Он обуреваем культом прекрасного, культом безобразного, культом благоговения, культом медитации и так далее.
Как же такому уму успокоится? Из спокойствия проистекает совершенно иное действие. Посмотрите, уважаемый, как это прекрасно.
А.: Это тупик для ума.
Кришнамурти: Нет, уважаемый; я задаю себе вопрос: как этому уму успокоиться, как обрести устойчивость? Я имею в виду не устойчивость в смысле затвердевания, а устойчивость, которая означает гибкость. Ум, обладающий полной устойчивостью, твердый, глубокий, — уходит своими корнями в бесконечность. Как же это возможно? И какими будут тогда наши взаимоотношения с деревом, с семьей, с общиной?
Я глубоко сознаю неустойчивость моего ума и понимаю, что это значит. Теперь я знаю для себя, я понял самостоятельно, что это движение родилось из неустойчивости. Я знаю это — и потому отрицаю такое движение. И я спрашиваю: что такое устойчивость? Я знаю неустойчивость со всей ее деятельностью, со всем ее разрушением, и когда я все это отбрасываю, что же тогда будет устойчивостью? Я искал устойчивость в семье, в работе. Я искал ее во внутреннем мире, в уходе в себя, в опыте, в знании, в своих способностях, в Боге. И я понял, что я не знаю, что такое устойчивость.
Именно это незнание — есть то, что устойчиво.
Люди, которые говорят: «Я знаю» — и потому говорят: «Я обладаю устойчивостью», — они-то и привели нас к такому хаосу.
Эти люди говорят: «Мы — избранные». Эти люди — сотни и тысячи учителей, гуру — сказали: «Я знаю».
Отвергая все это, полагайтесь на самих себя. Имейте к себе доверие. И когда ум отбрасывает все в сторону, когда он понимает то, что неустойчиво, понимает невозможность узнать, что такое подлинная устойчивость, — именно тогда возникает движение гибкости, гармонии, поскольку ум не знает.
Истина незнания — единственный факт, от которого можно двигаться.
Истина этого факта — нечто устойчивое. Ум, который не знает, находится в состоянии ученья. В тот момент, когда я говорю, что я научился, я перестал учиться; и эта остановка есть устойчивость разделения.
Поэтому — «я не знаю». Истина заключается в том, что «я не знаю». Это все. И это дает вам качество ученья, а в ученье существует устойчивость. Устойчивость в том, что «я учусь», но не в том, что «я узнал». Смотрите, какое действие это оказывает на ум. С него сброшена тяжесть, и в этом — свобода, свобода незнания. Смотрите, как прекрасно незнание, как прекрасна свобода. А что же происходит с мозгом, который функционирует в знании? Такова его функция, не правда ли, функционировать от памяти к памяти? В знании ум обнаружил безопасность; биологически эта безопасность необходима, иначе он не сможет выжить. Что же происходит с мозгом, который говорит: «Я не знаю, я действительно ничего не знаю, кроме биологических фактов — о том, как выжить»? Что происходит с остальной частью мозга? Остальная часть мозга до этого была прикована. Теперь она не занята. Она будет действовать, но она не занята.
Этот мозг никогда ничто не затронет. Он не способен более получить удар. Рождается новый мозг — или это старый мозг, освобожденный от своей занятости.
Риши-Вэли, 28 января 1971 г.
Беседа двадцать четвертая:
МОЗГОВЫЕ КЛЕТКИ И ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Слушательница П.: До сих пор мы не занимались тем, что представляет сущность вашего учения — проблемой времени, проблемой безмолвия мозговых клеток, и тем, какие процессы происходили внутри Кришнамурти. Я задаю эти три вопроса вместе потому, что, наблюдая горизонтальное течение времени, то есть жизнь Кришнамурти, мы видим, как этот мальчик, родившийся в окружении традиционного брахманизма, проходит специальное обучение в Теософском обществе, получает посвящение, пишет книги «Искание» и «Путь», в которых просветление рассматривается как некая фиксированная точка, как определенная цель. В этих книгах утверждается, что существует состояние, которого необходимо достичь, и ради этого на протяжении столетий ведется великая борьба. Внезапно в Кришнамурти совершается великая перемена; он отрицает спасение, отрицает вечность как неподвижную точку и таким образом разрушает горизонтальное движение времени как таковое. Что же именно произошло? Если бы мы могли увидеть как бы под микроскопом, что случилось с Кришнамурти, что произошло с клетками его мозга, в которых содержалось это горизонтальное движение времени, тогда мы, возможно, сумели бы понять время и преображение в их отношении к мозговым клеткам.
Кришнамурти: Понимаю. А вы понимаете?
Слушатель Д.: Да, уважаемый. Очень важный вопрос.
Кришнамурти: Не кажется ли вам, что это так называемое горизонтальное движение было весьма обусловленным и поверхностным? Мальчик повторял то, чему его учили, и в какой-то момент произошел разрыв. Это понятно?
П.: Не совсем. Что значит поверхностное и обусловленное движение?
Кришнамурти: То есть мальчик принимал, повторял, шагал по пути, проложенному традицией и теософией. Он принимал его.
П.: Все мы поступаем точно так же.
Кришнамурти: Точно так же, но в разной мере. Значит, вопрос состоит в том, зачем он проделал это путешествие?
П.: Нет. Вопрос в том, что побудило его заявить, что никакой фиксированной точки не существует?
Кришнамурти: Взгляните на все так, словно Кришнамурти здесь нет. Он умер. Как бы вы сами ответили на этот вопрос? Я нахожусь здесь и, следовательно, могу ответить или не ответить; но если бы меня здесь не было, что сделали бы вы?
П.: Нужно было бы узнать то, что вы некогда говорили и какие влияния испытали, понять, в каком месте произошел разрыв, каковы были внешние и внутренние кризисы, которые стали причиной разрыва.
Кришнамурти: Предположим, что вы ничего об этом не узнали, а все равно необходимо серьезно ответить на вопрос, ответить сию же минуту. Что бы вы сделали? То, о чем вы упомянули, потребовало бы времени, исследований. Как бы вы установили все это немедленно? Какой бы вы дали ответ, если бы столкнулись с проблемой непосредственно: жил молодой человек, который придерживался традиционного пути, идеи фиксированной точки, неподвижной цели, использования времени, эволюции; и вдруг в какой-то момент он со всем этим порывает. Как бы вы распутали эту загадку?
Д.: Что-то вроде кипения воды, которая до ста градусов остается однородной, а затем происходит ее полное превращение.
Кришнамурти: Но для того, чтобы дойти до этого момента, требуется время.
П.: Не будь у меня биографических сведений, единственным способом исследования было бы проверить, возможен ли этот процесс в моем собственном сознании.
Д.: А я двигался бы в несколько ином направлении. Последователь традиции сказал бы, что перед нами особый процесс, который, подобно кипению воды, ведет к превращению. Традиция помогает вам дойти до определенной точки, до точки кипения. Вы можете отрицать традицию, но в данном случае как раз очевидна необходимость традиции вплоть до некой точки.
П.: Если бы нам не были доступны биографические сведения о том, как Кришнамурти проходил всевозможные садханы, если бы нам был известен лишь феномен Кришнамурти, то единственным способом исследовать его было бы самопознание.
Д.: И как бы вы объяснили этот феномен?
Ф.: Вы как бы создаете связь между предыдущим и нынешним состоянием его бытия. А есть ли между ними родство? Вы говорите, что одно ведет к другому, поскольку одно совершается прежде другого, и располагаете все это во времени.
П.: Феномен Кришнамурти в том, что он рожден от родителей-брахманов... ну, мы знаем всю эту историю. Я смотрю на нее, на ее скрытую сторону, и отмечаю, что до некоторого момента Кришнамурти говорил о времени, о спасении как о конечной точке; и вдруг подверг все это отрицанию.
Кришнамурти: Ф. спрашивает: «Почему вы ставите это горизонтальное движение в связь с вертикальным?» Между ними нет никакого родства. Держите оба подальше друг от друга.
П.: Когда я смотрю на Кришнамурти, я смотрю на всю основу.
Кришнамурти: Смотрите, но не связывайте двух явлений.
П.: Вопрос в следующем. Если то, что вы говорите, должно иметь смысл, тогда важно понять этот процесс времени и свободы от времени. Поэтому я спрашиваю: что внутри вас нажало спусковой крючок? Если вы ответите, что случайность, я с этим соглашусь. Если такое случается, значит, случается, если нет, то нет. А я буду продолжать свою жизнь.
Ф.: Нет никакого спускового крючка.
П.: Некий мозг издавал определенный шум — и вдруг начал производить другие шумы; а Кришнамурти говорит, что сами мозговые клетки представляют собой время. Не будем уходить от этого факта. Таким образом, мозговые клетки Кришнамурти, которые были временем, подверглись особого рода преображению.
Кришнамурти: Я объясню все очень просто. Культивирование мозга, любого мозга, требует времени. Опыт, знание, воспоминания — все они хранятся в клетках мозга. Это биологический факт. Мозг представляет собой плод времени. И вот человек в какой-то момент прерывает это движение.
Тогда возникает совершенно иное движение, а это значит, что сами клетки мозга преобразились. П. говорит: «Вы должны дать ответ и сказать, что произошло; иначе происшедшее было простой случайностью».
Д.: Если оно было случайностью, мы примем этот факт.
Б.: Ответ Кришнаджи мог бы помочь нам преобразиться.
С.: Здесь возможны два объяснения. Одно из них — теософское: за Кришнамурти следили Учителя, и потому он не был затронут опытом. Другое объяснение — перевоплощение.
Д.: Когда нынешний Кришнамурти говорит, что мальчик Кришнамурти не был затронут опытом, откуда он это знает? Мальчик написал «Путь», «Искание»; о его последних произведениях, где он отошел от этих мыслей, я говорить не буду.
Кришнамурти: Оставьте все это на минуту. Как все произошло? Каков ваш ответ? Вам сообщили эти факты, они — перед вами; как вы на них ответите?
Б.: Как можем мы, уважаемый, ответить на вопрос о перемене, происшедшей в 1927 году? Госпожа Безант говорила, что нельзя смешивать два сознания. Мы не знаем. Сказать, что именно произошло можете только вы. Мы не обладаем ни личным знанием, ни способностью узнать.
Кришнамурти: Давайте исследовать вместе.
Ф.: Я хочу выразить это так. Человек пробудился к другому состоянию. Если вы утверждаете, что между прошлым и настоящим не существует причинной связи, тогда то, что вы говорите, звучит так: одно не ведет к другому, здесь нет согласованности.
П.: Я говорю, что мозговые клетки не в состоянии самостоятельно постичь время, которое не является горизонтальным движением. Если не понять этого, мы не сможем глубоко исследовать проблему времени.
Кришнамурти: Давайте исследовать. Прежде всего, включено ли вообще время в данный вопрос?
Если вас интересует, как это со мной случилось, то я действительно не знаю. Понимаете? Но я думаю, что нам лучше исследовать все вместе. Если бы вы спросили меня, ходил ли я вчера вечером гулять, я бы ответил утвердительно. А вот если вы спросите меня, как это со мной случилось, я поистине не могу сказать. Что в этом плохого?
П.: Само по себе все это верно. Но мы стремимся узнать естественную природу времени и движения вневременного. Исключите из него себя; нам важно исследовать природу времени, но не на уровне хронологического и психологического времени, ибо мы уже в достаточной степени рассмотрели этот вопрос.
Кришнамурти: Начнем с восприятия; включает ли виденье время?
П.: Что происходит с мозговыми клетками в процессе виденья?
Кришнамурти: В процессе виденья мозговые клетки или реагируют по-старому, или приостанавливают ответ; при отсутствии прошлого они воздерживаются от реакции.
П.: Вы говорите, что в восприятии, которое совершается мгновенно, клетки мозга воздерживаются от действия. Если они не действуют, существуют ли они?
Кришнамурти: Да, существуют — как кладовая знания, которое представляет собой прошлое. Клетки мозга — это кладовая воспоминаний, опыта, знания, которое есть прошлое; с этим мы все согласны. Это — старый мозг. Но во время восприятия старый мозг не реагирует.
П.: Где же он тогда находится?
Кришнамурти: Здесь же. Он не мертв; он здесь, потому что нам приходится пользоваться знанием, чтобы думать. Нужно использовать мозговые клетки.
П.: Так что же тогда действует в момент восприятия? Если клетки мозга не действуют, что же действует?
Кришнамурти: Новый мозг — целиком и полностью новый. Это просто. Старый мозг загроможден образами, воспоминаниями, реакциями; мы приучены реагировать посредством старого мозга. Вы говорите, что восприятие не имеет связи со старым мозгом. Восприятие — это промежуток между старой реакцией и новой, которая старому мозгу еще не известна. В этом промежутке время отсутствует.
Ф.: Здесь есть противоречие. В психологии непосредственным является лишь само ощущение. В промежутке между ощущением и восприятием в процесс вклинивается воспоминание — и искажает факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Как же такому уму успокоится? Из спокойствия проистекает совершенно иное действие. Посмотрите, уважаемый, как это прекрасно.
А.: Это тупик для ума.
Кришнамурти: Нет, уважаемый; я задаю себе вопрос: как этому уму успокоиться, как обрести устойчивость? Я имею в виду не устойчивость в смысле затвердевания, а устойчивость, которая означает гибкость. Ум, обладающий полной устойчивостью, твердый, глубокий, — уходит своими корнями в бесконечность. Как же это возможно? И какими будут тогда наши взаимоотношения с деревом, с семьей, с общиной?
Я глубоко сознаю неустойчивость моего ума и понимаю, что это значит. Теперь я знаю для себя, я понял самостоятельно, что это движение родилось из неустойчивости. Я знаю это — и потому отрицаю такое движение. И я спрашиваю: что такое устойчивость? Я знаю неустойчивость со всей ее деятельностью, со всем ее разрушением, и когда я все это отбрасываю, что же тогда будет устойчивостью? Я искал устойчивость в семье, в работе. Я искал ее во внутреннем мире, в уходе в себя, в опыте, в знании, в своих способностях, в Боге. И я понял, что я не знаю, что такое устойчивость.
Именно это незнание — есть то, что устойчиво.
Люди, которые говорят: «Я знаю» — и потому говорят: «Я обладаю устойчивостью», — они-то и привели нас к такому хаосу.
Эти люди говорят: «Мы — избранные». Эти люди — сотни и тысячи учителей, гуру — сказали: «Я знаю».
Отвергая все это, полагайтесь на самих себя. Имейте к себе доверие. И когда ум отбрасывает все в сторону, когда он понимает то, что неустойчиво, понимает невозможность узнать, что такое подлинная устойчивость, — именно тогда возникает движение гибкости, гармонии, поскольку ум не знает.
Истина незнания — единственный факт, от которого можно двигаться.
Истина этого факта — нечто устойчивое. Ум, который не знает, находится в состоянии ученья. В тот момент, когда я говорю, что я научился, я перестал учиться; и эта остановка есть устойчивость разделения.
Поэтому — «я не знаю». Истина заключается в том, что «я не знаю». Это все. И это дает вам качество ученья, а в ученье существует устойчивость. Устойчивость в том, что «я учусь», но не в том, что «я узнал». Смотрите, какое действие это оказывает на ум. С него сброшена тяжесть, и в этом — свобода, свобода незнания. Смотрите, как прекрасно незнание, как прекрасна свобода. А что же происходит с мозгом, который функционирует в знании? Такова его функция, не правда ли, функционировать от памяти к памяти? В знании ум обнаружил безопасность; биологически эта безопасность необходима, иначе он не сможет выжить. Что же происходит с мозгом, который говорит: «Я не знаю, я действительно ничего не знаю, кроме биологических фактов — о том, как выжить»? Что происходит с остальной частью мозга? Остальная часть мозга до этого была прикована. Теперь она не занята. Она будет действовать, но она не занята.
Этот мозг никогда ничто не затронет. Он не способен более получить удар. Рождается новый мозг — или это старый мозг, освобожденный от своей занятости.
Риши-Вэли, 28 января 1971 г.
Беседа двадцать четвертая:
МОЗГОВЫЕ КЛЕТКИ И ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Слушательница П.: До сих пор мы не занимались тем, что представляет сущность вашего учения — проблемой времени, проблемой безмолвия мозговых клеток, и тем, какие процессы происходили внутри Кришнамурти. Я задаю эти три вопроса вместе потому, что, наблюдая горизонтальное течение времени, то есть жизнь Кришнамурти, мы видим, как этот мальчик, родившийся в окружении традиционного брахманизма, проходит специальное обучение в Теософском обществе, получает посвящение, пишет книги «Искание» и «Путь», в которых просветление рассматривается как некая фиксированная точка, как определенная цель. В этих книгах утверждается, что существует состояние, которого необходимо достичь, и ради этого на протяжении столетий ведется великая борьба. Внезапно в Кришнамурти совершается великая перемена; он отрицает спасение, отрицает вечность как неподвижную точку и таким образом разрушает горизонтальное движение времени как таковое. Что же именно произошло? Если бы мы могли увидеть как бы под микроскопом, что случилось с Кришнамурти, что произошло с клетками его мозга, в которых содержалось это горизонтальное движение времени, тогда мы, возможно, сумели бы понять время и преображение в их отношении к мозговым клеткам.
Кришнамурти: Понимаю. А вы понимаете?
Слушатель Д.: Да, уважаемый. Очень важный вопрос.
Кришнамурти: Не кажется ли вам, что это так называемое горизонтальное движение было весьма обусловленным и поверхностным? Мальчик повторял то, чему его учили, и в какой-то момент произошел разрыв. Это понятно?
П.: Не совсем. Что значит поверхностное и обусловленное движение?
Кришнамурти: То есть мальчик принимал, повторял, шагал по пути, проложенному традицией и теософией. Он принимал его.
П.: Все мы поступаем точно так же.
Кришнамурти: Точно так же, но в разной мере. Значит, вопрос состоит в том, зачем он проделал это путешествие?
П.: Нет. Вопрос в том, что побудило его заявить, что никакой фиксированной точки не существует?
Кришнамурти: Взгляните на все так, словно Кришнамурти здесь нет. Он умер. Как бы вы сами ответили на этот вопрос? Я нахожусь здесь и, следовательно, могу ответить или не ответить; но если бы меня здесь не было, что сделали бы вы?
П.: Нужно было бы узнать то, что вы некогда говорили и какие влияния испытали, понять, в каком месте произошел разрыв, каковы были внешние и внутренние кризисы, которые стали причиной разрыва.
Кришнамурти: Предположим, что вы ничего об этом не узнали, а все равно необходимо серьезно ответить на вопрос, ответить сию же минуту. Что бы вы сделали? То, о чем вы упомянули, потребовало бы времени, исследований. Как бы вы установили все это немедленно? Какой бы вы дали ответ, если бы столкнулись с проблемой непосредственно: жил молодой человек, который придерживался традиционного пути, идеи фиксированной точки, неподвижной цели, использования времени, эволюции; и вдруг в какой-то момент он со всем этим порывает. Как бы вы распутали эту загадку?
Д.: Что-то вроде кипения воды, которая до ста градусов остается однородной, а затем происходит ее полное превращение.
Кришнамурти: Но для того, чтобы дойти до этого момента, требуется время.
П.: Не будь у меня биографических сведений, единственным способом исследования было бы проверить, возможен ли этот процесс в моем собственном сознании.
Д.: А я двигался бы в несколько ином направлении. Последователь традиции сказал бы, что перед нами особый процесс, который, подобно кипению воды, ведет к превращению. Традиция помогает вам дойти до определенной точки, до точки кипения. Вы можете отрицать традицию, но в данном случае как раз очевидна необходимость традиции вплоть до некой точки.
П.: Если бы нам не были доступны биографические сведения о том, как Кришнамурти проходил всевозможные садханы, если бы нам был известен лишь феномен Кришнамурти, то единственным способом исследовать его было бы самопознание.
Д.: И как бы вы объяснили этот феномен?
Ф.: Вы как бы создаете связь между предыдущим и нынешним состоянием его бытия. А есть ли между ними родство? Вы говорите, что одно ведет к другому, поскольку одно совершается прежде другого, и располагаете все это во времени.
П.: Феномен Кришнамурти в том, что он рожден от родителей-брахманов... ну, мы знаем всю эту историю. Я смотрю на нее, на ее скрытую сторону, и отмечаю, что до некоторого момента Кришнамурти говорил о времени, о спасении как о конечной точке; и вдруг подверг все это отрицанию.
Кришнамурти: Ф. спрашивает: «Почему вы ставите это горизонтальное движение в связь с вертикальным?» Между ними нет никакого родства. Держите оба подальше друг от друга.
П.: Когда я смотрю на Кришнамурти, я смотрю на всю основу.
Кришнамурти: Смотрите, но не связывайте двух явлений.
П.: Вопрос в следующем. Если то, что вы говорите, должно иметь смысл, тогда важно понять этот процесс времени и свободы от времени. Поэтому я спрашиваю: что внутри вас нажало спусковой крючок? Если вы ответите, что случайность, я с этим соглашусь. Если такое случается, значит, случается, если нет, то нет. А я буду продолжать свою жизнь.
Ф.: Нет никакого спускового крючка.
П.: Некий мозг издавал определенный шум — и вдруг начал производить другие шумы; а Кришнамурти говорит, что сами мозговые клетки представляют собой время. Не будем уходить от этого факта. Таким образом, мозговые клетки Кришнамурти, которые были временем, подверглись особого рода преображению.
Кришнамурти: Я объясню все очень просто. Культивирование мозга, любого мозга, требует времени. Опыт, знание, воспоминания — все они хранятся в клетках мозга. Это биологический факт. Мозг представляет собой плод времени. И вот человек в какой-то момент прерывает это движение.
Тогда возникает совершенно иное движение, а это значит, что сами клетки мозга преобразились. П. говорит: «Вы должны дать ответ и сказать, что произошло; иначе происшедшее было простой случайностью».
Д.: Если оно было случайностью, мы примем этот факт.
Б.: Ответ Кришнаджи мог бы помочь нам преобразиться.
С.: Здесь возможны два объяснения. Одно из них — теософское: за Кришнамурти следили Учителя, и потому он не был затронут опытом. Другое объяснение — перевоплощение.
Д.: Когда нынешний Кришнамурти говорит, что мальчик Кришнамурти не был затронут опытом, откуда он это знает? Мальчик написал «Путь», «Искание»; о его последних произведениях, где он отошел от этих мыслей, я говорить не буду.
Кришнамурти: Оставьте все это на минуту. Как все произошло? Каков ваш ответ? Вам сообщили эти факты, они — перед вами; как вы на них ответите?
Б.: Как можем мы, уважаемый, ответить на вопрос о перемене, происшедшей в 1927 году? Госпожа Безант говорила, что нельзя смешивать два сознания. Мы не знаем. Сказать, что именно произошло можете только вы. Мы не обладаем ни личным знанием, ни способностью узнать.
Кришнамурти: Давайте исследовать вместе.
Ф.: Я хочу выразить это так. Человек пробудился к другому состоянию. Если вы утверждаете, что между прошлым и настоящим не существует причинной связи, тогда то, что вы говорите, звучит так: одно не ведет к другому, здесь нет согласованности.
П.: Я говорю, что мозговые клетки не в состоянии самостоятельно постичь время, которое не является горизонтальным движением. Если не понять этого, мы не сможем глубоко исследовать проблему времени.
Кришнамурти: Давайте исследовать. Прежде всего, включено ли вообще время в данный вопрос?
Если вас интересует, как это со мной случилось, то я действительно не знаю. Понимаете? Но я думаю, что нам лучше исследовать все вместе. Если бы вы спросили меня, ходил ли я вчера вечером гулять, я бы ответил утвердительно. А вот если вы спросите меня, как это со мной случилось, я поистине не могу сказать. Что в этом плохого?
П.: Само по себе все это верно. Но мы стремимся узнать естественную природу времени и движения вневременного. Исключите из него себя; нам важно исследовать природу времени, но не на уровне хронологического и психологического времени, ибо мы уже в достаточной степени рассмотрели этот вопрос.
Кришнамурти: Начнем с восприятия; включает ли виденье время?
П.: Что происходит с мозговыми клетками в процессе виденья?
Кришнамурти: В процессе виденья мозговые клетки или реагируют по-старому, или приостанавливают ответ; при отсутствии прошлого они воздерживаются от реакции.
П.: Вы говорите, что в восприятии, которое совершается мгновенно, клетки мозга воздерживаются от действия. Если они не действуют, существуют ли они?
Кришнамурти: Да, существуют — как кладовая знания, которое представляет собой прошлое. Клетки мозга — это кладовая воспоминаний, опыта, знания, которое есть прошлое; с этим мы все согласны. Это — старый мозг. Но во время восприятия старый мозг не реагирует.
П.: Где же он тогда находится?
Кришнамурти: Здесь же. Он не мертв; он здесь, потому что нам приходится пользоваться знанием, чтобы думать. Нужно использовать мозговые клетки.
П.: Так что же тогда действует в момент восприятия? Если клетки мозга не действуют, что же действует?
Кришнамурти: Новый мозг — целиком и полностью новый. Это просто. Старый мозг загроможден образами, воспоминаниями, реакциями; мы приучены реагировать посредством старого мозга. Вы говорите, что восприятие не имеет связи со старым мозгом. Восприятие — это промежуток между старой реакцией и новой, которая старому мозгу еще не известна. В этом промежутке время отсутствует.
Ф.: Здесь есть противоречие. В психологии непосредственным является лишь само ощущение. В промежутке между ощущением и восприятием в процесс вклинивается воспоминание — и искажает факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42