Этот красный зверь придал ему сил: он одолел уже полпути, когда преследователи наконец разобрались с колючей растительностью и с криками выскочили на дорогу вслед за ним.
Они бросили еще одно копье, упавшее на камни прямо за спиной Блейда, но он уже добрался до стены и ухватился за свисающий плющ. Какую-то долю секунды ему казалось, что лоза оборвется под его тяжестью, и эта мысль привела странника в ужас. Неужели ему не удастся взобраться наверх? Затем он ухватился за более прочные побеги и, подобно обезьяне, полез по стене.
Стук сандалий за спиной утих. Обернувшись, Блейд Увидел, что четверо все еще держат в руках копья. Он принялся взбираться быстрее, понимая, что стал сейчас прекрасной мишенью.
Стена поднималась на добрых тридцать футов, и задолго до того, как беглец добрался до вершины, в него начали бросать копья. Когда Блейд был на половине пути, копье воткнулось в стену в нескольких дюймах от его плеча. Ему оставалось меньше десяти футов, когда другой дротик оцарапал бедро. Сжав зубы, он полез дальше, и третье копье пролетело мимо — когда он уже взобрался наверх и упал на гладкие, покрытые растительностью плиты. К счастью, стена оказалась достаточно широкой, и он смог вытянуться на ней и перевести дух.
Потом он взглянул на рану — она была пустяковой, копье только задело кожу, и кровь сочилась тонкой медленной струйкой. Такая рана могла замедлить его реакцию или помешать долгому стремительному бегу, но не была смертельной. Стряхнув кровь, он посмотрел вниз — и чуть не задохнулся.
С обратной стороны стены поросшая мхом кладка лежала у неглубокого рва с грязной водой. В воде мелькали небольшие белые рыбки, хорошо знакомые ему плотоядные чудища, которыми кишели все водоемы в этом измерении. Если бы даже он не заметил их сразу, то все равно можно было предположить, что без них тут не обойдется. Внизу стены между камней застряли побелевшие кости — кошачьи, собачьи и человеческие.
Ширина рва составляла, по меньшей мере, десять футов. На противоположном берегу шла живая изгородь с шипами — тоже десять футов шириной и десять — высотой. Блейд снова посмотрел через плечо. Воины стояли все там же, только теперь к ним присоединились отставшие товарищи — и каждый держал в руках копья. Пути назад не было: его наколют на острия, как бабочку на булавку.
Значит, придется спускаться вниз… Нет, прыгать! Надо перелететь через ров, потому что если он упадет — это верная смерть!
С такой мыслью Блейд подкатился к самому краю толстой стены, прижимаясь щекой к холодным камням, стараясь срастись с ними, но даже это осторожное движение привлекло внимание преследователей. Мимо его головы просвистело копье и, перелетев через ров, упало в кустах, переломив несколько веток. Разведчик надеялся, что оно не привлекло внимания часовых, охраняющих дворец. Только этого ему не хватало — погибнуть от клинков стражников спасаемой им страны!
Теперь он находился у самого края. Набрав воздуха в легкие, он приподнялся. Это движение привлекло Священных Воинов — очередное копье свистнуло рядом, задев кисть левой руки. Блейд поморщился. Кажется, удача отворачивалась от него. Он сделал еще один глубокий вдох, собрался, стиснул зубы, стараясь забыть о боли в бедре и руке, затем напряг мышцы и прыгнул.
Он падал вниз. Черная грязная вода, которой был заполнен ров, неминуемо приближалась. На какую-то долю секунды он подумал, что сейчас свалится прямо в зубы маленьким белым чудовищам, которые тут же вцепятся в него. Он уже чувствовал их клыки на своем теле, но в этот момент со страшным треском приземлился в гуще кустов.
Ветки прогнулись под его тяжестью, острые шипы разодрали кожу. Блейд пробил живую изгородь почти до самой земли и теперь лежал распластав руки и ноги и так запутавшись в ветвях, что не мог пошевелиться.
Когда он наконец начал что-то соображать, то понял, что находится у дальнего края заросли. Вокруг него Жужжали какие-то маленькие мошки, привлеченные запахами пота и крови, и вдруг он с ужасом понял, что на траве, у самой живой изгороди, стоит какой-то человек и смотрит на него огромными блестящими глазами.
Глава семнадцатая
Проклятый кустарник вцепился в Блейда, будто стая осьминогов. Шипы и колючки раздирали кожу, мелкие ветви запутались в волосах, грозя сорвать с разведчика скальп при чересчур резком движении. Но гораздо больше, чем все колючки на свете, Блейда беспокоил наблюдавший за ним человек. Если незнакомцу вздумается проткнуть копьем беспомощного беглеца, тот — увы! — ничем не сможет ему помешать.
Топорик Блейд потерял при падении, а до меча ему было не дотянуться: чертовы кусты содрали с него ножны, и хоть они висели всего в двух шагах, но с тем же успехом могли пребывать и за десять миль отсюда.
Осознав сей неоспоримый факт, разведчик перестал шипеть и чертыхаться, а вместо этого решил получше рассмотреть наблюдателя. Быть может, ему пока не стоит вылезать из кустов: каким бы негостеприимным ни было это убежище, оно могло оказаться единственным спасением.
Человек за кустами звонко расхохотался, откинув голову назад. Только теперь Блейд разглядел, что, во-первых, у невольного свидетеля его эскапад нет при себе и вязальной спицы, а во-вторых, что перед ним стоит прекраснейшая женщина. И она смеялась! Странник готов был признать, что его положение может показаться кому-то смешным, но ему самому было не до смеха. Пробормотав пару выражений, совершенно не предназначенных для женских нежных ушей, Блейд принялся энергично выпутываться из треклятой живой изгороди.
На этот раз ему удалось высвободить правую руку и дотянуться до меча. Выхватив клинок из ножен, он принялся рубить колючки. Разведчик отдал бы сейчас год жизни за хорошее стальное мачете, но даже тупой бронзовый меч был эффективнее голых рук. После продолжительного и кровопролитного сражения он наконец выбрался из проклятых кустарников. Его пошатывало, он был исцарапан и перепачкан с головы до ног и при других обстоятельствах предпочел бы провалиться сквозь землю, но не стоять в таком виде перед красивой женщиной. Впрочем, важна не одежда, а осанка. С этой мыслью Блейд пошарил в кустарнике, нашел свой топорик и развернулся к незнакомке, приняв позу гордого вызова.
Ее реакция на такую воинственность была совершенно естественной: она снова расхохоталась и долго не могла остановиться. Блейд охотно отпустил бы пару крепких выражений, но предпочел на этот раз сдержаться. В ее оскорбительном смехе звучала некая странная нотка, словно женщина собиралась спросить: «Ну, герой, и что ты намерен теперь делать?» Блейд рассудил, что самым разумным будет стоять спокойно, предоставив ей самой решать его судьбу. Опустив меч, он замер, стараясь по возможности сохранять невозмутимое выражение лица, что было не так-то просто: вокруг, привлеченная запахами пота и крови, вилась целая туча какой-то гнусной тропической мошкары.
Наконец женщина завершила свой придирчивый осмотр.
— За тобой была погоня, друг мой? — спросила она. — Ты с такой резвостью перемахнул через стену, словно тебя преследовала стая голодных оранков.
Блейд не знал, насколько он может доверять незнакомке. Она, вероятно, была из высшей знати, раз так свободно разгуливала по летней резиденции владыки. Это делало ситуацию неопределенной: чуть ли не половина правящей элиты Гонсары относилась к культу Айокана с великим почтением, тогда как вторая половина ненавидела его с той же яростью, что и простой люд. К какой же партии принадлежала его собеседница: к мушкетерам короля или к гвардейцам кардинала?
Заметив, что он колеблется, женщина нахмурилась.
— Я жду ответа! — сказала она почти сурово. Блейд решился. По каким-то причинам он чувствовал симпатию к этой молодой насмешнице.
— За мной гнались Священные Воины Айокана, — ответил он. — Так получилось, что мы с Айоканом не в ладах,
Глаза у женщины на мгновение округлились. В следующий миг на ее лицо вернулось спокойное выражение. Блейд невольно задержал дыхание.
Затем, к его великому облегчению, она поджала губы и сплюнула на дорожку.
— Проклятие! Тамбрал мне клялся, что никогда не впустит Священных Воинов в Гонсару! А может, эти двуличные твари провели свое воинство тайно… Ты уверен что тебя преследовали именно Священные Воины?
— Уверен, — кивнул Блейд.
Сообразив, что женщина, похоже, на его стороне, он немного расслабился.
— Прости мне эту дерзость, о прекрасная незнакомка, но не могли бы мы для более подробной беседы перейти в другое место, — продолжал разведчик. — В саду нас могут подслушать, а мои преследователи все еще поджидают за стеной, и в руках у них копья. Если бы мы…
Дальнейших объяснений не понадобилось. Кивнув на возвышающийся за деревьями дворец, женщина властно бросила:
— Расскажешь позднее. — Теперь она говорила совсем другим тоном: тоном властительницы, привыкшей к безоговорочному подчинению. — Нам в самом деле лучше уйти отсюда.
Не произнося больше ни звука, она повернулась и направилась к дворцу прямо через пышный ухоженный сад. Она шла так быстро, что разведчику, не ожидавшему такой молниеносной смены настроения, пришлось поторопиться, чтобы не отстать.
Остановилась она у небольшой, полускрытой высоким кустарником и карликовыми деревьями двери, пробитой прямо в дворцовом фундаменте. От порога вглубь здания вела узкая лестница с такими низкими сводами, что Блейду с его немалым ростом пришлось пригнуться, чтоб не удариться головой о каменные плиты. Наверху лестницы открылась еще одна дверь, а за ней — небольшой круглый зал, тускло освещенный парой чадящих факелов. По окружности зала шли несколько арок, ведущих в другие комнаты. Женщина приглашающим жестом указала на кресло, стоявшее между двумя арками и заваленное подушками.
— Побудь пока здесь, мой друг. Прежде всего следует заняться твоими ранами. Они неопасны, и лекарь будет излишней роскошью, но сейчас я позову своих слуг. Наш разговор мы продолжим позднее.
Блейд вопросительно вздернул бровь. Она прекрасно поняла его беспокойство.
— Мои слуги ничего никому не расскажут, — добавила она с усмешкой. — Они глухонемые.
Повернувшись, незнакомка потянула за шнур, висевший у самой арки. Должно быть, он приводил в движение Какой-то механизм, который могли видеть слуги, потому что через несколько секунд в одной из дверей возникла стайка девушек. Женщина что-то приказала им жестами, значения коих Блейд не уловил — местный язык глухонемых сильно отличался от того, который был известен ему. Поклонившись, служанки исчезли столь же беззвучно, как и появились.
Через некоторое время они вернулись с большим чаном, полным горячей воды, множеством чистых полотенец и куском ткани. Повинуясь приказаниям госпожи, девушки смочили полотенца в воде и принялись обтирать Блейда, Он не мог определить, что именно было подмешано в воду, но это оказалась какая-то смолистая пахучая субстанция, потому что вода будто бы приобретала вязкость и тяжесть меда. По мере того как служанки обмывали его тело, боль и зуд от множества царапин и ушибов постепенно проходили, а рана, нанесенная брошенным копьем, перестала кровоточить.
Разорвав на полосы большой кусок ткани, девушки перевязали его ссадины на бедре и левой руке, затем снова ушли, появившись теперь с большим серебряным кувшином и двумя чашами. На кувшине и на чашах пламенел выложенный рубинами уже знакомый Блейду символ правящего дома Гонсары — красный вол.
Стражник нагнулся над одной из чаш и втянул терпкий пряный запах, исходящий от горячего питья. Женщина ободряюще кивнула ему — пей! Все время, что служанки занимались ранами пришельца, она внимательно наблюдала за ним — с бесстрастным, ничего не выражающим лицом. Но что-то мелькало в ее глазах… Любопытство?.. Если так, то его вызвал не только рассказ о Священных Воинах, но и некие иные причины…
— Пей! Это тебе не навредит, — сказала она. — Наоборот, поможет. Неужели ты думаешь, что я захочу твоей смерти до того, как мы… — Женщина запнулась и с легкой улыбкой продолжила: — До того, как мы обсудим твои разногласия с Айоканом?
При последних словах в глазах незнакомки промелькнул хищный, недобрый огонек, и всю расслабленность Блейда как рукой сняло. Что означали этот взгляд и эта обмолвка? Еще одна местная леди желает поразвлечься — до, после или во время обсуждения важных дел? Он, не улыбаясь, посмотрел на незнакомку. Заметив выражение его лица, она погасила свою ослепительную улыбку.
— Ты не веришь мне? — спросила женщина с резкими нотками в голосе.
С этой дамой нельзя было выказывать упрямство: это не привело бы ни к чему хорошему. Разведчик покачал головой, затем, взяв предложенную чашу, медленно и неохотно отпил из нее. Женщина подошла к столику с кувшином, подняла вторую чашу и осушила ее в несколько больших глотков, потом вернулась к своему креслу и откинулась назад, удовлетворенно вздохнув и облизнув кончиком языка ярко-алые губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27