Что теперь нам, несчастным, делать?
– Да, – поддержал Андрей. – Пропали мы теперь. Азазел, наверное, наделал страшных дыр в днище лодки… Пойду погляжу, нет ли следов злодея в нашей с Симоном. Симон ведь предупреждал меня: не водись с Иоанном.
У Иоанна выступили слезы, и озорники тут же признались, что позавидовали знатоку Писания и подшутили над ним. И мир был восстановлен.
Глава 2
Сон Иоанну
Два дня на море бушевал шторм, срывая рыбацкие шатры и разбрасывая по побережью сети, унося лодки в море и выбрасывая разбитые бурей остовы их на заваленный черными водорослями прибрежный песок. Рыбаков, которые не успели вернуться из вод до шторма, больше не ждали: образовавшиеся в темной воде огромные водовороты вмиг унесли с поверхности моря все живое в глубокие морские пучины. Ревел ветер, пригибая к земле стволы пальм, и все грохотало и сверкало вокруг. Черное небо полосовали белые молнии. От воды несло холодом и смертью. Волны выбрасывали на берег камни, водоросли, мертвых рыб, утонувших в нахлынувшей на берег большой волне кур, мелких птиц. В эту страшную ночь Иоанн метался в жару, кричал, звал кого-то, но к утру успокоился, уснул, а проснувшись, рассказал отцу сон, который мучил его большую часть ночи.
Мальчику снился холм, на нем много людей; снуют римские легионеры с мечами и копьями. Сверкают молнии. Гремит гром. Люди рвут на себе волосы и расцарапывают ногтями лица. Вокруг страх и ужас. И мальчик понимает, что присутствует на казни разбойников. Он видит, как их раскинутые руки приколачивают гвоздями к перекладинам, прилаженным к большим столбам, а потом те столбы поднимают и вкапывают в землю. На земле много крови. Двое несчастных стонут, плачут, ругаются, а третий Распятый что-то тихо шепчет сухими губами. Иоанн слов не слышит. Он стоит с тремя женщинами, и одна из них, вся в слезах, держит его за руку. Худой печальный человек смотрит на него с креста и еле слышно что-то говорит женщине, держащий Иоанна за руку. Сквозь крики и шум дождя Иоанн расслышал: «Жено! се сын Твой». «Почему, – в страхе думает Иоанн. – У меня есть мать. Неужели она умерла?» – И тут он догадывается, что Распятый возлагает на него заботу об этой женщине, Его Матери. «Да, – беззвучно говорит он Распятому. – Я понял Тебя». Тот, продолжая глядеть на мальчика большими печальными глазами, говорит теперь уже ему, Иоанну: «Се Матерь Твоя!» – «Да, – отвечает ему беззвучно Иоанн. – Се матерь моя!» И еще он услышал, как один из разбойников обратился к Распятому, Тому, который говорил с Иоанном, и попросил Того:
– Помяни меня, Господи, когда приидешь в царствие Твое!
И Распятый ему ответил:
– Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
И тут набежали новые бородатые воины с пиками и щитами и стали кричать и разбивать голени несчастным, но Того, Который говорил с мальчиком, не тронули… И в этот момент Иоанн проснулся. Буря на дворе стихла, а рядом стоял отец и, совсем как та женщина, во сне держал его за руку.
Когда старый Зеведей выслушал сына, он обеспокоился и подумал, что прав был книжник Ахав: такие сны могут сниться только царям или пророкам. Старшему брату Иакову о том сне ничего не сказали, а днем отец с Иоанном отправились к Ахаву.
Мудрый книжник Ахав, слушая Зеведея, качал головой, ахал и в заключение предложил Иоанну самому пересказать мучивший его ночью страшный сон о казни на горе, о женщине, которую определил ему в матери Один из распятых, и о том, что другой несчаст-ный обращался к этому Распятому со словами: «Помяни меня, Господи …»
Рав долго думал, разглядывая подросшего уже Иоанна, отмечая про себя, что лицо его хорошо, а уши уже не кажутся такими противоестественно большими, как в детстве, душа чиста, ибо только в такую незамутненную душу может войти сон, в котором мальчику поручают опекать мать казненного. Старый еврей почувствовал, откуда ветер дует, кинулся к своим книгам, стал торопливо листать пыльные фолианты, разворачивать и сворачивать разные свитки и, наконец нашел то, что искал.
– Вот, – сказал он, раскрывая в нужном месте Священное Писание. – Слушайте, что пророчествовал пророк Исайя. Пророк говорил: «…Он изъязвлен был за грехи наши, и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились».
Книжник посмотрел на мальчика, потом на старого Зеведея.
– Увы нам, – на всякий случай сказал Зеведей, не проникнувшийся мудростью пророка Исайи.
Иоанн же спросил:
– Тот человек умер за нас, чтобы мы исцелились?
– Правильно, дитя мое… Но давай послушаем еще Исайю: «Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».
Зеведей, мирской человек, опять мало что понял. А отрок же, будто был не от мира сего, вник и спросил книжника:
– А кто это говорит: «Я дам Ему …»?
– Ты разве не понял, Кто? – хитро прищурился книжник, радуясь сообразительности юнца.
– Я думаю, это Бог так говорит. Кто еще может давать милости? Либо Бог, либо царь. А здесь, я думаю, Бог говорит про Того, Которого я видел во сне.
– Вот, Иоанн, ты и истолковал видение, бывшее пророку. И потому я говорю твоему отцу: слушай, Зеведей, твой сын видел во сне Мессию, ибо благословен свыше. Мои глаза хоть и слезятся от старости, но вспомни, это я разглядел твоего сына. Помнишь, я сказал о маленьком Иоанне, что он будет или царем, или пророком. Запомни старик, не знаю уж, чем род твой это заслужил: твой сын видел Мессию. И имя Ему Господь.
– А кто та женщина, которая держала меня за руку? Это Мать Мессии? – спросил Иоанн.
Книжник кивнул и стал протирать согнутым пальцем выцветшие от старости глаза.
– Я думаю, что так.
– А разве у Мессии может быть Мать?
– Вопрос непростой. И я не знаю, что тебе ответить на это, дитя мое. Но думаю, что у каждого рожденного человека должна быть мать.
Мальчик продолжал:
– А ведь я помню. Он сказал Женщине: «Жено! се сын Твой». А если Она Мать Его, а я – ее сын, то я – брат Ему. Я брат Мессии! Вот узнал бы Иаков!
– Отрок сей размышляет, как опытный равви, – с видимым сожалением сказал книжник Зеведею. – Я в его возрасте был большой тугодум, и это меня спасало… Пусть чаще приходит ко мне, и я буду учить его Закону.
По дороге домой отец долго молчал, а потом сказал сыну:
– Не вздумай болтать о своем сне и о Мессии. Лучше забудь об этом. Когда тебя еще не было на свете, прошел слух, что в Вифлееме родился Мессия, и тотчас же Ирод приказал своим солдатам перебить всех младенцев до двух лет от роду. И о Мессии забыли.
Иоанн вздохнул, и не потому, что убили столько младенцев, и среди них, возможно, Мессию, а потому, что ему запретили говорить о сне Иакову. А так хотелось пересказать сон старшему брату, удивить его, показать, что он, Иоанн, стал уже взрослым, раз видит такие сны. Но он пообещал отцу забыть об этом сне.
Глава 3
Крещение на Иордане
Странно, но об этом сне не забыл Зеведей, который все думал и думал о том, кто и зачем послал Иоанну, как какому-нибудь египетскому фараону или Навуходоносору, вещий сон. В чьи силки угодил его простодушный сын Иоанн и почему Иакова миновала чаша сия?
Однажды в дом Зеведея пришел книжник Ахав. К тому времени он почти совсем ослеп и ходил с мальчиком-пово-дырем.
Сыновья Зеведея были в море, и книжник изложил отцу Иоанна и Иакова вдруг возникшую у него заботу:
– Люди говорят, что на Иордане появился Мессия по имени Иоанн, который крестит водой народ. Я расспросил подробно у тех, кто у него крестился, и по описанию он похож на Того, которого твой сын видел во сне. Я думаю, твой отмеченный Богом младший сын должен взглянуть на того Иоанна, который крестит и кого люди называют Мессией.
– Зачем? – спросил Зеведей. – Зачем моему Иоанну нужен этот Мессия? Он уже забыл о том сне, и не надо его тревожить.
– Что ж, – сказал книжник, – как отец ты рассуждаешь здраво. Но как праведный иудей ты совершаешь грех.
– Перед кем я совершаю грех? – удивился Зеведей.
– Перед Тем, Кто послал то видение твоему сыну. Беспричинно таких снов никто не видит.
– Возможно, ты прав, старик. Что же мне делать?
– Пришли Иоанна ко мне, когда он вернется. Я ему все объясню.
– Ладно, – согласился Зеведей. – Пошлю. Но только если он сам этого захочет.
Братья вернулись с моря, раздосадованные плохим уловом. Иаков был зол и громко ругал братьев Иониных, Симона и Андрея, которым сегодня выпала необыкновенная удача. Наловили полную лодку рыбы, чего с ними никогда не бывало. Андрей предложил было поделиться с Зеведеями уловом, но Иаков стал кричать, размахивать руками и запретил Иоанну даже разговаривать с Андреем. Дело чуть не дошло до драки.
– Я не знал, брат, что ты так завистлив, – сказал по дороге домой Иоанн старшему брату.
– Я не завистлив. Я справедлив и люблю, чтобы все было по справедливости.
– Так Андрей и хотел поделить по справедливости.
– А кто такой Андрей Ионин, чтобы устанавливать справедливость? Справедливость должна идти от Бога, через улов. А справедливость братьев Иониных мне не нужна.
– А мне – нужна. И я рад, что Андрей предложил поделиться.
– Может, ты завтра перейдешь к ним в лодку? Иди, иди. Симон прямо умрет от счастья. Представляю, как рыжебородый вытаращит свои глазищи!
Иоанн пропустил насмешку мимо ушей.
– Нет, Иаков. Ты мой брат, и я буду с тобой.
Вспыльчивый Иаков был отходчив, и братья обнялись.
Придя домой и помолившись, приступили к вечерней трапезе, а когда поели и поблагодарили Бога за то, что дал им пищу, отец отозвал Иоанна в сторону и рассказал о визите книжника.
– Ты еще не забыл свой сон? – спросил отец. – Ведь прошло лет десять.
– Одиннадцать, – поправил сын. – А помню тот сон, как сейчас.
– Я думал, ты забыл о нем.
– Что ты, отец! Такой сон не забыть.
– А Мессию того помнишь? Мог бы Его узнать?
– Это тебя равви Ахав навел на такие мысли?
– Да, сын. Рав хочет с тобой поговорить о том сне, ибо на Иордане, как говорят люди, появился Мессия. Я сказал, что не буду возражать, если ты сам захочешь пойти к Ахаву.
– А он что?
– Он ответил: «Ты правильно решил, Зеведей». Так пойдешь к нему?
– Пойду, отец. А кто этот Мессия?
– Вот об этом и будет ваш разговор. Но лучше бы ты, сынок, не встревал в это дело. Как я понимаю, раввины и книжники без тебя обойдутся.
– Раввины-то обойдутся, не в том дело. Я должен найти женщину, которая меня держала за руку у распятия. Может, она в беде?
– Но я не слышал, чтобы где-то в наших краях распяли Мессию.
– А я вот думаю, отец, что Мессия несет миру благую весть и за это идет на смерть.
– Откуда у тебя такие мысли, сын? Ты вот, наверное, думаешь, как прост и убог твой отец, не знает никаких смыслов, а ведь я часто переживаю, что не привел тебя в синагогу к учителям Закона. Не зря говорил Ахав, что быть тебе царем или пророком. Наверное, и стал бы, если б отец у тебя смышленее оказался. Но, как видишь, не умудрил меня Господь.
– Не винись напрасно, отец. Разве не знаешь, что все в руке Божией. Глядишь, и сон тот явью станет.
– Страшной явью, сынок. Страшной… Значит, пойдешь к Ахаву?
– Пойду, отец. Кто-то подсказывает, что так надо.
– Тогда с Богом. И снеси старому Ахаву рыбы. А я завтра с Иаковом вместо тебя в море выйду.
* * *
– Я знал, что ты придешь, Иоанн, – сказал старый рав, трогая руками голову и лицо подростка. – Глаза мои уже больше не видят. Две радости сохранил мне Господь: могу слушать, что говорят люди, и думать о Боге. Жалею, что не смог с тобой дочитать Писание. Придется тебе самому доучиваться. Я решил подарить тебе свои книги.
С этими словами Ахав вручил Иоанну пачку переплетенных желтых листов, оправленных в темную кожаную обложку.
– Вот. Будешь читать книги Моисея – и все поймешь.
– Равви, но мне одному их не осилить, – с сомнением сказал Иоанн, принимая книги из рук Ахава.
– Бог умудрит тебя, сын мой, раз посвятил в свои планы. Все в руке Господа. И незрячие прозреют, и немые заговорят.
– Разве Он посвящает людей в свои планы?
– Такое случается с избранными.
– Я был с отцом на Пасху в Иерусалиме. Там в Храме столько мудрецов, священников, и все они важно ходят по ступеням и вожделенно служат Богу. А я – что? Рыбак. Сети ставлю, невод таскаю. Дерусь с мальчишками. Почему Он выбрал меня, когда вокруг столько знающих Учение?
– Много званных, да мало избранных, – пояснил Ахав. – Ну, а теперь послушай, зачем я тебя позвал. Люди говорят, что на Иордане появился не то Мессия, не то пророк по имени Иоанн. Он пришел из пустыни, собирает вокруг себя толпы людей, крестит их водой и проповедует покаяние для прощения грехов. Вот я и думаю: не он ли Тот, Кого ты видел во сне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Да, – поддержал Андрей. – Пропали мы теперь. Азазел, наверное, наделал страшных дыр в днище лодки… Пойду погляжу, нет ли следов злодея в нашей с Симоном. Симон ведь предупреждал меня: не водись с Иоанном.
У Иоанна выступили слезы, и озорники тут же признались, что позавидовали знатоку Писания и подшутили над ним. И мир был восстановлен.
Глава 2
Сон Иоанну
Два дня на море бушевал шторм, срывая рыбацкие шатры и разбрасывая по побережью сети, унося лодки в море и выбрасывая разбитые бурей остовы их на заваленный черными водорослями прибрежный песок. Рыбаков, которые не успели вернуться из вод до шторма, больше не ждали: образовавшиеся в темной воде огромные водовороты вмиг унесли с поверхности моря все живое в глубокие морские пучины. Ревел ветер, пригибая к земле стволы пальм, и все грохотало и сверкало вокруг. Черное небо полосовали белые молнии. От воды несло холодом и смертью. Волны выбрасывали на берег камни, водоросли, мертвых рыб, утонувших в нахлынувшей на берег большой волне кур, мелких птиц. В эту страшную ночь Иоанн метался в жару, кричал, звал кого-то, но к утру успокоился, уснул, а проснувшись, рассказал отцу сон, который мучил его большую часть ночи.
Мальчику снился холм, на нем много людей; снуют римские легионеры с мечами и копьями. Сверкают молнии. Гремит гром. Люди рвут на себе волосы и расцарапывают ногтями лица. Вокруг страх и ужас. И мальчик понимает, что присутствует на казни разбойников. Он видит, как их раскинутые руки приколачивают гвоздями к перекладинам, прилаженным к большим столбам, а потом те столбы поднимают и вкапывают в землю. На земле много крови. Двое несчастных стонут, плачут, ругаются, а третий Распятый что-то тихо шепчет сухими губами. Иоанн слов не слышит. Он стоит с тремя женщинами, и одна из них, вся в слезах, держит его за руку. Худой печальный человек смотрит на него с креста и еле слышно что-то говорит женщине, держащий Иоанна за руку. Сквозь крики и шум дождя Иоанн расслышал: «Жено! се сын Твой». «Почему, – в страхе думает Иоанн. – У меня есть мать. Неужели она умерла?» – И тут он догадывается, что Распятый возлагает на него заботу об этой женщине, Его Матери. «Да, – беззвучно говорит он Распятому. – Я понял Тебя». Тот, продолжая глядеть на мальчика большими печальными глазами, говорит теперь уже ему, Иоанну: «Се Матерь Твоя!» – «Да, – отвечает ему беззвучно Иоанн. – Се матерь моя!» И еще он услышал, как один из разбойников обратился к Распятому, Тому, который говорил с Иоанном, и попросил Того:
– Помяни меня, Господи, когда приидешь в царствие Твое!
И Распятый ему ответил:
– Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
И тут набежали новые бородатые воины с пиками и щитами и стали кричать и разбивать голени несчастным, но Того, Который говорил с мальчиком, не тронули… И в этот момент Иоанн проснулся. Буря на дворе стихла, а рядом стоял отец и, совсем как та женщина, во сне держал его за руку.
Когда старый Зеведей выслушал сына, он обеспокоился и подумал, что прав был книжник Ахав: такие сны могут сниться только царям или пророкам. Старшему брату Иакову о том сне ничего не сказали, а днем отец с Иоанном отправились к Ахаву.
Мудрый книжник Ахав, слушая Зеведея, качал головой, ахал и в заключение предложил Иоанну самому пересказать мучивший его ночью страшный сон о казни на горе, о женщине, которую определил ему в матери Один из распятых, и о том, что другой несчаст-ный обращался к этому Распятому со словами: «Помяни меня, Господи …»
Рав долго думал, разглядывая подросшего уже Иоанна, отмечая про себя, что лицо его хорошо, а уши уже не кажутся такими противоестественно большими, как в детстве, душа чиста, ибо только в такую незамутненную душу может войти сон, в котором мальчику поручают опекать мать казненного. Старый еврей почувствовал, откуда ветер дует, кинулся к своим книгам, стал торопливо листать пыльные фолианты, разворачивать и сворачивать разные свитки и, наконец нашел то, что искал.
– Вот, – сказал он, раскрывая в нужном месте Священное Писание. – Слушайте, что пророчествовал пророк Исайя. Пророк говорил: «…Он изъязвлен был за грехи наши, и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились».
Книжник посмотрел на мальчика, потом на старого Зеведея.
– Увы нам, – на всякий случай сказал Зеведей, не проникнувшийся мудростью пророка Исайи.
Иоанн же спросил:
– Тот человек умер за нас, чтобы мы исцелились?
– Правильно, дитя мое… Но давай послушаем еще Исайю: «Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».
Зеведей, мирской человек, опять мало что понял. А отрок же, будто был не от мира сего, вник и спросил книжника:
– А кто это говорит: «Я дам Ему …»?
– Ты разве не понял, Кто? – хитро прищурился книжник, радуясь сообразительности юнца.
– Я думаю, это Бог так говорит. Кто еще может давать милости? Либо Бог, либо царь. А здесь, я думаю, Бог говорит про Того, Которого я видел во сне.
– Вот, Иоанн, ты и истолковал видение, бывшее пророку. И потому я говорю твоему отцу: слушай, Зеведей, твой сын видел во сне Мессию, ибо благословен свыше. Мои глаза хоть и слезятся от старости, но вспомни, это я разглядел твоего сына. Помнишь, я сказал о маленьком Иоанне, что он будет или царем, или пророком. Запомни старик, не знаю уж, чем род твой это заслужил: твой сын видел Мессию. И имя Ему Господь.
– А кто та женщина, которая держала меня за руку? Это Мать Мессии? – спросил Иоанн.
Книжник кивнул и стал протирать согнутым пальцем выцветшие от старости глаза.
– Я думаю, что так.
– А разве у Мессии может быть Мать?
– Вопрос непростой. И я не знаю, что тебе ответить на это, дитя мое. Но думаю, что у каждого рожденного человека должна быть мать.
Мальчик продолжал:
– А ведь я помню. Он сказал Женщине: «Жено! се сын Твой». А если Она Мать Его, а я – ее сын, то я – брат Ему. Я брат Мессии! Вот узнал бы Иаков!
– Отрок сей размышляет, как опытный равви, – с видимым сожалением сказал книжник Зеведею. – Я в его возрасте был большой тугодум, и это меня спасало… Пусть чаще приходит ко мне, и я буду учить его Закону.
По дороге домой отец долго молчал, а потом сказал сыну:
– Не вздумай болтать о своем сне и о Мессии. Лучше забудь об этом. Когда тебя еще не было на свете, прошел слух, что в Вифлееме родился Мессия, и тотчас же Ирод приказал своим солдатам перебить всех младенцев до двух лет от роду. И о Мессии забыли.
Иоанн вздохнул, и не потому, что убили столько младенцев, и среди них, возможно, Мессию, а потому, что ему запретили говорить о сне Иакову. А так хотелось пересказать сон старшему брату, удивить его, показать, что он, Иоанн, стал уже взрослым, раз видит такие сны. Но он пообещал отцу забыть об этом сне.
Глава 3
Крещение на Иордане
Странно, но об этом сне не забыл Зеведей, который все думал и думал о том, кто и зачем послал Иоанну, как какому-нибудь египетскому фараону или Навуходоносору, вещий сон. В чьи силки угодил его простодушный сын Иоанн и почему Иакова миновала чаша сия?
Однажды в дом Зеведея пришел книжник Ахав. К тому времени он почти совсем ослеп и ходил с мальчиком-пово-дырем.
Сыновья Зеведея были в море, и книжник изложил отцу Иоанна и Иакова вдруг возникшую у него заботу:
– Люди говорят, что на Иордане появился Мессия по имени Иоанн, который крестит водой народ. Я расспросил подробно у тех, кто у него крестился, и по описанию он похож на Того, которого твой сын видел во сне. Я думаю, твой отмеченный Богом младший сын должен взглянуть на того Иоанна, который крестит и кого люди называют Мессией.
– Зачем? – спросил Зеведей. – Зачем моему Иоанну нужен этот Мессия? Он уже забыл о том сне, и не надо его тревожить.
– Что ж, – сказал книжник, – как отец ты рассуждаешь здраво. Но как праведный иудей ты совершаешь грех.
– Перед кем я совершаю грех? – удивился Зеведей.
– Перед Тем, Кто послал то видение твоему сыну. Беспричинно таких снов никто не видит.
– Возможно, ты прав, старик. Что же мне делать?
– Пришли Иоанна ко мне, когда он вернется. Я ему все объясню.
– Ладно, – согласился Зеведей. – Пошлю. Но только если он сам этого захочет.
Братья вернулись с моря, раздосадованные плохим уловом. Иаков был зол и громко ругал братьев Иониных, Симона и Андрея, которым сегодня выпала необыкновенная удача. Наловили полную лодку рыбы, чего с ними никогда не бывало. Андрей предложил было поделиться с Зеведеями уловом, но Иаков стал кричать, размахивать руками и запретил Иоанну даже разговаривать с Андреем. Дело чуть не дошло до драки.
– Я не знал, брат, что ты так завистлив, – сказал по дороге домой Иоанн старшему брату.
– Я не завистлив. Я справедлив и люблю, чтобы все было по справедливости.
– Так Андрей и хотел поделить по справедливости.
– А кто такой Андрей Ионин, чтобы устанавливать справедливость? Справедливость должна идти от Бога, через улов. А справедливость братьев Иониных мне не нужна.
– А мне – нужна. И я рад, что Андрей предложил поделиться.
– Может, ты завтра перейдешь к ним в лодку? Иди, иди. Симон прямо умрет от счастья. Представляю, как рыжебородый вытаращит свои глазищи!
Иоанн пропустил насмешку мимо ушей.
– Нет, Иаков. Ты мой брат, и я буду с тобой.
Вспыльчивый Иаков был отходчив, и братья обнялись.
Придя домой и помолившись, приступили к вечерней трапезе, а когда поели и поблагодарили Бога за то, что дал им пищу, отец отозвал Иоанна в сторону и рассказал о визите книжника.
– Ты еще не забыл свой сон? – спросил отец. – Ведь прошло лет десять.
– Одиннадцать, – поправил сын. – А помню тот сон, как сейчас.
– Я думал, ты забыл о нем.
– Что ты, отец! Такой сон не забыть.
– А Мессию того помнишь? Мог бы Его узнать?
– Это тебя равви Ахав навел на такие мысли?
– Да, сын. Рав хочет с тобой поговорить о том сне, ибо на Иордане, как говорят люди, появился Мессия. Я сказал, что не буду возражать, если ты сам захочешь пойти к Ахаву.
– А он что?
– Он ответил: «Ты правильно решил, Зеведей». Так пойдешь к нему?
– Пойду, отец. А кто этот Мессия?
– Вот об этом и будет ваш разговор. Но лучше бы ты, сынок, не встревал в это дело. Как я понимаю, раввины и книжники без тебя обойдутся.
– Раввины-то обойдутся, не в том дело. Я должен найти женщину, которая меня держала за руку у распятия. Может, она в беде?
– Но я не слышал, чтобы где-то в наших краях распяли Мессию.
– А я вот думаю, отец, что Мессия несет миру благую весть и за это идет на смерть.
– Откуда у тебя такие мысли, сын? Ты вот, наверное, думаешь, как прост и убог твой отец, не знает никаких смыслов, а ведь я часто переживаю, что не привел тебя в синагогу к учителям Закона. Не зря говорил Ахав, что быть тебе царем или пророком. Наверное, и стал бы, если б отец у тебя смышленее оказался. Но, как видишь, не умудрил меня Господь.
– Не винись напрасно, отец. Разве не знаешь, что все в руке Божией. Глядишь, и сон тот явью станет.
– Страшной явью, сынок. Страшной… Значит, пойдешь к Ахаву?
– Пойду, отец. Кто-то подсказывает, что так надо.
– Тогда с Богом. И снеси старому Ахаву рыбы. А я завтра с Иаковом вместо тебя в море выйду.
* * *
– Я знал, что ты придешь, Иоанн, – сказал старый рав, трогая руками голову и лицо подростка. – Глаза мои уже больше не видят. Две радости сохранил мне Господь: могу слушать, что говорят люди, и думать о Боге. Жалею, что не смог с тобой дочитать Писание. Придется тебе самому доучиваться. Я решил подарить тебе свои книги.
С этими словами Ахав вручил Иоанну пачку переплетенных желтых листов, оправленных в темную кожаную обложку.
– Вот. Будешь читать книги Моисея – и все поймешь.
– Равви, но мне одному их не осилить, – с сомнением сказал Иоанн, принимая книги из рук Ахава.
– Бог умудрит тебя, сын мой, раз посвятил в свои планы. Все в руке Господа. И незрячие прозреют, и немые заговорят.
– Разве Он посвящает людей в свои планы?
– Такое случается с избранными.
– Я был с отцом на Пасху в Иерусалиме. Там в Храме столько мудрецов, священников, и все они важно ходят по ступеням и вожделенно служат Богу. А я – что? Рыбак. Сети ставлю, невод таскаю. Дерусь с мальчишками. Почему Он выбрал меня, когда вокруг столько знающих Учение?
– Много званных, да мало избранных, – пояснил Ахав. – Ну, а теперь послушай, зачем я тебя позвал. Люди говорят, что на Иордане появился не то Мессия, не то пророк по имени Иоанн. Он пришел из пустыни, собирает вокруг себя толпы людей, крестит их водой и проповедует покаяние для прощения грехов. Вот я и думаю: не он ли Тот, Кого ты видел во сне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39