Еще несколько секунд ушло на выяснение того факта,
что открывалась она, к сожалению, на меня, а когда я отпер свой засов и
обнаружил, что с другой стороны его дублирует точно такой же, причем
запертый, то и вовсе убедился в ее абсолютной непригодности в качестве
полигона для опробования моей физической силы. Мысленно вычеркнув из своего
сознания данное направление к бегству, я, тем не менее, стал осторожно
придвигать к этой двери кровать, поскольку не исключал, что прорываться ко
мне могут также и отсюда.
Северная дверь открывалась, к счастью, от меня, а потому я решил -
даже убедившись в том, что она также заперта на задвижку с противоположной
стороны, - что мне предстоит именно на ней испытать свое счастье. Если бы
мне удалось достичь крыш зданий на Пэйн-стрит и благополучно спуститься на
землю, то, возможно, я смог бы проскользнуть через внутренний двор и
соседние или, противоположные строения, и оказаться на одной из соседних
улиц. В любом случае, я намеревался первым делом достичь Вашинггон-стрит, а
затем как можно скорее покинуть район городской площади. При этом мне, по
возможности, следовало избегать Пэйн-стрит, поскольку именно на ней
находилась пожарная станция, которая могла быть открыта даже ночью.
Перебирая в мозгу все эти мысли, я окидывал взглядом раскинувшееся подо
мной унылое и жалкое море прогнивших крыш, в данный момент освещенных лучами
почти полной луны. Справа от меня панораму пересекал чернеющий разрез устья
реки, к которому словно приклеились постройки опустевшей фабрики и бывшей
железнодорожной станции. А еще дальше простирались бездействующее полотно
железной дороги и шоссе на Роули, которые тянулись через равнинную
болотистую местность, усеянную островками более сухой и возвышенной,
поросшей чахлым кустарником земли. Располагавшийся слева от меня участок
территории, изрезанный притоками реки, казался ближе, а узкая дорога на
Ипсвич белесо поблескивала в лучах лунного света. Со моей стороны гостиницы
не была видна местность, простиравшаяся к югу, в направлении Эркхама, хотя
именно туда я и намеревался в дальнейшем двигаться.
Я все еще пребывал в состоянии бесплодных раздумий над тем, когда
именно мне предпринять атаку на северную дверь, и как это лучше всего
сделать, чтобы получилось не особенно шумно, когда неожиданно заметил, что
глухое бормотание доносившееся откуда-то снизу, сменилось новым и более
громким поскрипыванием половиц, Сквозь фрамугу входной двери внутрь комнаты
проникли слабые, подрагивающие лучи света, а пол коридора протяжно застонал
под воздействием громоздкой перемещающейся тяжести. Приглушенные голоса с
каждой секундой звучали все более отчетливо, и вскоре сменились довольно
решительным стуком в дверь.
На какое-то мгновение я затаил дыхание и замер на месте, Казалось,
минула целая вечность, но мои ноздри тут же подсказали мне, что вездесущий и
тошнотворный рыбный запах как-то внезапно окреп, словно сгустился, обретя
особую резкость и отчетливость. скоре стук повторился - на сей раз это были
уже более громкие и продолжительные удары. Я понял, что настало время
действовать, быстро отодвинул засов северной двери и всем телом обрушился на
нее. Во входную дверь, между тем, уже отчаянно барабанили, и я искренне
надеялся на то, что эти звуки заглушат производимый мною грохот. Однажды
начав свои попытки взломать дверь, я уже не мог остановиться, сокрушая
тонкую перегородку и совершено не обращая внимания на боль в левом плече и
сотрясение всего тела. Прочность этой двери превзошла мои ожидания, однако я
настойчиво продолжал свои попытки. Барабанный грохот во входную дверь между
тем все усиливался.
Наконец моя преграда не выдержала, хотя и произошло это с таким
оглушительным шумом, что снаружи его просто не могли не услышать. В тот же
момент под сокрушительными ударами заколыхалась и дверь моей комнаты, - и в
тот же момент в замочных скважинах входных дверей в соседние со мной комнаты
зловеще заскрежетали ключи. Ворвавшись в смежное помещение, я первым делом
устремился к входной двери и успел защелкнуть задвижку прежде, чем
находившиеся в коридоре существа успели отпереть замок; однако даже сделав
это, я не мог не расслышать, как наружный замок уже третьей двери - той
самой, из окна которой я и намеревался совершить прыжок на простиравшиеся
внизу крыши домов - также пытаются отпереть ключом.
На какое-то мгновение меня охватило полное отчаяние, поскольку
очутиться в замкнутом помещении, вообще лишенном окон - а именно такой и
оказалась моя нынешняя обитель - представлялось мне полнейшим поражением.
Меня захлестнула волна почти безумного, непередаваемого страха, но в тот же
момент взгляд упал на освещенные лучом фонаря следы, оставленные на пыльном
полу тем самым таинственным взломщиком, который не так давно пытался
проникнуть отсюда в мою комнату. Вслед за этим я, все еще не избавившись от
ощущения охватившей меня безнадежности, машинально рванулся к
противоположной соединительной двери, чтобы обрушиться на нее, сокрушить так
же, как и ее предшественницу и - если только задвижка на входной двери в
нее, как и на двери в эту, вторую комнату, окажется цела - успеть
запереться изнутри, прежде чем ее успеют открыть ключом из коридора.
Судьбе было вольно дать мне небольшую передышку, поскольку
соединительная дверь передо мной была не только не заперта, но и вообще
распахнута настежь. Через какую-то секунду я влетел в третью комнату и тут
же подпер плечом и бедром входную дверь, которая как раз начала, было,
слегка приоткрываться вовнутрь. Мое неожиданное сопротивление явно застигло
взломщика врасплох - он резко отпрянул, так что я смог без труда вставить
задвижку в полагавшееся ей место на косяке двери. Остановившись и пытаясь
хотя бы немного отдышаться, я услышал, что удары по двум соседним дверям
несколько ослабли, зато послышались возбужденные голоса со стороны той
боковой двери, которую я подпер каркасом кровати. Я понял, что мои
преследователи все же ворвались в южную комнату и теперь энергично пытались
взломать соединительную дверь между нею и моим временным жилищем. Однако
одновременно с этим я вновь услышал характерный звук поворачиваемого ключа,
причем доносился он уже со стороны входной двери следующей, расположенной к
северу от меня комнаты, и тут же понял, что именно отсюда исходит наиболее
реальная угроза.
Северная соединительная дверь была широко распахнута, но у меня не было
времени проверять положение задвижки у входа, поскольку в замке его уже
также начал поворачиваться ключ. Все, что мне оставалось сделать, это
захлопнуть обе соединительные двери справа и слева от меня, и придвинуть к
ним уже знакомые предметы - к одной комод, а к другой каркас кровати. В
дополнение ко всем этим мерам я подтянул ко входной двери массивный
мраморный умывальник. Разумеется, я отчетливо осознавал всю ненадежность
подобного рода укреплений и все же надеялся на то, что они хотя бы недолго
продержатся и, таким образом, я получу возможность выбраться в окно и
спуститься на крыши зданий, выходивших на Пэйн-стрит. Однако даже в столь
отчаянный момент самый жуткий страх у меня в душе вызывали отнюдь не
сомнения в надежности моих временных бастионов - нет, меня буквально
начинало колотить при одной лишь мысли о том, что за все это время никто из
моих преследователей не произнес и даже не пробормотал на фоне непрерывного,
запыхавшегося сопения, ворчания и приглушенного, завывающего гавканья ни
одного членораздельного слова.
Передвинув мебель и бросившись к окну, я услышал еще более
встревоживший меня гомон, устремившийся по коридору в направлении северной
от меня комнаты, и одновременно заметил, что звуки ударов с южной стороны
стихли. Стало ясно, что основная часть моих противников решила
сконцентрировать усилия на весьма хилой и непрочной соединительной
перегородке, взломав которую, он" получили бы доступ непосредственно ко мне.
Лунный свет за окном довольно ярко освещал кромку домов, и, мельком взглянув
на них, я понял, что покатая и какая-то осклизлая поверхность крыш, на одну
из которых мне предстояло приземлиться, делала мой прыжок довольно-таки
рискованным мероприятием,
Прикинув складывающуюся обстановку, я остановил свой выбор на том окне,
которое располагалось южнее, и намеревался опуститься на внутренний скат
крыши, после чего докарабкаться до ближайшего слухового окна. Разумеется, я
отдавал себе полный отчет в том, что даже оказавшись внутри одной из ветхих
кирпичных структур, мне все равно не избежать преследования; и все же я
надеялся на успех, намереваясь затеряться в бесчисленных зияющих дверных
проемах домов и затемненных внутренних дворах, после чего в конце концов
добраться до Вашинггон-стрит и выскользнуть из города в южном направлении.
Удары по северной соединительной двери сопровождались ужасающим
грохотом, и я увидел, что тонкая деревянная панель начала трескаться
Несомненно, преследователи раздобыли и принесли какой-то массивный предмет и
стали действовать им наподобие тарана. Как ни странно, "кроватная" подпорка
пока держалась, так что у меня появилась, по крайней мере, возможность
испробовать свой шанс на спасение.
Лишь подойдя к окну вплотную, я обнаружил, что оно задрапировано
тяжелыми бархатными шторами, цеплявшимися за перекладину вшитыми в них
бронзовыми кольцами, и что ставни с наружной стороны снабжены массивной,
выступающей наружу защелкой. Стремясь максимально обезопасить себя перед
лицом предстоящего довольно опасного прыжка, я резко подергал за торы и они,
а вместе с ними и сама перекладина, свалились на пол; после этого я зацепил
два кольца за выступ защелки и выбросил ткань наружу. Тяжелые складки
опустились на прилегающую крышу, после чего я убедился, что и кольца, и
задвижка вполне выдержат вес моего тела. Таким образом, цепляясь за шторы
как за своего рода импровизированную веревочную лестницу, я стал спускаться
вниз, оставляя позади омерзительное и наполненное всевозможными гадостями
заведение, именовавшееся Джилмэн-хаузом.
Благополучно ступив на расшатанные шиферные пластины покатой крыши, я
довольно быстро, и даже ни разу не поскользнувшись, достиг ближайшего
зияющего черного проема слухового окна. Глянув на окно гостиницы, которое
покинул несколько секунд назад, я заметил, что оно оставалось по-прежнему
неосвещенным и пустым, тогда как где-то в отдалении к северу, за
рассыпающимися дымоходами виднелись зловеще поблескивающие огни зала "Ордена
Дэгона", а также бывших баптистской и методистской церквей, образы которых
тотчас же отчетливо и грозно всплыли в моем сознании. Во внутреннем дворе
подо мной, казалось, не было ни души, а потому я продолжал питать робкую
надежду улизнуть отсюда еще до тою, как будет объявлена общая тревога.
Посветив фонарем в проем слухового окна, я не обнаружил под ним ступеней;
впрочем, высота была небольшой, а потому я ухватился за его край и стал
сползать вдоль кирпичной кладки стены, после чего, 'разжав руки, приземлился
на запыленный и захламленный сгнившими ящиками и бочками пол.
Помещение, в котором я оказался, имело довольно мерзкий вид, однако мне
было уже не до впечатлений и эмоций, а потому я быстро устремился к
лестничному пролету, на который наткнулся луч моего фонаря, успев при этом
все же мельком глянуть на наручные часы - они показывали два часа ночи.
Ступени отчаянно скрипели, но в целом казались достаточно надежными, а
потому я опрометью бросился вниз и, миновав второй этаж, оборудованный под
подобие амбара или сарая, оказался на полу первого. Там царило полнейшее
запустение и потому каждому моему шагу вторило гулкое эхо. Наконец я достиг
нижнею холла, в дальнем конце которою увидел едва различимый светящийся
прямоугольник, который, как я смекнул, был призван обозначать выходящий на
Пэйн-стрит дверной проем. Направившись, однако, в противоположную сторону, я
установил, что задняя дверь также открыта, тут же бросился к ней и,
перелетев через пять каменных ступенек, оказался на поросшем травой булыжном
покрытии внутреннего двора.
Лунный свет сюда не проникал, однако я и без него мог достаточно
неплохо ориентироваться даже без фонаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17