Этот город притягивал к себе людей с разных частей света, и еще два чужака не могли привлечь к себе особого внимания. Да, Сансиско был Меккой пилигримов: ведь знаменитый гуру Дуаго Самито здесь делал свои откровения. Никто не верил в чудеса, но люди верили в то, что, если встать на высоких холмах над городом, слиться с небом над головой и морем под ногами, тебя может посетить особый дар внутреннего видения.
Перед пилигримами не стояла финансовая проблема. Эта эпоха была эпохой процветания. Каждый из жителей мог разделить пищу и кров с пилигримами, получая за это только рассказы бывалых людей, много повидавших на свете.
— Если вы ищете Хозяев Звезд, — сказал человек, у которого они остановились, — то, действительно, они здесь есть. По ведь они есть везде, и в вашей стране тоже.
— Мы просто хотели узнать, они здесь такие же, как у нас, или нет? — ответил Хэйвиг. — Я слышал. Хозяева отличаются большим разнообразием.
— Верно.
— К тому же это нисколько не удлинит наше путешествие.
— Тут вам можно не ходить. Достаточно связаться с помощью этой системы. — Хозяин дома показал Хэйвигу на аппарат топографической связи, стоящий в углу. Это была странная конструкция, которая смотрелась здесь примерно так же, как японский замок в средневековой Европе или готическая церковь в Японии эпохи Мэйдзи.
— Хотя я полагаю, что у них на станции сейчас никого нет,
— заметил хозяин. — Они приходят нечасто.
— Мы по крайней мере посмотрим, где они живут, — сказал Хэйвиг.
Смуглый человек кивнул.
— Да, вы получите ощущение спасения. Идите с Богом. Утром, после часового пения и медитации, семья вернулась к обычным делам: отец вручную обрабатывал небольшой сад. Для него это было чисто психологической необходимостью, но не экономической. Мать продолжала работу над параматематической проблемой. При одном взгляде на ее записи у Хэйвига закружилась голова. Дети занимались со сложной электронной системой, которая выполняла функции преподавателя и воспитателя.
Шагая по грязной дороге, где слякоть налипала на сапоги, в то время как в небе проносились сложные машины, Леонса вздохнула:
— Ты прав. Мне никогда не понять их.
— Для этого может потребоваться целая жизнь, — согласился Хэйвиг. — В историю человечества вошло что-то новое. — И немного погодя он добавил: — Впрочем, подобное уже было. Разве мог палеолитический охотник понять неолитического земледельца? Разве могут сравниться человек, живущий под божественной властью короля, и тот, что живет в свободном государстве? Я не всегда понимаю тебя, Леонса.
— И я тебя тоже. — Она схватила его за руку. — Давай постараемся.
— Мне кажется, — сказал Хэйвиг, — повторяю: кажется, что эти Хозяева Звезд живут в ультрамеханизированном мире, что находится в вопиющем контрасте с жизнью на остальной части Земли. Они появляются нерегулярно, их посты в основном необитаемы. Не кажется ли тебе, что они путешественники во времени?
— Но они ведь несут добро, разве не так?
— Значит, они не из Ээрии? А почему нет? Вполне возможно, что они начинали именно там. Внук пирата вполне может стать обожаемым королем. — Хэйвиг привел в порядок свои мысли. — Насколько я могу понять, причем следует учесть, что я плохо понимаю их новейший язык, они появляются, чтобы торговать — давать идеи и знания, а не материальные ценности. Их влияние на Земле, с одной стороны, ничтожно, но с другой — весьма впечатляюще. И, насколько я мог заметить, оно постоянно растет. Видимо, они провозвестники новой цивилизации, которую я не могу себе даже представить.
— Но местные описывают их иногда похожими на людей, иногда — нет.
— У меня тоже сложилось такое впечатление. Может, это просто фи1уральное выражение?
Он посмотрел на Леонсу. Солнце сверкало в ее волосах, на лице блестели капельки пота. Он остро ощутил запах ее тела. Плащ пилигрима совершенно не скрывал ее великолепной фигуры. Где-то вблизи запела птица.
— Посмотрим, если удастся, — сказал он.
Она улыбнулась.
Город с устремленными в небо шпилями и изящно закругленными куполами был пуст. Невидимый барьер ненадолго задержал их. Они двинулись вперед во времени, пока не увидели в воздухе корабль. Тогда они остановились.
Корабль приземлился. По невидимому трапу команда спустилась на землю. Хэйвиг видел мужчин и женщин. Сверкающая одежда обтягивала их тела. Хэйвиг понял, что подобных совершенных существ Земля не могла создать ни раньше, в эпоху динозавров, ни позже, когда болезненно распухшее красное Солнце будет медленно сжигать ее.
Леонса вскрикнула. Хэйвиг едва успел схватить ее, прежде чем она исчезла, перемещаясь в прошлое.
— Неужели ты не поняла? — спрашивал он. — Неужели ты не поняла все чудо этого?
Они стояли на высоком хребте. Бесчисленные звезды были рассыпаны на небе от одного горизонта до другого. Метеоры прочерчивали небо. Воздух был холодный, при дыхании образовывались облака пара. Леонса прижалась к Хэйвигу. Вечная тишина космоса окружала их.
— Посмотри, — сказал он. — Каждая из этих звезд — солнца Неужели ты думаешь, что во Вселенной больше нет планет, населенных живыми существами?
Она содрогнулась:
— Но то, что мы видели…
— То, что мы видели — это чудо… — Он старался подыскать подходящие слова. Ведь они росли в разное время. То, что для него было реальностью, вполне достижимым будущим, для нее было всего лишь туманной легендой. — Откуда человечество может получить вливание нового духа, новых возможностей? После эпохи Маури человечество не замкнулось в себе. Оно начало распространяться дальше во Вселенную, за пределы, которых не достигало раньше.
— Расскажи мне, — молила она. — Помоги мне!
Неожиданно для себя Хэйвиг поцеловал ее. И они остались одни во Вселенной, слившись воедино.
Но счастливых концов нет. И никаких концов нет. Ничто не кончается. Правда, нам выпадают счастливые мгновения.
Пришло утро, когда Хэйвиг проснулся возле Леонсы. Она еще спала, теплая, мягкая, положив руку ему на грудь. На этот раз не его тело утомило ее. А его мысли, рассуждения…
— Док, — говорил он мне голосом, хриплым от отчаяния. — Я не мог оставаться там, где мы были, в этом подобии рая. Я не мог оставаться нигде, не мог позволить себе не вмешиваться в будущее.
Я уверен, что будущее идет туда, куда надо. Но могу ли я в этом быть по— настоящему уверен? Да, да, меня зовут Джек, а не Иисус. Моя ответственность за будущее должна где-то кончаться, но где?
И даже если человечеству предназначено счастливое будущее, где дорога, которая ведет туда? Помнишь, однажды я высказал мнение, что Наполеон должен был выполнить свою миссию — объединить Европу, собрать ее вместе. Но Гитлеру этого нельзя было позволить. Нельзя было допустить его победы. А как мне рассматривать Ээрию?
Он разбудил Леонсу. Девушка быстро собралась, чтобы следовать за своим мужчиной.
Они могли посетить Карело Кеадзиму, но он мало чем мог помочь им. Кроме того, он занимал слишком высокое положение, жизнь его была у всех на виду.
Мне казалось неважным, кого хотят найти Джек Хэйвиг и Леонса из Вахорна.
ГЛАВА 14
12 апреля 197D года. Весна, только что нарождающаяся зелень, еще сырая после ночного дождя, белые облака на небе, отражающиеся в лужах на дорожках, сырая холодная земля, липнущая к пальцам, когда я стоял на коленях, сажая луковицы ирисов.
И тут под колесами машины заскрипел гравий. В ворота въехала машина и остановилась на лужайке возле большого каштана. Машина была мне незнакома, и я выругался про себя, поднимаясь с колен, когда он подбежал, чтобы обнять меня.
— Боже, как я рад видеть тебя!
Я не очень удивился. После того как он несколько месяцев назад был у меня, я все ждал, что он вернется, если он еще жив. Но только сейчас я понял, как мне не хватало его.
— Как твоя жена? — спросил я его.
Лицо его сразу стало печальным.
— Ее больше нет. Я расскажу… позже…
— О Джек… Прости.
— Нечего. Ведь для меня это произошло полтора года назад.
А когда он обернулся к рыжеволосой девушке, приехавшей вместе с ним, улыбка вновь появилась на его лице.
— Док, Леонса, вы уже много слышали друг о друге. А теперь встретились.
Как и он, Леонса совершенно не обратила внимания на то, что мои руки запачканы землей. Встреча для меня была очень неожиданной. Я ведь еще не видел никого, прибывшего из времени. Хэйвиг не в счет. Ведь эта женщина совершенно из другой эпохи!
Охотница, шаманка, прорицательница, любовница многих и убийца многих… и вот она передо мною, одетая в самую обыкновенную одежду: модный костюм, нейлоновые чулки, туфли на высоких каблуках, в руках сумочка, на губах обычная помада, и говорит она на английском языке, совершенно не отличающемся от моего.
— Здравствуйте, доктор Андерсон! Я давно мечтала встретиться с вами.
— Входите в дом, — с трудом выговорил я. — Пойдемте умоемся, а потом я угощу вас чаем.
Леонса очень старалась остаться невозмутимой, но это ей плохо удавалось. Хэйвиг рассказывал, а она то и дело вставала со стула, подходила к окну, смотрела на тихую улицу.
— Успокойся, — сказал он ей наконец. — Мы же все проверили, просканировали этот промежуток времени. Помнишь? Никаких агентов Ээрии мы не обнаружили.
— Не могли же мы проверить каждое мгновение, — возразила она.
— Нет, но… Док, я через неделю буду вам звонить и узнаю, все ли в порядке, так что не удивляйтесь.
— Может, они что-нибудь подготовили, — сказала Леонса.
— Вряд ли. Мы списаны со счета. Я уверен.
— Вероятно, я нервничаю оттого, что я женщина.
Поколебавшись, Хэйвиг сказал:
— Если бы они следили за нами и знали о наших контактах с доком, они нанесли бы мне удар через него. Нет, нет. — Он обратился ко мне: — Я могу навлечь на вас неприятности, док. Простите меня. Именно поэтому я не поддерживаю контакта с матерью.
— Все в порядке, Джек. — Я попытался изобразить улыбку.
— Это немного развлекает меня, особенно сейчас, когда я отошел от практической работы.
— Но все будет о'кей, — сказал Джек. — Я позабочусь об этом.
Леонса вздохнула. Долгое время стояла тишина, только с улицы слышался шелест ветвей на ветру. По небу проносились облака.
— Значит, ты считаешь, что я спокойно доживу до смерти?
Он кивнул.
— Ты знаешь, когда это случится?
Он сидел неподвижно.
— Хорошо, не говори. Но не потому, что я боюсь. Я простой смертный и знаю, что это случится. Однако я не завидую тебе. Когда я умру, ты потеряешь друга.
Мой чайник засвистел.
— Значит, — говорил я несколько часов спустя, — ты не собираешься быть пассивным? Ты хочешь что-то предпринять относительно Ээрии?
— Если смогу, — тихо ответил Хэйвиг.
Леонса, сидевшая рядом с ним, стиснула его руку.
— Что ты говоришь! — воскликнула она. — Я сама была там, в будущем. Недолго, но я видела, что Ээрия стала могущественной. Я видела Калеба Уоллиса, выходящего из самолета. Он был стар, но я его видела. — Она стиснула кулаки. — И никто не убил этого ублюдка!
Я взял свою трубку. Мы уже пообедали и сидели в моем кабинете среди книг и картин. Солнце поднялось довольно высоко, и я объявил, что уже можно выпить немного виски. Но все же атмосфера в кабинете оставалась напряженной.
Я почти физически ощущал горе и гнев, которые хранили в себе эти двое.
— Ты не полностью изучил будущее Ээрии, — сказал я.
— Да. Мы читали книги Уоллиса и слушали его рассказы. Я не думаю, что он лгал. Он эгоист, но в таких вопросах лгать не будет.
— Ты не понял меня. — Я махнул трубкой. — Я спросил, изучал ли ты Ээрию последовательно, год за годом.
— Нет, — ответила Леонса. — Раньше не было причин, а теперь слишком опасно. — Она внимательно взглянула на меня. Все-таки она была очень привлекательна. — Вы что-то имеете в виду, док?
— Может быть. — Я достал спички, зажег трубку. Этот маленький очаг в моей руке всегда действовал на меня успокаивающе. — Джек, я много думал о том, что ты рассказал мне в последний визит. Это естественно. У меня есть время для размышлений. И ты сейчас пришел ко мне в надежде, что я дам тебе совет. Верно?
Он кивнул. Мелкая дрожь била его тело.
— Я, разумеется, не могу сказать, что решил ваши проблемы, — предупредил я. — Я могу только сказать то, что ты сам говорил мне: свобода таится в неизвестном.
— Продолжайте, — выдохнула Леонса. Она сидела, стиснув кулаки.
— Ну что же, — сказал я, глубоко затянувшись — Твое последнее утверждение еще больше укрепило меня в моем мнении. Уоллис верит, что его организация, модифицированная, но базирующаяся на том, что он создал, будет доминировать после эпохи Маури. Из того, что видели вы, это кажется мне сомнительным. Следовательно, когда-то произойдет упадок Ээрии. И… вообще-то о будущем Ээрии вы знаете только со слов Калеба Уоллиса, который крайне тщеславен и родился более сотни лет назад.
— А какое значение имеет дата его рождения? — спросил Хэйвиг.
— Большое. Наш век — жестокий век. Мы получили суровые уроки, каких себе даже представить не может поколение Уоллиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22