Прежде чем заговорить, Люций еще раз убедился, что в часовне, кроме него, никого нет.
– Командир Эйдолон? – произнес он и, не получив ответа, ощутил растущее раздражение. – Эйдолон, это Люций, – снова сказал он в вокс-передатчик. – Чармосиан убит.
Сначала слышался только треск помех, затем прозвучал ответ:
– Люций?
Мечник усмехнулся, узнав голос Эйдолона. Как один из старших офицеров, Чармосиан имел возможность напрямую связываться с Эйдолоном, и надежда Люция на то, что канал остался открытым и после смерти Чармосиана, оправдалась.
– Командир, – не скрывая своей радости, продолжал Люций, – рад слышать ваш голос.
– Люций, я не намерен выслушивать твои нахальные колкости, – презрительно фыркнул Эйдолон. – Мы все равно перебьем вас, рано или поздно.
– Конечно, перебьете, – согласился Люций. – Но это займет довольно много времени. И когда дворец падет, погибнет слишком много Детей Императора. А еще Сынов Хоруса и Пожирателей Миров. И только Терра знает, сколько воинов Мортариона из Гвардии Смерти уже полегло в траншеях. Вы несете потери, Эйдолон. Вся армия Воителя несет потери. К тому времени, когда здесь появятся другие Легионы, он может быть лишен слишком многих воинов, чтобы выиграть битву.
– Можешь утешать себя этим, если тебе так легче.
– Нет, командир, – сказал Люций. – Вы меня не поняли. Я хочу сказать, что готов заключить с вами сделку.
– Сделку? – переспросил Эйдолон. – И какую же?
От усмешки на лице Люция задвигались шрамы.
– Я сдам вам Тарвица и Дворец Регента.
Глава 15
ЧУДЕСА НЕ КОНЧАЮТСЯ
СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
ИДЕАЛЬНЫЙ ПРОВАЛ
На стратегической палубе было почти темно, единственным источником света служили мерцающие пикт-экраны, окружавшие трон Воителя, да еще несколько факелов неярко тлели, распространяя аромат сандала. За время войны на Истваане III задняя переборка помещения была снесена, и за ней открылся полностью оформленный храм, примыкавший к капитанскому мостику «Духа мщения».
Воитель был здесь совсем один. Никто не осмеливался нарушить его горькие размышления, пока Хорус печально наблюдал за разрастающимся на планете конфликтом. То, что должно было стать молниеносной резней, превратилось в войну – войну, которой надо было избежать из-за недостатка времени.
Несмотря на все заверения, произнесенные братьям-примархам, сражения на Истваане III доставили ему немало беспокойных часов. Не потому, что Хорус хоть раз усомнился в победе, а потому, что вообще оказался втянут в эту войну. Вирусная бомбардировка должна была уничтожить всех тех, кто, как он считал, не поддержал бы его стремление свергнуть Императора.
А вместо этого в его безупречном плане появились первые трещины.
Саул Тарвиц из Легиона Детей Императора сумел предупредить тех, кто оставался на поверхности…
И «Эйзенштейн»…
Он вспомнил страх на лице Малогарста, когда советник пришел, чтобы доложить о неудаче с летописцами. Он очень боялся, что ярость Воителя уничтожит его.
Малогарст, прихрамывая, подошел к трону и не поднимал покрытой капюшоном головы.
– Что случилось, Малогарст? – резко спросил Воитель.
– Они исчезли, – ответил Малогарст. – Зиндерманн, Олитон и Киилер.
– Что это значит?
– Их нет среди убитых в аудиенц-зале, – пояснил Малогарст. – Я лично осмотрел каждый труп.
– Ты сказал, что они исчезли? – после недолгой паузы сказал Воитель. – Похоже, тебе известно, куда они делись. Это так?
– Надеюсь, что так, мой господин, – кивнул Малогарст. – Похоже, что они украли «Громовой ястреб» и улетели на «Эйзенштейн».
– Украли «Громовой ястреб», – повторил Хорус. – Нам придется пересмотреть секретные коды, дающие доступ к этим новым судам. Сначала Саул Тарвиц, теперь летописцы. Однако это даже не смешно. Любой, кому не лень, может угнать один из наших кораблей!
– Они не сами угнали судно, – объяснил Малогарст. – Им помогли.
– Помогли? Кто?
– Я думаю, что это бы Йактон Круз. На пусковой палубе произошел бой, в котором погиб Маггард.
– Йактон Круз? – безрадостно рассмеялся Хорус. – До сих пор у нас и так не было недостатка в чудесах, но это – величайшее из всех. У Вполуха проснулась совесть.
– Воитель, я потерпел неудачу.
– Это не вопрос удачи или неудачи, Малогарст! Такие ошибки недопустимы. Они все больше и больше отвлекают меня от битвы. Ну и где теперь «Эйзенштейн»?
– Он попытался прорваться через нашу блокаду и добраться до ближайшей точки перехода в варп.
– Ты сказал «попытался», – заметил Хорус. – Это ему не удалось?
Малогарст ответил не сразу.
– «Эйзенштейн» был обстрелян несколькими кораблями и получил значительные повреждения.
– Но они не уничтожили его?
– Нет, мой господин. Пока они пытались это сделать, командир «Эйзенштейна» предпринял аварийный прыжок в варп. Но корабль очень сильно поврежден, и я не думаю, что ему удастся пережить параллельный перенос.
– А если удастся, то все мои планы подвергнутся существенной корректировке.
– Варп – темная бездна, Воитель. Вряд ли это…
– Не будь таким самоуверенным, Малогарст, – предостерег его Воитель. – Фаза на Истваане V зависит от нашего успеха здесь, а если «Эйзенштейн» донесет вести о наших действиях на Терру, все может провалиться.
– Воитель, возможно, если бы мы вывели войска из Хорала и блокировали планету, мы могли бы с уверенностью приступить к фазе Истваана V, как и планировалось.
– Я – Воитель, и я не отступаю с поля боя! – крикнул Хорус. – В сражениях на поверхности мы преследуем особые цели, которых ты не в состоянии постичь.
Воспоминания Хоруса были нарушены звонком, поступившим из коммуникационного устройства, вмонтированного в подлокотник трона.
– Воитель.
Установленная под полом голографическая матрица проецировала изображение на большую квадратную панель, висящую над входом в храм. После звонка на ней проступило изображение лорда-командира Эйдолона, очевидно пребывавшего в настоящий момент в командном «Лэнд Рейдере». Кроме треска помех на линии были слышны и отдаленные взрывы.
– Воитель, – заговорил Эйдолон, – я получил известие, которое вам будет интересно услышать.
– Говори! – приказал Хорус. – И лучше, чтобы известие было приятным.
– Могу заранее вас в этом заверить, мой господин.
– Тогда не тяни, Эйдолон, – поторопил его Хорус. – Рассказывай!
– У нас есть союзник внутри дворца.
– Союзник? Кто?
– Люций.
Тяжелее всего было после битвы.
Воины Астартес привыкли к напряжению перед грядущей атакой, к грохоту и боли самого сражения. Но Локен всегда тяжело переносил время, наступавшее после битв, когда видел их результаты. Он не испытывал ни горя, ни отчаяния, как смертные люди, но так же, как они, чувствовал вину и печаль.
Последняя атака Ангрона была самой яростной из всех, и сам примарх, возглавив отряд, пробивался сквозь руины дворца к баррикадам защитников. Тысячи перемазанных кровью Пожирателей Миров шли за примархом, и многие из них остались лежать там, где упали.
Когда-то это место было частью дворцового комплекса, прекрасным садом с беседками, декоративными прудами и крышей, сквозь которую просвечивало солнце. Теперь все обратилось в оплавленные руины: крыша рухнула, и от былого великолепия осталась только случайно уцелевшая резная опора декоративного мостика.
Большая часть тел Пожирателей Миров лежала у передней баррикады – груды из металлических конструкций и камней, наваленной Лунными Волками. Ангрон атаковал их в полную силу, и Торгаддон оставил укрепление после того, как многие Пожиратели Миров сложили головы ради этой кучи мусора. Тарик отвел своих Астартес к баррикадам у входа в центральный зал дворца. Уловка сработала, и Пожиратели Миров слишком растянули строй, когда устремились на позицию, обороняемую Локеном. Многие из них погибли под обстрелом тяжелых орудий, и к тому моменту, когда Локен обнажил меч, Пожиратели Миров уже почти закончили битву – и победа была не на их стороне.
Вместе с убитыми Пожирателями Миров остались лежать и Лунные Волки – воины, которых Локен знал и уважал долгие годы. И хотя грохот битвы давно затих, ему казалось, что он еще слышит рев цепных мечей, вгрызающихся в доспехи, и болтерные залпы, раскалывающие воздух.
– Это была тяжелая битва, Гарвель, – раздался рядом с ним чей-то голос. – Но мы справились.
Оглянувшись, Локен увидел Саула Тарвица, вышедшего из центрального зала дворца. При виде своего друга и боевого брата Локен улыбнулся. Этот воин прошел долгий путь от рядового офицера, каким он был на Убийце, до командира уцелевших после предательства Воителя Детей Императора.
– Ангрон еще вернется, – сказал Локен.
– Но их атака провалилась, – заметил Тарвиц.
– Им нет необходимости напрягаться, Саул, – сказал Локен. – Хорус будет уничтожать нас одного за другим, а потом Ангрон или Эйдолон просто опрокинут оставшихся.
– И не забывай о Сынах Хоруса, Легионе Воителя, – напомнил Тарвиц.
Локен пожал плечами:
– Пока в них нет особой необходимости. Эйдолон жаждет славы, а Пожиратели Миров жаждут крови. Воитель с легким сердцем предоставит им выматывать у нас силы, а потом нанесет решающий удар.
– Теперь все изменилось, – сказал Тарвиц.
– Что ты имеешь в виду?
– Я только что получил весточку от Люция, – пояснил Тарвиц. – Он сказал, что его связисты только что перехватили донесение Сынов Хоруса. Кое-кто из твоих старых друзей направляется с «Духа мщения» на поверхность, чтобы возглавить Легион.
Локен, внезапно заинтересовавшись, отвернулся от поля битвы.
– Кто?
– Эзекиль Абаддон и Хорус Аксиманд, – ответил Тарвиц. – По всей видимости, они обрушат на город ярость самого Воителя. Я думаю, очень скоро Сыны Хоруса будут подчиняться их приказам.
Абаддон и Аксиманд, предатели, люди, которыми Локен так долго восхищался, душа Морниваля. Они оба стояли по правую руку Хоруса, и возможные варианты грядущих событий вихрем пронеслись в голове Локена. Без последних морнивальцев душа Легиона погибнет. Лишившись главных вдохновителей, он просто развалится.
– Саул, ты уверен? – тревожно спросил Локен.
– Настолько, насколько это возможно, но Люций, как мне показалось, был очень взволнован новостями.
– А в перехваченном донесении не говорилось, где они собираются произвести высадку? – спросил Локен.
– Говорилось, – улыбнулся Тарвиц. – У базилики сразу за дворцом. Это большое здание со шпилем в виде трезубца.
– Я должен найти Тарика.
– Он вместе с Випусом помогает Ваддону управиться с ранеными.
– Спасибо, что сообщил мне эти новости, Саул, – с жестокой усмешкой сказал Локен. – Теперь все изменится.
Люций перегнулся через иссеченный осколками подоконник и осмотрел одно из многих полей сражений вокруг руин дворца. Тела, болтеры и цепные мечи лежали на расколотых плитах.
Ускользнуть из дворца не представляло труда. Куда опаснее были снайперы из разведывательного отделения, расставленные командирами Воителя на противоположной стороне. Несколько раз Люций замечал движение в развалинах домов и тогда скрывался в воронках или за грудами трупов.
Пробираться крадучись, в пыли и темноте, казалось ему унизительным занятием, но окружающие его звуки и запахи войны действовали возбуждающе. Люций осторожно шагнул во двор. Лежащие здесь тела были обезглавлены, разрублены или изувечены в рукопашной схватке.
Зрелище было довольно жестоким, но ему нравилось представлять, насколько яркой была их смерть.
– Никакого изящества, – пробормотал он себе.
Внезапно из тени появилась фигура в пурпурно-золотых доспехах. За первым воином возник еще десяток солдат, и Люций улыбнулся, узнав лорда-командира Эйдолона.
– Лорд-командир, – произнес Люций. – Для меня большая радость снова стоять перед вами.
– К черту твои льстивые речи! – бросил Эйдолон. – Ты дважды предатель!
– Может быть, – сказал Люций, присаживаясь на упавшую колонну из черного мрамора. – Но я здесь, чтобы дать вам то, что вы хотите.
– Ха! – ухмыльнулся Эйдолон. – Что ты можешь нам дать, предатель?
– Победу, – ответил Люций.
– Победу?! – расхохотался Эйдолон. – Ты думаешь, нам нужна твоя помощь, чтобы победить? Мы зажали вас в тиски! Один за другим, смерть за смертью, и победа будет нашей!
– И скольких воинов вы лишитесь, прежде чем она станет вашей? – поинтересовался Люций. – Сколько еще избранных воинов Фулгрима вы хотите бросить в бой, которого вообще не должно было быть? Вы можете покончить с этим прямо сейчас и сохранить жизнь своих Астартес для настоящего сражения! Когда Императору станет известно о предательстве Воителя и он пришлет свои Легионы, вам понадобится каждый боевой брат. Вам это понятно не хуже, чем мне.
– И какова же цена твоей неоценимой помощи? – с сарказмом спросил Эйдолон.
– Все очень просто, – сказал Люций. – Я хочу снова быть в Легионе.
Эйдолон рассмеялся ему в лицо, и Люций ощутил, как песня смерти болезненным толчком пронзила его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40