Лучше – не означает «хорошо».
От хозяина гостиницы мы выслушали очередную версию падения башни Корда, больше похожую на правду, чем все, слышанные нами ранее. Помимо Корда в ней фигурировали и зомби, и даже Черный Лорд Тонкар, однако считалось, что битва между ними произошла без постороннего, то бишь нашего, участия и Корд обрушил башню собственноручно, погребя под ее останками своих врагов, и сам лег с ними в братскую могилу. Спорить мы не стали.
Были новости и о войне. Лорд Келвин по прозвищу Смерть, всеми признанный гений тактики и профессор стратегии, продолжал свое победоносное шествие по принадлежавшим Империи землям и был в двух днях перехода от Ущелья Рока, за которым начинались владения Черной Цитадели. Еще немного, подумал я, и война завершится без нашего вмешательства.
Хотя я и понимал, что выдаю желаемое за действительное, но задачу можно решить только в поставленных рамках, а рамки эти были узкими, как ножны Валькирии, и выйти за них мы не могли. Сказано сразить Темного Властелина зачарованным мечом – будьте любезны, сражайте. И никакие армии вам не помогут. Один на один, так должна была решиться судьба этого мира. Герой всегда в светлом, против него главный злодей, носящий черные цвета. Рыцарь Света против Князя Тьмы. Упрощенная схема любого противостояния. А кто из двух антагонистов носил цвета тьмы, потом решит победившая сторона. В конце концов, историю пишут не проигравшие.
Мы выступили утром, часов в восемь, сразу после легкого завтрака. Точнее, завтрак был легким для нас с сэром Реджи, гном же не отказывал себе ни в чем. Я только диву давался, как в субъекте столь скромных габаритов помещается столько поглощаемой им пищи. Он словно наедался про запас. Как верблюд.
В полдень мы попали в пробку.
Что такое пробка? Если вы живете в Москве или в любом другом крупном городе, мне нет нужды вам это объяснять. Куча людей, движущихся от точки А к точке В, вынуждены проводить огромную часть своего времени в точке С, в которую им совершенно не надо, но которая имеет неосторожность лежать между точками А и В. Как показывает практика, точка С смещается вместе с вами, она может встретиться вам сразу же по выходе из точки А и проводить вас до самой точки В, как бы вам ни хотелось, избавиться от ее назойливости. В точке С, как правило, скучно, душно и безнадежно.
Что такое пробка в мире, где нет автомобилей? Примерно то же самое, только вместо стальных коней в нее попадают кони оригинальные, природные, так сказать, иные с седоками, иные тянущие деревянные повозки.
Повозок собралось до черта и больше, всадники и пешеходы огибали их и попадали в огромную очередь. Конец пробки, а точнее, ее начало, скрывалось за поворотом.
Ну, с телегами-то все понятно, скажете вы. Но что мешает всадникам и пешеходам обойти пробку через лес, срезать, так сказать, угол и вырваться на оперативный простор? Очень просто. Им мешают лучники и алебардщики, стоящие вдоль дороги и не дающие выбраться на обочины.
– Проверка, – буркнул сэр Реджи. – Надо же, как нам не повезло.
– Насколько мы застрянем? – спросил я.
– Надолго, – сказал сэр Реджи. – Блокпост, если они не идиоты, а они вряд ли идиоты, устроен на мосту за поворотом. Минуя дорогу, на мост не попасть. Кроме того, есть у тебя с собой какие-нибудь бумаги?
Бумаги у меня с собой были, как то: водительские права, выданные мне районным управлением ГИБДД, земного ГИБДД, а не этой чертовой Инквизицией из Десятого Королевства, технический паспорт моего безвременно скончавшегося скакуна, куча дисконтных и кредитных карт, пачка баксов, немного российских денег и еще какая-то мелочь, однако ценность этих бумаг здесь приравнивалась к ценности другой бумаги. Туалетной.
– У меня есть бумаги, – удивил нас Кимли. – Разрешение перемещаться по Двенадцати Королевствам без всяких ограничений.
– Кто ж тебе ее выдал? – поинтересовался сэр Реджи.
– Подземный Король, – сказал Кимли. – Он имеет на это право согласно договору о взаимовыгодном сотрудничестве от…
– Понятно, – сказал сэр Реджи. – Но у меня такой бумаги нет. Кроме того, я здесь вроде как в розыске.
– Не думаю, чтобы они тебя узнали, – сказал Кимли.
Я присмотрелся к сэру Реджи внимательнее. Он сбросил пару килограммов, особенно обострились черты его лица. Одежда рваная и потрепанная, вся в запекшейся крови, лицо украшает недельная щетина, которую уже скоро можно будет назвать бородой. Конечно, я видел эти перемены каждый день, шаг за шагом, поэтому и привык к ним, считая чем-то само собой разумеющимся, однако я должен был признать, что нынешний сэр Реджи разительно отличался от того сэра Реджи, которого я встретил по выходе из Врат, открытых кристаллом Радагана.
Не должны узнать. Если бы не оружие, находящееся в отличном состоянии, его можно было бы принять за бродягу, коих мы уже встречали предостаточно. Но выбросить оружие сэр Реджи никогда не согласится, кроме того, выбрасывать оружие во время войны просто глупо. Еще неизвестно, какое в Пятом Королевстве предусмотрено наказание за бродяжничество.
– Почему они устроили блокпост здесь, а не на границе? – поинтересовался я.
– Кто знает. – Сэр Реджи пожал плечами. – Военное мышление. Границы сейчас понятие чисто фиктивное, толпы беженцев скоро начнут курсировать по всем Королевствам, а здесь в соседней деревне стоит гарнизон. Вот и разместили блокпост поближе к нему на случай заварушки.
За время нашего разговора мы продвинулись вперед только на три шага. Перед нами была непробиваемая толпа из крепких крестьянских спин, в десяти метрах впереди над ней возвышался всадник верхом на вороном жеребце. Все смиренно ждали своей очереди. Нацеленные луки и готовые к употреблению алебарды служат хорошим средством убеждения.
– У тебя есть еще золото? – спросил я у Кимли.
– Пара монет завалялась в карманах.
– Дай их мне.
– Что ты собираешься покупать здесь? – спросил гном.
– Немного времени.
Для чего устраивают блокпосты и стационарные пикеты ГАИ? Конечно же для повышения благосостояния сотрудников, задействованных в этих пикетах служб. Потому что больше никакого толку от этих живых очередей нет и быть не может в принципе. Не хочешь стоять – дай на лапу. Не подмажешь – не поедешь, и так далее… Народная мудрость учит нас давать взятки.
– Эй! – крикнул я, перелезая через телегу и подходя к стоявшему в ряду лучнику. – Приятель, мы можем с тобой поговорить?
– А что толку? – лениво спросил он, направляя стрелу мне в грудь. Тетива натянута не была, и я расценил это как обычный жест вежливости.
– Почему бы не поговорить с хорошим человеком? – спросил я. – Женат?
– А то как же. – Он вздохнул.
– И дети есть?
– Двое, – сказал он, копируя героя Андрея Мягкова из «Служебного романа». – Мальчик и мальчик.
– А жена знай целый день долдонит одно и то же, – сказал я.
– Ты знаком с моей женой? – В его глазах появился живой интерес.
– Нет, – успокоил я его. – Просто все они одинаковые, верно? Всем женщинам нужно только одно.
– Деньги, – сказал он, отводя свое оружие в сторону. – Плешь проела жаловаться, какая у меня маленькая зарплата. Другие, говорит, вон сколько домой приносят, а ты сколько? А я всего лишь капрал, куда мне до других? Я в оцеплении пять лет стою, верно, тут и умру…
– Я могу помочь твоему горю, – сказал я, показывая ему один золотой. – Не сильно, конечно, но на пару дней она замолчит.
– Чего хочешь? – быстро спросил он, глядя на деньги с алчным блеском в глазах.
– А ты как думаешь? – спросил я. – Можешь?
– Сколько вас?
– Трое, один гном.
– Три золотых.
– Ты хочешь ублажить свою жену надолго, – сказал я. – Это тебе быстро надоест, с непривычки-то. Два.
– Согласен.
Он отвернулся, сказал что-то своему соседу с алебардой и покинул строй, знаком приказав следовать за ним. Я крикнул своих товарищей, и через десять минут, став беднее на два золотых, мы были уже на другой стороне моста.
Коррупция.
Она ведь вне времени и вне миров.
Она в людях.
– Мы могли быть имперскими шпионами! – бушевал сэр Реджи, когда очередной поворот дороги скрыл от нас мост и стоявших на нем солдат. – Беглыми преступниками, убийцами и насильниками! Как он мог пренебречь своим долгом, наплевать на свою службу, опозорить имя своего отца?! Продажная крыса!
– Он тоже хочет есть, – сказал я. – И тебе лучше благодарить Бога, или в кого ты там еще веришь, что он оказался продажной крысой, а не выполнил свой долг и не поднял тревогу. Кто из нас в розыске?
– То, что его продажность пошла на пользу нашему делу, не оправдывает его поступка и не снимает с него ответственности!
– Какой взрыв нравственности, – пробурчал гном. – И откуда бы?
– Каждый должен делать свое дело, – не унимался сэр Реджи. – И делать его хорошо, иначе мир полетит в тартарары без всякого Темного Властелина. Сапожник тачает сапоги, крестьянин сеет хлеб, а стражник стоит в оцеплении!
– Я – гном, – сказал Кимли. – Мое дело – сидеть под землей и разрабатывать жилу, а не служить проводником у двух полоумных верзил, которые сами не понимают, чего хотят, и думают, что могут спасти этот мир. Как тебе такой довод?
– Ты – воин.
– В первую очередь я все-таки гном.
– Биться с Темными Властелинами не мое дело, – сказал я. – Я – бизнесмен.
– Ты – Избранный, – возразил сэр Реджи.
– Не по собственному выбору.
– Не мы выбираем себе дорогу, дорога выбирает нас.
– Значит, дорога выбрала этот день, чтобы подарить стражнику два золотых, – сказал я. – Если ты веришь в фатум, чего же ты кипятишься? Это судьба, кисмет.
– Ястреб, – сказал гном, – ты – воин. Ты – солдат. Ты сражаешься и убиваешь, и делаешь это хорошо, потому что тебе это нравится. А этот парень, скорее всего, был набран в стражники по воинской повинности и по сути своей является крестьянином или ремесленником, который делает не свое дело. И ему не нравится стоять в оцеплении, только и всего.
– Если ему выпала такая дорога, он должен идти по ней до конца.
– Все верзилы такие твердолобые?
– Все гномы такие демагоги?
– Как?! – задохнулся Кимли. – Как ты меня назвал?!
– Тише вы, горячие эстонские парни, – примирительно сказал я, видя, что гном кипит уже совсем нешуточными страстями и перепалка вот-вот может вылиться в приличную ссору. – Вы еще подеритесь.
– Клянусь бородой Вотана! – воскликнул гном. – Прости меня, Гранитный Воин, пожалуй, я немного увлекся в своих рассуждениях.
– Прости и ты меня, благородный сын Дэринга. Корысть этого стражника вывела меня из себя.
– Мы все устали, – сказал я. – И физически и морально. Давайте жить дружно, ребята, а?
– И умирать вместе, – тихо добавил гном, которому всегда надо было оставить за собой последнее слово.
Стемнело. Лес подступал вплотную к дороге, и мы не видели места, где можно было остановиться на ночлег. Мы устали, но ночевать на деревьях, подобно древним предкам человека, не хотелось. Тем более что согласно теории эволюции Дарвина гномы должны были бы произойти не от обезьян, а от кротов.
Я не люблю ходить пешком. Пешие прогулки никогда не были моим коньком, да и мой прежний социальный статус подразумевал более изысканный способ передвижения, нежели приземленный по самое «не балуйся» одиннадцатый номер. Но так уж повелось, что, если кто-то в этой жизни чего-то не любит, именно этого он получает вдоволь.
Если человек любит поспать подольше, его работа обязательно будет требовать подъема в шесть утра. Если человек не любит холода, он обязательно загремит в длительную командировку на север. Если человек не любит сладкого, он получит работу дегустатора на кондитерской фабрике. А если человек не любит ходить пешком, он сотрет ноги по самые плечи, изображая из себя корабль пустыни.
– Я вижу впереди свет костра, – сказал сэр Реджи. – Может быть, нам стоит присоединиться к тем, кто его развел?
– Вряд ли они будут гореть желанием взять нас в свою компанию, – сказал я.
– Путник путнику рознь, – молвил сэр Реджи.
Костра мы достигли минут через двадцать. Вокруг него сидели пятеро типов весьма пестрой наружности. Они были то ли вольными охотниками, браконьерами, в моем понимании, то ли дезертирами, а может, и обычной разбойничьей шайкой, но, едва в отбрасываемый костром круг света вступил сэр Реджи и назвался Крадущимся Вепрем мы превратились в лучших друзей этих серьезных мужчин и были приглашены разделить их трапезу.
Трапеза состояла из густой похлебки, мяса в которой было больше, чем овощей, не самого свежего хлеба и дрянного местного пива, однако на голодный желудок все это показалось мне пищей богов. За едой говорили мало, обмениваясь короткими замечаниями, просьбами налить еще и тщательно пережевывая пищу, но после, когда сотрапезники с набитыми животами принялись отваливаться от костра и набивать свои трубки, потекла беседа.
– Что снова привело тебя в наши края, Вепрь? – спросил один из них.
Его звали Гансом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
От хозяина гостиницы мы выслушали очередную версию падения башни Корда, больше похожую на правду, чем все, слышанные нами ранее. Помимо Корда в ней фигурировали и зомби, и даже Черный Лорд Тонкар, однако считалось, что битва между ними произошла без постороннего, то бишь нашего, участия и Корд обрушил башню собственноручно, погребя под ее останками своих врагов, и сам лег с ними в братскую могилу. Спорить мы не стали.
Были новости и о войне. Лорд Келвин по прозвищу Смерть, всеми признанный гений тактики и профессор стратегии, продолжал свое победоносное шествие по принадлежавшим Империи землям и был в двух днях перехода от Ущелья Рока, за которым начинались владения Черной Цитадели. Еще немного, подумал я, и война завершится без нашего вмешательства.
Хотя я и понимал, что выдаю желаемое за действительное, но задачу можно решить только в поставленных рамках, а рамки эти были узкими, как ножны Валькирии, и выйти за них мы не могли. Сказано сразить Темного Властелина зачарованным мечом – будьте любезны, сражайте. И никакие армии вам не помогут. Один на один, так должна была решиться судьба этого мира. Герой всегда в светлом, против него главный злодей, носящий черные цвета. Рыцарь Света против Князя Тьмы. Упрощенная схема любого противостояния. А кто из двух антагонистов носил цвета тьмы, потом решит победившая сторона. В конце концов, историю пишут не проигравшие.
Мы выступили утром, часов в восемь, сразу после легкого завтрака. Точнее, завтрак был легким для нас с сэром Реджи, гном же не отказывал себе ни в чем. Я только диву давался, как в субъекте столь скромных габаритов помещается столько поглощаемой им пищи. Он словно наедался про запас. Как верблюд.
В полдень мы попали в пробку.
Что такое пробка? Если вы живете в Москве или в любом другом крупном городе, мне нет нужды вам это объяснять. Куча людей, движущихся от точки А к точке В, вынуждены проводить огромную часть своего времени в точке С, в которую им совершенно не надо, но которая имеет неосторожность лежать между точками А и В. Как показывает практика, точка С смещается вместе с вами, она может встретиться вам сразу же по выходе из точки А и проводить вас до самой точки В, как бы вам ни хотелось, избавиться от ее назойливости. В точке С, как правило, скучно, душно и безнадежно.
Что такое пробка в мире, где нет автомобилей? Примерно то же самое, только вместо стальных коней в нее попадают кони оригинальные, природные, так сказать, иные с седоками, иные тянущие деревянные повозки.
Повозок собралось до черта и больше, всадники и пешеходы огибали их и попадали в огромную очередь. Конец пробки, а точнее, ее начало, скрывалось за поворотом.
Ну, с телегами-то все понятно, скажете вы. Но что мешает всадникам и пешеходам обойти пробку через лес, срезать, так сказать, угол и вырваться на оперативный простор? Очень просто. Им мешают лучники и алебардщики, стоящие вдоль дороги и не дающие выбраться на обочины.
– Проверка, – буркнул сэр Реджи. – Надо же, как нам не повезло.
– Насколько мы застрянем? – спросил я.
– Надолго, – сказал сэр Реджи. – Блокпост, если они не идиоты, а они вряд ли идиоты, устроен на мосту за поворотом. Минуя дорогу, на мост не попасть. Кроме того, есть у тебя с собой какие-нибудь бумаги?
Бумаги у меня с собой были, как то: водительские права, выданные мне районным управлением ГИБДД, земного ГИБДД, а не этой чертовой Инквизицией из Десятого Королевства, технический паспорт моего безвременно скончавшегося скакуна, куча дисконтных и кредитных карт, пачка баксов, немного российских денег и еще какая-то мелочь, однако ценность этих бумаг здесь приравнивалась к ценности другой бумаги. Туалетной.
– У меня есть бумаги, – удивил нас Кимли. – Разрешение перемещаться по Двенадцати Королевствам без всяких ограничений.
– Кто ж тебе ее выдал? – поинтересовался сэр Реджи.
– Подземный Король, – сказал Кимли. – Он имеет на это право согласно договору о взаимовыгодном сотрудничестве от…
– Понятно, – сказал сэр Реджи. – Но у меня такой бумаги нет. Кроме того, я здесь вроде как в розыске.
– Не думаю, чтобы они тебя узнали, – сказал Кимли.
Я присмотрелся к сэру Реджи внимательнее. Он сбросил пару килограммов, особенно обострились черты его лица. Одежда рваная и потрепанная, вся в запекшейся крови, лицо украшает недельная щетина, которую уже скоро можно будет назвать бородой. Конечно, я видел эти перемены каждый день, шаг за шагом, поэтому и привык к ним, считая чем-то само собой разумеющимся, однако я должен был признать, что нынешний сэр Реджи разительно отличался от того сэра Реджи, которого я встретил по выходе из Врат, открытых кристаллом Радагана.
Не должны узнать. Если бы не оружие, находящееся в отличном состоянии, его можно было бы принять за бродягу, коих мы уже встречали предостаточно. Но выбросить оружие сэр Реджи никогда не согласится, кроме того, выбрасывать оружие во время войны просто глупо. Еще неизвестно, какое в Пятом Королевстве предусмотрено наказание за бродяжничество.
– Почему они устроили блокпост здесь, а не на границе? – поинтересовался я.
– Кто знает. – Сэр Реджи пожал плечами. – Военное мышление. Границы сейчас понятие чисто фиктивное, толпы беженцев скоро начнут курсировать по всем Королевствам, а здесь в соседней деревне стоит гарнизон. Вот и разместили блокпост поближе к нему на случай заварушки.
За время нашего разговора мы продвинулись вперед только на три шага. Перед нами была непробиваемая толпа из крепких крестьянских спин, в десяти метрах впереди над ней возвышался всадник верхом на вороном жеребце. Все смиренно ждали своей очереди. Нацеленные луки и готовые к употреблению алебарды служат хорошим средством убеждения.
– У тебя есть еще золото? – спросил я у Кимли.
– Пара монет завалялась в карманах.
– Дай их мне.
– Что ты собираешься покупать здесь? – спросил гном.
– Немного времени.
Для чего устраивают блокпосты и стационарные пикеты ГАИ? Конечно же для повышения благосостояния сотрудников, задействованных в этих пикетах служб. Потому что больше никакого толку от этих живых очередей нет и быть не может в принципе. Не хочешь стоять – дай на лапу. Не подмажешь – не поедешь, и так далее… Народная мудрость учит нас давать взятки.
– Эй! – крикнул я, перелезая через телегу и подходя к стоявшему в ряду лучнику. – Приятель, мы можем с тобой поговорить?
– А что толку? – лениво спросил он, направляя стрелу мне в грудь. Тетива натянута не была, и я расценил это как обычный жест вежливости.
– Почему бы не поговорить с хорошим человеком? – спросил я. – Женат?
– А то как же. – Он вздохнул.
– И дети есть?
– Двое, – сказал он, копируя героя Андрея Мягкова из «Служебного романа». – Мальчик и мальчик.
– А жена знай целый день долдонит одно и то же, – сказал я.
– Ты знаком с моей женой? – В его глазах появился живой интерес.
– Нет, – успокоил я его. – Просто все они одинаковые, верно? Всем женщинам нужно только одно.
– Деньги, – сказал он, отводя свое оружие в сторону. – Плешь проела жаловаться, какая у меня маленькая зарплата. Другие, говорит, вон сколько домой приносят, а ты сколько? А я всего лишь капрал, куда мне до других? Я в оцеплении пять лет стою, верно, тут и умру…
– Я могу помочь твоему горю, – сказал я, показывая ему один золотой. – Не сильно, конечно, но на пару дней она замолчит.
– Чего хочешь? – быстро спросил он, глядя на деньги с алчным блеском в глазах.
– А ты как думаешь? – спросил я. – Можешь?
– Сколько вас?
– Трое, один гном.
– Три золотых.
– Ты хочешь ублажить свою жену надолго, – сказал я. – Это тебе быстро надоест, с непривычки-то. Два.
– Согласен.
Он отвернулся, сказал что-то своему соседу с алебардой и покинул строй, знаком приказав следовать за ним. Я крикнул своих товарищей, и через десять минут, став беднее на два золотых, мы были уже на другой стороне моста.
Коррупция.
Она ведь вне времени и вне миров.
Она в людях.
– Мы могли быть имперскими шпионами! – бушевал сэр Реджи, когда очередной поворот дороги скрыл от нас мост и стоявших на нем солдат. – Беглыми преступниками, убийцами и насильниками! Как он мог пренебречь своим долгом, наплевать на свою службу, опозорить имя своего отца?! Продажная крыса!
– Он тоже хочет есть, – сказал я. – И тебе лучше благодарить Бога, или в кого ты там еще веришь, что он оказался продажной крысой, а не выполнил свой долг и не поднял тревогу. Кто из нас в розыске?
– То, что его продажность пошла на пользу нашему делу, не оправдывает его поступка и не снимает с него ответственности!
– Какой взрыв нравственности, – пробурчал гном. – И откуда бы?
– Каждый должен делать свое дело, – не унимался сэр Реджи. – И делать его хорошо, иначе мир полетит в тартарары без всякого Темного Властелина. Сапожник тачает сапоги, крестьянин сеет хлеб, а стражник стоит в оцеплении!
– Я – гном, – сказал Кимли. – Мое дело – сидеть под землей и разрабатывать жилу, а не служить проводником у двух полоумных верзил, которые сами не понимают, чего хотят, и думают, что могут спасти этот мир. Как тебе такой довод?
– Ты – воин.
– В первую очередь я все-таки гном.
– Биться с Темными Властелинами не мое дело, – сказал я. – Я – бизнесмен.
– Ты – Избранный, – возразил сэр Реджи.
– Не по собственному выбору.
– Не мы выбираем себе дорогу, дорога выбирает нас.
– Значит, дорога выбрала этот день, чтобы подарить стражнику два золотых, – сказал я. – Если ты веришь в фатум, чего же ты кипятишься? Это судьба, кисмет.
– Ястреб, – сказал гном, – ты – воин. Ты – солдат. Ты сражаешься и убиваешь, и делаешь это хорошо, потому что тебе это нравится. А этот парень, скорее всего, был набран в стражники по воинской повинности и по сути своей является крестьянином или ремесленником, который делает не свое дело. И ему не нравится стоять в оцеплении, только и всего.
– Если ему выпала такая дорога, он должен идти по ней до конца.
– Все верзилы такие твердолобые?
– Все гномы такие демагоги?
– Как?! – задохнулся Кимли. – Как ты меня назвал?!
– Тише вы, горячие эстонские парни, – примирительно сказал я, видя, что гном кипит уже совсем нешуточными страстями и перепалка вот-вот может вылиться в приличную ссору. – Вы еще подеритесь.
– Клянусь бородой Вотана! – воскликнул гном. – Прости меня, Гранитный Воин, пожалуй, я немного увлекся в своих рассуждениях.
– Прости и ты меня, благородный сын Дэринга. Корысть этого стражника вывела меня из себя.
– Мы все устали, – сказал я. – И физически и морально. Давайте жить дружно, ребята, а?
– И умирать вместе, – тихо добавил гном, которому всегда надо было оставить за собой последнее слово.
Стемнело. Лес подступал вплотную к дороге, и мы не видели места, где можно было остановиться на ночлег. Мы устали, но ночевать на деревьях, подобно древним предкам человека, не хотелось. Тем более что согласно теории эволюции Дарвина гномы должны были бы произойти не от обезьян, а от кротов.
Я не люблю ходить пешком. Пешие прогулки никогда не были моим коньком, да и мой прежний социальный статус подразумевал более изысканный способ передвижения, нежели приземленный по самое «не балуйся» одиннадцатый номер. Но так уж повелось, что, если кто-то в этой жизни чего-то не любит, именно этого он получает вдоволь.
Если человек любит поспать подольше, его работа обязательно будет требовать подъема в шесть утра. Если человек не любит холода, он обязательно загремит в длительную командировку на север. Если человек не любит сладкого, он получит работу дегустатора на кондитерской фабрике. А если человек не любит ходить пешком, он сотрет ноги по самые плечи, изображая из себя корабль пустыни.
– Я вижу впереди свет костра, – сказал сэр Реджи. – Может быть, нам стоит присоединиться к тем, кто его развел?
– Вряд ли они будут гореть желанием взять нас в свою компанию, – сказал я.
– Путник путнику рознь, – молвил сэр Реджи.
Костра мы достигли минут через двадцать. Вокруг него сидели пятеро типов весьма пестрой наружности. Они были то ли вольными охотниками, браконьерами, в моем понимании, то ли дезертирами, а может, и обычной разбойничьей шайкой, но, едва в отбрасываемый костром круг света вступил сэр Реджи и назвался Крадущимся Вепрем мы превратились в лучших друзей этих серьезных мужчин и были приглашены разделить их трапезу.
Трапеза состояла из густой похлебки, мяса в которой было больше, чем овощей, не самого свежего хлеба и дрянного местного пива, однако на голодный желудок все это показалось мне пищей богов. За едой говорили мало, обмениваясь короткими замечаниями, просьбами налить еще и тщательно пережевывая пищу, но после, когда сотрапезники с набитыми животами принялись отваливаться от костра и набивать свои трубки, потекла беседа.
– Что снова привело тебя в наши края, Вепрь? – спросил один из них.
Его звали Гансом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71