Из основания сковороды торчало множество узких закопченных столбиков, и к четверти из них были прикованы цепями маленькие белые стилизованные космонавты. Точные копии Вадима и Завехрищева, только неминиатюрное, где-то им до пояса. И, разумеется, не было у них некробичей и покровителя из местных наподобие Траша.
Черти периодически окатывали их жидким пламенем из шланга, которое скрипучим насосом подавалось из огненной реки, и тогда несчастные мученики скрывались под облаком пара, и жалобно кричали при этом, и причитали, а когда пар оседал, замолкали, всей тяжестью повисая на цепях, и лишь глухо постанывали, и шептали, чтоб их отпустили, с ужасом ожидая следующего "омовения". Трое бесов прохаживались рядом, держа нагайки с привязанными на концах свинцовыми грузинами, и когда какой-нибудь из страдальцев шептал громче других, он тут же получал нагайкой по голове либо по плечам. Самых нетерпеливых сажали в чан с кипящей смолой.
Для чертей здесь имелись кабинки с холодным душем, куда они, перегревшись, периодически заскакивали. Но все равно работа у них была в буквальном смысле этого слова адова, на что начальник отстойника, тертый чертяка с выбитым глазом и отшибленным рогом, пожаловался Трашу. При этом он плотоядно косился на Хозяев, как две капли воды похожих на его подопечных.
Стрельнув у Траша длинную толстую сигару, он прикурил от костерка, разложенного под чаном, в котором бултыхался онемевший от боли и ужаса горемыка, и, кивнув в сторону Хозяев, сказал хрипло:
- Этих, ваше высочество, на дыбу али за княжеский стол? Если на дыбу, то позвольте мне попробовать, я им живо рога-то пообломаю.
- Успокойся, Лизир, не видишь - это Хозяева, - сказал Траш. - У них и рогов-то нет.
- С одним глазом немудрено не углядеть, - пробурчал Лизир. - А так вылитые мои, только что покрупнее. А может, разрешите, я им по рогам-то настучу. На всякий случай. Вдруг отбракуют их как Хозяев. Они ведь, эти горемыки, ох опасные, ох ненадежные. И чего их в Хозяева пихают?
- Остынь, Лизир, сбавь пар, - сказал Траш, уводя его в сторону. - Это не горемыки.
Тут он подмигнул Вадиму и Завехрищеву - действуйте, мол.
- Оно, когда полицай из местных, вроде бы лучше и не надо, потому что против своих он зверь, - бормотал Лизир, уходя с Трашем к дальним кабинкам. - Но и риск огромный.
Чертей-надсмотрщиков было с десяток, причем четверо из них находились в душе. Траш, проходя мимо занятых кабинок, ловко и незаметно запер двери на щеколду. Итак, если учесть, что Траш нейтрализует еще и Лизира, оставалось шестеро: один на насосе, один у чана, один со шлангом и трое с нагайками.
Страдальцы все были на одно лицо, а точнее - лиц у них не было вовсе, белые маски с пятнами глаз и крохотным ртом, абсолютно одинаковые. Вот кто-то поднял голову, посмотрел, зашептал что-то, к нему тут же подскочил черт с нагайкой.
Траш, проходя мимо насоса, неловко зацепил насосного беса своей длинной шпагой и, вот досада, приподняв его в воздух, кувырнул в огненную реку. Бес завопил благим матом, Лизир засуетился, забегал вдоль бортика, показывая рукой, за что надо ухватиться - за этот вот асбестовый шланг, который засасывает жидкое пламя. При этом он сильно перегнулся через бортик и, надо же такому случиться, тоже полетел вниз. Теперь уже по берегу бегал Траш и покрикивал громовым голосом: "Что ты пузыри-то пускаешь, ты руку, руку давай!"
Это было сигналом. Вадим с Завехрищевым отстегнули некробичи и направились к чану.
- Эй, не балуй! - крикнул им черт, который длинной палкой ворошил в чане, чтобы страдалец не прилипал к стенкам, и отгонял его от краев, чтобы не выскочил. - Я вам говорю, вы, двое, а то огрею вот палкой и в чан.
- Я те покажу чан, - сказал Завехрищев, идя на него с искрящим некробичом на отлете. - Ключи давай, гнида лохматая.
Черт вдруг резво выхватил из чана палку и, брызгая смолой, ударил наотмашь, целя Завехрищеву в голову. Некробич рассек палку пополам с такой силой, что свободный конец улетел в реку. Следующий удар поверг нечистого на колени. Бич вырвал на плече клок шерсти, и теперь там вспухал кровавый рубец.
- Ключи давай, - повторил Завехрищев.
- У Лизира, - вздрогнув, сказал черт и повторил приниженно: - Нету у меня ключей. У Лизира они.
Вадим выудил из чана несчастного страдальца, тот как собака отряхнулся от налипшей смолы и порскнул к столбикам, поближе к своим. Черт между тем убежал на четвереньках за чан.
- Тра-аш! - крикнул Завехрищев. - Ключи у Лизира.
Траш оглянулся и кивнул, после чего подцепил полудохлого Лизира все той же шпагой и выудил за загривок на берег. Бес, обслуживающий насос, к этому времени уже пошел ко дну.
* * *
Вихрем налетели трое бесов и ну хлестаться нагайками. Они были юркие, верткие, еще и не попадешь бичом-то, и им удалось три раза достать не ожидающего такой прыти Вадима и пару раз Завехрищева. Боль была дикая - что может защитить тонкий ороговевший слой? - но это придало злости и заставило быть предельно точным. Секунда-другая, и от чертяк полетела шерсть, на оголившейся синей коже вздулись багровые шрамы. Все трое рухнули на колени, затем распластались на металле мордами вниз. Еще один черт, тот, что со шлангом, попытался под шумок дать деру, но Завехрищев и его достал, удлинив бич на тридцать метров.
- Вот эту пипочку надо нажать, - довольно сказал Завехрищев, показав крохотный выступ на рукоятке бича. - Как всегда: сделают что-нибудь путное, а инструкции к нему ни в дугу.
Траш приковал бесчувственного Лизира к свободному столбику и присоединился к Хозяевам.
Всех чертей посадили на цепь, после чего принялись освобождать мучеников. Те были пугливы и при громком вопросе теряли дар речи. Размыкая кандалы, Вадим и Завехрищев потихоньку спрашивали: "Как звать?" Бедняги тихо отзывались. "Своих" пока не было.
- Не разбредаться, - командовал Траш и весело подмигивал очухавшемуся Лизиру, от которого валил пар.
Горемыки бродили от нечистого к нечистому и плевали на них, а иные, которых те достали до печенок, цепляясь за длинную шерсть, вскарабкивались наверх и били ватными кулачками по оскаленным мордам, вымещая свою обиду. Черти не обращали на мучеников внимания и настороженно следили за Трашем. И в горящих глазах их читалось: ну-ну, змей подколодный, встретимся еще. Траш и им заговорщически подмигивал.
Но вот наконец пошли "свои" страдальцы, и один из них отозвался тихо и безразлично:
- Андрей.
Был он, как и все горемыки, мал, безлик, забит, и ничего в нем не осталось от веселого земного Андрея. И вроде бы не он тогда, с Веревкиным, умолял Вадима стрелять, очень уж был теперь безразличен.
- Андрюха, ты свободен, - сказал Вадим. - Я тебя отсюда вытащу.
- Ты кто? - спросил Андрей.
- Вадим.
- А не врешь? - спросил Андрей. - Тут все врут и врут, тогда не так бьют. Тут вранье поощряется. А еще бывает: притворится чертушка добрым, поверишь ему, а он так лупит, что мочи нет. А еще приходят в другом обличье, вот как ты сейчас, и тоже мучают.
- Я не вру, - сказал Вадим.
- А не врешь - так как ты меня нашел? Тебя тоже убили? А-а, знаю, ты теперь Хозяин, нам Веревкин рассказывал. Но не тот Веревкин, что большой, а тот, что маленький. Вроде этого вот, что у тебя рядом с ухом.
- Наши все здесь? - спросил Вадим.
- Селиванова и Чеплашкина забрали ангелы.
Вадим вспомнил Веревкина. "Кому-то ты, убив меня, поможешь прямо сейчас". Видно, достал Веревкин-Хозяин Селиванова с Чеплашкиным, коли их забрали ангелы.
- А где Гасанбек? - спросил Завехрищев у Андрея.
- Здесь, - отозвался мученик через три ряда столбиков. - Я здесь, Витек.
Среди страдальцев оказалась почти вся команда Велибекова и часть команды Грабова, включая и его самого. Ни "Верблюда, ни "понятых" не было, а может, и были, но скрывались, ничем не выдав себя.
После того как Хозяева с горемыками покинули отстойник, Траш с натугой вывинтил какие-то заглушки из металлического основания, всего десять заглушек, вынул из образовавшихся отверстий массивные асбестовые пробки, с которых капало жидкое пламя, выбросил их за борт и, отряхивая ладони, заспешил прочь. Из отверстий с утробным чавканьем выплеснулась огненная масса. Прикованные к столбам черти заголосили, заверещали, а Траш, подойдя к Хозяевам, деловито сказал:
- Негоже оставлять следы, господа. Утонули - и... хе-хе... бес с ними.
Траш повел их какими-то катакомбами мимо каменного города и оживленной дороги, по которой нет-нет да прокатывался колесом спешащий куда-то нечистый. Они долго шли в кромешной тьме, миновали плохо освещенную пещеру, куда сваливали, а затем сжигали мусор, где было и не продохнуть от вони, и наконец очутились в светлом продуваемом коридоре, но запах вони все равно преследовал. Завехрищев о чем-то переговаривался с Велибековым, Андрей молчал, но держался рядом с Вадимом, остальные горемыки тоже помалкивали и старались не отставать. Как детсадовцы на прогулке, только без писка и визга. Горемык было много, больше пятидесяти, но Завехрищев думал иначе.
- Маловато что-то мучеников-то, - сказал он. - Неужели на земле так мало грешников?
- Грешников на земле хватает, - ответил Траш. - Отстойников в преисподней тоже. А также концлагерей, душегубок, смоловарен и жаровен. Но тихо, нас могут услышать.
Они подошли к концу коридора, выходившего на каменистую площадку, и Траш, показав на расщелину в скале, метрах в тридцати от них, сказал шепотом:
- Дальше вон туда. Передавайте по цепи, что бежать надо согнувшись, чтоб никто не видел. Не ломиться стадом, а по одному и быстро. Я пошел, господа.
Он пал на четвереньки и быстро-быстро перебежал площадку, после чего призывно махнул рукой.
Мученики по команде Хозяев по одному выскакивали из коридора и, пригнувшись, изо всех силенок неслись к новому укрытию.
Последним бежал Вадим. Он очень торопился и не смотрел по сторонам, так - кинул взгляд-другой, однако каким-то образом в памяти отложилось то, что было справа. Потом, когда они, спотыкаясь о камни, шли по извилистому тесному ущелью, картина эта всплыла перед глазами и стала обрастать деталями. Странная это была картина, индустриальная, до боли знакомая. Высокий сплошной забор с наверченной поверху ржавой колючей проволокой явно земного происхождения, за ним мрачные закопченные заводские корпуса с подслеповатыми окнами и здоровенные трубы, из которых валил сизый дым, а фоном всему этому служила гигантская, отполированная до зеркального блеска труба, уходившая в бездонное черное небо. Вот именно в небо, потому что там не было привычного каменного свода. Труба была в диаметре, наверное, метров пятьсот и поначалу воспринималась как зеркало, и лишь потом Вадим понял, что это не зеркало. "Ну и что? - подумал он. - Зачем же мы на карачках бежали? Можно было и пешком".
- Послушайте, Траш, - сказал Вадим. - От кого мы прятались?
Глава 12 ПРОЩАЙ, БРАТ
- Мне показалось, господин Петров, вы заметили там завод, - ответил Траш. - Это не простой завод, поэтому он хорошо охраняется, а прилегающая местность просматривается телекамерами. Правда, охрана пьет, и ей глубоко наплевать на прилегающую местность, потому что прецедентов еще не было, но... хе-хе... чем черт не шутит? Я решил не рисковать.
- Что же это за завод? - спросил Вадим, испытывая странное возбуждение. - У него абсолютно земной вид. Его случаем не с земли умыкнули? И труба эта. Зачем она?
- Надеюсь, меня простит режимно-секретная служба, - сказал Траш. - Это завод по производству метафизических субстанций. Тут работают заключенные, поскольку производство крайне вредное. А то, что у него земной вид, вполне объяснимо, ведь продукция предназначена для наземного мира.
- Это какая такая продукция? - обернулся шедший впереди Завехрищева, который давно уже прислушивался к их разговору.
- Материализация призраков, свертывание пространства, розовый дым, он же каша, - ответил Траш. - Да много всего, господин Завехрищев.
- Вы тоже отсюда действовали? - спросил Вадим. - Я имею в виду вашу и прочее.
- Был такой грех, - ответил Траш. - Хотя в принципе этот завод принадлежит Хирургу.
- Что же ты молчал, вредитель? - прошипел Завехрищев. - Ведь отсюда вся зараза и прет. Она и подпитывает реакцию.
- Разумеется, подпитывает, - согласился Траш. - Без каши никакой реакции бы не было.
- Ну, так здесь и надо начинать, - отрывисто, как в бою, произнес Завехрищев. - Здесь подействует? Останется на саму реакцию?
- И здесь подействует, и на реакцию останется, господин главнокомандующий, - ухмыльнувшись, сказал Траш. - Мы тут подождем, почтеннейшие, только не переборщите, а то нас засыплет. Только локальное воздействие.
Локальное воздействие заключалось в работе с точками пространства в определенной последовательности и с определенной энергетической нагрузкой, в результате чего обрабатываемый объем изолировался от пространственно-временного континуума и с ним можно было делать все, что угодно, без вреда для окружающего. Взорвать, например, к чертовой бабушке, что они и собирались сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13