А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


У него не было сил подняться с земли, будто тело его распалось на разрозненные, бессмысленные части. Над головой, издавая отвратительно резкие звуки, носились обезумевшие чайки. Море, прошитое серебряными нитями солнца, нестерпимо слепило глаза. Он впился ногтями в ладони.
— Пусть капрал умрет! — закричал мальчик, не зная точно, к кому обращается. — Этансон должен умереть!
Потом сжался в комочек и разрыдался. Он плакал так долго, что в конце концов совсем обессилел и задремал. Придя в себя, Жюльен обнаружил, что колени тоже кровоточат и что от страха он обмочился. Волосы и щеки посеребрила известняковая пыль. Ему захотелось поскорее вымыться, и он спустился по скалистой тропинке, которая вела к обломкам «Разбойницы».
Там мальчик разделся, разложил одежду на камнях и вошел в воду. Был прилив, и через несколько шагов волна накрыла его с головой. Он стал задыхаться, попавшая на раны морская соль усиливала страдания. Он подумал, что есть еще один способ расстаться с жизнью — утонуть. Представить, что идешь к линии горизонта… но море вызывало страх. Нет, такая смерть его не привлекала. Когда вокруг его ног обвились водоросли, Жюльен поскорее отступил назад — ему почудилось, будто чьи-то невидимые руки увлекают его на глубину. Лязгая зубами, он выбрался из скользкого плена. Ветер показался ему ледяным, и он поспешил одеться. С тяжелым чувством принялся мальчик карабкаться по крутому склону. В голове звенело, тело повиновалось с трудом, из расцарапанных локтей и коленей на землю стекала кровь.
Как расценить случившееся? Повезло ему, или судьба вновь сыграла с ним злую шутку?
Этансон продолжал прослушивать землю, а мать работала в саду. Жюльен незаметно пробрался в дом, обработал раны и перебинтовал руки и ноги, сравнивая себя со всадником, которого лошадь сбросила и долго волокла за собой в придорожной пыли.
Поскольку взрослые не обращали на него ни малейшего внимания, мальчик поднялся в детскую и улегся на матрас. Никогда он не чувствовал себя таким одиноким.
* * *
Пьер Этансон погиб на следующий день. Когда Жюльен и мать вместе лущили горох, за окном раздался взрыв. Они тут же вскочили на ноги, Клер громко закричала.
Даже не взрыв — просто хлопок, не громче выстрела. В едином порыве они бросились к окну, но сначала ничего не увидели, кроме голубоватого дымка, который уже начинал разгонять ветер. В земле, похожая на кратер, зияла воронка, откуда поднимался дым, словно посреди поля вдруг расцвел вулкан. Мать встала и с невидящими глазами обошла вокруг стола. Жюльен заметил, что она так и не выпустила из рук стручок. Клер спустилась с крыльца, именно спустилась, а не сбежала, двигаясь со странной медлительностью, и мальчик последовал за ней. Казалось, они никуда не спешат. Ему почти сразу пришлось закрыть лицо руками — от едкого дыма защипало глаза.
У края поля, где начиналась разминированная территория, Клер остановилась. Над «вулканом» еще вились синеватые струйки. Рядом лежало нечто, напоминающее человеческое тело со скрещенными на груди руками. Металлоискатель, пресловутая «сковородка», был отброшен метров на двадцать, теперь он напоминал закрученный штопором железный стержень, явно ни на что не годный.
— Оставайся здесь, — строго произнесла мать.
— Нет, — возразил Жюльен. — Я тоже пойду.
Клер сначала заколебалась, потом сдалась. Она не плакала, казалась не встревоженной, а как бы слегка удивленной. Жюльен предположил, что она еще не осознает, что произошло минуту назад, и разразится рыданиями, как только окажется возле Этансона.
Осторожно, держась за руки и стараясь как можно меньше давить на почву, мать и сын пошли вперед. Этансон лежал на земле с открытыми глазами и ртом, одежда его казалась вымазанной в гудроне. Руки у капрала были черные, обугленные, словно он ненароком погрузил их по локоть в пламя, доставая раскаленный котелок. Крови они не увидели, но на рубашке заметили несколько дырок, там, где в грудь вонзились осколки.
— Может, он только ранен? — прошептал Жюльен.
— Не говори глупости, — сказала мать, — ты же видишь, он мертв.
На лице Этансона застыло выражение напряженного внимания, и только — страдание не исказило его черты. Мать опустилась на колени и тронула капрала за плечо. Плащ его был весь в саже.
— Что же случилось? — спросил Жюльен, просто чтобы не молчать.
— Неосторожность, — вздохнула Клер. — Уж слишком верил он в свой прибор… или попался снаряд, который миноискатель не обнаружил.
— Рубанок говорил о деревянных минах, — вспомнил мальчик.
— Да, видно, так оно и было, — пришла к выводу мать.
— Зря я его не предупредил, — пробормотал Жюльен.
— Вот еще! — подняла брови женщина. — Мальчишка должен обучать сапера его ремеслу? Пореже бы прикладывался к стакану перед работой!
Мать огляделась, и ему показалось, что она приняла какое-то решение.
— Нельзя рисковать, — заявила она, — возможно, остались еще снаряды, которые он не вытащил… Пошли!
— Но мы не можем его бросить, — запротестовал Жюльен. Клер поморщилась, наклонилась и взяла труп под мышки.
— Ну-ка, помоги, — приказала она. — Он очень тяжелый.
Жюльен повиновался. Пятясь, они вышли с поля, стараясь идти по прежним следам. Взор черного, как угольщик, Пьера Этансона был по-прежнему устремлен в небо. Растерянность убила в Жюльене чувство страха. Он не мог до конца поверить… А мать, мать вела себя так, словно ее ничто не связывало с капралом. Казалось даже, она испытывает облегчение.
Теория его рассыпалась в прах.
— Пока отнесем его в хибарку, где лежат тела английских десантников, — распорядилась мать. — Пусть военные сами решают, что с ним делать дальше.
— Мы не похороним его? — удивился Жюльен.
— Не уверена, что мы имеем на это право, — с сомнением произнесла Клер. — Необходимо разрешение. Ограничимся тем, что предупредим кюре. Бери-ка его за ноги, так тебе будет полегче.
Мальчик послушался. Нижняя часть тела убитого напоминала поджаренный свиной окорок и примерно так же пахла. Мать с сыном не без труда перенесли останки Этансона в «морг», им же и построенный. Там они долго не задержались. Стараясь не смотреть в сторону мертвецов, подобранных капралом на минном поле, они положили тело на землю, сразу же вышли и принялись вытирать руки о траву.
Запах горелой человеческой плоти и тлеющей ткани еще долго держался у них в носу.
— Что теперь будем делать? — спросил Жюльен. Клер вздрогнула.
— Не знаю. Придется спуститься в Морфон и заявить о его смерти.
Вдруг лицо ее перекосилось, и на нем появилось выражение какой-то детской ярости.
— Это же черт знает что! — выпалила она. — Я так намучилась, чтобы заполучить этого, нетрудно догадаться, что мне ни за что не дадут второго!
В мрачном настроении мать и сын подошли к дому. У Жюльена на языке вертелись десятки вопросов, вот бы набраться смелости и задать их Клер!
«Итак, — думал он, обращаясь к матери, — тебе наплевать, что он умер? А ведь ты с ним спала, я знаю. Сам слышал, как вы вспоминали деньки, проведенные в Париже. Неужели смерть Этансона ничего для тебя не значит? Разве ты его не любила?»
Краем глаза он наблюдал за Клер, пытаясь разглядеть на ее лице знаки страдания. Может, она опять ломала комедию, притворялась безразличной, чтобы скрыть от сына правду, представив дело так, что капрал был для нее посторонним человеком? И вдруг Жюльен вспомнил свои слова там, на берегу, и внутри у него все оборвалось. «Пусть капрал умрет! Этансон должен умереть!» Глупая, нелепая мольба, обращенная к альбатросам. Взрыв ненависти, попытка избавиться от пережитого унижения.
Мольба была услышана и исполнена. «Нет, нет, — спохватился мальчик. — Не нужно так думать. Случайное совпадение, не стоит видеть за этим вмешательство высших сил. Не идиот же ты, чтобы верить в такую чепуху! Но почему все-таки… Матиас? Матиас Леурлан, его отец? Нет, это же просто невероятно! Как бы он смог это подстроить?»
Даже в мыслях Жюльен не посмел оформить до конца свою догадку: «Ведь это сущий пустяк для Леурлана — сломать миноискатель! Достаточно перерезать соединенный с наушниками провод, чтобы не раздался сигнал тревоги, и напрямую соединить контрольную лампочку с источником питания. Без наушников Этансон не смог узнать, что приближается к мине, и…»
Да, все происходило именно так. Убить капрала не представляло никакого труда.
Стоя на пороге, мальчик не удержался и посмотрел в сторону леса. Призрак… все сходилось на призраке.
Мать уже орудовала на кухне. Сначала долго терла мылом руки, потом поставила варить кофе. Несмотря на жару, она дрожала, растирая себе плечи. Жюльен уселся за стол перед миской с брошенным горохом. Ему захотелось поделиться с матерью своими опасениями, но он не был уверен, что она его правильно поймет.
— Ради Бога, не терзай себя, — тихо проговорила Клер, разливая по чашкам кофе. — Нашей вины здесь нет. Мы не должны чувствовать себя ответственными за смерть капрала только потому, что он погиб на нашей земле. Этансон мог подорваться в другом месте, где угодно. Ведь он солдат. Это была его работа.
«Но ты же спала с ним, — рассуждал Жюльен. — Он был твоим любовником. И ты жила с ним, когда я находился в пансионе Вердье. У вас много общих воспоминаний. Пять лет воспоминаний. А сегодня ты спокойно, не проронив ни слезинки, воспринимаешь его смерть, так же спокойно, как смерть Цеппелина».
Его пальцы с силой сдавили горячую фарфоровую чашку. Что-то мешало ему озвучить эти упреки. Возможно… новое сближение с матерью, жалкое, от которого он испытывал мучительную неловкость. Мальчик закусил губу, чтобы справиться с охватившим его волнением.
— Горячо? — спросила Клер. — Подожди немного и положи сахару.
Но сахар ничего не исправил.
Он думал о привидении, о Цеппелине, о мертвом Пьере Этансоне, валявшемся в домике с просветами. Эх, длинноносый верзила Пьер, смерть сделала из тебя трубочиста! Розовощекий, румяный, капрал напоминал теперь вылепленную из смолы статую.
Так прошел весь день — в каком-то отупении и молчании. В миске продолжали вянуть стручки гороха.
— К счастью, остался велосипед, — сказала мать, когда закат окрасил небо в багрово-красные тона. — Теперь легче добраться до Морфона. Хорошо бы военные не затребовали велосипед обратно: он нам пригодится в хозяйстве.
«Неужели все это говорится искренне?» Несколько раз Жюльен выходил из комнаты, будто по нужде, и на цыпочках возвращался в надежде увидеть Клер рыдающей, но всегда заставал одну и ту же картину: мать неподвижно стояла возле раскрытого окна, не сводя глаз с линии горизонта.
С наступлением ночи Жюльен услышал, как в коридоре скрипнул пол. Кто-то вышел из комнаты, стараясь двигаться бесшумно. Глупец! Этим человеком могла быть только мать, поскольку никого другого в доме не осталось. Мальчика заинтриговали эти меры предосторожности, он тихо встал с постели и приник лицом к жалюзи. Минуты через две Клер появилась в саду с лампой в руках. Бросив взгляд в сторону окон детской, она пошла вдоль поля, но не по дороге, а по траве, чтобы под подошвами не шуршали камешки.
Жюльен расплющил нос о жалюзи, чтобы получше видеть. Куда же она направлялась? К «моргу»? Темнота сгущалась, и в двух шагах уже ничего нельзя было разглядеть. Клер шла быстро, чуть ссутулившись, напоминая сухонькую старушку, в которую, наверное, превратится через много лет. Мальчика отчего-то это очень растрогало.
«Она не давала себе воли весь день, — решил он, — и теперь идет туда, чтобы оплакать Этансона без свидетелей…»
Другого быть не могло. Вскоре желтый свет лампы проступил между редкими досками «морга». Жюльен с трудом представлял, как Клер на коленях стоит перед телом капрала неподалеку от завернутых в мешковину останков англичан. Черт! Да он и минуты бы там не пробыл! Что она делала? Плакала? Молилась?
Прошло довольно много времени, потом огонек принялся плясать на краю поля, словно кто-то разводил костер. Это продолжалось недолго, ветер прибил пламя к траве, и костер потух.
Мальчик так и не сумел найти объяснения тому, что открылось его глазам. Ночь полностью вошла в свои права, и свет от лампы теперь плясал над землей, как огни святого Эльма . Она возвращалась.
Жюльен видел, как Клер прошла в сад и поднялась по ступенькам крыльца. Он быстро лег и притворился спящим на случай, если ей придет в голову приоткрыть дверь его комнаты, но она этого не сделала.
На следующее утро с первыми лучами солнца мальчик выскользнул из дома. Подражая матери, он, чтобы не скрипеть башмаками, прошел по траве вдоль колючей проволоки, которую с трудом различал. Дувший с моря ледяной ветер больно хлестал его по лицу, и он весь дрожал от холода и напряжения.
На пороге «морга» Жюльен отодвинул висевшие на гвоздях доски, одной стороной прибитые к перекладинам. Этансон лежал на земле совершенно голый. Валявшаяся рядом одежда была кем-то изорвана в клочья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов