Я выпустил загубник, порождая цепочку пузырьков воздуха. О дальнейшем
я помню только, что отчаянно дергался и вырывался, пытаясь освободиться. Я
выставил вверх одну руку, надеясь, что кто-то с "Алексиса" увидит мой
сигнал, но это не имело смысла. Я все еще находился футах в десяти под
водой, а что-то, что держало меня за ногу, быстро утягивало меня вглубь.
Лишь тогда я на самом деле впал в панику. Меня угнетало ужасное
сознание того, что я задыхаюсь и если не смогу освободиться, то меня
ожидает смерть. Я слышал от кого-то, что утопление - самый мягкий вид
смерти, значительно более приятный, чем смерть от пули, от огня или в
катастрофе; но тому, кто так заявлял, наверняка никогда не приходилось
одиноко барахтаться в прохладный мартовский день на дне северной части
Атлантического океана, без загубника и с ногой, удерживаемой чем-то
непонятным. Наверно, я завопил во всю глотку, судя по количеству пузырьков
воздуха, и прежде чем успел прийти в себя, набрал полный рот воды.
Ледяная, соленая, щиплющая морская вода вливалась мне в желудок, пылая,
как жидкий огонь. Я вернул часть проглоченного и, к своему счастью, не
подавился при этом, хотя в легких у меня уже почти не было воздуха.
В голове у меня билась только одна мысль: не наглотайся воды! Не
глотай воды. Дан Басс предупредил меня, что тот, кто втянет морскую воду в
легкие, уже покойник. Собственно, шансов на спасение уже нет.
В голове у меня звенело, глаза вылезали из орбит. В последнем
отчаянном усилии я дернулся, чтобы увидеть, что меня держит за щиколотку.
К своему ужасу я увидел, что это была ночная рубашка утопленницы, все еще
покрывающая мертвое тело, которое подрагивало и подпрыгивало в своем
смертном танце. Видимо, когда я проплывал мимо нее, течение, вызванное
движением моих ласт, освободило ее из сетей. Останки, наполненные газами
разложения, начали подниматься вверх и поплыли вслед за мной, как буй.
Рубашка запуталась вокруг моей ноги, а когда я начал дергаться, останки
перевернулись и газы вырвались из живота, после чего тело стало тяжелее и
начало тянуть меня вниз.
Я полусогнулся и обеими руками дернул за рубашку, но мокрый материал,
обвившись вокруг моей щиколотки тесно, как перевязка, не хотел уступать. Я
потянулся к бедру и выхватил рыбацкий нож. Останки все еще вертелись и
подпрыгивали так резко, что мне трудно было не искалечить ногу при
разрезании ткани.
Два, три, четыре удара, и я понял, что мне еле хватит воздуха, чтобы
доплыть до поверхности. Но я ударил еще раз, и каким-то чудом материя
порвалась. Труп женщины снова начал опускаться вглубь, в темноту, исчезая
в мутной воде и облаках ила.
Я сбросил пояс с балластом, что следовало сделать много раньше, и
заработал ластами. Мне казалось, что я выныриваю убийственно медленно, но
паника отступила, меня охватило удивительное спокойствие, и я уже знал,
что выживу. Наконец я выставил голову над волнами, почувствовал ветер,
солнце и свежий воздух, а почти в полумиле от себя увидел "Алексиса".
Я отчаянно замахал руками. Я не знал, даю ли я нужные сигналы, но я
просто был не в состоянии долго держаться на воде, особенно среди
заливавших меня волн. Я чувствовал себя вымотанным физически и психически.
Дан Басс был прав, когда говорил, что погружение с аквалангом является
спортом столь же интеллектуальным, сколь и физическим. Это не развлечение
для паникеров и истеричных типов.
Я услышал отдаленный шум двигателя "Алексиса". Наконец лодка,
описывая круг, приблизилась ко мне, и Дан Басс прыгнул в воду, чтобы
поддержать меня. Он буксировал меня до борта, а потом вместе с Джимми
исхитрился затащить меня на палубу. Я лежал, растянувшись на досках, как
свежевыловленная акула, кашляя, плюясь и выплевывая воду носом. У меня
было такое чувство, будто кто-то драил мои дыхательные пути ершом для
прочистки труб.
Джилли встала на колени рядом со мной.
- Что случилось? - спросила она. - Мы уж думали, ты потерялся! Эдвард
и Форрест уже отправились искать тебя, сказав, что ты исчез.
Я кашлял и кашлял, пока мне не начало казаться, что сейчас меня
вырвет. Но наконец мне удалось унять кашель, и с помощью Дана я сел.
- Сейчас мы стянем с тебя комбинезон, - сказал Дан. - Джилли, в
рюкзаке есть термос с горячим кофе, принеси его, хорошо? - Он присел рядом
со мной и внимательно посмотрел на меня. - Это наверно моя вина, - заявил
он, когда уверился, что я цел и невредим. - Следовало сначала
потренировать тебя в бассейне, а уж потом выпускать на открытые воды. Но
ты производил впечатление человека, способного постоять за себя.
Я громко шмыгнул носом и кивнул.
- Я потерял их из вида. Только и всего. Не знаю, как это произошло.
- Ничего особенного, - ответил Дан. - Когда надеваешь маску, то
чувствуешь себя конем с удилами в зубах и можешь смотреть только вперед. А
в такой мутной воде достаточно пары секунд, чтобы потерять из вида
товарищей. Но это и их вина, они не должны были спускать с тебя глаз.
Может, надо было использовать спасательный канат. Я не любитель этого,
канат еще больше ограничивает движение, а пользы от него мало, но в
следующий раз нужно будет подумать и об этом.
- Не говори мне о следующем разе.
- Обязательно должен быть следующий раз. Если ты сейчас не спустишься
под воду, то ты уже никогда не сможешь спуститься.
- Я не боюсь погружения, - ответил я. - Речь не о нем. Я впал в
панику и не стыжусь в этом признаться, но, наверно, каждый бы перепугался,
если бы увидел то, что увидел я.
- Ты что-то нашел? - заинтересовался Джимми. - Что-то связанное с
"Дэвидом Дарком"?
- Угу. Я нашел утопленницу. Даже в довольно неплохом состоянии. Она
запуталась в рыбацкой сети. Стояла по стойке смирно, как живая, и только
вертелась из стороны в сторону. Я зацепился ногой за ее рубашку и чуть
было не утонул.
- Утопленница женщина? Где же она?
- Пошла на дно, когда мне удалось от нее освободиться. Но я думаю,
что прилив выкинет ее на берег, раз уж она теперь не запутана в этой сети.
Дан Басс прикрыл глаза от солнца и огляделся, но море вокруг лодки
было спокойно.
- Пойду-ка я позову Эдварда и Форреста, - буркнул он. - Они все еще
тебя ищут.
Он прошел на корму, где находилась алюминиевая лестница для
ныряльщиков, и ударил по ней пять раз разводным ключом. Это был сигнал
Эдварду и Форресту возвращаться, сигнал, который был слышен на расстоянии
минимум в полмили под водой.
- Я отмечу координаты этого места, - сказал Дан Басс. - На случай,
если полиция захочет знать, где ты нашел тело. - Он пошел к штурвалу,
прочитал по компасу положение лодки и записал данные в блокнот Джилли.
Джилли придвинулась ко мне.
- Как она выглядела, та женщина? Боже, наверно ужасно!
- Трудно сказать, как она выглядела. Под водой любые волосы имеют
одинаковый цвет, особенно в такой мутной воде. Рыбы до нее уже добрались.
Рыбы не слишком привередливы. У нее еще было лицо, но сомневаюсь, что даже
лучший друг смог бы ее узнать.
Джилли обняла меня за шею и поцеловала в лоб.
- Ты не имеешь понятия, как я рада, что ты в безопасности.
- Дорогая, я тоже рад.
Она помогла мне спуститься в каюту под рулевым колесом, где
находились две узкие койки, стол и маленькая кухонька. Она положила меня
на койку, стянула с меня комбинезон и вытерла досуха полотенцем. Потом
закутала меня в одеяло, поцеловала еще раз и сказала:
- Ты должен согреться. Приказание доктора Маккормик.
- Слушаю и повинуюсь, - ответил я.
Через несколько минут "Алексис" остановился, и Дан Басс заглушил
двигатель. Я чувствовал, как закачалась лодка, когда Эдвард и Форрест
влезали на палубу, и слышал, как они хлюпают мокрыми ластами по доскам.
Стянув комбинезон, Эдвард вошел в каюту и присел на край другой койки.
- Господи, - сказал он, дунул на очки, протер их и опять нацепил на
нос. Он посмотрел на меня, щуря покрасневшие от соленой воды глаза. -
Признаюсь, я на самом деле уже думал, что тебе конец.
Форрест сунул нос в каюту и прокричал:
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, благодарю, - ответил я. - Я просто забыл, что не должен
терять вас из вида.
- Ну, мы сделали ту же ошибку, - признал Форрест. - Это было
непростительно. Нам на самом деле очень жаль. Знаешь же, под водой,
бывает, самая мельчайшая ошибка может за пару секунд привести к полнейшей
катастрофе. К счастью, на этот раз пронесло.
- Еще бы немного, и... - заметил я.
- Да... Дан говорил о каком-то трупе. Вроде бы ты нашел на дне труп.
- Вот именно. Женщину в ночной рубашке. Она зацепилась за сеть и
вертелась, как флюгер. Видимо, проплывая мимо, я создал какую-то волну,
потому что она поплыла за мной, совершенно как живая.
- Женщина в ночной сорочке? - повторил Форрест.
- Точно. Она была так изуродована, что трудно сказать, как она
выглядела, но наверняка она пробыла в воде была не так уж долго.
- Миссис Гулт, - заявил Эдвард.
- Кто?
- Я читал об этом в "Грейнитхедских ведомостях", примерно в середине
прошлой недели. Миссис Гулт вышла из дома посреди ночи, одетая только в
ночную рубашку. Она взяла одну из своих машин, доехала на пристань
Грейнитхед и вышла в море на яхте мужа, стоящей более двухсот тысяч
долларов. С той поры ее никто и нигде не видел. Яхту тоже.
- И ты думаешь, что это была миссис Гулт? - переспросил я. - Именно
этот труп?
- Не исключено. Ты же сам сказал, что она пробыла в воде лишь
несколько дней, а если на ней была еще и ночная рубашка...
- Действительно, похоже, что это она, - вмешался Форрест.
- Есть кое-что еще, - продолжил Эдвард. - Ее муж, мистер Джеймс Гулт,
сказал в сообщении для прессы, что в последнее время она была сама не
своя. Она потеряла мать, к которой, видимо, была очень привязана. Ее мать
умерла от рака.
- Почему, интересно, тебя это так заинтересовало? - спросил Форрест.
Он хлюпнул носом и вытер его краем ладони.
- Я работал у Гултов, когда мне было пятнадцать лет. Мыл машину
мистера Гулта. Они дружили с моими родителями. Мой папа и мистер Гулт, оба
работали в строительстве, хотя мистер Гулт в последнее время больше стал
заниматься надводными жилыми блочными постройками. Мой папа считает, что
такие постройки аморальны, они разрушают самобытную культуру Салема и
Грейнитхед. Потому в последнее время мы редко видимся с мистером Гултом.
- Твой отец считает, что блочные дома аморальны? - с недоверием
спросила Джилли.
Эдвард снял очки и снова их протер. Он внимательно и серьезно
посмотрел на Джилли.
- Мой отец живет прошлым. Он не может понять, почему не строят дома в
федеральном стиле, с подвалами, окнами со ставнями и перилами из кованого
железа.
- Эдвард, - спросил я. - Подозреваешь ли ты то самое, что я думаю?
- Черт! - удивленно воззрился на нас Форрест. - О чем это вы?
Эдвард взглянул на Джилли, а потом снова посмотрел на меня.
- Не знаю. Может, я не совсем понимаю?
- Не понимаю, - пожаловалась Джилли.
Я кивнул в сторону Эдварда.
- Мне кажется, Эдвард считает, что миссис Гулт не случайно погибла
именно в том месте. Возможно, она специально приплыла и умышленно
утопилась или случайно утонула, но приплыла сюда, чтобы быть поближе к
корпусу "Дэвида Дарка".
- Хм, что-то более или менее подобное приходило мне в голову, -
признался Эдвард.
- Но почему же она это сделала? - спросила крайне удивленная Джилли.
- Помни, что она потеряла мать. Может, дух матери навестил ее, так же
как... - Эдвард замолчал.
- Говори спокойно, Эдвард, - успокоил я его. - Джилли знает о Джейн.
- Ну, так же, как тебя посещал дух твоей жены, а миссис Саймонс - дух
ее умершего мужа. И, кто знает, может, миссис Гулт чувствовала то же
самое, что и ты: что если бы она добралась до источника этих явлений, до
катализатора, делающего возможным появление духов, то она могла бы
обеспечить покой своей матери.
- Думаешь, что она из-за этого утонула? - спросил Форрест с заметным
недоверием.
- Не знаю, - признался Эдвард. - Но забота об обеспечении покоя
умерших очень сильна во всех мировых культурах. Китайцы сжигают на
похоронах бумажные деньги, чтобы умерший был богат, когда очутится на
небе. На Новой Гвинее трупы обмазывают грязью и пеплом, чтобы телу легче
было вернуться в землю, из которой оно вышло. А какие слова высечены на
христианских надгробьях? "Покойся с миром". Это важно, Форрест, пусть даже
мы вообще этого не понимаем. Это инстинктивно. Мы знаем, что когда наши
близкие умирают, они переживают после смерти нечто, в физическом и
психическом смысле резко отличающееся от того, что они знали при жизни,
поэтому у нас есть сильная потребность защищать их, руководить ими,
обеспечивать им безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
я помню только, что отчаянно дергался и вырывался, пытаясь освободиться. Я
выставил вверх одну руку, надеясь, что кто-то с "Алексиса" увидит мой
сигнал, но это не имело смысла. Я все еще находился футах в десяти под
водой, а что-то, что держало меня за ногу, быстро утягивало меня вглубь.
Лишь тогда я на самом деле впал в панику. Меня угнетало ужасное
сознание того, что я задыхаюсь и если не смогу освободиться, то меня
ожидает смерть. Я слышал от кого-то, что утопление - самый мягкий вид
смерти, значительно более приятный, чем смерть от пули, от огня или в
катастрофе; но тому, кто так заявлял, наверняка никогда не приходилось
одиноко барахтаться в прохладный мартовский день на дне северной части
Атлантического океана, без загубника и с ногой, удерживаемой чем-то
непонятным. Наверно, я завопил во всю глотку, судя по количеству пузырьков
воздуха, и прежде чем успел прийти в себя, набрал полный рот воды.
Ледяная, соленая, щиплющая морская вода вливалась мне в желудок, пылая,
как жидкий огонь. Я вернул часть проглоченного и, к своему счастью, не
подавился при этом, хотя в легких у меня уже почти не было воздуха.
В голове у меня билась только одна мысль: не наглотайся воды! Не
глотай воды. Дан Басс предупредил меня, что тот, кто втянет морскую воду в
легкие, уже покойник. Собственно, шансов на спасение уже нет.
В голове у меня звенело, глаза вылезали из орбит. В последнем
отчаянном усилии я дернулся, чтобы увидеть, что меня держит за щиколотку.
К своему ужасу я увидел, что это была ночная рубашка утопленницы, все еще
покрывающая мертвое тело, которое подрагивало и подпрыгивало в своем
смертном танце. Видимо, когда я проплывал мимо нее, течение, вызванное
движением моих ласт, освободило ее из сетей. Останки, наполненные газами
разложения, начали подниматься вверх и поплыли вслед за мной, как буй.
Рубашка запуталась вокруг моей ноги, а когда я начал дергаться, останки
перевернулись и газы вырвались из живота, после чего тело стало тяжелее и
начало тянуть меня вниз.
Я полусогнулся и обеими руками дернул за рубашку, но мокрый материал,
обвившись вокруг моей щиколотки тесно, как перевязка, не хотел уступать. Я
потянулся к бедру и выхватил рыбацкий нож. Останки все еще вертелись и
подпрыгивали так резко, что мне трудно было не искалечить ногу при
разрезании ткани.
Два, три, четыре удара, и я понял, что мне еле хватит воздуха, чтобы
доплыть до поверхности. Но я ударил еще раз, и каким-то чудом материя
порвалась. Труп женщины снова начал опускаться вглубь, в темноту, исчезая
в мутной воде и облаках ила.
Я сбросил пояс с балластом, что следовало сделать много раньше, и
заработал ластами. Мне казалось, что я выныриваю убийственно медленно, но
паника отступила, меня охватило удивительное спокойствие, и я уже знал,
что выживу. Наконец я выставил голову над волнами, почувствовал ветер,
солнце и свежий воздух, а почти в полумиле от себя увидел "Алексиса".
Я отчаянно замахал руками. Я не знал, даю ли я нужные сигналы, но я
просто был не в состоянии долго держаться на воде, особенно среди
заливавших меня волн. Я чувствовал себя вымотанным физически и психически.
Дан Басс был прав, когда говорил, что погружение с аквалангом является
спортом столь же интеллектуальным, сколь и физическим. Это не развлечение
для паникеров и истеричных типов.
Я услышал отдаленный шум двигателя "Алексиса". Наконец лодка,
описывая круг, приблизилась ко мне, и Дан Басс прыгнул в воду, чтобы
поддержать меня. Он буксировал меня до борта, а потом вместе с Джимми
исхитрился затащить меня на палубу. Я лежал, растянувшись на досках, как
свежевыловленная акула, кашляя, плюясь и выплевывая воду носом. У меня
было такое чувство, будто кто-то драил мои дыхательные пути ершом для
прочистки труб.
Джилли встала на колени рядом со мной.
- Что случилось? - спросила она. - Мы уж думали, ты потерялся! Эдвард
и Форрест уже отправились искать тебя, сказав, что ты исчез.
Я кашлял и кашлял, пока мне не начало казаться, что сейчас меня
вырвет. Но наконец мне удалось унять кашель, и с помощью Дана я сел.
- Сейчас мы стянем с тебя комбинезон, - сказал Дан. - Джилли, в
рюкзаке есть термос с горячим кофе, принеси его, хорошо? - Он присел рядом
со мной и внимательно посмотрел на меня. - Это наверно моя вина, - заявил
он, когда уверился, что я цел и невредим. - Следовало сначала
потренировать тебя в бассейне, а уж потом выпускать на открытые воды. Но
ты производил впечатление человека, способного постоять за себя.
Я громко шмыгнул носом и кивнул.
- Я потерял их из вида. Только и всего. Не знаю, как это произошло.
- Ничего особенного, - ответил Дан. - Когда надеваешь маску, то
чувствуешь себя конем с удилами в зубах и можешь смотреть только вперед. А
в такой мутной воде достаточно пары секунд, чтобы потерять из вида
товарищей. Но это и их вина, они не должны были спускать с тебя глаз.
Может, надо было использовать спасательный канат. Я не любитель этого,
канат еще больше ограничивает движение, а пользы от него мало, но в
следующий раз нужно будет подумать и об этом.
- Не говори мне о следующем разе.
- Обязательно должен быть следующий раз. Если ты сейчас не спустишься
под воду, то ты уже никогда не сможешь спуститься.
- Я не боюсь погружения, - ответил я. - Речь не о нем. Я впал в
панику и не стыжусь в этом признаться, но, наверно, каждый бы перепугался,
если бы увидел то, что увидел я.
- Ты что-то нашел? - заинтересовался Джимми. - Что-то связанное с
"Дэвидом Дарком"?
- Угу. Я нашел утопленницу. Даже в довольно неплохом состоянии. Она
запуталась в рыбацкой сети. Стояла по стойке смирно, как живая, и только
вертелась из стороны в сторону. Я зацепился ногой за ее рубашку и чуть
было не утонул.
- Утопленница женщина? Где же она?
- Пошла на дно, когда мне удалось от нее освободиться. Но я думаю,
что прилив выкинет ее на берег, раз уж она теперь не запутана в этой сети.
Дан Басс прикрыл глаза от солнца и огляделся, но море вокруг лодки
было спокойно.
- Пойду-ка я позову Эдварда и Форреста, - буркнул он. - Они все еще
тебя ищут.
Он прошел на корму, где находилась алюминиевая лестница для
ныряльщиков, и ударил по ней пять раз разводным ключом. Это был сигнал
Эдварду и Форресту возвращаться, сигнал, который был слышен на расстоянии
минимум в полмили под водой.
- Я отмечу координаты этого места, - сказал Дан Басс. - На случай,
если полиция захочет знать, где ты нашел тело. - Он пошел к штурвалу,
прочитал по компасу положение лодки и записал данные в блокнот Джилли.
Джилли придвинулась ко мне.
- Как она выглядела, та женщина? Боже, наверно ужасно!
- Трудно сказать, как она выглядела. Под водой любые волосы имеют
одинаковый цвет, особенно в такой мутной воде. Рыбы до нее уже добрались.
Рыбы не слишком привередливы. У нее еще было лицо, но сомневаюсь, что даже
лучший друг смог бы ее узнать.
Джилли обняла меня за шею и поцеловала в лоб.
- Ты не имеешь понятия, как я рада, что ты в безопасности.
- Дорогая, я тоже рад.
Она помогла мне спуститься в каюту под рулевым колесом, где
находились две узкие койки, стол и маленькая кухонька. Она положила меня
на койку, стянула с меня комбинезон и вытерла досуха полотенцем. Потом
закутала меня в одеяло, поцеловала еще раз и сказала:
- Ты должен согреться. Приказание доктора Маккормик.
- Слушаю и повинуюсь, - ответил я.
Через несколько минут "Алексис" остановился, и Дан Басс заглушил
двигатель. Я чувствовал, как закачалась лодка, когда Эдвард и Форрест
влезали на палубу, и слышал, как они хлюпают мокрыми ластами по доскам.
Стянув комбинезон, Эдвард вошел в каюту и присел на край другой койки.
- Господи, - сказал он, дунул на очки, протер их и опять нацепил на
нос. Он посмотрел на меня, щуря покрасневшие от соленой воды глаза. -
Признаюсь, я на самом деле уже думал, что тебе конец.
Форрест сунул нос в каюту и прокричал:
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, благодарю, - ответил я. - Я просто забыл, что не должен
терять вас из вида.
- Ну, мы сделали ту же ошибку, - признал Форрест. - Это было
непростительно. Нам на самом деле очень жаль. Знаешь же, под водой,
бывает, самая мельчайшая ошибка может за пару секунд привести к полнейшей
катастрофе. К счастью, на этот раз пронесло.
- Еще бы немного, и... - заметил я.
- Да... Дан говорил о каком-то трупе. Вроде бы ты нашел на дне труп.
- Вот именно. Женщину в ночной рубашке. Она зацепилась за сеть и
вертелась, как флюгер. Видимо, проплывая мимо, я создал какую-то волну,
потому что она поплыла за мной, совершенно как живая.
- Женщина в ночной сорочке? - повторил Форрест.
- Точно. Она была так изуродована, что трудно сказать, как она
выглядела, но наверняка она пробыла в воде была не так уж долго.
- Миссис Гулт, - заявил Эдвард.
- Кто?
- Я читал об этом в "Грейнитхедских ведомостях", примерно в середине
прошлой недели. Миссис Гулт вышла из дома посреди ночи, одетая только в
ночную рубашку. Она взяла одну из своих машин, доехала на пристань
Грейнитхед и вышла в море на яхте мужа, стоящей более двухсот тысяч
долларов. С той поры ее никто и нигде не видел. Яхту тоже.
- И ты думаешь, что это была миссис Гулт? - переспросил я. - Именно
этот труп?
- Не исключено. Ты же сам сказал, что она пробыла в воде лишь
несколько дней, а если на ней была еще и ночная рубашка...
- Действительно, похоже, что это она, - вмешался Форрест.
- Есть кое-что еще, - продолжил Эдвард. - Ее муж, мистер Джеймс Гулт,
сказал в сообщении для прессы, что в последнее время она была сама не
своя. Она потеряла мать, к которой, видимо, была очень привязана. Ее мать
умерла от рака.
- Почему, интересно, тебя это так заинтересовало? - спросил Форрест.
Он хлюпнул носом и вытер его краем ладони.
- Я работал у Гултов, когда мне было пятнадцать лет. Мыл машину
мистера Гулта. Они дружили с моими родителями. Мой папа и мистер Гулт, оба
работали в строительстве, хотя мистер Гулт в последнее время больше стал
заниматься надводными жилыми блочными постройками. Мой папа считает, что
такие постройки аморальны, они разрушают самобытную культуру Салема и
Грейнитхед. Потому в последнее время мы редко видимся с мистером Гултом.
- Твой отец считает, что блочные дома аморальны? - с недоверием
спросила Джилли.
Эдвард снял очки и снова их протер. Он внимательно и серьезно
посмотрел на Джилли.
- Мой отец живет прошлым. Он не может понять, почему не строят дома в
федеральном стиле, с подвалами, окнами со ставнями и перилами из кованого
железа.
- Эдвард, - спросил я. - Подозреваешь ли ты то самое, что я думаю?
- Черт! - удивленно воззрился на нас Форрест. - О чем это вы?
Эдвард взглянул на Джилли, а потом снова посмотрел на меня.
- Не знаю. Может, я не совсем понимаю?
- Не понимаю, - пожаловалась Джилли.
Я кивнул в сторону Эдварда.
- Мне кажется, Эдвард считает, что миссис Гулт не случайно погибла
именно в том месте. Возможно, она специально приплыла и умышленно
утопилась или случайно утонула, но приплыла сюда, чтобы быть поближе к
корпусу "Дэвида Дарка".
- Хм, что-то более или менее подобное приходило мне в голову, -
признался Эдвард.
- Но почему же она это сделала? - спросила крайне удивленная Джилли.
- Помни, что она потеряла мать. Может, дух матери навестил ее, так же
как... - Эдвард замолчал.
- Говори спокойно, Эдвард, - успокоил я его. - Джилли знает о Джейн.
- Ну, так же, как тебя посещал дух твоей жены, а миссис Саймонс - дух
ее умершего мужа. И, кто знает, может, миссис Гулт чувствовала то же
самое, что и ты: что если бы она добралась до источника этих явлений, до
катализатора, делающего возможным появление духов, то она могла бы
обеспечить покой своей матери.
- Думаешь, что она из-за этого утонула? - спросил Форрест с заметным
недоверием.
- Не знаю, - признался Эдвард. - Но забота об обеспечении покоя
умерших очень сильна во всех мировых культурах. Китайцы сжигают на
похоронах бумажные деньги, чтобы умерший был богат, когда очутится на
небе. На Новой Гвинее трупы обмазывают грязью и пеплом, чтобы телу легче
было вернуться в землю, из которой оно вышло. А какие слова высечены на
христианских надгробьях? "Покойся с миром". Это важно, Форрест, пусть даже
мы вообще этого не понимаем. Это инстинктивно. Мы знаем, что когда наши
близкие умирают, они переживают после смерти нечто, в физическом и
психическом смысле резко отличающееся от того, что они знали при жизни,
поэтому у нас есть сильная потребность защищать их, руководить ими,
обеспечивать им безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56