Брэдли смотрел на колонну землеройной техники, которую предстояло сопровождать его роте. Все транспортные средства были наземными. Шум их заборных устройств и свист вырывавшегося из-под кожухов сжатого воздуха оглушали. Брэдли едва расслышал яростную брань лейтенанта:
— Тебе будет не до смеха, когда эту планету разнесет к чертям собачьим из-за вашего опоздания!
Синкевич, делопроизводитель и телохранитель Ковача, двухметровая бабища, имела звание капрала. Брэдли некстати вспомнил, как, впервые увидев этот двор с гигантским оборудованием, подумал, что его масштабы вполне соответствуют размерам Синкевич. Сейчас она нагнулась к офицеру снабжения и сказала:
— Что поделаешь, лейтенант. Это Флот с безопасного расстояния будет наблюдать, как лопается кора и изливается магма.
Синдикат заминировал Халию. Если планета взорвется в тот момент, когда боевые корабли Синдиката пойдут в атаку, защитники потеряют связь и базу снабжения, так необходимую им для победы.
Но, с другой стороны, исчезнет и большая часть халиан во Вселенной…
Дверца лимузина распахнулась. Брэдли включил на своем шлемофоне частоту общего вызова и приказал:
— Пятьдесят шестой — всему личному составу Охотников. Собирайтесь, ребята, пора поиграть в десантников. — Голос его был хриплым.
Пока Брэдли говорил, его пальцы легчайшими прикосновениями проверяли военную экипировку. Пулемет перекинут через плечо. Грудь пересекают патронташи. С каждого свешивается контейнер с мощной взрывчаткой и гранатами для подствольного гранатомета. В наколенных карманах брюк»— газовые, осколочные, зажигательные и сигнальные гранаты.
Никогда нельзя сказать, что может понадобиться. Известно только, что чего-нибудь вечно не хватает.
В нагрудном кармане — портативный медицинский компьютер для диагностики, выдачи лекарств и оказания первой помощи раненым — если, конечно, до них удастся добраться. Брэдли помнил, как обращались с ранеными халиане. От этого воспоминания сержанта передернуло. Он откинул забрало своего шлема и отер испарину. Стал виден багровый рубец, наискось пересекавший лоб.
Брэдли не носил ножа, зато на его левом бедре висели массивные ножницы для резки проволоки. Однажды ночью этим инструментом он убил семерых халиан.
Сержанту было двадцать восемь стандартных лет. Его глаза казались старыми, как кора планеты.
— Пойдем, Топ, — сказала Синкевич, положив свою большую ладонь на все еще сжимавшие шлем пальцы старшего сержанта. Майор Ковач торопливо приближался к ним, а лимузин, набирая скорость, удалялся со двора. — Нам нужно поймать такси.
— Верно, — произнес Брэдли севшим голосом. — Верно, именно это нам следует сделать.
Он молился, чтобы Охотников как можно быстрее перевели на планету, где бы не крутились тысячи халиан в форме Флота.
Сержант Кастис, командир отделения, три года прослуживший Охотником, провожал Ковача на борт транспортера, а Синкевич и Брэдли пристегнули ремни, устроившись на боковых сиденьях экипажа.
— Капитан, то есть, простите, майор, — сказал Кастис, наклонившись к шлему командира. — Правда ли, что халиане собираются взорвать свою планету, если мы не успеем обезвредить мины?
Ковач поморщился. Одна из проблем, связанных с этими вонючими слухами, состояла в том, что они были верны только наполовину.
Ковач убедился, что плоская коробка надежно держится на поясе. Это устройство он только что получил в лимузине.
Вторая проблема, касавшаяся вонючих слухов, заключалась в том, что все-таки они наполовину были верны.
— Не переживай, Бак, — подбодрила Кастиса капрал Синкевич. — На этот раз все должно пройти как по маслу.
Головной транспортер с 1 — м взводом проследовал через ворота. За десантниками двигалась платформа; транспортер со взводом вооружения и штабом Ковача был третьим.
Сильный встречный ветер затруднял управление машинами, но зато разгонял желтую песчаную пыль, которую поднимали винты.
Транспортеры десантников обладали достаточной подъемной силой, чтобы лететь, а не только скользить на воздушной подушке. Но на этот раз Ковач велел водителям не подниматься над землей. В конце концов, предполагалось, что Охотники сопровождали землеройную технику… или что-то еще.
— Шестой — всему личному составу Охотников, — произнес Ковач, позволяя искусственному интеллекту, встроенному в шлем, прорваться сквозь встревоженные голоса солдат. — Из официальных источников мне известно, что приближается вражеский флот, — громко объявил Ковач.
— Халиане! — прорычал ближайший к нему десантник.
— Нет, теперь наши враги — люди, — твердо произнес Ковач. — Если кто-нибудь из новичков сомневается в этом, пусть поговорит с ветеранами. Эти люди встречались нам и раньше.
Пусть не думают, что Халия нарушила условия капитуляции. Слова Ковача льстили ветеранам, подчеркивая, что кое в чем они разбираются лучше майора. И теперь старички должны были поддерживать линию командира как неоспоримую. А ни один солдат из пополнения, даже будучи десантником с приличным стажем, не осмелится усомниться в словах настоящего Охотника за Головами.
Быстро передвигавшийся конвой находился в трех милях от базы снабжения Ледибед — одного из сотен военных складов Флота, которые выросли в считанные часы после захвата Халии. Местность была пустынной.
Здесь рос коричневый, серый и темно-бордовый кустарник. Скудная растительность тонов глубокой осени и ни одного зеленого пятнышка. Никакого жилья, за исключением похожей на улей лачуги, вокруг не было.
Как мог Альянс когда-то поверить, что примитивная раса халиан способна самостоятельно вести межзвездную войну?!
— Командующий Флотом считает, что наши враги из Синдиката… — сказал Ковач, обшаривая взглядом территорию, каждый миллиметр которой уже был изучен с орбиты, — …воспользовались своими прежними связями с Халией, чтобы установить группу термоядерных устройств в нестабильных точках планеты. Если заряды сработают одновременно, они расколют Халию как яйцо и уничтожат здесь все и всех.
Капрал Синкевич усмехнулась и едва слышно прошептала на ухо Брэдли:
— Включая нас.
Конвой несся со скоростью свыше ста километров в час. Платформы было трудно разогнать, но они оказались способны развить большую скорость, чем ожидал Ковач. Броня транспортеров понижалась с боков, чтобы десантники могли мгновенно открыть огонь или высадиться.
— Мы здесь, потому что здесь мы нужнее. В космическом бою от нас было бы пользы, как от синицы на спине у кабана, — продолжил Ковач. — Во всяком случае, за оставшееся до атаки время не успеет эвакуироваться даже персонал Флота. Мы не будем удирать. Вместо этого наши инженерные части собираются выкопать мины Синдиката.
Выкопать мины — или заставить их сработать несинхронно, вызвав серию взрывов, а не один сокрушающий планету удар. Нарушение синхронности было вполне удовлетворительным решением для всех, кроме тех, кто окажется в эпицентре взрыва.
— Наше дело просто охранять технику, — заключил Ковач. — Это несложно, но будьте внимательны.
Желтый свет мигнул на поднятом визоре шлема Ковача: один из офицеров хотел задать вопрос, и искусственный интеллект счел, что майору следует выслушать его.
— Говорите, Гамма Шесть, — разрешил Ковач.
— Ник, — обратился к нему Хорстман из третьего взвода. — Почему землеройные машины должны охранять десантники? И от кого?
— Хороший вопрос, — согласился Ковач.
Он сам спрашивал о том же, когда приказы пронзительно звучали из громкоговорителя во временных казармах Охотников. Голос на другом конце линии отрезал тогда: «От всего!»— и связь прервалась.
Для штабного начальства это было обычной формой ответа, но сам Ник Ковач не любил так обращаться с людьми из своего подразделения. Со спокойной уверенностью, не позволявшей заподозрить, что командир сам безнадежно ломает голову над тем же вопросом, майор ответил:
— Штаб беспокоится по поводу халиан, которые не знают, что их планета капитулировала. Не исключено также, что местные жители считают, что мы ставим мины, а не обезвреживаем их. Вы же знаете, как возникают слухи.
Брэдли рассмеялся. Ковач засмеялся тоже.
Еще раз мигнул свет: теперь вопрос возник у сержанта Байнума, командовавшего взводом вооружения вместо Вокинга (Вокинг умер от анафилактического шока на базе Синдиката, но штаб Флота утверждал, что Охотники никогда не видели этой базы).
— Говорите, Дельта Шесть.
— Капи… извините, майор, — ветераны постоянно забывали о новом звании своего командира. Ковач сам иногда не помнил этого. — Как все-таки были обнаружены эти планетные мины?
Что ж, кто-то должен был задать и такой вопрос…
— Было использовано А-Потенциальное оборудование, — спокойно ответил Ковач. Его глаза слезились от ветра. — Девяносто вторая Тоби Инглиша находится на орбите на борту «Хэйга». Эсминец укомплектован новейшей аппаратурой, и они произвели картографию верхних слоев планетной коры.
— Этот АПОТ — дерьмо, — сказал Байнум. — Вроде той штуки, что оставила нас качаться на ветру во время последней миссии? Той самой миссии, о которой начальство сказало, что ее не было — только мы почему-то потеряли четырнадцать человек.
Единственное, что Ник Ковач действительно понимал об А-Потенциальном оборудовании, — это то, что никогда бы не захотел вновь прибегнуть к нему. Ни одному десантнику не следовало иметь дело с силами, для которых все точки во времени и пространстве одинаковы. Возможно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь другой из союзников воспользовался этой технологией, но…
Искусственный интеллект в шлеме Брэдли не мог организовать это обсуждение без разрешения командира… но организовал же. Старший сержант понял, что пора вмешаться.
— Если ты, Байнум, заботишься о спасении своей задницы, тебе вообще не следовало идти в Охотники, — с грубой прямотой бросил Брэдли.
Ковач машинально ощупал специальное связное устройство на поясе. Пластик был холодным.
Байнум пробормотал что-то в свое оправдание.
— Альфа Шесть — Шестому, — коротко сказал командир первого взвода, находившийся на переднем транспортере. — Вижу высоту Один-Шесть-Пять. Прием.
— Хорошо, — отозвался Ковач. — Что ж, Охотники, мы на месте.
Истерзанная ветром растительность на унылых каменистых склонах низких холмов — вот и все приметы пейзажа, расстилающегося вокруг насколько хватало глаз.
— Окопайтесь, следите за датчиками и скажите спасибо, что мы получили легкое задание.
«…И, занимаясь всем этим, молитесь, чтобы вице-адмирал Флота Ханна Тентелбаум, которая послала сюда Охотников, не сделала этого по личным соображениям». У майора были веские основания подозревать вице-адмирала Тентелбаум в предательстве в пользу Синдиката…
Капрал Синкевич оглядела окрестности, переключая визор с обычного просмотра на инфракрасный, ультрафиолетовый и обратно. Ничего подозрительного она не увидела. Почему же ее все больше охватывала тревога?
В дополнение к тяжелому снаряжению и перекинутой через плечо штурмовой винтовке Синкевич легко сжимала в руках трехзарядное ружье. Пока что в оружии не было необходимости, но где-то здесь могло…
— Гамма Шесть — Шестому, — прозвучал голос в шлемофоне. — Мы окопались. Конец связи.
Каменистый грунт в секторе третьего взвода был немного более податливым, поэтому они закончили раньше первого и второго взводов.
Высота 165, место раскопок, была одной из группы небольших возвышенностей на бесплодной равнине. Кран устанавливал экскаватор в рабочее положение, носом вниз. Синкевич неожиданно услышала взрыв ругани, когда ветер в очередной раз отклонил висевшую на тросах машину от требуемого положения.
Охотники заняли позиции повзводно, чуть ниже гребня холма, чтоб не выделяться на фоне неба. Каждый взвод имел в распоряжении плазменное оружие с ленточной подачей и отвечал за 120 — градусный сектор…
В тоскливом однообразии этой пустыни можно было представить только коренастую фигуру халианского пастуха. Синкевич попыталась вообразить халианский город, из которого на людей накатывали лохматые волны врагов, но заподозрить, что где-то здесь скрыто поселение, было просто нелепо.
Подземный комплекс тоже исключается. Если А-Потенциальное оборудование «Хэйга» обнаружило планетные мины, находившиеся в глубине коры, оно зафиксировало бы любые крупные аномалии, лежащие достаточно близко к поверхности.
Так откуда же чувство тревоги?
Автономный экскаватор коснулся земли. Его команда включила резаки. Раздался свист, перешедший в вой и наконец в отдававшиеся в животе инфразвуковые колебания.
Огромный механизм исчез в скале так же стремительно, как камень тонет в пруду. Тридцатисантиметровая струя магмы вырвалась на поверхность и отклонилась на девяносто градусов в магнитном отражателе, расположенном над краем шахты. Расплавленная порода перелетела через низину, чтобы выплеснуться на каменистую равнину и остыть в трех километрах от места работ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Тебе будет не до смеха, когда эту планету разнесет к чертям собачьим из-за вашего опоздания!
Синкевич, делопроизводитель и телохранитель Ковача, двухметровая бабища, имела звание капрала. Брэдли некстати вспомнил, как, впервые увидев этот двор с гигантским оборудованием, подумал, что его масштабы вполне соответствуют размерам Синкевич. Сейчас она нагнулась к офицеру снабжения и сказала:
— Что поделаешь, лейтенант. Это Флот с безопасного расстояния будет наблюдать, как лопается кора и изливается магма.
Синдикат заминировал Халию. Если планета взорвется в тот момент, когда боевые корабли Синдиката пойдут в атаку, защитники потеряют связь и базу снабжения, так необходимую им для победы.
Но, с другой стороны, исчезнет и большая часть халиан во Вселенной…
Дверца лимузина распахнулась. Брэдли включил на своем шлемофоне частоту общего вызова и приказал:
— Пятьдесят шестой — всему личному составу Охотников. Собирайтесь, ребята, пора поиграть в десантников. — Голос его был хриплым.
Пока Брэдли говорил, его пальцы легчайшими прикосновениями проверяли военную экипировку. Пулемет перекинут через плечо. Грудь пересекают патронташи. С каждого свешивается контейнер с мощной взрывчаткой и гранатами для подствольного гранатомета. В наколенных карманах брюк»— газовые, осколочные, зажигательные и сигнальные гранаты.
Никогда нельзя сказать, что может понадобиться. Известно только, что чего-нибудь вечно не хватает.
В нагрудном кармане — портативный медицинский компьютер для диагностики, выдачи лекарств и оказания первой помощи раненым — если, конечно, до них удастся добраться. Брэдли помнил, как обращались с ранеными халиане. От этого воспоминания сержанта передернуло. Он откинул забрало своего шлема и отер испарину. Стал виден багровый рубец, наискось пересекавший лоб.
Брэдли не носил ножа, зато на его левом бедре висели массивные ножницы для резки проволоки. Однажды ночью этим инструментом он убил семерых халиан.
Сержанту было двадцать восемь стандартных лет. Его глаза казались старыми, как кора планеты.
— Пойдем, Топ, — сказала Синкевич, положив свою большую ладонь на все еще сжимавшие шлем пальцы старшего сержанта. Майор Ковач торопливо приближался к ним, а лимузин, набирая скорость, удалялся со двора. — Нам нужно поймать такси.
— Верно, — произнес Брэдли севшим голосом. — Верно, именно это нам следует сделать.
Он молился, чтобы Охотников как можно быстрее перевели на планету, где бы не крутились тысячи халиан в форме Флота.
Сержант Кастис, командир отделения, три года прослуживший Охотником, провожал Ковача на борт транспортера, а Синкевич и Брэдли пристегнули ремни, устроившись на боковых сиденьях экипажа.
— Капитан, то есть, простите, майор, — сказал Кастис, наклонившись к шлему командира. — Правда ли, что халиане собираются взорвать свою планету, если мы не успеем обезвредить мины?
Ковач поморщился. Одна из проблем, связанных с этими вонючими слухами, состояла в том, что они были верны только наполовину.
Ковач убедился, что плоская коробка надежно держится на поясе. Это устройство он только что получил в лимузине.
Вторая проблема, касавшаяся вонючих слухов, заключалась в том, что все-таки они наполовину были верны.
— Не переживай, Бак, — подбодрила Кастиса капрал Синкевич. — На этот раз все должно пройти как по маслу.
Головной транспортер с 1 — м взводом проследовал через ворота. За десантниками двигалась платформа; транспортер со взводом вооружения и штабом Ковача был третьим.
Сильный встречный ветер затруднял управление машинами, но зато разгонял желтую песчаную пыль, которую поднимали винты.
Транспортеры десантников обладали достаточной подъемной силой, чтобы лететь, а не только скользить на воздушной подушке. Но на этот раз Ковач велел водителям не подниматься над землей. В конце концов, предполагалось, что Охотники сопровождали землеройную технику… или что-то еще.
— Шестой — всему личному составу Охотников, — произнес Ковач, позволяя искусственному интеллекту, встроенному в шлем, прорваться сквозь встревоженные голоса солдат. — Из официальных источников мне известно, что приближается вражеский флот, — громко объявил Ковач.
— Халиане! — прорычал ближайший к нему десантник.
— Нет, теперь наши враги — люди, — твердо произнес Ковач. — Если кто-нибудь из новичков сомневается в этом, пусть поговорит с ветеранами. Эти люди встречались нам и раньше.
Пусть не думают, что Халия нарушила условия капитуляции. Слова Ковача льстили ветеранам, подчеркивая, что кое в чем они разбираются лучше майора. И теперь старички должны были поддерживать линию командира как неоспоримую. А ни один солдат из пополнения, даже будучи десантником с приличным стажем, не осмелится усомниться в словах настоящего Охотника за Головами.
Быстро передвигавшийся конвой находился в трех милях от базы снабжения Ледибед — одного из сотен военных складов Флота, которые выросли в считанные часы после захвата Халии. Местность была пустынной.
Здесь рос коричневый, серый и темно-бордовый кустарник. Скудная растительность тонов глубокой осени и ни одного зеленого пятнышка. Никакого жилья, за исключением похожей на улей лачуги, вокруг не было.
Как мог Альянс когда-то поверить, что примитивная раса халиан способна самостоятельно вести межзвездную войну?!
— Командующий Флотом считает, что наши враги из Синдиката… — сказал Ковач, обшаривая взглядом территорию, каждый миллиметр которой уже был изучен с орбиты, — …воспользовались своими прежними связями с Халией, чтобы установить группу термоядерных устройств в нестабильных точках планеты. Если заряды сработают одновременно, они расколют Халию как яйцо и уничтожат здесь все и всех.
Капрал Синкевич усмехнулась и едва слышно прошептала на ухо Брэдли:
— Включая нас.
Конвой несся со скоростью свыше ста километров в час. Платформы было трудно разогнать, но они оказались способны развить большую скорость, чем ожидал Ковач. Броня транспортеров понижалась с боков, чтобы десантники могли мгновенно открыть огонь или высадиться.
— Мы здесь, потому что здесь мы нужнее. В космическом бою от нас было бы пользы, как от синицы на спине у кабана, — продолжил Ковач. — Во всяком случае, за оставшееся до атаки время не успеет эвакуироваться даже персонал Флота. Мы не будем удирать. Вместо этого наши инженерные части собираются выкопать мины Синдиката.
Выкопать мины — или заставить их сработать несинхронно, вызвав серию взрывов, а не один сокрушающий планету удар. Нарушение синхронности было вполне удовлетворительным решением для всех, кроме тех, кто окажется в эпицентре взрыва.
— Наше дело просто охранять технику, — заключил Ковач. — Это несложно, но будьте внимательны.
Желтый свет мигнул на поднятом визоре шлема Ковача: один из офицеров хотел задать вопрос, и искусственный интеллект счел, что майору следует выслушать его.
— Говорите, Гамма Шесть, — разрешил Ковач.
— Ник, — обратился к нему Хорстман из третьего взвода. — Почему землеройные машины должны охранять десантники? И от кого?
— Хороший вопрос, — согласился Ковач.
Он сам спрашивал о том же, когда приказы пронзительно звучали из громкоговорителя во временных казармах Охотников. Голос на другом конце линии отрезал тогда: «От всего!»— и связь прервалась.
Для штабного начальства это было обычной формой ответа, но сам Ник Ковач не любил так обращаться с людьми из своего подразделения. Со спокойной уверенностью, не позволявшей заподозрить, что командир сам безнадежно ломает голову над тем же вопросом, майор ответил:
— Штаб беспокоится по поводу халиан, которые не знают, что их планета капитулировала. Не исключено также, что местные жители считают, что мы ставим мины, а не обезвреживаем их. Вы же знаете, как возникают слухи.
Брэдли рассмеялся. Ковач засмеялся тоже.
Еще раз мигнул свет: теперь вопрос возник у сержанта Байнума, командовавшего взводом вооружения вместо Вокинга (Вокинг умер от анафилактического шока на базе Синдиката, но штаб Флота утверждал, что Охотники никогда не видели этой базы).
— Говорите, Дельта Шесть.
— Капи… извините, майор, — ветераны постоянно забывали о новом звании своего командира. Ковач сам иногда не помнил этого. — Как все-таки были обнаружены эти планетные мины?
Что ж, кто-то должен был задать и такой вопрос…
— Было использовано А-Потенциальное оборудование, — спокойно ответил Ковач. Его глаза слезились от ветра. — Девяносто вторая Тоби Инглиша находится на орбите на борту «Хэйга». Эсминец укомплектован новейшей аппаратурой, и они произвели картографию верхних слоев планетной коры.
— Этот АПОТ — дерьмо, — сказал Байнум. — Вроде той штуки, что оставила нас качаться на ветру во время последней миссии? Той самой миссии, о которой начальство сказало, что ее не было — только мы почему-то потеряли четырнадцать человек.
Единственное, что Ник Ковач действительно понимал об А-Потенциальном оборудовании, — это то, что никогда бы не захотел вновь прибегнуть к нему. Ни одному десантнику не следовало иметь дело с силами, для которых все точки во времени и пространстве одинаковы. Возможно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь другой из союзников воспользовался этой технологией, но…
Искусственный интеллект в шлеме Брэдли не мог организовать это обсуждение без разрешения командира… но организовал же. Старший сержант понял, что пора вмешаться.
— Если ты, Байнум, заботишься о спасении своей задницы, тебе вообще не следовало идти в Охотники, — с грубой прямотой бросил Брэдли.
Ковач машинально ощупал специальное связное устройство на поясе. Пластик был холодным.
Байнум пробормотал что-то в свое оправдание.
— Альфа Шесть — Шестому, — коротко сказал командир первого взвода, находившийся на переднем транспортере. — Вижу высоту Один-Шесть-Пять. Прием.
— Хорошо, — отозвался Ковач. — Что ж, Охотники, мы на месте.
Истерзанная ветром растительность на унылых каменистых склонах низких холмов — вот и все приметы пейзажа, расстилающегося вокруг насколько хватало глаз.
— Окопайтесь, следите за датчиками и скажите спасибо, что мы получили легкое задание.
«…И, занимаясь всем этим, молитесь, чтобы вице-адмирал Флота Ханна Тентелбаум, которая послала сюда Охотников, не сделала этого по личным соображениям». У майора были веские основания подозревать вице-адмирала Тентелбаум в предательстве в пользу Синдиката…
Капрал Синкевич оглядела окрестности, переключая визор с обычного просмотра на инфракрасный, ультрафиолетовый и обратно. Ничего подозрительного она не увидела. Почему же ее все больше охватывала тревога?
В дополнение к тяжелому снаряжению и перекинутой через плечо штурмовой винтовке Синкевич легко сжимала в руках трехзарядное ружье. Пока что в оружии не было необходимости, но где-то здесь могло…
— Гамма Шесть — Шестому, — прозвучал голос в шлемофоне. — Мы окопались. Конец связи.
Каменистый грунт в секторе третьего взвода был немного более податливым, поэтому они закончили раньше первого и второго взводов.
Высота 165, место раскопок, была одной из группы небольших возвышенностей на бесплодной равнине. Кран устанавливал экскаватор в рабочее положение, носом вниз. Синкевич неожиданно услышала взрыв ругани, когда ветер в очередной раз отклонил висевшую на тросах машину от требуемого положения.
Охотники заняли позиции повзводно, чуть ниже гребня холма, чтоб не выделяться на фоне неба. Каждый взвод имел в распоряжении плазменное оружие с ленточной подачей и отвечал за 120 — градусный сектор…
В тоскливом однообразии этой пустыни можно было представить только коренастую фигуру халианского пастуха. Синкевич попыталась вообразить халианский город, из которого на людей накатывали лохматые волны врагов, но заподозрить, что где-то здесь скрыто поселение, было просто нелепо.
Подземный комплекс тоже исключается. Если А-Потенциальное оборудование «Хэйга» обнаружило планетные мины, находившиеся в глубине коры, оно зафиксировало бы любые крупные аномалии, лежащие достаточно близко к поверхности.
Так откуда же чувство тревоги?
Автономный экскаватор коснулся земли. Его команда включила резаки. Раздался свист, перешедший в вой и наконец в отдававшиеся в животе инфразвуковые колебания.
Огромный механизм исчез в скале так же стремительно, как камень тонет в пруду. Тридцатисантиметровая струя магмы вырвалась на поверхность и отклонилась на девяносто градусов в магнитном отражателе, расположенном над краем шахты. Расплавленная порода перелетела через низину, чтобы выплеснуться на каменистую равнину и остыть в трех километрах от места работ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43