Его неловкие руки не могли с должным умением обращаться ни с паяльником, ни с пробирками, но в теории ему не было равных.
Кроме того, Джордж обладал удивительным качеством: он мог внимательно слушать преподавателя, усваивая все, что тот говорит, и одновременно интенсивно размышлять над интересующим его вопросом. Парень приобрел это свойство в школе, уроки навевали на него невыносимую скуку, и он занимался на них своими делами, но приучился в то же время следить за словами учителя и был в состоянии с ходу ответить на любой самый каверзный вопрос.
Разумеется, он учился на одни пятерки. К сожалению, этот факт не способствовал росту его популярности.
К окончанию школы Джордж уже имел на своем счету несколько изобретений, патенты на которые приобрели известные фирмы и доходы от которых были весьма недурны. Возможно, именно поэтому нескладный парнишка и привлек к себе внимание военного ведомства. Важный чиновник предложил ему продолжить образование в любом из престижных вузов Земли за счет правительства на том условии, что после этого он будет работать над проблемами, которые укажут ему военные.
И главное, Джорджу пообещали, что у него появятся друзья.
Все это оказалось правдой, кроме, конечно, друзей. Парня поселили на казенной квартире вместе с другими кандидатами в офицеры, но тот факт, что молодые люди спали в одной комнате и ели за одним столом, отнюдь не означал дружбы. Соседи даже не разговаривали с Джорджем. Они разговаривали при нем, через него, за ним, но только не с ним. И если им случалось взглянуть на Джорджа, то их лица выражал и что угодно, но только не дружелюбие. Это были рослые молодцы, прекрасно развитые физически, общительные и веселые, и они ненавидели невзрачное головастое чучело, вечно торчавшее у них перед глазами.
Так что в этом отношении жизнь Джорджа нисколько не изменилась, у него по-прежнему не было ничего, кроме книг. И он учился как проклятый, за что твердолобые соседи ненавидели его еще больше.
Джордж окончил физический факультет за три года, получив не только диплом, но и докторскую степень по физике. Через год к ней добавились степени по химии и металлургии. Возможно, Джордж получил бы еще какой-нибудь диплом, но тут военное ведомство заявило, что пришло время оплатить долги, и вскоре парень оказался на боевом корабле, среди проходящих практику курсантов военного училища. Предполагалось, что этот корабль доставит Джорджа на одну из недавно открытых планет, где ему предстояло поработать на правительство. Не прошло и недели, как белоручка, который все свободное время проводил в своей каюте за книгами, заслужил всеобщее презрение курсантов. Служить козлом отпущения Джорджу было не впервой, но на этот раз дело обернулось гораздо серьезнее. Один из курсантов, рассчитывая укрепить свой авторитет, подбил товарищей сыграть над злополучным недотрогой жестокую шутку.
Глухой ночью Джордж проснулся от того, что его схватили крепкие грубые руки, и не успел он открыть рот, как его заткнули кляпом. Затем несчастному сковали наручниками руки и ноги и потащили куда-то сквозь тьму. Изрыгая непристойности, молодые балбесы засунули Джорджа в маленькую спасательную капсулу, напоминавшую гроб, и захлопнули люк. А потом кто-то запустил капсулу в космос.
Разумеется, дело тут же открылось, но курсантам удалось представить все как обычную шутку, которая по нелепой случайности зашла слишком далеко. Поэтому офицеры ограничились суровыми дисциплинарными взысканиями, и только зачинщику пришлось искать себе другое занятие в жизни (и он нашел его, став процветающим бизнесменом). А Джорджа предоставили его судьбе.
Когда страшный толчок выбросил капсулу наружу, Джордж потерял сознание. Он очнулся в темноте, нарушаемой лишь мерцанием приборов на панели управления. Вытолкнув изо рта кляп, Джордж добрался до бутылки с водой из аварийного запаса и, изрядно помучавшись, отвинтил скованными руками крышку и поднес бутылку к губам. Жадно сделав несколько глотков, он заставил себя оторваться от горлышка и внимательно осмотреть контрольную панель. Его охватил дикий ужас.
Когда капсула катапультировалась из корабля, она мгновенно вернулась в обычное пространство. И теперь находилась на расстоянии тридцати световых лет от ближайшей звезды.
Джордж включил сигнал бедствия, не питая, впрочем, особых надежд. Затем разделил воду и продукты на микроскопические порции. И стал ждать неизбежного конца. Так прошло две недели, четырнадцать дней бессмысленного полета в пустоте. А потом забарахлила система регенерации воздуха.
Он сумел прожить эти две недели и не сойти с ума. Возможно даже, что Джорджу было проще, чем любому другому, окажись тот на его месте. Джордж привык к одиночеству, и, кроме того, его поддерживала вера. Но всему приходит конец.
И когда Джордж почувствовал, что ему становится нечем дышать и мысли путаются от недостатка кислорода, высокая плотина, долгие годы сдерживавшая все его обиды, разочарования, накопившуюся злобу, рухнула без следа, и Джорджа окатила волна испепеляющей ненависти ко всем людям, которые презирали его, издевались над ним, а теперь бросили умирать. Эта волна смыла смирение, дарованное ему религией, и зажгла безумную жажду мести всему человечеству.
Джордж ощутил всю неимоверность этой жажды и потерял сознание.
Очнулся он от воя, который раздирал уши. Джордж вздрогнул и с удивлением обнаружил, что еще жив. Удивление возросло, когда, открыв глаза, он увидел прямо перед собой морду халианина. Морда искривилась в улыбке — Джордж и не знал, что хорьки умеют улыбаться. Покрытая шерстью лапа похлопала человека по щеке, а затем произошло и вовсе невероятное событие — халианин заговорил на земном языке:
— Не бойся. Мы вытащили тебя из капсулы и как раз вовремя. Еще пара минут, и было бы уже поздно, но теперь ты в полной безопасности и среди друзей.
Джордж не знал, что сказать, и только во все глаза смотрел на своего спасителя. Он чувствовал, как слипаются веки, и ничего не мог поделать с одолевавшим его сном.
Когда он проснулся во второй раз, рядом с кроватью опять сидел халианин, но уже другой. Хорек протявкал что-то в висевший на стене микрофон, и через минуту в каюте появился первый халианин. Джордж попытался сесть, но хорек мягко толкнул его обратно в кровать.
— Не торопись. Еще рано. Твоему телу необходим отдых.
Джордж покорно лег и внимательно посмотрел на собеседника. Тот был гораздо крупнее обычного хорька. Удивительное дело, но на шее халианина болтался настоящий человеческий галстук, яркий и довольно безвкусный.
— Почему вы спасли меня? Я ведь даже не вашего племени!
Доброе Сердце улыбнулся во всю ширь своей зубастой пасти. Он уже слышал этот вопрос от своей команды.
— Потому, что нас восхитило мужество, с которым ты боролся за свою жизнь в этом утлом суденышке, не питая никаких надежд, но и не сдаваясь. А халиане ценят мужество больше всего. Как долго тебя испытывал космос? Неделю? Две?
— Две недели.
— А как это произошло? Случилось кораблекрушение? Или просто несчастный случай?
— Нет, меня… изгнали. Мое собственное племя вышвырнуло меня вон.
— Ах вот оно что! — Доброе Сердце посмотрел на свою добычу с внезапным интересом. — Тогда мы с тобой очень похожи друг на друга.
— Но, капитан! Как может человек носить имя на халийском языке?
— Точно так же, как ты и я, Быстрый. А кроме того, это не человек больше. Он отказался от своего племени и считает себя одним из нас.
И Джордж действительно так считал. Он умер для человечества, вернее, человечество само убило его. То, что непосредственно виноваты были лишь несколько жестоких лоботрясов, ничего не меняло. Джордж нисколько не сомневался, что командиры списали этот инцидент как несчастный случай и Флот не предпринял никаких попыток разыскать пропавшего. А что до всей человеческой расы, то вряд ли она вообще помнила его имя, хотя люди широко применяли изобретенный им прибор для связи в гиперпространстве. Всю жизнь он слышал от сородичей лишь насмешки и получал пинки да затрещины.
А вот халианам было все равно, как он выглядит. И они сделали очень дружественный жест, приняв Джорджа за своего. И теперь он готов сделать все ради своих друзей. Он без колебаний пойдет на смерть, прикажи ему только Доброе Сердце. В конце концов, он обязан капитану своей жизнью, и тот может потребовать уплатить долг, когда пожелает. Кроме того, Джордж не воспринимал экипаж корабля как тех хорьков, с которыми прежде воевали люди. Они были пиратами, такими же гонимыми существами, как и он сам. И отнеслись к нему как братья.
Правда, Джордж (в скором времени он научился понимать халийский) слышал несколько раз, как хорьки прохаживаются за его спиной по поводу «капитанского любимчика». Но Быстрый и другие офицеры быстро ставили таких на место. Его друзья, неслыханное дело, заступались за него!
Только с одной особенностью нового члена экипажа не могли смириться хорьки — с его полной физической неразвитостью. При всем совершенстве технического развития их расы каждый халианин в глубине души оставался средневековым воином и превыше всего ценил искусство боя.
Доброе Сердце лично занялся Джорджем. Медленно, терпеливо он обучал его простейшим приемам самообороны. Затем за неуклюжего ученика взялся Быстрый, также терпеливо тренируя его в умении не только отражать, но и наносить удары. После года занятий Джордж с удивлением обнаружил, что стал гораздо крепче физически и вполне способен постоять за себя. Более того, он научился преодолевать боль и страх.
Если после занятий возмущенный Быстрый и докладывал капитану, насколько бестолковый у него ученик, то Джордж не знал об этом. А Доброе Сердце никогда не обращал на такие доклады ни малейшего внимания. Главарь пиратов хорошо сознавал истинную ценность Джорджа. Возможно, в глубине своего сердца Доброе Сердце и считал этого несуразного человека предателем, но скорее воспринимал его просто как бедного доверчивого глупца.
Сайрес никак не мог смириться с мыслью, что пират, которого он почти уже держал в руках, в последний момент ускользнул от возмездия. Несмотря на неудачу, благодаря инициативе капитана первого ранга был спасен торговый корабль, пират получил повреждения и уж во всяком случае Сайрес продемонстрировал, что знает, где искать Доброе Сердце. Поэтому адмирал доверил своему офицеру дюжину крейсеров, которые тот расположил в местах наиболее вероятного появления пиратов.
Но удача отвернулась от Сайреса. Доброе Сердце ни разу не оказался вблизи звездолетов. Он орудовал в десятках других мест, нападал на торговцев, грабил пассажирские лайнеры, но только не там, где караулили его земляне. Возможно, пират располагал приборами, которые заранее Предупреждали его о противнике, или же у него имелись агенты во Флоте — среди новых союзников землян, халиан, сказать наверняка было нельзя. Кроме того, пиратским шпионом совсем не обязательно мог быть хорек. Им мог оказаться и агент Синдиката.
Сайрес не исключал возможности, что разведка Синдиката работает на Доброе Сердце. Пират был серьезной помехой для торговли между Землей и Халией, что, конечно, играло на руку их противнику.
Какое-то время Сайрес размышлял, а не является ли Доброе Сердце сам агентом Синдиката, но отказался от этой мысли. Хорек слишком ненавидел людей.
Пока земляне тратили время в бесполезных поисках пирата, тот значительно расширил зону своих действий. Теперь ограбления происходили и довольно далеко от Халии, на расстоянии в несколько световых лет. Чтобы найти потенциальную жертву на таком удалении, требовалось очень тонкое оборудование. Возможно, среди пиратов оказалось несколько классных специалистов или же Синдикат, довольный деятельностью Доброго Сердца, изыскал способ доставить ему необходимые приборы. Пираты могли и сами заполучить их на одном из захваченных кораблей, а потом научиться ими пользоваться. Они были толковые ребята, эти хорьки, несмотря на свое пристрастие к средневековому кодексу чести.
Карта в кабинете Сайреса все разрасталась и разрасталась, прежняя область поисков теперь выглядела как булавочная головка. По-прежнему маленькие точки, изображавшие места грабежей, заполняли шар с центром в Халии. Но теперь радиус этого шара увеличился до двенадцати световых лет.
И Сайресу пришлось задуматься о каком-то ином способе перехвата неуловимого противника. Например, найти пиратскую базу. Она должна находиться где-то внутри этой огромной сферы, хотя бы ради экономии топлива. Но где именно?
— Вот то, о чем я говорил. Превосходное место!
Быстрый хмуро и недоверчиво рассматривал унылую картинку на экране, которая чем-то прельстила его капитана.
— Что может быть прекрасного в безжизненном астероиде? Здесь нет ни солнца, ни воздуха, ни воды.
— Как? Неужели ты не понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Кроме того, Джордж обладал удивительным качеством: он мог внимательно слушать преподавателя, усваивая все, что тот говорит, и одновременно интенсивно размышлять над интересующим его вопросом. Парень приобрел это свойство в школе, уроки навевали на него невыносимую скуку, и он занимался на них своими делами, но приучился в то же время следить за словами учителя и был в состоянии с ходу ответить на любой самый каверзный вопрос.
Разумеется, он учился на одни пятерки. К сожалению, этот факт не способствовал росту его популярности.
К окончанию школы Джордж уже имел на своем счету несколько изобретений, патенты на которые приобрели известные фирмы и доходы от которых были весьма недурны. Возможно, именно поэтому нескладный парнишка и привлек к себе внимание военного ведомства. Важный чиновник предложил ему продолжить образование в любом из престижных вузов Земли за счет правительства на том условии, что после этого он будет работать над проблемами, которые укажут ему военные.
И главное, Джорджу пообещали, что у него появятся друзья.
Все это оказалось правдой, кроме, конечно, друзей. Парня поселили на казенной квартире вместе с другими кандидатами в офицеры, но тот факт, что молодые люди спали в одной комнате и ели за одним столом, отнюдь не означал дружбы. Соседи даже не разговаривали с Джорджем. Они разговаривали при нем, через него, за ним, но только не с ним. И если им случалось взглянуть на Джорджа, то их лица выражал и что угодно, но только не дружелюбие. Это были рослые молодцы, прекрасно развитые физически, общительные и веселые, и они ненавидели невзрачное головастое чучело, вечно торчавшее у них перед глазами.
Так что в этом отношении жизнь Джорджа нисколько не изменилась, у него по-прежнему не было ничего, кроме книг. И он учился как проклятый, за что твердолобые соседи ненавидели его еще больше.
Джордж окончил физический факультет за три года, получив не только диплом, но и докторскую степень по физике. Через год к ней добавились степени по химии и металлургии. Возможно, Джордж получил бы еще какой-нибудь диплом, но тут военное ведомство заявило, что пришло время оплатить долги, и вскоре парень оказался на боевом корабле, среди проходящих практику курсантов военного училища. Предполагалось, что этот корабль доставит Джорджа на одну из недавно открытых планет, где ему предстояло поработать на правительство. Не прошло и недели, как белоручка, который все свободное время проводил в своей каюте за книгами, заслужил всеобщее презрение курсантов. Служить козлом отпущения Джорджу было не впервой, но на этот раз дело обернулось гораздо серьезнее. Один из курсантов, рассчитывая укрепить свой авторитет, подбил товарищей сыграть над злополучным недотрогой жестокую шутку.
Глухой ночью Джордж проснулся от того, что его схватили крепкие грубые руки, и не успел он открыть рот, как его заткнули кляпом. Затем несчастному сковали наручниками руки и ноги и потащили куда-то сквозь тьму. Изрыгая непристойности, молодые балбесы засунули Джорджа в маленькую спасательную капсулу, напоминавшую гроб, и захлопнули люк. А потом кто-то запустил капсулу в космос.
Разумеется, дело тут же открылось, но курсантам удалось представить все как обычную шутку, которая по нелепой случайности зашла слишком далеко. Поэтому офицеры ограничились суровыми дисциплинарными взысканиями, и только зачинщику пришлось искать себе другое занятие в жизни (и он нашел его, став процветающим бизнесменом). А Джорджа предоставили его судьбе.
Когда страшный толчок выбросил капсулу наружу, Джордж потерял сознание. Он очнулся в темноте, нарушаемой лишь мерцанием приборов на панели управления. Вытолкнув изо рта кляп, Джордж добрался до бутылки с водой из аварийного запаса и, изрядно помучавшись, отвинтил скованными руками крышку и поднес бутылку к губам. Жадно сделав несколько глотков, он заставил себя оторваться от горлышка и внимательно осмотреть контрольную панель. Его охватил дикий ужас.
Когда капсула катапультировалась из корабля, она мгновенно вернулась в обычное пространство. И теперь находилась на расстоянии тридцати световых лет от ближайшей звезды.
Джордж включил сигнал бедствия, не питая, впрочем, особых надежд. Затем разделил воду и продукты на микроскопические порции. И стал ждать неизбежного конца. Так прошло две недели, четырнадцать дней бессмысленного полета в пустоте. А потом забарахлила система регенерации воздуха.
Он сумел прожить эти две недели и не сойти с ума. Возможно даже, что Джорджу было проще, чем любому другому, окажись тот на его месте. Джордж привык к одиночеству, и, кроме того, его поддерживала вера. Но всему приходит конец.
И когда Джордж почувствовал, что ему становится нечем дышать и мысли путаются от недостатка кислорода, высокая плотина, долгие годы сдерживавшая все его обиды, разочарования, накопившуюся злобу, рухнула без следа, и Джорджа окатила волна испепеляющей ненависти ко всем людям, которые презирали его, издевались над ним, а теперь бросили умирать. Эта волна смыла смирение, дарованное ему религией, и зажгла безумную жажду мести всему человечеству.
Джордж ощутил всю неимоверность этой жажды и потерял сознание.
Очнулся он от воя, который раздирал уши. Джордж вздрогнул и с удивлением обнаружил, что еще жив. Удивление возросло, когда, открыв глаза, он увидел прямо перед собой морду халианина. Морда искривилась в улыбке — Джордж и не знал, что хорьки умеют улыбаться. Покрытая шерстью лапа похлопала человека по щеке, а затем произошло и вовсе невероятное событие — халианин заговорил на земном языке:
— Не бойся. Мы вытащили тебя из капсулы и как раз вовремя. Еще пара минут, и было бы уже поздно, но теперь ты в полной безопасности и среди друзей.
Джордж не знал, что сказать, и только во все глаза смотрел на своего спасителя. Он чувствовал, как слипаются веки, и ничего не мог поделать с одолевавшим его сном.
Когда он проснулся во второй раз, рядом с кроватью опять сидел халианин, но уже другой. Хорек протявкал что-то в висевший на стене микрофон, и через минуту в каюте появился первый халианин. Джордж попытался сесть, но хорек мягко толкнул его обратно в кровать.
— Не торопись. Еще рано. Твоему телу необходим отдых.
Джордж покорно лег и внимательно посмотрел на собеседника. Тот был гораздо крупнее обычного хорька. Удивительное дело, но на шее халианина болтался настоящий человеческий галстук, яркий и довольно безвкусный.
— Почему вы спасли меня? Я ведь даже не вашего племени!
Доброе Сердце улыбнулся во всю ширь своей зубастой пасти. Он уже слышал этот вопрос от своей команды.
— Потому, что нас восхитило мужество, с которым ты боролся за свою жизнь в этом утлом суденышке, не питая никаких надежд, но и не сдаваясь. А халиане ценят мужество больше всего. Как долго тебя испытывал космос? Неделю? Две?
— Две недели.
— А как это произошло? Случилось кораблекрушение? Или просто несчастный случай?
— Нет, меня… изгнали. Мое собственное племя вышвырнуло меня вон.
— Ах вот оно что! — Доброе Сердце посмотрел на свою добычу с внезапным интересом. — Тогда мы с тобой очень похожи друг на друга.
— Но, капитан! Как может человек носить имя на халийском языке?
— Точно так же, как ты и я, Быстрый. А кроме того, это не человек больше. Он отказался от своего племени и считает себя одним из нас.
И Джордж действительно так считал. Он умер для человечества, вернее, человечество само убило его. То, что непосредственно виноваты были лишь несколько жестоких лоботрясов, ничего не меняло. Джордж нисколько не сомневался, что командиры списали этот инцидент как несчастный случай и Флот не предпринял никаких попыток разыскать пропавшего. А что до всей человеческой расы, то вряд ли она вообще помнила его имя, хотя люди широко применяли изобретенный им прибор для связи в гиперпространстве. Всю жизнь он слышал от сородичей лишь насмешки и получал пинки да затрещины.
А вот халианам было все равно, как он выглядит. И они сделали очень дружественный жест, приняв Джорджа за своего. И теперь он готов сделать все ради своих друзей. Он без колебаний пойдет на смерть, прикажи ему только Доброе Сердце. В конце концов, он обязан капитану своей жизнью, и тот может потребовать уплатить долг, когда пожелает. Кроме того, Джордж не воспринимал экипаж корабля как тех хорьков, с которыми прежде воевали люди. Они были пиратами, такими же гонимыми существами, как и он сам. И отнеслись к нему как братья.
Правда, Джордж (в скором времени он научился понимать халийский) слышал несколько раз, как хорьки прохаживаются за его спиной по поводу «капитанского любимчика». Но Быстрый и другие офицеры быстро ставили таких на место. Его друзья, неслыханное дело, заступались за него!
Только с одной особенностью нового члена экипажа не могли смириться хорьки — с его полной физической неразвитостью. При всем совершенстве технического развития их расы каждый халианин в глубине души оставался средневековым воином и превыше всего ценил искусство боя.
Доброе Сердце лично занялся Джорджем. Медленно, терпеливо он обучал его простейшим приемам самообороны. Затем за неуклюжего ученика взялся Быстрый, также терпеливо тренируя его в умении не только отражать, но и наносить удары. После года занятий Джордж с удивлением обнаружил, что стал гораздо крепче физически и вполне способен постоять за себя. Более того, он научился преодолевать боль и страх.
Если после занятий возмущенный Быстрый и докладывал капитану, насколько бестолковый у него ученик, то Джордж не знал об этом. А Доброе Сердце никогда не обращал на такие доклады ни малейшего внимания. Главарь пиратов хорошо сознавал истинную ценность Джорджа. Возможно, в глубине своего сердца Доброе Сердце и считал этого несуразного человека предателем, но скорее воспринимал его просто как бедного доверчивого глупца.
Сайрес никак не мог смириться с мыслью, что пират, которого он почти уже держал в руках, в последний момент ускользнул от возмездия. Несмотря на неудачу, благодаря инициативе капитана первого ранга был спасен торговый корабль, пират получил повреждения и уж во всяком случае Сайрес продемонстрировал, что знает, где искать Доброе Сердце. Поэтому адмирал доверил своему офицеру дюжину крейсеров, которые тот расположил в местах наиболее вероятного появления пиратов.
Но удача отвернулась от Сайреса. Доброе Сердце ни разу не оказался вблизи звездолетов. Он орудовал в десятках других мест, нападал на торговцев, грабил пассажирские лайнеры, но только не там, где караулили его земляне. Возможно, пират располагал приборами, которые заранее Предупреждали его о противнике, или же у него имелись агенты во Флоте — среди новых союзников землян, халиан, сказать наверняка было нельзя. Кроме того, пиратским шпионом совсем не обязательно мог быть хорек. Им мог оказаться и агент Синдиката.
Сайрес не исключал возможности, что разведка Синдиката работает на Доброе Сердце. Пират был серьезной помехой для торговли между Землей и Халией, что, конечно, играло на руку их противнику.
Какое-то время Сайрес размышлял, а не является ли Доброе Сердце сам агентом Синдиката, но отказался от этой мысли. Хорек слишком ненавидел людей.
Пока земляне тратили время в бесполезных поисках пирата, тот значительно расширил зону своих действий. Теперь ограбления происходили и довольно далеко от Халии, на расстоянии в несколько световых лет. Чтобы найти потенциальную жертву на таком удалении, требовалось очень тонкое оборудование. Возможно, среди пиратов оказалось несколько классных специалистов или же Синдикат, довольный деятельностью Доброго Сердца, изыскал способ доставить ему необходимые приборы. Пираты могли и сами заполучить их на одном из захваченных кораблей, а потом научиться ими пользоваться. Они были толковые ребята, эти хорьки, несмотря на свое пристрастие к средневековому кодексу чести.
Карта в кабинете Сайреса все разрасталась и разрасталась, прежняя область поисков теперь выглядела как булавочная головка. По-прежнему маленькие точки, изображавшие места грабежей, заполняли шар с центром в Халии. Но теперь радиус этого шара увеличился до двенадцати световых лет.
И Сайресу пришлось задуматься о каком-то ином способе перехвата неуловимого противника. Например, найти пиратскую базу. Она должна находиться где-то внутри этой огромной сферы, хотя бы ради экономии топлива. Но где именно?
— Вот то, о чем я говорил. Превосходное место!
Быстрый хмуро и недоверчиво рассматривал унылую картинку на экране, которая чем-то прельстила его капитана.
— Что может быть прекрасного в безжизненном астероиде? Здесь нет ни солнца, ни воздуха, ни воды.
— Как? Неужели ты не понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44