Наконец он издал пронзительный клич и бросился в сторону городка.
– Занятия прерываются примерно на час, – бросил он через плечо. – Постарайтесь, пока меня не будет, не спалить кузницу!
Он хотел взять лошадь, но потом передумал, решив, что на все про все уйдет больше времени, и пустился бегом вниз с холма.
Когда Тальбот вошел в Воронью Мельницу, которая разрасталась не по дням, а по часам, он сразу заметил большую толпу, которая собралась вокруг трех фургонов, прибывших с востока. Эдмунд, не задумываясь, пробрался в центр и вскоре оказался у первого фургона, который вынужден был остановиться посреди дороги.
– Сувиза, ну и вид у тебя! – прокричал он, вскарабкался на фургон и обнял мускулистую возницу.
– Эдмунд, – рассмеялась она в ответ и тоже обняла его, – я и не думала, что ты обращаешь внимание на подобные вещи!
– Я пытаюсь навести порядок в этом бедламе, а параллельно еще учу новичков, таких же норовистых и неподатливых, как и тот металл, что им предстоит ковать, – ответил он тоже со смехом. – Так что, признаюсь, интерес мой совершенно эгоистичный.
– Мне надо было догадаться, – улыбнулась она.
– Привет, Фил, – крикнул Эдмунд вознице второго фургона. – Все еще торгуешь чертовым медом?
– Ну да, и если не прекратишь обнимать мою жену, утоплю тебя в нем, – ответил Фил.
– Дайте я расчищу дорогу, тогда фургоны смогут подняться к кузнице. Надеюсь, вы привезли с собой весь инструмент?
– Да, а еще свободные наковальни и небольшой горн, – ответила Сувиза. – И еще все, что смогли, с пасеки Фила.
– У нас есть наковальни и горны, но вот инструментов не хватает. Ульев, между прочим, тоже. Нам с вами еще о многом предстоит поговорить.
Вместе с недавно сформированным отрядом стражников он с трудом разогнал толпу, чтобы фургоны могли проехать дальше. Сам же мэр задумался над тем, какое счастье столь неожиданно обрушилось ему на голову.
Тальбот знал Сувизу на протяжении семидесяти пяти лет, не меньше, и иногда даже думал, не позвать ли ее к себе в подмастерья. Трудность заключалась в том, что к тому времени, когда они подружились, Сувиза уже сама была настоящим кузнечных дел мастером. Он знал кое-что о формовке металла, чего не знала она, но и ей было известно о том, чего не ведал он, и невозможно было определить, кто же из них лучше. Эдмунд в основном работал с горячим, раскаленным добела металлом, она же предпочитала холодную ковку. Он, естественно, превосходил ее в своем способе ковки, она же была на высоте в своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83