В следующий же миг он увидел покойников - слева от двери, между ящиками с инструментами, лежали двое мужчин в малиновых комбинезонах, их шеи были неестественно вывернуты.
«Дино и Стефано, - промелькнули в сознании инспектора слова здоровяка-водителя, - механики из ангара…»
Марио перевел взгляд на стоящих людей и повторил:
- Не двигаться!
Затем он шагнул к висящему на стене телефону внутренней связи, поднял трубку и приложил ее к уху, но, как и в будке охранника, ничего не услышал.
- Упс! - сказал отец Федерико и подмигнул Марио: - Не работает! Сегодня в этом городе ничего не работает, фрателло!
Марио сделал два шага к священнику - сейчас между ними оставалось еще метров шесть - и, качнув пистолетом, приказал:
- Назад!
Два человека переглянулись, но не сдвинулись с места.
- Я сказал: назад! - повторил Марио.
- А что ты нам сделаешь, фрателло? - спросил отец Федерико, кривя губы в ухмылке. - Что ты нам сделаешь, если мы не послушаемся? Выстрелишь?.. Но ведь ты не имеешь права стрелять первым - ты полицейский. Тогда что?
Марио облизнул губы и, продолжая удерживать священника на мушке, повторил в третий раз:
- Обоим отойти назад!
Священник презрительно фыркнул:
- Да что ты заладил одно и то же - у тебя что, фантазии нет?.. Хочешь, я покажу тебе фокус? - И прежде, чем Марио успел ответить, добавил: - Смотри!
Он выхватил из кармана выкидной нож, щелкнул кнопкой и резким движением вогнал выскочившее лезвие себе в горло - по самую рукоятку. Потом поднял подбородок и спросил:
- Ну, как, впечатляет, фрателло?
На мгновение Марио ощутил себя зрителем какого-то дурацкого спектакля и ошеломленно уставился на торчащий из горла священника нож. Тем временем отец Федерико еще пару секунд стоял неподвижно, затем поднял руку, не спеша вытащил нож из горла, продемонстрировав инспектору черную дырку в том месте, где лезвие входило в плоть, и сказал:
- Ты все понял, инспектор криминальной полиции Марио Протти? - Он сделал большой шаг к инспектору и неожиданно прорычал: - Опусти пушку, придурок, и катись отсюда к чертовой матери! Никто не тронет тебя - выкатывайся отсюда и беги на все четыре стороны! Ну!..
Марио поднял пистолет поверх головы священника и спустил курок.
Грохот выстрела напомнил падение железной бочки с обрыва. Отец Федерико и Тито Дамаччо повернули головы и посмотрели на внешнюю стену ангара, где над открытыми воротами образовалась дыра. Затем они снова взглянули на Марио.
- Вы арестованы, - сообщил тот. - За убийство четырех человек и сопротивление представителю власти.
Глядя на Марио, священник облизнул губы и втянул краем рта воздух - словно вытягивая застрявший в зубах кусок мяса.
- Так ты ничего не понял, фрателло? - протянул он. - Ладно, тогда поговорим по-другому.
Он поднял руку с ножом - трехдюймовое лезвие блеснуло в его руке словно жало змеи. Марио перевел взгляд на нож, еще крепче сжал пистолет и прицелился в левое плечо отца Федерико.
Когда священник сделал движение, он нажал на спусковой крючок. Вместе с грохотом выстрела отца Федерико развернуло вполоборота - рука священника улетела назад, но уже в следующую секунду он вывернул плечо и сделал еще шаг к инспектору. Марио выстрелил во второй раз. На этот раз пуля попала в правое плечо, однако отец Федерико лишь усмехнулся - словно ярмарочное чучело, он двигался к Марио, дергаясь От выстрелов, с кривой ухмылкой, прилипшей к губам…
Когда в теле священника появилось четыре отверстия, Марио остановился. Несмотря на нелепость ситуации, его мозг работал нормально: на то, чтобы вспомнить события прошлой ночи и сопоставить слова Пола Кирски о чудовище, которое не берут пули, с тем, что происходило перед ним, у него ушел миг, в следующее мгновение он понял, что дальше стрелять бесполезно, а еще через секунду решил, что у него есть только один шанс спастись. Направив пистолет на баллоны, он громко сказал:
- Замри, урод, или я разнесу эти штуки!
Отец Федерико, которого от инспектора отделяло три метра, сделал еще шаг вперед и Марио решил уже, что ошибся, но в следующую секунду раздался громкий голос Дамаччо - тот выдохнул что-то на шипящем языке, напомнившем Марио свист змеи, и сразу же после этого священник застыл.
Марио облизнул губы и посмотрел на Дамаччо. Тот снова прошипел что-то священнику, а затем выдавил:
- Тебя не тронут, Марио Протти, выходи из ангара и иди куда хочешь. Я даю тебе слово: тебя не тронут!
Он бросил священнику что-то резкое, и тот, словно нехотя, шагнул к самолету, освобождая Марио проход вдоль стены. Дамаччо тоже отошел к самолету и повторил:
- Иди!
Секунду Марио колебался. Потом, не опуская пистолета, двинулся к выходу.
Он прошел пару метров, чувствуя, что сердце колотится с силой отбойного молотка, когда увидел, что одна из рук отца Федерико метнулась к нему, превращаясь в воздухе в заостренную пику. Вместе с этим движением он услышал вопль Дамаччо и упал влево, нажав на курок. Через мгновение «пика» ударилась в стену, но еще раньше громыхнул выстрел и пуля пробила баллон. Марио взмахнул рукой, защищая лицо - он был уверен, что баллоны взорвутся, - но вместо этого услышал тонкий свист газа… «Пика» отца Федерико метнулась назад, Тито Дамаччо выкрикнул что-то, и на этот раз Марио, хоть ничего и не понял, по тону его догадался, что Дамаччо взбешен. Отец Федерико бросился к самолету, а Дамаччо повернул голову и процедил:
- Ты сделал ошибку, Марио Протти! Большую ошибку!..
Договорив это, Дамаччо отвернулся от Протти, словно потеряв к нему интерес. Марио на мгновение растерялся, но увидев, что путь наружу свободен, вскочил на ноги и бросился к выходу.
Однако выйти из ангара он не успел: неожиданно он ощутил, что его легкие превращаются в камень. В считанные секунды в груди Марио все онемело, инспектор широко открыл рот, но парализованные мышцы груди не могли вдохнуть воздух. Он махнул рукой, сбивая с ящиков инструменты, рванул ворот рубахи, разрывая ткань на груди, словно хотел помочь мышцам, но и это не помогло.
Через секунду Марио упал на колени. В глазах его все быстро темнело, в ушах зашумело. За мгновение до того, как упасть на пол, Марио понял, что в загадочных баллонах паралитический газ. Последним усилием воли он поднял глаза и сквозь заволакивающую пелену разглядел две фигуры, скорчившиеся под самолетом. Потом грудь его превратилась в раскаленный металл, боль пронзила все тело, и, уже мертвый, он рухнул на пол.
Через мгновение после того, как Марио упал возле стены, гул с лицом отца Федерико выскочил из ангара и вместе с водителем грузовика вытащил из «вольво» огромную гидроэлектрическую помпу. Втащив ее в ангар гулы присоединили ее впускной шланг к выходному вентилю простреленного баллона , а конец выпускного - к приемному клапану самолетного бака. «Тито Дамаччо» включил помпу в сеть, и через мгновение тридцатисильный насос начал перекачивать газ из простреленного баллона в бак «Пайпера»… Мощный шум помпы, сопровождаемый тонким свистом выходящего газа, слышался в ангаре минуту. Затем, когда баллон опустел, «священник» выключил помпу, отсоединил впускной шланг от вентиля пустого баллона, присоединил его к вентилю полного и снова включил насос. «Тито Дамаччо» развернулся, прошел мимо четырех мертвых тел и оказался на улице. С помощью водителя «вольво» вытащил из грузовика еще один насос и отнес его в дальний ангар, где находились такой же «Пайпер» и восемь баллонов. Быстро соединив один из баллонов с контейнером самолета, он начал перекачивать газ.
Меньше чем через шесть минут шестисотлитровые баки обоих «Пайперов» оказались заполнены паралитическим газом - на это ушла половина из привезенных на «вольво» баллонов. Когда священник отсоединил шланг от бака первого «Пайпера» и отставил насос к стене, водитель грузовика заехал на каре в ангар, подцепил сцепную муфту к буксирному замку самолета и выкатил «Пайпер» к грузовику. Через минуту на площадке перед ангарами оказался и второй самолет. После этого водитель и «Тито Дамаччо» залезли в кабины «Пайперов». Вскоре заворчали двигатели, и метровые лопасти пропеллеров двинулись по кругу. Тем временем «отец Федерико» принялся перетаскивать в ангар еще остававшиеся в «вольво» баллоны.
За две минуты двигатели самолетов прогрелись. «Отец Федерико» прошел к кабине грузовика, включил лежащую в ней рацию и связался с диспетчерской комиссариата, Доложив о готовности и выслушав ответ с подтверждением, отошел от машины и махнул рукой сидящим в кабинах. Двигатели обоих «Пайперов», работавшие до этого на холостом ходу, резко взревели, заставив обернуться работающих у дальних ангаров механиков, самолеты развернулись и покатили к взлетным полосам словно два больших муравья, спешащих по неотложному делу…
В двадцать минут двенадцатого пара десятитонных рефрижераторов выехала из Рионе Нуово. Проехав мимо циркониевого завода, машины оказалась на шоссе, связывающем Террено с Варесе, и двинулись на северо-запад. Через полтора километра ровная дорога, прорезающая долину, перешла в извилистый серпантин, идущий по склону горы. Водители рефрижераторов снизили скорость и начали подъем над долиной. Еще через пятьсот метров они оказались в месте, известном среди терренцев как «винное горлышко», - узкий проезд ограничивался с одной стороны склоном Кальва-Монтанья, с другой - обрывом в десятиметровый провал. Водители рефрижераторов еще больше сбросили скорость, а подъехав к самому узкому месту «горлышка», остановились совсем, блокируя проезд по нему. Потом они заглушили двигатели, и один из них выбрался из машины. Усевшись в том месте обочины, откуда дорога просматривалась в оба конца, водитель достал рацию и доложил о готовности, затем поправил висящий на плече «скорпио» и замер, словно варан, ждущий добычу.
В ту же минуту на противоположном конце долины - в четырех километрах от юго-западного выезда из Террено - на шоссе, ведущем в Милан, остановились два точно таких же рефрижератора. Их водители заглушили двигатели и выбрались на дорогу. В этом месте позиция для блокирования была менее удачной: с одной стороны склон горы уходил круто вверх, но с другой от дороги тянулась ровная низменность, переходящая в берег Олоны. Впрочем, почва здесь была болотистая, покрытая кустарником, и проехать по ней мог разве что вездеход, к тому же у них в запасе был припасен еще один вариант. Через минуту после того, как рефрижераторы перекрыли выезды из долины, в тринадцати километрах от города - в том месте, где шоссе делало развилку, - остановился крытый фургон. Его водитель выбрался из машины, достал из багажника аккумуляторную батарею и несколько дорожных знаков, установил их поперек шоссе перед развилкой, присоединил провода знаков к клеммам батареи, и вскоре на шоссе замигали красные стрелки, обозначающие направление объезда. Собрав знак ремонтных работ, водитель установил его на шесте рядом со стрелками. Наконец, вытащив из фургона огромный щит и пару подпорок, перенес все это к мигающим стрелкам, установил щит в десяти метрах перед знаками лицевой стороной к Милану, вернулся к машине и поехал в Террено.
Через двадцать секунд со стороны Леньяно на шоссе показалась черная «ауди». Приближаясь к развилке, водитель автомобиля заметил мигающие стрелки и принялся тормозить. Вскоре он остановился перед знаком ремонтных работ и подался вперед, чтобы разглядеть написанное на щите, а через мгновение, уяснив смысл надписи, чертыхнулся. Но делать было нечего - включив указатель, он повернул влево, оставив справа мигающие знаки и желтый щит, ярко-красные буквы на котором гласили:
ВНИМАНИЕ!
ВЪЕЗД НА ДОРОГУ ЗАКРЫТ
ВЕДУТСЯ РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ!
ПРОЕЗД В ТЕРРЕНО И ВАРЕСЕ ПО ОБЪЕЗДНОЙ ДОРОГЕ С-7 ЧЕРЕЗ ГАЛЛАРАТЕ!
Глава двадцать восьмая
Оставив позади улочку с вязами, «ланча» мчалась на юг. Мимо окон машины на бешеной скорости проносились фонарные столбы и вывески магазинов, дома и террасы кафе, ветер свистел в открытом окне «ланчи», но Гольди не замечал его, сосредоточившись на дороге и вспоминая происшедшее полминуты назад. Теперь он не сомневался в словах Аз Гохара - более того, сопоставляя их с тем, что произошло за последние сутки, он находил им все новые подтверждения. Теперь он мог по-другому взглянуть на события сегодняшнего утра и понимал причину странного поведения Плацци во время утреннего разговора и то обстоятельство, что он единственный из всех полицейских выжил у монастыря. Энио Плацци - начальник Терренской полиции, Вассах Гул, - привел полицейских в монастырь, где еще раньше собрались люди Пандоры и Борзо, для того, чтобы похоронить их всех скопом. Подтверждением этому служили карабинеры, лежащие на пьяцца дель Фуоко. Внезапно комиссар вспомнил вчерашний разговор с Плацци, и в голове его с дьявольской точностью вырисовалась схема, которую он на мгновение увидел ночью в больнице, но потом упустил, - он понял, каким образом были связаны душитель бродяг и похитители трупов с чимитеро Нуово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
«Дино и Стефано, - промелькнули в сознании инспектора слова здоровяка-водителя, - механики из ангара…»
Марио перевел взгляд на стоящих людей и повторил:
- Не двигаться!
Затем он шагнул к висящему на стене телефону внутренней связи, поднял трубку и приложил ее к уху, но, как и в будке охранника, ничего не услышал.
- Упс! - сказал отец Федерико и подмигнул Марио: - Не работает! Сегодня в этом городе ничего не работает, фрателло!
Марио сделал два шага к священнику - сейчас между ними оставалось еще метров шесть - и, качнув пистолетом, приказал:
- Назад!
Два человека переглянулись, но не сдвинулись с места.
- Я сказал: назад! - повторил Марио.
- А что ты нам сделаешь, фрателло? - спросил отец Федерико, кривя губы в ухмылке. - Что ты нам сделаешь, если мы не послушаемся? Выстрелишь?.. Но ведь ты не имеешь права стрелять первым - ты полицейский. Тогда что?
Марио облизнул губы и, продолжая удерживать священника на мушке, повторил в третий раз:
- Обоим отойти назад!
Священник презрительно фыркнул:
- Да что ты заладил одно и то же - у тебя что, фантазии нет?.. Хочешь, я покажу тебе фокус? - И прежде, чем Марио успел ответить, добавил: - Смотри!
Он выхватил из кармана выкидной нож, щелкнул кнопкой и резким движением вогнал выскочившее лезвие себе в горло - по самую рукоятку. Потом поднял подбородок и спросил:
- Ну, как, впечатляет, фрателло?
На мгновение Марио ощутил себя зрителем какого-то дурацкого спектакля и ошеломленно уставился на торчащий из горла священника нож. Тем временем отец Федерико еще пару секунд стоял неподвижно, затем поднял руку, не спеша вытащил нож из горла, продемонстрировав инспектору черную дырку в том месте, где лезвие входило в плоть, и сказал:
- Ты все понял, инспектор криминальной полиции Марио Протти? - Он сделал большой шаг к инспектору и неожиданно прорычал: - Опусти пушку, придурок, и катись отсюда к чертовой матери! Никто не тронет тебя - выкатывайся отсюда и беги на все четыре стороны! Ну!..
Марио поднял пистолет поверх головы священника и спустил курок.
Грохот выстрела напомнил падение железной бочки с обрыва. Отец Федерико и Тито Дамаччо повернули головы и посмотрели на внешнюю стену ангара, где над открытыми воротами образовалась дыра. Затем они снова взглянули на Марио.
- Вы арестованы, - сообщил тот. - За убийство четырех человек и сопротивление представителю власти.
Глядя на Марио, священник облизнул губы и втянул краем рта воздух - словно вытягивая застрявший в зубах кусок мяса.
- Так ты ничего не понял, фрателло? - протянул он. - Ладно, тогда поговорим по-другому.
Он поднял руку с ножом - трехдюймовое лезвие блеснуло в его руке словно жало змеи. Марио перевел взгляд на нож, еще крепче сжал пистолет и прицелился в левое плечо отца Федерико.
Когда священник сделал движение, он нажал на спусковой крючок. Вместе с грохотом выстрела отца Федерико развернуло вполоборота - рука священника улетела назад, но уже в следующую секунду он вывернул плечо и сделал еще шаг к инспектору. Марио выстрелил во второй раз. На этот раз пуля попала в правое плечо, однако отец Федерико лишь усмехнулся - словно ярмарочное чучело, он двигался к Марио, дергаясь От выстрелов, с кривой ухмылкой, прилипшей к губам…
Когда в теле священника появилось четыре отверстия, Марио остановился. Несмотря на нелепость ситуации, его мозг работал нормально: на то, чтобы вспомнить события прошлой ночи и сопоставить слова Пола Кирски о чудовище, которое не берут пули, с тем, что происходило перед ним, у него ушел миг, в следующее мгновение он понял, что дальше стрелять бесполезно, а еще через секунду решил, что у него есть только один шанс спастись. Направив пистолет на баллоны, он громко сказал:
- Замри, урод, или я разнесу эти штуки!
Отец Федерико, которого от инспектора отделяло три метра, сделал еще шаг вперед и Марио решил уже, что ошибся, но в следующую секунду раздался громкий голос Дамаччо - тот выдохнул что-то на шипящем языке, напомнившем Марио свист змеи, и сразу же после этого священник застыл.
Марио облизнул губы и посмотрел на Дамаччо. Тот снова прошипел что-то священнику, а затем выдавил:
- Тебя не тронут, Марио Протти, выходи из ангара и иди куда хочешь. Я даю тебе слово: тебя не тронут!
Он бросил священнику что-то резкое, и тот, словно нехотя, шагнул к самолету, освобождая Марио проход вдоль стены. Дамаччо тоже отошел к самолету и повторил:
- Иди!
Секунду Марио колебался. Потом, не опуская пистолета, двинулся к выходу.
Он прошел пару метров, чувствуя, что сердце колотится с силой отбойного молотка, когда увидел, что одна из рук отца Федерико метнулась к нему, превращаясь в воздухе в заостренную пику. Вместе с этим движением он услышал вопль Дамаччо и упал влево, нажав на курок. Через мгновение «пика» ударилась в стену, но еще раньше громыхнул выстрел и пуля пробила баллон. Марио взмахнул рукой, защищая лицо - он был уверен, что баллоны взорвутся, - но вместо этого услышал тонкий свист газа… «Пика» отца Федерико метнулась назад, Тито Дамаччо выкрикнул что-то, и на этот раз Марио, хоть ничего и не понял, по тону его догадался, что Дамаччо взбешен. Отец Федерико бросился к самолету, а Дамаччо повернул голову и процедил:
- Ты сделал ошибку, Марио Протти! Большую ошибку!..
Договорив это, Дамаччо отвернулся от Протти, словно потеряв к нему интерес. Марио на мгновение растерялся, но увидев, что путь наружу свободен, вскочил на ноги и бросился к выходу.
Однако выйти из ангара он не успел: неожиданно он ощутил, что его легкие превращаются в камень. В считанные секунды в груди Марио все онемело, инспектор широко открыл рот, но парализованные мышцы груди не могли вдохнуть воздух. Он махнул рукой, сбивая с ящиков инструменты, рванул ворот рубахи, разрывая ткань на груди, словно хотел помочь мышцам, но и это не помогло.
Через секунду Марио упал на колени. В глазах его все быстро темнело, в ушах зашумело. За мгновение до того, как упасть на пол, Марио понял, что в загадочных баллонах паралитический газ. Последним усилием воли он поднял глаза и сквозь заволакивающую пелену разглядел две фигуры, скорчившиеся под самолетом. Потом грудь его превратилась в раскаленный металл, боль пронзила все тело, и, уже мертвый, он рухнул на пол.
Через мгновение после того, как Марио упал возле стены, гул с лицом отца Федерико выскочил из ангара и вместе с водителем грузовика вытащил из «вольво» огромную гидроэлектрическую помпу. Втащив ее в ангар гулы присоединили ее впускной шланг к выходному вентилю простреленного баллона , а конец выпускного - к приемному клапану самолетного бака. «Тито Дамаччо» включил помпу в сеть, и через мгновение тридцатисильный насос начал перекачивать газ из простреленного баллона в бак «Пайпера»… Мощный шум помпы, сопровождаемый тонким свистом выходящего газа, слышался в ангаре минуту. Затем, когда баллон опустел, «священник» выключил помпу, отсоединил впускной шланг от вентиля пустого баллона, присоединил его к вентилю полного и снова включил насос. «Тито Дамаччо» развернулся, прошел мимо четырех мертвых тел и оказался на улице. С помощью водителя «вольво» вытащил из грузовика еще один насос и отнес его в дальний ангар, где находились такой же «Пайпер» и восемь баллонов. Быстро соединив один из баллонов с контейнером самолета, он начал перекачивать газ.
Меньше чем через шесть минут шестисотлитровые баки обоих «Пайперов» оказались заполнены паралитическим газом - на это ушла половина из привезенных на «вольво» баллонов. Когда священник отсоединил шланг от бака первого «Пайпера» и отставил насос к стене, водитель грузовика заехал на каре в ангар, подцепил сцепную муфту к буксирному замку самолета и выкатил «Пайпер» к грузовику. Через минуту на площадке перед ангарами оказался и второй самолет. После этого водитель и «Тито Дамаччо» залезли в кабины «Пайперов». Вскоре заворчали двигатели, и метровые лопасти пропеллеров двинулись по кругу. Тем временем «отец Федерико» принялся перетаскивать в ангар еще остававшиеся в «вольво» баллоны.
За две минуты двигатели самолетов прогрелись. «Отец Федерико» прошел к кабине грузовика, включил лежащую в ней рацию и связался с диспетчерской комиссариата, Доложив о готовности и выслушав ответ с подтверждением, отошел от машины и махнул рукой сидящим в кабинах. Двигатели обоих «Пайперов», работавшие до этого на холостом ходу, резко взревели, заставив обернуться работающих у дальних ангаров механиков, самолеты развернулись и покатили к взлетным полосам словно два больших муравья, спешащих по неотложному делу…
В двадцать минут двенадцатого пара десятитонных рефрижераторов выехала из Рионе Нуово. Проехав мимо циркониевого завода, машины оказалась на шоссе, связывающем Террено с Варесе, и двинулись на северо-запад. Через полтора километра ровная дорога, прорезающая долину, перешла в извилистый серпантин, идущий по склону горы. Водители рефрижераторов снизили скорость и начали подъем над долиной. Еще через пятьсот метров они оказались в месте, известном среди терренцев как «винное горлышко», - узкий проезд ограничивался с одной стороны склоном Кальва-Монтанья, с другой - обрывом в десятиметровый провал. Водители рефрижераторов еще больше сбросили скорость, а подъехав к самому узкому месту «горлышка», остановились совсем, блокируя проезд по нему. Потом они заглушили двигатели, и один из них выбрался из машины. Усевшись в том месте обочины, откуда дорога просматривалась в оба конца, водитель достал рацию и доложил о готовности, затем поправил висящий на плече «скорпио» и замер, словно варан, ждущий добычу.
В ту же минуту на противоположном конце долины - в четырех километрах от юго-западного выезда из Террено - на шоссе, ведущем в Милан, остановились два точно таких же рефрижератора. Их водители заглушили двигатели и выбрались на дорогу. В этом месте позиция для блокирования была менее удачной: с одной стороны склон горы уходил круто вверх, но с другой от дороги тянулась ровная низменность, переходящая в берег Олоны. Впрочем, почва здесь была болотистая, покрытая кустарником, и проехать по ней мог разве что вездеход, к тому же у них в запасе был припасен еще один вариант. Через минуту после того, как рефрижераторы перекрыли выезды из долины, в тринадцати километрах от города - в том месте, где шоссе делало развилку, - остановился крытый фургон. Его водитель выбрался из машины, достал из багажника аккумуляторную батарею и несколько дорожных знаков, установил их поперек шоссе перед развилкой, присоединил провода знаков к клеммам батареи, и вскоре на шоссе замигали красные стрелки, обозначающие направление объезда. Собрав знак ремонтных работ, водитель установил его на шесте рядом со стрелками. Наконец, вытащив из фургона огромный щит и пару подпорок, перенес все это к мигающим стрелкам, установил щит в десяти метрах перед знаками лицевой стороной к Милану, вернулся к машине и поехал в Террено.
Через двадцать секунд со стороны Леньяно на шоссе показалась черная «ауди». Приближаясь к развилке, водитель автомобиля заметил мигающие стрелки и принялся тормозить. Вскоре он остановился перед знаком ремонтных работ и подался вперед, чтобы разглядеть написанное на щите, а через мгновение, уяснив смысл надписи, чертыхнулся. Но делать было нечего - включив указатель, он повернул влево, оставив справа мигающие знаки и желтый щит, ярко-красные буквы на котором гласили:
ВНИМАНИЕ!
ВЪЕЗД НА ДОРОГУ ЗАКРЫТ
ВЕДУТСЯ РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ!
ПРОЕЗД В ТЕРРЕНО И ВАРЕСЕ ПО ОБЪЕЗДНОЙ ДОРОГЕ С-7 ЧЕРЕЗ ГАЛЛАРАТЕ!
Глава двадцать восьмая
Оставив позади улочку с вязами, «ланча» мчалась на юг. Мимо окон машины на бешеной скорости проносились фонарные столбы и вывески магазинов, дома и террасы кафе, ветер свистел в открытом окне «ланчи», но Гольди не замечал его, сосредоточившись на дороге и вспоминая происшедшее полминуты назад. Теперь он не сомневался в словах Аз Гохара - более того, сопоставляя их с тем, что произошло за последние сутки, он находил им все новые подтверждения. Теперь он мог по-другому взглянуть на события сегодняшнего утра и понимал причину странного поведения Плацци во время утреннего разговора и то обстоятельство, что он единственный из всех полицейских выжил у монастыря. Энио Плацци - начальник Терренской полиции, Вассах Гул, - привел полицейских в монастырь, где еще раньше собрались люди Пандоры и Борзо, для того, чтобы похоронить их всех скопом. Подтверждением этому служили карабинеры, лежащие на пьяцца дель Фуоко. Внезапно комиссар вспомнил вчерашний разговор с Плацци, и в голове его с дьявольской точностью вырисовалась схема, которую он на мгновение увидел ночью в больнице, но потом упустил, - он понял, каким образом были связаны душитель бродяг и похитители трупов с чимитеро Нуово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154