Недаром, видно, говорят, что джоолграты в конце концов сходят с ума...
Лампы медленно покачивались на золотых цепях. «С чего бы это?» – подумала Гвин. Воздух совершенно неподвижен.
В гробовой тишине раздался резкий возглас Лабранцы:
– Что?
Зиберора разглядывала Гвин – то ухмыляясь, то подмигивая, то выпячивая губы.
– Я давала клятву не принимать во внимание то, что я узнаю от нашего шуулграта, Лабби. Но это не мешает мне заглядывать в твои мысли. Я голосую «за», и ты сама знаешь, что это правильно.
Гвин и забыла, что джоолгратка может читать ее мысли. О чем бишь она думала? Ей вспомнилось утро в постели с Булрионом. Нет, никаких тайн у нее нет, да если и есть, сейчас о них думать некогда.
Советница Зиберора одновременно ухмылялась и хмурилась.
Баслин выпрямился в кресле и с важным видом откашлялся:
– Боюсь, что твое замечание само по себе является нарушением клятвы. Но в сложившихся обстоятельствах я, пожалуй, переменю ранее принятое...
– Заткнись, – буркнула Лабранца. – Этого уже не требуется. Ты утверждена членом Совета, Тарн.
Гвин села. У нее дрожали колени. Она не стала даже пытаться придвинуть кресло ближе к столу. Седьмое кресло... то, в котором сидит Смерть.
– Благодарю вас, – сказала Гвин. – Как я понимаю, согласно уставу Основателя, представитель поулгратов автоматически считается председателем Совета.
– Я не помню такой статьи в уставе, – сказал Баслин.
– Пожалуйста, подтверди это, огоулграт, – попросила Гвин.
Если бы искусный скульптор высек из гранитного валуна изображение Муоль как воплощение ненависти, у нее, наверное, было бы примерно то же выражение, что у Лабранцы. На мгновение она прикрыла глаза, и лицо ее исказила гримаса боли. Потом она вновь со злобой уставилась на Гвин и пробормотала:
– Совершенно правильно.
– Судьбы! – воскликнул Ордур.
Пар А-Сиур ликующе захлопала в ладоши.
У Гвин перехватило дыхание – точно ее окатили ведром холодной воды. Удалось! Так вот какова ее фатальная сила! Впервые она всерьез поверила, что она поулграт. Вооруженная одним лишь непреклонным взглядом, сумела свергнуть тирана и взять власть в свои руки. Надолго ли?
Все взгляды были устремлены на нее. Только Тибал и муолграт не выказывали удивления. Гвин собралась с мыслями.
– Спасибо. Кто-нибудь хочет выдвинуть возражения? Если чет, то я принимаю на себя обязанности председателя этого заседания.
Тишина. Кулаки Лабранцы, лежавшие на столе так, что их всем было видно, сжимались и разжимались словно сами по себе. Как Гвин не хватало поддержки здравомыслящего мужа Булриона! Но нет, придется все делать самой.
– Ты спросила, как я сюда попала, советница Лабранца Ламит. Так вот – тебя это не касается. И дай мне обещание, что ты не обрушишь кары на тех, кто мне помогал.
Гвин была уверена, что Лабранца отлично знает, кто ей помог.
– Ты защищаешь предателей?
– Для кого предатель, а для кого человек, обладающий нужной информацией. Так дай же слово!
– Предавший единожды, предаст снова.
– Это уж моя забота. Обещай!
Лабранца содрогнулась всем телом, но на этот раз не сопротивлялась принуждению так, как тогда, когда разрушила Восточное крыло.
– Обещаю.
Напряжение спало. Ордур зевнул. Остальные откинулись на спинки кресел. Предварительная часть заседания окончилась, пора переходить к делам. А дел скопилось много – заседание, наверное, затянется надолго.
«Что теперь?» – спросила себя Гвин. Требовать лошадей и охранную грамоту, которая обеспечит им безопасный проезд сквозь воюющие армии? Нет, невозможно. Вся мощь Рарагаша не в состоянии обеспечить безопасность Тарнов. К тому же, если карпанцы направятся на юг, долина окажется смертельной западней.
«Потребуй отчет о состоянии дел», - сказал Голос.
«Кажется, я это и сама поняла».
– Советница Ламит, какие у тебя есть сведения о передвижении карпанцев?
Глаза Лабранцы по-прежнему горели ненавистью, но она без возражений доложила:
– Они разорили Нимбудию. Сошлись в битве с войском Рурка под Вирнимином и разбили его наголову. Затем повернули назад. Согласно последнему донесению, отправленному две недели назад, они идут на юго-запад. Видимо, направляются в Мокт.
Она знала свое дело. И была по-прежнему опасна.
– У нас тут есть карта? – спросила Гвин. – Нет? Ну не важно. Будем считать, что они собираются напасть на Рарагаш. Сколько времени им понадобится, чтобы до нас добраться.
Кто-то из советников печально вздохнул и невнятно пробормотал что-то, но у Лабранцы был готов точный ответ:
– Шесть-семь недель. Их задерживают обозы. Отдельные отряды делают вылазки в города, до которых можно доехать верхом за день, но основные силы движутся медленно.
– Ясно, – кивнула Гвин. В их распоряжении в лучшем случае семь недель на то, чтобы собрать армию, способную отразить более грозного противника, чем были зарданцы, которые разгромили империю. Ее недолгий опыт в качестве хозяйки гостиницы на улице Феникса вряд ли ей в этом поможет. – А мы можем как-нибудь укрепить Рарагаш?
Лабранца насмешливо фыркнула.
– Северные ворота обрушились несколько столетий тому назад, – сказал Баслин. – Даже если их перестроить, они были предназначены для того, чтобы не выпускать людей из Рарагаша, а не для того, чтобы задержать войско. Это же не крепость, а обширная долина. Тут много...
– Короче говоря, нельзя, – оборвала его Лабранца.
"Здесь все ясно, - сказал Голос. – Теперь спроси, на чью помощь можно рассчитывать".
– А что предпринимают короли? Лабранца пожала широкими плечами:
– Разумеется, склочничают между собой. Правда, они мобилизовали войска, но это все. Каждый написал остальным, требуя поддержки и присяги на верность. Каждый хочет быть предводителем. Никто не желает подчиняться другому.
– Надо найти человека, которому они все согласятся подчиниться.
– Ты, верно, имеешь в виду своего мужа? Гвин засмеялась.
– Ничего подобного! – На лицах всех шестерых отразилось удивление – вернее, четверых, поскольку лицо Зибероры непрестанно меняло выражение, а Тибала вообще нельзя было удивить. – Булрион земледелец, а не воин. Ладно, оставим пока вопрос о предводителе и попытаемся определить, сколько в его распоряжении будет сил. Пожалуйста изложи нам свои соображения, советница Лабранца Ламит. Лабранца помедлила, не то собираясь с мыслями, не то пытаясь оценить проницательность Гвин.
– У нас будет только три войска – Нурца, Мокта и Веснара.
– Не может быть! – воскликнул Баслин, почесывая щетину на лице.
– Может. Нимбудии больше нет. Даже если Рурк сумеет собрать новое войско взамен разгромленного, он от нас отделен захваченной карпанцами территорией. Эсран и Да-Лам большой роли сыграть не смогут. Пагайд и Пирайн слишком далеко и не успеют за оставшееся время до нас дойти. То же самое относится и к западным королевствам. Гамдиш испокон веку ограничивался защитой своих укрепленных городов и отказывался посылать войска за пределы границ страны.
Говоря это, Лабранца в упор смотрела на Баслина. Тот опустил глаза. Затем она метнула вызывающий взгляд на Гвин.
Осведомленность Лабранцы производила впечатление. Председательница отказывалась втягивать Рарагаш в войну отнюдь не потому, что не располагала нужными сведениями или не дала себе труд все обдумать. Возможно, ее выводы справедливы.
– Все это звучит вполне логично. Ну и что ты думаешь об этих трех?
– Королях или их войсках?
– И тех и других.
– Квилм Урнит – человек миролюбивый. За восемнадцать лет правления Моктом он, как мог, избегал столкновений с соседями. Веснар, захватив Толамин, отрезал ему выход к морю, и тогда он был вынужден мобилизовать войско. Он, наверное, сейчас весьма встревожен: с одной стороны у него Веснар, с другой – карпанцы.
– Он склонен внимать голосу разума?
– По крайней мере в большей степени, чем остальные. Моктийцы сохранили многие традиции Кволской империи. Они даже могут поддержать попытку восстановить империю – но только, если ее возглавит их король.
– Само собой, – согласилась Гвин. На что намекает Лабранца? Что Гвин не сможет посадить на трон Булриона? Или она действительно выкладывает все, что ей известно? – И сколько они могут выставить солдат?
– Десять-двенадцать тысяч. А Веснар?
– Примерно столько же, но в Веснаре живут потомки зарданцев, и они более воинственны. Одни Череполикие стоят целого войска любого другого королевства.
– И их король – Гексцион Гараб.
– Известный негодяй, – вставила Пар А-Сиур.
– Страшная мразь, – согласилась Лабранца. – В него-то все и упирается. Ему никто не доверяет и не хочет иметь с ним дела.
Это полностью подтверждало то, что слышала о Гексционе Гвин.
– А Нурц?
Лабранца немного подумала, барабаня пальцами по столу.
– Нурцийцы никогда не были сторонниками Квола. И в империю вошли очень неохотно. Со времени ее падения они сумели восстановить свою особую культуру. Войско у них побольше – тысяч пятнадцать или даже двадцать, и у них отличные лучники – они на всех наводят страх. Но беда в том, что их король Вунг Тан умирает. Наши целители ничего не могут поделать – только облегчить его страдания. Его сын еще слишком мал, а мужья его дочерей все претендуют на трон. В Нурце того и гляди разразится гражданская война – несмотря то, что карпанцы уже, как говорится, ломятся в дверь.
Гвин ждала, что скажет Голос. Но Голос молчал, и тогда она подвела итог:
– Получается, что мы в лучшем случае располагаем сорока или пятьюдесятью тысячами солдат. А каковы силы карпанцев?
– Около миллиона.
– Не может быть!
Лабранца презрительно усмехнулась:
– Почти. Но это включая женщин и детей. Солдаты составляют примерно пятую часть.
Даже в этом случае на каждого их солдата приходится пять карпанцев.
– А кто их предводитель?
– Совет вождей.
– Во всяком случае у нас есть то, чего нет у них. Баслин поскреб щетину.
– Что это?
– Поулграт, – ответила Гвин, хотя в глубине души она совсем не ощущала уверенности, что это такое уж большое преимущество. – Лабранца-садж, должна тебя поздравить – ты отлично разбираешься в положении дел.
– Ты считаешь его сложным? Все очень просто.
Стерва!
– Тогда займемся более сложными вопросами. Ни один из королей не годится на должность предводителя. Если выбирать из полководцев, кого бы ты посоветовала?
– Френцкиона Зорга.
Это имя назвал Голос и одновременно с ним двое советников – Баслин и Ордур.
– Да? Почему? – Гвин внутренне содрогнулась, вспомнила ужасное видение. Она считала Зорга безжалостным убийцей, а вовсе не стратегом.
– Он – командир Череполиких, – сказала Лабранца.
– Знаю. Я с ним встречалась. Но почему он?
– Он – командир Череполиких, – повторила Лабранца. – Одного этого уже достаточно. Если кто-нибудь способен оказать серьезное сопротивление карпанцам, так это Зорг.
– А Нурц и Мокт согласятся, чтобы он возглавил их войско?
Лабранца подумала.
– Может быть, Зоргу они и поверят – если он даст им клятву воина. В конце концов, положение настолько серьезно, что тут уж не до страха перед веснарцами. Но если он сохранит верность Гексциону, они, конечно, не согласятся.
«Нам с тобой надо поговорить о Гексционе Гарабе», - настойчиво сказал Голос.
«Видимо, это означает, что я приняла свою судьбу, подумала Гвин. Как говорит Ниад, главное – мотивация».
"Знаю я, что ты имеешь в виду, - ответила Голосу Гвин, – и мне это совсем не нравится".
– А Гексцион отпустит Зорга? Позволит ему возглавить войско коалиции?
Лабранца покачала головой: как же! Лампы опять начали раскачиваться у них над головой.
Тибал Фрайнит со смешком сказал:
– Насколько я припоминаю, загвоздка в том, что наш друг Гексцион чересчур уж увлекся уничтожением потенциальных соперников. Он перебил всех своих родственников и только тогда осознал, что в роли наследника оказался его двоюродный брат Зорг. Но тут ему ничто не грозит – воин никогда не нарушит присягу. Однако освободить Зорга от этой присяги было бы безумством. Гексцион, конечно, безумен, но иначе.
Голос все это знал.
Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:
– Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? – Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.
Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.
– Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.
Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.
– Каких советников мы послали к веснарскому двору?
– Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.
– Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:
– Надо полагать, для оргий.
С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Лампы медленно покачивались на золотых цепях. «С чего бы это?» – подумала Гвин. Воздух совершенно неподвижен.
В гробовой тишине раздался резкий возглас Лабранцы:
– Что?
Зиберора разглядывала Гвин – то ухмыляясь, то подмигивая, то выпячивая губы.
– Я давала клятву не принимать во внимание то, что я узнаю от нашего шуулграта, Лабби. Но это не мешает мне заглядывать в твои мысли. Я голосую «за», и ты сама знаешь, что это правильно.
Гвин и забыла, что джоолгратка может читать ее мысли. О чем бишь она думала? Ей вспомнилось утро в постели с Булрионом. Нет, никаких тайн у нее нет, да если и есть, сейчас о них думать некогда.
Советница Зиберора одновременно ухмылялась и хмурилась.
Баслин выпрямился в кресле и с важным видом откашлялся:
– Боюсь, что твое замечание само по себе является нарушением клятвы. Но в сложившихся обстоятельствах я, пожалуй, переменю ранее принятое...
– Заткнись, – буркнула Лабранца. – Этого уже не требуется. Ты утверждена членом Совета, Тарн.
Гвин села. У нее дрожали колени. Она не стала даже пытаться придвинуть кресло ближе к столу. Седьмое кресло... то, в котором сидит Смерть.
– Благодарю вас, – сказала Гвин. – Как я понимаю, согласно уставу Основателя, представитель поулгратов автоматически считается председателем Совета.
– Я не помню такой статьи в уставе, – сказал Баслин.
– Пожалуйста, подтверди это, огоулграт, – попросила Гвин.
Если бы искусный скульптор высек из гранитного валуна изображение Муоль как воплощение ненависти, у нее, наверное, было бы примерно то же выражение, что у Лабранцы. На мгновение она прикрыла глаза, и лицо ее исказила гримаса боли. Потом она вновь со злобой уставилась на Гвин и пробормотала:
– Совершенно правильно.
– Судьбы! – воскликнул Ордур.
Пар А-Сиур ликующе захлопала в ладоши.
У Гвин перехватило дыхание – точно ее окатили ведром холодной воды. Удалось! Так вот какова ее фатальная сила! Впервые она всерьез поверила, что она поулграт. Вооруженная одним лишь непреклонным взглядом, сумела свергнуть тирана и взять власть в свои руки. Надолго ли?
Все взгляды были устремлены на нее. Только Тибал и муолграт не выказывали удивления. Гвин собралась с мыслями.
– Спасибо. Кто-нибудь хочет выдвинуть возражения? Если чет, то я принимаю на себя обязанности председателя этого заседания.
Тишина. Кулаки Лабранцы, лежавшие на столе так, что их всем было видно, сжимались и разжимались словно сами по себе. Как Гвин не хватало поддержки здравомыслящего мужа Булриона! Но нет, придется все делать самой.
– Ты спросила, как я сюда попала, советница Лабранца Ламит. Так вот – тебя это не касается. И дай мне обещание, что ты не обрушишь кары на тех, кто мне помогал.
Гвин была уверена, что Лабранца отлично знает, кто ей помог.
– Ты защищаешь предателей?
– Для кого предатель, а для кого человек, обладающий нужной информацией. Так дай же слово!
– Предавший единожды, предаст снова.
– Это уж моя забота. Обещай!
Лабранца содрогнулась всем телом, но на этот раз не сопротивлялась принуждению так, как тогда, когда разрушила Восточное крыло.
– Обещаю.
Напряжение спало. Ордур зевнул. Остальные откинулись на спинки кресел. Предварительная часть заседания окончилась, пора переходить к делам. А дел скопилось много – заседание, наверное, затянется надолго.
«Что теперь?» – спросила себя Гвин. Требовать лошадей и охранную грамоту, которая обеспечит им безопасный проезд сквозь воюющие армии? Нет, невозможно. Вся мощь Рарагаша не в состоянии обеспечить безопасность Тарнов. К тому же, если карпанцы направятся на юг, долина окажется смертельной западней.
«Потребуй отчет о состоянии дел», - сказал Голос.
«Кажется, я это и сама поняла».
– Советница Ламит, какие у тебя есть сведения о передвижении карпанцев?
Глаза Лабранцы по-прежнему горели ненавистью, но она без возражений доложила:
– Они разорили Нимбудию. Сошлись в битве с войском Рурка под Вирнимином и разбили его наголову. Затем повернули назад. Согласно последнему донесению, отправленному две недели назад, они идут на юго-запад. Видимо, направляются в Мокт.
Она знала свое дело. И была по-прежнему опасна.
– У нас тут есть карта? – спросила Гвин. – Нет? Ну не важно. Будем считать, что они собираются напасть на Рарагаш. Сколько времени им понадобится, чтобы до нас добраться.
Кто-то из советников печально вздохнул и невнятно пробормотал что-то, но у Лабранцы был готов точный ответ:
– Шесть-семь недель. Их задерживают обозы. Отдельные отряды делают вылазки в города, до которых можно доехать верхом за день, но основные силы движутся медленно.
– Ясно, – кивнула Гвин. В их распоряжении в лучшем случае семь недель на то, чтобы собрать армию, способную отразить более грозного противника, чем были зарданцы, которые разгромили империю. Ее недолгий опыт в качестве хозяйки гостиницы на улице Феникса вряд ли ей в этом поможет. – А мы можем как-нибудь укрепить Рарагаш?
Лабранца насмешливо фыркнула.
– Северные ворота обрушились несколько столетий тому назад, – сказал Баслин. – Даже если их перестроить, они были предназначены для того, чтобы не выпускать людей из Рарагаша, а не для того, чтобы задержать войско. Это же не крепость, а обширная долина. Тут много...
– Короче говоря, нельзя, – оборвала его Лабранца.
"Здесь все ясно, - сказал Голос. – Теперь спроси, на чью помощь можно рассчитывать".
– А что предпринимают короли? Лабранца пожала широкими плечами:
– Разумеется, склочничают между собой. Правда, они мобилизовали войска, но это все. Каждый написал остальным, требуя поддержки и присяги на верность. Каждый хочет быть предводителем. Никто не желает подчиняться другому.
– Надо найти человека, которому они все согласятся подчиниться.
– Ты, верно, имеешь в виду своего мужа? Гвин засмеялась.
– Ничего подобного! – На лицах всех шестерых отразилось удивление – вернее, четверых, поскольку лицо Зибероры непрестанно меняло выражение, а Тибала вообще нельзя было удивить. – Булрион земледелец, а не воин. Ладно, оставим пока вопрос о предводителе и попытаемся определить, сколько в его распоряжении будет сил. Пожалуйста изложи нам свои соображения, советница Лабранца Ламит. Лабранца помедлила, не то собираясь с мыслями, не то пытаясь оценить проницательность Гвин.
– У нас будет только три войска – Нурца, Мокта и Веснара.
– Не может быть! – воскликнул Баслин, почесывая щетину на лице.
– Может. Нимбудии больше нет. Даже если Рурк сумеет собрать новое войско взамен разгромленного, он от нас отделен захваченной карпанцами территорией. Эсран и Да-Лам большой роли сыграть не смогут. Пагайд и Пирайн слишком далеко и не успеют за оставшееся время до нас дойти. То же самое относится и к западным королевствам. Гамдиш испокон веку ограничивался защитой своих укрепленных городов и отказывался посылать войска за пределы границ страны.
Говоря это, Лабранца в упор смотрела на Баслина. Тот опустил глаза. Затем она метнула вызывающий взгляд на Гвин.
Осведомленность Лабранцы производила впечатление. Председательница отказывалась втягивать Рарагаш в войну отнюдь не потому, что не располагала нужными сведениями или не дала себе труд все обдумать. Возможно, ее выводы справедливы.
– Все это звучит вполне логично. Ну и что ты думаешь об этих трех?
– Королях или их войсках?
– И тех и других.
– Квилм Урнит – человек миролюбивый. За восемнадцать лет правления Моктом он, как мог, избегал столкновений с соседями. Веснар, захватив Толамин, отрезал ему выход к морю, и тогда он был вынужден мобилизовать войско. Он, наверное, сейчас весьма встревожен: с одной стороны у него Веснар, с другой – карпанцы.
– Он склонен внимать голосу разума?
– По крайней мере в большей степени, чем остальные. Моктийцы сохранили многие традиции Кволской империи. Они даже могут поддержать попытку восстановить империю – но только, если ее возглавит их король.
– Само собой, – согласилась Гвин. На что намекает Лабранца? Что Гвин не сможет посадить на трон Булриона? Или она действительно выкладывает все, что ей известно? – И сколько они могут выставить солдат?
– Десять-двенадцать тысяч. А Веснар?
– Примерно столько же, но в Веснаре живут потомки зарданцев, и они более воинственны. Одни Череполикие стоят целого войска любого другого королевства.
– И их король – Гексцион Гараб.
– Известный негодяй, – вставила Пар А-Сиур.
– Страшная мразь, – согласилась Лабранца. – В него-то все и упирается. Ему никто не доверяет и не хочет иметь с ним дела.
Это полностью подтверждало то, что слышала о Гексционе Гвин.
– А Нурц?
Лабранца немного подумала, барабаня пальцами по столу.
– Нурцийцы никогда не были сторонниками Квола. И в империю вошли очень неохотно. Со времени ее падения они сумели восстановить свою особую культуру. Войско у них побольше – тысяч пятнадцать или даже двадцать, и у них отличные лучники – они на всех наводят страх. Но беда в том, что их король Вунг Тан умирает. Наши целители ничего не могут поделать – только облегчить его страдания. Его сын еще слишком мал, а мужья его дочерей все претендуют на трон. В Нурце того и гляди разразится гражданская война – несмотря то, что карпанцы уже, как говорится, ломятся в дверь.
Гвин ждала, что скажет Голос. Но Голос молчал, и тогда она подвела итог:
– Получается, что мы в лучшем случае располагаем сорока или пятьюдесятью тысячами солдат. А каковы силы карпанцев?
– Около миллиона.
– Не может быть!
Лабранца презрительно усмехнулась:
– Почти. Но это включая женщин и детей. Солдаты составляют примерно пятую часть.
Даже в этом случае на каждого их солдата приходится пять карпанцев.
– А кто их предводитель?
– Совет вождей.
– Во всяком случае у нас есть то, чего нет у них. Баслин поскреб щетину.
– Что это?
– Поулграт, – ответила Гвин, хотя в глубине души она совсем не ощущала уверенности, что это такое уж большое преимущество. – Лабранца-садж, должна тебя поздравить – ты отлично разбираешься в положении дел.
– Ты считаешь его сложным? Все очень просто.
Стерва!
– Тогда займемся более сложными вопросами. Ни один из королей не годится на должность предводителя. Если выбирать из полководцев, кого бы ты посоветовала?
– Френцкиона Зорга.
Это имя назвал Голос и одновременно с ним двое советников – Баслин и Ордур.
– Да? Почему? – Гвин внутренне содрогнулась, вспомнила ужасное видение. Она считала Зорга безжалостным убийцей, а вовсе не стратегом.
– Он – командир Череполиких, – сказала Лабранца.
– Знаю. Я с ним встречалась. Но почему он?
– Он – командир Череполиких, – повторила Лабранца. – Одного этого уже достаточно. Если кто-нибудь способен оказать серьезное сопротивление карпанцам, так это Зорг.
– А Нурц и Мокт согласятся, чтобы он возглавил их войско?
Лабранца подумала.
– Может быть, Зоргу они и поверят – если он даст им клятву воина. В конце концов, положение настолько серьезно, что тут уж не до страха перед веснарцами. Но если он сохранит верность Гексциону, они, конечно, не согласятся.
«Нам с тобой надо поговорить о Гексционе Гарабе», - настойчиво сказал Голос.
«Видимо, это означает, что я приняла свою судьбу, подумала Гвин. Как говорит Ниад, главное – мотивация».
"Знаю я, что ты имеешь в виду, - ответила Голосу Гвин, – и мне это совсем не нравится".
– А Гексцион отпустит Зорга? Позволит ему возглавить войско коалиции?
Лабранца покачала головой: как же! Лампы опять начали раскачиваться у них над головой.
Тибал Фрайнит со смешком сказал:
– Насколько я припоминаю, загвоздка в том, что наш друг Гексцион чересчур уж увлекся уничтожением потенциальных соперников. Он перебил всех своих родственников и только тогда осознал, что в роли наследника оказался его двоюродный брат Зорг. Но тут ему ничто не грозит – воин никогда не нарушит присягу. Однако освободить Зорга от этой присяги было бы безумством. Гексцион, конечно, безумен, но иначе.
Голос все это знал.
Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:
– Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? – Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.
Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.
– Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.
Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.
– Каких советников мы послали к веснарскому двору?
– Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.
– Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:
– Надо полагать, для оргий.
С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69