— Смотрите.
Злобин протянул руку, чтобы смести со стола неизвестный приборчик, но замер, от неожиданности вдруг сперло дыхание.
Темная жидкость в кружке пошла мелкой рябью, потом загустела снизу и через несколько секунд разделилась на прозрачную воду сверху и плотный осадок на дне.
— Что это? — Злобин поднял тяжелый взгляд на Мещерякова.
Тот сидел, с таким видом, будто ничего особенного не произошло. На губах играла саркастическая улыбка.
— Черная магия, — проскрипел он. — Или чудо техники. Выбирайте, что вам более по вкусу.
— Я задал вопрос, — надавил голосом Злобин.
— Это маломощный излучатель, опасаться нечего. — Мещеряков взял приборчик, щелкнул кнопкой. — Внутри капсула с кристально чистой родниковой водой. Излучатель переносит ее свойства на любую жидкость. То, что вы сейчас видели, называется структурированием воды. Очистка — лишь побочный эффект. Я его использую не по прямому назначению, очищаю ту гадость, что течет из крана. А на самом деле он придает воде нужные свойства. Можно святить воду не хуже, чем это делают в церкви.— Он со значением посмотрел на Злобина. — А мог бы вставить капсулу со спиртом и превращать воду из-под крана в водку.
— А убить таким способом можно? — настороженно спросил Злобин.
— Безусловно, — авторитетно кивнул Мещеряков. — Вставим капсулу с анальгином, получим любое количество водного раствора анальгина и излечим головную боль. Если облучим цианистый калий — эффект будет, как вы понимаете, обратный. Но! — Он вскинул острый сухой палец. — На самом деле мы получим не раствор, а воду, имеющую свойства цианида. Понятна разница? Химическая формула воды останется, как в школьном учебнике, Аш-два-0, а структура вещества изменится. По своим свойствам она ничем не будет отличаться от раствора цианида. И действие произведет соответствующее.
— Иными словами, экспертиза яда не найдет, — заключил Злобин.
— Вы уловили суть, — похвалил его Мещеряков, словно принимал зачет у студента.
Злобин отодвинул от себя кружку. Обратил внимание, что кофе начал смешиваться с водой, цвет жидкости медленно выравнивался, становился мутно-коричневым.
— Да-да-да, — усмехнулся Мещеряков, перехватив его взгляд. — Через некоторое время вода вновь становится обычной водой. И никаких следов яда. — Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу. - Спешу упредить вашу профессиональную подозрительность, Андрей Ильич. Прибор абсолютно легален. Имеется российский, европейский и американский патенты. Япошки патентовать отказались. Как у них водится, модифицировали до нужного уровня и оформили патент на себя.
— И почему это чудо техники не выпускают серийно?
— Именно потому, что чудо! — Мещеряков покрутил в пальцах свой приборчик.
— Ерунда, копейки стоит, но в серию в ближайшее время не пойдет. Кто же согласится остановить мощнейшие очистные сооружения, полностью переделать производства? И кто позволит загубить мировую индустрию лекарств? Не забудьте проблему экологии. Массам вбили в голову, что дальнейший рост производства погубит природу, чем подсознательно привили мысль, что машин, микроволновок и прочих благ цивилизации на всех не хватит, можно не выступать. Да, чтобы приблизиться к поводу нашей встречи, скажу, что американцы вклю-чили излучатели подобного типа в новый класс вооружений. Так называемая программа нелетальных средств ведения войны, не слышали?
— В смысле оружие массового поражения? — нахмурился Злобин.
— Нет, это дикость! — поморщился Мещеряков. — Всякие там атомные бомбы, зарины, фосгены и иприты... Красиво получилось с Хиросимой, но наш Чернобыль отрезвил даже самые горячие головы. Война в двадцатом веке стала экологически опасной. Подумайте сами: зачем бомбить запасы бензина противника, когда вот таким приборчиком можно облучить цистерну — и бензин превратится в воду?
Злобин по-новому взглянул на собеседника. Ни под одну из привычных категорий он не подходил. Таких, как Мещеряков, до сих пор доводилось видеть только по телевизору в передаче «Очевидное — невероятное».
Мещеряков тоже разглядывал Злобина. Вернее, ощупывал взглядом. Сначала Злобин ощутил холодное посасывание в переносье, затем в горле и под сердцем. Профессор уставился в его солнечное сплетение, Злобин: вспомнил про пятна на рубашке и придвинулся к столу.
— Что вы так смотрите? -спросил он.
— Да так... — Мещеряков усмехнулся своим мыслям. -Впрочем, это не так уж важно. Перейдем к делу?
— Давно пора. — Злобин приготовился записывать.
— Можете занести в протокол, что против погибшего вчера вечером было применено психотронное оружие направленного действия. Или оружие второго уровня, если придерживаться общепризнанной классификации. Я отдаю себе отчет в том, что вам привычнее иметь дело с более примитивными орудиями преступления. Но в данном случае вы столкнулись с выходящим за рамки вашего обыденного сознания.
— Да уж, марсиан арестовывать не доводилось. Но клиенты,убежденные, что к убийству их склонили зеленые человечки, попадались. — Злобин отложил ручку.
— Неужели я показал этот фокус только для развлечения? — Мещеряков указал на чашку. — Вы же разумный человек, Андрей Ильич. Так сделайте небольшое интеллектуальное усилие и придите к мысли, что диапазон средств убийства значительно шире, чем вам до этого представлялось.
Злобин невольно вспомнил всех прошедших через его руки убийц: опустившихся алкоголиков, психопатов, отморозков, перепуганных насмерть глупцов, по чьей халатности случайно гибли люди. Вспомнил музей орудий убийства в криминалистической лаборатории: стволы всех марок и времен, обрезки труб, гантели, ножи от кухонных до раритетных. И бесчисленные фотографии жертв.
— Убивает не оружие, а человек, — произнес он.
— Именно! — Мещеряков восторженно всплеснул руками. — Вы даже не знаете, насколько вы правы. Понимаете, человек ничего не создает, а лишь отражает свои свойства на окружающий мир. Вся материальная культура, что мы нагородили вокруг себя, есть лишь отражение нашей сути и свойств. И ничего более! — Он вскинул острый палец. — Оружие, как и всякое орудие труда, с одной стороны воплощает в себе функцию, для которой оно предназначено, а с другой — несет в себе нашу сущность. Нож предназначен для колюще-режущего удара. Принципиально не важно, из чего он изготовлен: из рыбьей кости, камня или стали. По форме и функции он подобен зубу человека, это очевидно. А суть... В любом оружии, если отстраниться от технической стороны, сокрыто наше желание ударить, убить, растерзать врага. В хищниках это проглядывает в каждой складке тела. Они по своей сути и функции — орудие убийства. А человек стал цивилизованным интеллектуалом, потому что сумел сбросить с себя жажду убийства на технику. Если хотите образ, пожалуйста: нож — это застывший в стали импульс к убийству. Он замолчал, дожидаясь реакции Злобина. А Злобин вспомнил времена марксизма-ленинизма, когда такие же высоколобые, с горящими глазами профессора-обществоведы читали лекции для оперсостава. Опера спали с открытыми глазами, зная, что через день они с заоблачных высот теории рухнут в помойку практики.
— Владлен Кузьмич, понимаете, я всего лишь следователь, работаю на земле. На философские рассуждения у меня не хватает времени, а если честно, просто не остается сил. — Он еще раз скользнул взглядом по сидевшему напротив старику. -Так что давайте поконкретнее. И заранее извините, если мои вопросы покажутся вам глупыми. Безусловно, я кое-что читал о психотронном оружии. Но дальше газетных статей и дешевых брошюрок дело, признаюсь, не пошло. А вы считаете себя экспертом по психотронному оружию — я правильно понял?
— После десяти лет работы, думаю, я имею право так называться, — без тени смущения ответил Мещеряков. — Думаю, мои знания могут помочь следствию, поэтому я и пришел.
— Похвально, похвально, — кивнул Злобин. — Насколько я понимаю, все, что связано с новым оружием, является секретным. Не боитесь откровенничать на запретные темы? — спросил Злобин.
— Конечно же, нет!— Мещеряков скривил губы в саркастической ухмылке. — Что касается тайны, так я давно пришел к выводу, что государственная или любая иная тайна, придуманная людьми, есть лишь фикция, химера и плод самомнения. Замысел Творца — вот единственная тайна. Остальное — детские забавы взрослых дяденек в погонах и без. Образно говоря, они пытаются засекретить конструкцию будильника, не зная, а что, собственно, есть время. Вы поняли мою мысль?
Злобин, уже не таясь, в упор разглядывал странного посетителя. Если вначале он показался ему чудиком, профессором, абсолютно оторванным от реального мира, в котором живут гарики, коляны, алки бесконечные и он сам, Злобин, то сейчас он никак не мог подобрать определения той холодной отстраненности от всего, связанного с миром простых смертных, что сквозила в каждом слове, взгляде и жесте Мещерякова. «Какой-то средневековый алхимик или монах, что ли? — подумал Злобин, хотя в своей практике ни разу с ними не сталкивался. По привычке попробовал подобрать статью, на какую способен Мещеряков. — Все что угодно. Вплоть до серийной расчленен-ки», — решил он.
Мещеряков закинул голову, на секунду закрыл глаза.
— Итак, психотронное оружие. — Он сел удобнее, поставив локоть на стол. — С точки зрения базовых принципов ничего нового в нем нет. Газетный ажиотаж и зуд секретности у военных идут от непонимания этой простой мысли. Алюбое непонимание ведет кдемонизации явления. Судите сами: что есть оружие? Сначала били кулаком, потом обезьяна взяла в руки камень или палку, потом научилась бросать камень в цель. Потом придумали лук, катапульту, пушку, ракеты. В основе любого оружия лежит ударное воздействие, разрушающее целостность системы. Для меня как теоретика нет принципиальной разницы, чем и с какого расстояния нанесен удар. Принцип остается неизменным: энергия извне внедряется в систему, приводя к катастрофическим разрушениям.
— А атомная бомба?-вставил Злобин.
— Фетиш научного прогресса, — пренебрежительно отмахнулся Мещеряков. — Ничего принципиально нового. Во вторую мировую суммарное воздействие артиллерии на участок фронта в десяток километров стало измеряться килотоннами взрывчатки! На ваш город, кстати, в сорок четвертом за полчаса отбомбились шестьсот самолетов англичан. Сама логика развития тактики массовой войны подсказывала, что военным необходима одна бомба в десять килотонн вместо тысячи самолетов с сотней бомб на борту. И такую бомбу американцы сбросили на Хиросиму. Честь и хвала физикам и инженерам, но что они нового внесли в базовый принцип оружия? Ничего!
— Хорошо, а что тогда психотронное оружие? — Злобин помял липкий от пота воротничок, досадливо поморщился.
— Желание убить в чистом виде, — не моргнув глазом ответил Мещеряков. — Потому что использует энергию, за счет которой протекают психические процессы. Иными словами, сама мысль убить или причинить вред становится оружием. Пси-оружие поражает любые системы, в которых происходит обмен энергии и информации. Оно может вызвать моментальную смерть, а может отсрочить ее, вызвав рак крови. Сразу же упреждаю ваш вопрос, никаких признаков применения оружия вы не найдете. Вообще никакими приборами засечь пси-ору-жие невозможно. Только человек способен ощутить его воздействие. И не смотрите с такой иронией! — Он перехватил взгляд Злобина. — Радиация существовала всегда, а экспериментировать с ней начали только в наше время.
Первые исследователи вроде мадам Кюри даже не имели представления о последствиях воздействия радиации на человека. За что и поплатились. Поймите, это же так просто! Явление пси-энергии существует, реальное воздействие на человека она оказывает, а приборов типа счетчика Гейгера мы еще не создали.
— Но уже вовсю экспериментируете, — заметил Злобин.
— Зуд познания,-вздохнул Мещеряков. - Еще хуже, чем зуд власти. Но не будем отвлекаться на моральные аспекты проблемы, к ним мы еще вернемся. Итак, пси-оружие можно разбить на следующие уровни: фоновые излучатели типа этого приборчика. — Он указал на коробочку на столе. — Второй уровень — излучатели направленного воздействия. Их в прессе называют пси-лазерами. В принципе, это близко к истине. Технически прибор второго, уровня состоит из генератора несущей частоты, человека-оператора в качестве генератора рабочей частоты и носителя биополя, позволяющего навести оружие на конкретный объект. Чаще всего используют личные вещи человека, намеченного в жертву.
— Похоже на сглаз и порчу, да? — догадался Злобин.
— В самую точку! — Мещеряков одобрительно по— смотрел на Злобина. — Я же говорил, оружие — это техническое воплощение наших свойств. Кто-то захотел смертй потерпевшего, а техника лишь усилила импульс воли — и вот вам труп. Так что можете так и записать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Злобин протянул руку, чтобы смести со стола неизвестный приборчик, но замер, от неожиданности вдруг сперло дыхание.
Темная жидкость в кружке пошла мелкой рябью, потом загустела снизу и через несколько секунд разделилась на прозрачную воду сверху и плотный осадок на дне.
— Что это? — Злобин поднял тяжелый взгляд на Мещерякова.
Тот сидел, с таким видом, будто ничего особенного не произошло. На губах играла саркастическая улыбка.
— Черная магия, — проскрипел он. — Или чудо техники. Выбирайте, что вам более по вкусу.
— Я задал вопрос, — надавил голосом Злобин.
— Это маломощный излучатель, опасаться нечего. — Мещеряков взял приборчик, щелкнул кнопкой. — Внутри капсула с кристально чистой родниковой водой. Излучатель переносит ее свойства на любую жидкость. То, что вы сейчас видели, называется структурированием воды. Очистка — лишь побочный эффект. Я его использую не по прямому назначению, очищаю ту гадость, что течет из крана. А на самом деле он придает воде нужные свойства. Можно святить воду не хуже, чем это делают в церкви.— Он со значением посмотрел на Злобина. — А мог бы вставить капсулу со спиртом и превращать воду из-под крана в водку.
— А убить таким способом можно? — настороженно спросил Злобин.
— Безусловно, — авторитетно кивнул Мещеряков. — Вставим капсулу с анальгином, получим любое количество водного раствора анальгина и излечим головную боль. Если облучим цианистый калий — эффект будет, как вы понимаете, обратный. Но! — Он вскинул острый сухой палец. — На самом деле мы получим не раствор, а воду, имеющую свойства цианида. Понятна разница? Химическая формула воды останется, как в школьном учебнике, Аш-два-0, а структура вещества изменится. По своим свойствам она ничем не будет отличаться от раствора цианида. И действие произведет соответствующее.
— Иными словами, экспертиза яда не найдет, — заключил Злобин.
— Вы уловили суть, — похвалил его Мещеряков, словно принимал зачет у студента.
Злобин отодвинул от себя кружку. Обратил внимание, что кофе начал смешиваться с водой, цвет жидкости медленно выравнивался, становился мутно-коричневым.
— Да-да-да, — усмехнулся Мещеряков, перехватив его взгляд. — Через некоторое время вода вновь становится обычной водой. И никаких следов яда. — Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу. - Спешу упредить вашу профессиональную подозрительность, Андрей Ильич. Прибор абсолютно легален. Имеется российский, европейский и американский патенты. Япошки патентовать отказались. Как у них водится, модифицировали до нужного уровня и оформили патент на себя.
— И почему это чудо техники не выпускают серийно?
— Именно потому, что чудо! — Мещеряков покрутил в пальцах свой приборчик.
— Ерунда, копейки стоит, но в серию в ближайшее время не пойдет. Кто же согласится остановить мощнейшие очистные сооружения, полностью переделать производства? И кто позволит загубить мировую индустрию лекарств? Не забудьте проблему экологии. Массам вбили в голову, что дальнейший рост производства погубит природу, чем подсознательно привили мысль, что машин, микроволновок и прочих благ цивилизации на всех не хватит, можно не выступать. Да, чтобы приблизиться к поводу нашей встречи, скажу, что американцы вклю-чили излучатели подобного типа в новый класс вооружений. Так называемая программа нелетальных средств ведения войны, не слышали?
— В смысле оружие массового поражения? — нахмурился Злобин.
— Нет, это дикость! — поморщился Мещеряков. — Всякие там атомные бомбы, зарины, фосгены и иприты... Красиво получилось с Хиросимой, но наш Чернобыль отрезвил даже самые горячие головы. Война в двадцатом веке стала экологически опасной. Подумайте сами: зачем бомбить запасы бензина противника, когда вот таким приборчиком можно облучить цистерну — и бензин превратится в воду?
Злобин по-новому взглянул на собеседника. Ни под одну из привычных категорий он не подходил. Таких, как Мещеряков, до сих пор доводилось видеть только по телевизору в передаче «Очевидное — невероятное».
Мещеряков тоже разглядывал Злобина. Вернее, ощупывал взглядом. Сначала Злобин ощутил холодное посасывание в переносье, затем в горле и под сердцем. Профессор уставился в его солнечное сплетение, Злобин: вспомнил про пятна на рубашке и придвинулся к столу.
— Что вы так смотрите? -спросил он.
— Да так... — Мещеряков усмехнулся своим мыслям. -Впрочем, это не так уж важно. Перейдем к делу?
— Давно пора. — Злобин приготовился записывать.
— Можете занести в протокол, что против погибшего вчера вечером было применено психотронное оружие направленного действия. Или оружие второго уровня, если придерживаться общепризнанной классификации. Я отдаю себе отчет в том, что вам привычнее иметь дело с более примитивными орудиями преступления. Но в данном случае вы столкнулись с выходящим за рамки вашего обыденного сознания.
— Да уж, марсиан арестовывать не доводилось. Но клиенты,убежденные, что к убийству их склонили зеленые человечки, попадались. — Злобин отложил ручку.
— Неужели я показал этот фокус только для развлечения? — Мещеряков указал на чашку. — Вы же разумный человек, Андрей Ильич. Так сделайте небольшое интеллектуальное усилие и придите к мысли, что диапазон средств убийства значительно шире, чем вам до этого представлялось.
Злобин невольно вспомнил всех прошедших через его руки убийц: опустившихся алкоголиков, психопатов, отморозков, перепуганных насмерть глупцов, по чьей халатности случайно гибли люди. Вспомнил музей орудий убийства в криминалистической лаборатории: стволы всех марок и времен, обрезки труб, гантели, ножи от кухонных до раритетных. И бесчисленные фотографии жертв.
— Убивает не оружие, а человек, — произнес он.
— Именно! — Мещеряков восторженно всплеснул руками. — Вы даже не знаете, насколько вы правы. Понимаете, человек ничего не создает, а лишь отражает свои свойства на окружающий мир. Вся материальная культура, что мы нагородили вокруг себя, есть лишь отражение нашей сути и свойств. И ничего более! — Он вскинул острый палец. — Оружие, как и всякое орудие труда, с одной стороны воплощает в себе функцию, для которой оно предназначено, а с другой — несет в себе нашу сущность. Нож предназначен для колюще-режущего удара. Принципиально не важно, из чего он изготовлен: из рыбьей кости, камня или стали. По форме и функции он подобен зубу человека, это очевидно. А суть... В любом оружии, если отстраниться от технической стороны, сокрыто наше желание ударить, убить, растерзать врага. В хищниках это проглядывает в каждой складке тела. Они по своей сути и функции — орудие убийства. А человек стал цивилизованным интеллектуалом, потому что сумел сбросить с себя жажду убийства на технику. Если хотите образ, пожалуйста: нож — это застывший в стали импульс к убийству. Он замолчал, дожидаясь реакции Злобина. А Злобин вспомнил времена марксизма-ленинизма, когда такие же высоколобые, с горящими глазами профессора-обществоведы читали лекции для оперсостава. Опера спали с открытыми глазами, зная, что через день они с заоблачных высот теории рухнут в помойку практики.
— Владлен Кузьмич, понимаете, я всего лишь следователь, работаю на земле. На философские рассуждения у меня не хватает времени, а если честно, просто не остается сил. — Он еще раз скользнул взглядом по сидевшему напротив старику. -Так что давайте поконкретнее. И заранее извините, если мои вопросы покажутся вам глупыми. Безусловно, я кое-что читал о психотронном оружии. Но дальше газетных статей и дешевых брошюрок дело, признаюсь, не пошло. А вы считаете себя экспертом по психотронному оружию — я правильно понял?
— После десяти лет работы, думаю, я имею право так называться, — без тени смущения ответил Мещеряков. — Думаю, мои знания могут помочь следствию, поэтому я и пришел.
— Похвально, похвально, — кивнул Злобин. — Насколько я понимаю, все, что связано с новым оружием, является секретным. Не боитесь откровенничать на запретные темы? — спросил Злобин.
— Конечно же, нет!— Мещеряков скривил губы в саркастической ухмылке. — Что касается тайны, так я давно пришел к выводу, что государственная или любая иная тайна, придуманная людьми, есть лишь фикция, химера и плод самомнения. Замысел Творца — вот единственная тайна. Остальное — детские забавы взрослых дяденек в погонах и без. Образно говоря, они пытаются засекретить конструкцию будильника, не зная, а что, собственно, есть время. Вы поняли мою мысль?
Злобин, уже не таясь, в упор разглядывал странного посетителя. Если вначале он показался ему чудиком, профессором, абсолютно оторванным от реального мира, в котором живут гарики, коляны, алки бесконечные и он сам, Злобин, то сейчас он никак не мог подобрать определения той холодной отстраненности от всего, связанного с миром простых смертных, что сквозила в каждом слове, взгляде и жесте Мещерякова. «Какой-то средневековый алхимик или монах, что ли? — подумал Злобин, хотя в своей практике ни разу с ними не сталкивался. По привычке попробовал подобрать статью, на какую способен Мещеряков. — Все что угодно. Вплоть до серийной расчленен-ки», — решил он.
Мещеряков закинул голову, на секунду закрыл глаза.
— Итак, психотронное оружие. — Он сел удобнее, поставив локоть на стол. — С точки зрения базовых принципов ничего нового в нем нет. Газетный ажиотаж и зуд секретности у военных идут от непонимания этой простой мысли. Алюбое непонимание ведет кдемонизации явления. Судите сами: что есть оружие? Сначала били кулаком, потом обезьяна взяла в руки камень или палку, потом научилась бросать камень в цель. Потом придумали лук, катапульту, пушку, ракеты. В основе любого оружия лежит ударное воздействие, разрушающее целостность системы. Для меня как теоретика нет принципиальной разницы, чем и с какого расстояния нанесен удар. Принцип остается неизменным: энергия извне внедряется в систему, приводя к катастрофическим разрушениям.
— А атомная бомба?-вставил Злобин.
— Фетиш научного прогресса, — пренебрежительно отмахнулся Мещеряков. — Ничего принципиально нового. Во вторую мировую суммарное воздействие артиллерии на участок фронта в десяток километров стало измеряться килотоннами взрывчатки! На ваш город, кстати, в сорок четвертом за полчаса отбомбились шестьсот самолетов англичан. Сама логика развития тактики массовой войны подсказывала, что военным необходима одна бомба в десять килотонн вместо тысячи самолетов с сотней бомб на борту. И такую бомбу американцы сбросили на Хиросиму. Честь и хвала физикам и инженерам, но что они нового внесли в базовый принцип оружия? Ничего!
— Хорошо, а что тогда психотронное оружие? — Злобин помял липкий от пота воротничок, досадливо поморщился.
— Желание убить в чистом виде, — не моргнув глазом ответил Мещеряков. — Потому что использует энергию, за счет которой протекают психические процессы. Иными словами, сама мысль убить или причинить вред становится оружием. Пси-оружие поражает любые системы, в которых происходит обмен энергии и информации. Оно может вызвать моментальную смерть, а может отсрочить ее, вызвав рак крови. Сразу же упреждаю ваш вопрос, никаких признаков применения оружия вы не найдете. Вообще никакими приборами засечь пси-ору-жие невозможно. Только человек способен ощутить его воздействие. И не смотрите с такой иронией! — Он перехватил взгляд Злобина. — Радиация существовала всегда, а экспериментировать с ней начали только в наше время.
Первые исследователи вроде мадам Кюри даже не имели представления о последствиях воздействия радиации на человека. За что и поплатились. Поймите, это же так просто! Явление пси-энергии существует, реальное воздействие на человека она оказывает, а приборов типа счетчика Гейгера мы еще не создали.
— Но уже вовсю экспериментируете, — заметил Злобин.
— Зуд познания,-вздохнул Мещеряков. - Еще хуже, чем зуд власти. Но не будем отвлекаться на моральные аспекты проблемы, к ним мы еще вернемся. Итак, пси-оружие можно разбить на следующие уровни: фоновые излучатели типа этого приборчика. — Он указал на коробочку на столе. — Второй уровень — излучатели направленного воздействия. Их в прессе называют пси-лазерами. В принципе, это близко к истине. Технически прибор второго, уровня состоит из генератора несущей частоты, человека-оператора в качестве генератора рабочей частоты и носителя биополя, позволяющего навести оружие на конкретный объект. Чаще всего используют личные вещи человека, намеченного в жертву.
— Похоже на сглаз и порчу, да? — догадался Злобин.
— В самую точку! — Мещеряков одобрительно по— смотрел на Злобина. — Я же говорил, оружие — это техническое воплощение наших свойств. Кто-то захотел смертй потерпевшего, а техника лишь усилила импульс воли — и вот вам труп. Так что можете так и записать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71