»
Этого не знал никто. Все молчали. Кое-кто крестился.
«Что ж мы с ним будем делать? Ведь узнают - конец нашему покою!» - донёсся голос из угла подвала.
«Тебе твой покой дороже всего! - возмутились женщины. - И почему мы должны что-то делать. Молчать про это надо, вот что!» - галдели они.
«Истину не скроешь!» - снова пролепетал малыш.
«Господи! Ему еще часа нет, а он уже об истине. Да что ты знаешь об истине-то?» - сказал тот, что не пошел с бутылками.
«Я знаю четыре Благородные Истины» - тонким голосочком произнёс младенец.
«Вот как? - удивились другие интеллигенты. - Мы не знаем, а он знает! И что же это за благородные истины?»
«Истина о страдании. Истина о причине страданий. Истина о конце страданий. Истина о Пути к прекращению страданий»
«Это правда! - сказал один из «бичей». - Мы проходили это на восточном факультете, когда я был ещё студентом. Истинная, правда! Клянусь!»
«Как же мы его назовём?» - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Мать, позволившая себе эксперимент с непорочным зачатием.
«Майтрейя!» - сказал младенец и, закрыв глаза, погрузился в самадхи.
«Ну, наделала ты дел со своим экспериментом! - сказала акушерка. Как теперь будешь выпутываться, Дарья?»
Дарья не ответила. Она с улыбкой смотрела на малыша, нежно качая его на руках. Личико младенца было невозмутимо, как у мудрого старца.
Тем временем в Шереметьево приземлился самолет, летевший из Катманду.
Группа монахов, в ритуальной одежде не задерживаясь в аэропорту, наняла микроавтобус и покатила в Москву.
Монахи что-то говорили по-тибетски, лишь изредка один из них, говоривший на ломаном русском языке, давал указания водителю, сверяясь с дорогой по какому-то прибору.
«Газель» пересекла центр и нашла Варшавское шоссе.
Они долго стояли в пробке у развилки Варшавского и Каширского шоссе. Наконец машина свернула на Каширское шоссе, проехала институт, от которого на километр пахло радиацией, и остановилась у одного из домов.
Монахи расплатились долларами.
Видимо их количество удивило водителя, ибо он быстро спрятал зелёные в карман пиджака и спросил:
«Вас ждать?»
«Если через полчаса нас не будет - уезжайте!» - сказал он из монахов по-русски и задвинул дверцу.
Прохожие с удивлением рассматривали буддийскую делегацию, которая направилась к одному из домов.
Как бы по наитию, один из них направился к торцу дома, где находился вход в подвал.
«Это здесь!» - сказал он соплеменникам и трижды постучал кулаком в дверь.
«Кто?»- глухо донеслось из глубины.
«Свои!» - выученной ломаной фразой ответил стучавший.
«Опять напился, - язык еле вяжешь!» - ответил женский голос.
Тем не менее, дверь открылась, но, увидев незнакомцев, женщина попыталась закрыть дверь.
Монахи сделали какой-то жест пальцами, пробормотали непонятное заклинание и «консьержка», обмякнув, заснула у дверей.
Толкая друг друга, монахи ввалились в подвал, и бухнулись на колени у входа. Они воздели руки к младенцу и хором запели:
«НАМО БУДДА! НАМО ДХАРМА! НАМО САНГХА!»
Поклонившись младенцу, они снова запели:
«ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ!... ОМ МАНИ МАДМЕ ХУМ!»
Сделав глубокий поклон, они снова запели:
«САНГЕ ЧОЙДАН ЦОГЕ ЧОГ НАМДА ЖАНЧУБ БАРДО ДАНЕ ГЬЯБ СУ ЧИО ДАГЕ ЖИНСО ГИВЕ СОНАМ ГИЕ ДОЛА ПАНЧЕР САНГЕ ДУБАР ШОГ»
Младенец вышел из самадхи, повернул голову и чётко ответил:
«ОМ ОМ ОМ САРВА БУДДХА ДАКИНИЙЕ
ХУМ ХУМ ХУМ ПАТ ПАТ ПАТ СУУХА».
Мать, державшая его на руках, склонила голову в почтении и обратилась к пришедшим монахам:
«Майтрейе нет еще и суток. Постарайтесь не утомлять его!» - кротко попросила она.
Монахи сделали глубокий поклон в сторону матери и, достав из своих несессеров ароматические пирамидки, зажгли их.
Затем они достали белые полотенца, и надели их на шею матери и младенца.
После этого они положили дары у ног святой пары.
Не забыли пришельцы и окружающих. Каждый получил то, что хотел.
Подвал наполнился благоуханием и светом, который излучали, казалось, сами стены.
Младенец почмокал губами и сказал по-русски:
«Я вошел в тело этой случайной женщины, и Нирманакайя да спасет её от всех непредвиденных случайностей! Пусть будет так, как заповедовал последний Будда Шакья Муни».
И обратившись к своей Матери, сказал, трогая ручонками его лицо:
«Не беспокойся, Мамма! Утомление мне не грозит. Пойдём с нами!»
Пришельцы и постояльцы облегченно вздохнули, - проблем не будет.
Монахи достали из рюкзака свежую ритуальную одежду, в которую были облачены сами, одели в неё мать и, поддерживая её под руки, по одному, стали выходить наружу.
«Разве мне не нужно зарегистрировать рождение дитя? Показать плаценту?» - спросила роженица.
Русскоговорящий улыбнулся. Он перевел её слова по-тибетски, и монахи тоже широко улыбнулись.
«Регистрация уже состоялась в Космосе! - ответил переводчик. - А гражданство ему не нужно. Регистрация подразумевает собственность государства на гражданина. Майтрея - не собственность одной страны. Многие хотели бы считать его собственностью. Но даже Космос не может считать его своей собственностью», - объяснил переводчик всем присутствующим.
«Да, нам-то что! Нам всё равно! Делайте, как считаете нужным!» - нестройными голосами ответили бомжи.
«Братва, да ведь это похищение! - воскликнул один из бомжей с татуировкой на груди и на руках. - Стойте! Не выпускайте их! Или платите выкуп!» - кричал он, направляясь к младенцу.
«Нет проблем! - спокойно ответил переводчик. - Выбирай: выкуп и молчание, или будешь немым навсегда. Сколько?»
«Десять кусков зелеными!» - выкрикнул татуированный.
«Хорошо, но с одним условием - на всех! Если не согласны, то ничего не получите, но всё равно немота поразит вас. Итак?» - переводчик ждал ответа.
«Согласны!» - хором ответили бомжи.
Татуированный свирепо глянул на товарищей, но махнул рукой, мол, «хорошо, ведь на халяву…».
Переводчик сделал знак. Один из монахов достал из мешка кейс, вынул десять пачек и кинул каждую окружившим их бомжам. Никто не остался без подарка. Началась радостная суета, и монахи покинули подвал.
Один из них предусмотрительно задержал «ГАЗель» и, пропустил Буддову Мать вперед. Монахи расселись по местам.
«Куда?» - угодливо спросил водитель.
«Один момент!» - сказал русскоговорящий монах, набирая номер на сотовом телефоне. Переговорив с кем-то по-английски, он сказал шофёру:
«В американское посольство!»
«О кей!» - довольно ответил тот, предвкушая хороший навар.
«Вот видите! - сказал монах. - Я же говорил, что всё получится. Россия всегда всё продаёт: Аляску, природные ресурсы, спортсменов, девушек, детей… Вот и Будду продали!»
Буддова Мать заплакала.
Майтрейя поднял головку к её лицу и пролепетал:
«Не плачь, Мамма! Я не продаюсь! У этого ламы ошибочные взгляды. Его ум заржавел в Кали-Юге. Пожалей его, ибо в будущей жизни его самого продадут».
«Сколько же лет этому маленькому?» - спросил водитель.
«Он не маленький. Он просто выглядит таким!» - угрюмо ответил переводчик.
И это была истина.
В американском посольстве монахи провели два часа.
Буддовой Матери с сыном отвели гостевую комнату и она, измученная, сразу же заснула.
Малыш не стал спать, и монах-врач взял его на руки.
«Отнеси меня к братству!» - попросил он врача по-тибетски.
Горничная, обслуживающая гостей, удивилась:
“What are you say?”
“You don't understand!” - ответил ей малыш.
Горничная плюхнулась на стул и открыла рот.
“Close you mouse!” - улыбнулся ей мальчик и уплыл на руках своего попечителя к собранию монахов.
Монахи шумно обсуждали минувшие события.
Увидев входящих с младенцем на руках, они упали на колени, опустив лбы в пол.
“Stand up!” - попросил их Майтрейя.
Монахи поднялись и уселись на полу, приняв подобающую религиозную позу.
«Я догадываюсь, - продолжал тонким голосом малыш, - что вы до сих пор не можете постичь тайну Непорочного зачатия».
«Именно так, о Почитаемый в Мирах!» - отвечали монахи.
«Дело не в зачатии. Зачатия никакого не было. Поэтому оно и названо Непорочное. Тайна заключается в Непорочности.
Непорочная Мать моя была христианкой до мозга костей.
Она все дни проводила в храме. Не веря в Бога, она находила там убежище».
Мальчик помолчал, задумавшись.
«Не то убежище выбрала!» - сказал какой-то монах.
«Мать вглядывалась в иконы, - продолжал мальчик. - Ей казалось, что они разговаривали с ней. Особенно она любила Образ Богоматери. И Матерь Божья отвечала ей на многие вопросы, входя в неё. Знаете ли вы, что Образ Богоматери предначертан в Космосе?» - спросил он монахов.
«Только понаслышке» - ответил один за всех.
«В каком Космосе, о Татхагата? В астрономическом, или в псикосме?» - спросил другой монах.
«Даже в астрономическом, - ответил малыш. - Знаете ли вы геометрию солнечной системы? Я имею в виду эзотерическую геометрию?»
«Чжуг-по-па знает», - ответил старший лама, указывая на буддийского учёного.
«Жаль, что не все! - заметил Майтрейя. - Поведай всем, Чжуг-по-па, основные тайны эзотерического Космоса!»
Поднялся пожилой монах, и, поправив тогу на плече, сказал:
«Когда некое существо становится достойным родиться новым Светилом в Космосе, оно выбрасывается в Пустоту Космоса сначала в виде ослепительного шарика с ноготь. В этот же миг срабатывает Закон парного возникновения и вокруг него смыкается кольцо тьмы. Кольцо тьмы имеет строгие границы, образованные вращением диаметра шара, опущенного в любую крайнюю точку его сияющей сферы».
«Ты забыл сказать, - поправил его Майтрейя. - что, этот шаровидный сгусток плазмы, будучи жизнеспособным, имеет свободную волю. И он должен воспользоваться этой волей для того, чтобы расширить Сферу своего влияния. Но расширить Сферу влияния он может только исходя из разных степеней свободы вращения своей Сферы.
Он использует вращение, совращение, превращение, извращение, возвращение и так далее и находит, наконец, нужный вид развращения, который определяет границы его полярного продолжения - кольца тьмы»
«Спасибо, Почитаемый в Мирах! - поблагодарил Будду монах и продолжал. - Это, действительно, так. Все степени свободы вращения Нового Светила внутри себя, ни к чему особенному Светилу не приводят. Однако, если Светлый Разум перенесет проекцию своего Диаметра в предельно нижнюю точку своей окружности, то выступающие концы этого Диаметра позволят диаметру начать новый тип вращения вокруг центра А. Этим со-вращением расширяется Сфера Влияния РА. Границы этой сферы выражаются в виде стоячей волны, и невидимой Окружности.
И этот тайный Акт соединения диаметра со своей окружностью, на космическом Плане рождает - новую жизнеспособную планетарную орбиту.
Все остальные орбиты строятся аналогичным образом.
Таким образом, новоявленное Светило планирует и расширяет Сферу своего влияния в Космосе!» - закончил монах своё объяснение.
«И этим самым действием Светила обретают свою Карму!» - добавил другой монах.
«Современные учёные уже подметили, что орбиты планет расположены не случайно, - заметил третий монах, - кто-то из русских подсчитал, что расстояние между планетами точно соответствует «золотому сечению», которое является эталоном Гармонии в Космосе».
«Браво, монахи, браво! - захлопал в ладошки малыш. - Вот вы воссоздали базовое полотно, на котором пишется Светлый Образ Непорочной Богоматери. Кто нибудь может показать нам Мандалу?».
«О, да, Татхагата! - сказал старый лама. - Поскольку круги в Этой Мандале обозначают Орбиты Планет, то следуя во тьме Неповторимым контуром своего Пути для своего бесконечного существования Свет пишет в Космической Пустоте Образ Непорочной Богоматери. Почему Неповторимым, о монахи! Потому что если свет повторит свои движения, то вторичный Свет - уже не Свет!»
«И как это все выглядит на Космическом Экране?» - спросил маленький Будда.
Лама понял, что ему предстоит отвечать за всех, и начал так:
«На Космическом Экране, Свет передаетСЯ в своём преемнике, - Сыне, который и зарождается непорочным зачатием.
Зачатие непорочно, ибо зачать, значит - начать, а Начало всегда непорочно.
Непорочно - значит, не порчено, не испорчено никаким разложением».
Лама сделал паузу, раздумывая.
«Браво, браво, лама! - одобрил его Майтрейя. - Продолжай, пожалуйста!»
«На базе Логоса, - продолжал лама, - и в неповторимых пропорциях «золотого сечения» Свет может Начать создавать Любимый Образ.
Сначала Свет разбивает орбитальную базу по полам.
При этом делении, диаметр пятой орбиты точно укладывается между центром в точке А, и предельной конечной точкой на последней, девятой орбите. Они создают Ауру Света в вертикальной оси вокруг предстоящей Главы Матери, который необходим для развития в ней дальнейшего неповторимого развития Света» - монах замолчал.
Он сделал неопределенный жест рукой и перед присутствующими возник полупрозрачный голографический экран.
На экране обозначились контуры Образа, которые засветилась золотистым светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Этого не знал никто. Все молчали. Кое-кто крестился.
«Что ж мы с ним будем делать? Ведь узнают - конец нашему покою!» - донёсся голос из угла подвала.
«Тебе твой покой дороже всего! - возмутились женщины. - И почему мы должны что-то делать. Молчать про это надо, вот что!» - галдели они.
«Истину не скроешь!» - снова пролепетал малыш.
«Господи! Ему еще часа нет, а он уже об истине. Да что ты знаешь об истине-то?» - сказал тот, что не пошел с бутылками.
«Я знаю четыре Благородные Истины» - тонким голосочком произнёс младенец.
«Вот как? - удивились другие интеллигенты. - Мы не знаем, а он знает! И что же это за благородные истины?»
«Истина о страдании. Истина о причине страданий. Истина о конце страданий. Истина о Пути к прекращению страданий»
«Это правда! - сказал один из «бичей». - Мы проходили это на восточном факультете, когда я был ещё студентом. Истинная, правда! Клянусь!»
«Как же мы его назовём?» - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Мать, позволившая себе эксперимент с непорочным зачатием.
«Майтрейя!» - сказал младенец и, закрыв глаза, погрузился в самадхи.
«Ну, наделала ты дел со своим экспериментом! - сказала акушерка. Как теперь будешь выпутываться, Дарья?»
Дарья не ответила. Она с улыбкой смотрела на малыша, нежно качая его на руках. Личико младенца было невозмутимо, как у мудрого старца.
Тем временем в Шереметьево приземлился самолет, летевший из Катманду.
Группа монахов, в ритуальной одежде не задерживаясь в аэропорту, наняла микроавтобус и покатила в Москву.
Монахи что-то говорили по-тибетски, лишь изредка один из них, говоривший на ломаном русском языке, давал указания водителю, сверяясь с дорогой по какому-то прибору.
«Газель» пересекла центр и нашла Варшавское шоссе.
Они долго стояли в пробке у развилки Варшавского и Каширского шоссе. Наконец машина свернула на Каширское шоссе, проехала институт, от которого на километр пахло радиацией, и остановилась у одного из домов.
Монахи расплатились долларами.
Видимо их количество удивило водителя, ибо он быстро спрятал зелёные в карман пиджака и спросил:
«Вас ждать?»
«Если через полчаса нас не будет - уезжайте!» - сказал он из монахов по-русски и задвинул дверцу.
Прохожие с удивлением рассматривали буддийскую делегацию, которая направилась к одному из домов.
Как бы по наитию, один из них направился к торцу дома, где находился вход в подвал.
«Это здесь!» - сказал он соплеменникам и трижды постучал кулаком в дверь.
«Кто?»- глухо донеслось из глубины.
«Свои!» - выученной ломаной фразой ответил стучавший.
«Опять напился, - язык еле вяжешь!» - ответил женский голос.
Тем не менее, дверь открылась, но, увидев незнакомцев, женщина попыталась закрыть дверь.
Монахи сделали какой-то жест пальцами, пробормотали непонятное заклинание и «консьержка», обмякнув, заснула у дверей.
Толкая друг друга, монахи ввалились в подвал, и бухнулись на колени у входа. Они воздели руки к младенцу и хором запели:
«НАМО БУДДА! НАМО ДХАРМА! НАМО САНГХА!»
Поклонившись младенцу, они снова запели:
«ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ!... ОМ МАНИ МАДМЕ ХУМ!»
Сделав глубокий поклон, они снова запели:
«САНГЕ ЧОЙДАН ЦОГЕ ЧОГ НАМДА ЖАНЧУБ БАРДО ДАНЕ ГЬЯБ СУ ЧИО ДАГЕ ЖИНСО ГИВЕ СОНАМ ГИЕ ДОЛА ПАНЧЕР САНГЕ ДУБАР ШОГ»
Младенец вышел из самадхи, повернул голову и чётко ответил:
«ОМ ОМ ОМ САРВА БУДДХА ДАКИНИЙЕ
ХУМ ХУМ ХУМ ПАТ ПАТ ПАТ СУУХА».
Мать, державшая его на руках, склонила голову в почтении и обратилась к пришедшим монахам:
«Майтрейе нет еще и суток. Постарайтесь не утомлять его!» - кротко попросила она.
Монахи сделали глубокий поклон в сторону матери и, достав из своих несессеров ароматические пирамидки, зажгли их.
Затем они достали белые полотенца, и надели их на шею матери и младенца.
После этого они положили дары у ног святой пары.
Не забыли пришельцы и окружающих. Каждый получил то, что хотел.
Подвал наполнился благоуханием и светом, который излучали, казалось, сами стены.
Младенец почмокал губами и сказал по-русски:
«Я вошел в тело этой случайной женщины, и Нирманакайя да спасет её от всех непредвиденных случайностей! Пусть будет так, как заповедовал последний Будда Шакья Муни».
И обратившись к своей Матери, сказал, трогая ручонками его лицо:
«Не беспокойся, Мамма! Утомление мне не грозит. Пойдём с нами!»
Пришельцы и постояльцы облегченно вздохнули, - проблем не будет.
Монахи достали из рюкзака свежую ритуальную одежду, в которую были облачены сами, одели в неё мать и, поддерживая её под руки, по одному, стали выходить наружу.
«Разве мне не нужно зарегистрировать рождение дитя? Показать плаценту?» - спросила роженица.
Русскоговорящий улыбнулся. Он перевел её слова по-тибетски, и монахи тоже широко улыбнулись.
«Регистрация уже состоялась в Космосе! - ответил переводчик. - А гражданство ему не нужно. Регистрация подразумевает собственность государства на гражданина. Майтрея - не собственность одной страны. Многие хотели бы считать его собственностью. Но даже Космос не может считать его своей собственностью», - объяснил переводчик всем присутствующим.
«Да, нам-то что! Нам всё равно! Делайте, как считаете нужным!» - нестройными голосами ответили бомжи.
«Братва, да ведь это похищение! - воскликнул один из бомжей с татуировкой на груди и на руках. - Стойте! Не выпускайте их! Или платите выкуп!» - кричал он, направляясь к младенцу.
«Нет проблем! - спокойно ответил переводчик. - Выбирай: выкуп и молчание, или будешь немым навсегда. Сколько?»
«Десять кусков зелеными!» - выкрикнул татуированный.
«Хорошо, но с одним условием - на всех! Если не согласны, то ничего не получите, но всё равно немота поразит вас. Итак?» - переводчик ждал ответа.
«Согласны!» - хором ответили бомжи.
Татуированный свирепо глянул на товарищей, но махнул рукой, мол, «хорошо, ведь на халяву…».
Переводчик сделал знак. Один из монахов достал из мешка кейс, вынул десять пачек и кинул каждую окружившим их бомжам. Никто не остался без подарка. Началась радостная суета, и монахи покинули подвал.
Один из них предусмотрительно задержал «ГАЗель» и, пропустил Буддову Мать вперед. Монахи расселись по местам.
«Куда?» - угодливо спросил водитель.
«Один момент!» - сказал русскоговорящий монах, набирая номер на сотовом телефоне. Переговорив с кем-то по-английски, он сказал шофёру:
«В американское посольство!»
«О кей!» - довольно ответил тот, предвкушая хороший навар.
«Вот видите! - сказал монах. - Я же говорил, что всё получится. Россия всегда всё продаёт: Аляску, природные ресурсы, спортсменов, девушек, детей… Вот и Будду продали!»
Буддова Мать заплакала.
Майтрейя поднял головку к её лицу и пролепетал:
«Не плачь, Мамма! Я не продаюсь! У этого ламы ошибочные взгляды. Его ум заржавел в Кали-Юге. Пожалей его, ибо в будущей жизни его самого продадут».
«Сколько же лет этому маленькому?» - спросил водитель.
«Он не маленький. Он просто выглядит таким!» - угрюмо ответил переводчик.
И это была истина.
В американском посольстве монахи провели два часа.
Буддовой Матери с сыном отвели гостевую комнату и она, измученная, сразу же заснула.
Малыш не стал спать, и монах-врач взял его на руки.
«Отнеси меня к братству!» - попросил он врача по-тибетски.
Горничная, обслуживающая гостей, удивилась:
“What are you say?”
“You don't understand!” - ответил ей малыш.
Горничная плюхнулась на стул и открыла рот.
“Close you mouse!” - улыбнулся ей мальчик и уплыл на руках своего попечителя к собранию монахов.
Монахи шумно обсуждали минувшие события.
Увидев входящих с младенцем на руках, они упали на колени, опустив лбы в пол.
“Stand up!” - попросил их Майтрейя.
Монахи поднялись и уселись на полу, приняв подобающую религиозную позу.
«Я догадываюсь, - продолжал тонким голосом малыш, - что вы до сих пор не можете постичь тайну Непорочного зачатия».
«Именно так, о Почитаемый в Мирах!» - отвечали монахи.
«Дело не в зачатии. Зачатия никакого не было. Поэтому оно и названо Непорочное. Тайна заключается в Непорочности.
Непорочная Мать моя была христианкой до мозга костей.
Она все дни проводила в храме. Не веря в Бога, она находила там убежище».
Мальчик помолчал, задумавшись.
«Не то убежище выбрала!» - сказал какой-то монах.
«Мать вглядывалась в иконы, - продолжал мальчик. - Ей казалось, что они разговаривали с ней. Особенно она любила Образ Богоматери. И Матерь Божья отвечала ей на многие вопросы, входя в неё. Знаете ли вы, что Образ Богоматери предначертан в Космосе?» - спросил он монахов.
«Только понаслышке» - ответил один за всех.
«В каком Космосе, о Татхагата? В астрономическом, или в псикосме?» - спросил другой монах.
«Даже в астрономическом, - ответил малыш. - Знаете ли вы геометрию солнечной системы? Я имею в виду эзотерическую геометрию?»
«Чжуг-по-па знает», - ответил старший лама, указывая на буддийского учёного.
«Жаль, что не все! - заметил Майтрейя. - Поведай всем, Чжуг-по-па, основные тайны эзотерического Космоса!»
Поднялся пожилой монах, и, поправив тогу на плече, сказал:
«Когда некое существо становится достойным родиться новым Светилом в Космосе, оно выбрасывается в Пустоту Космоса сначала в виде ослепительного шарика с ноготь. В этот же миг срабатывает Закон парного возникновения и вокруг него смыкается кольцо тьмы. Кольцо тьмы имеет строгие границы, образованные вращением диаметра шара, опущенного в любую крайнюю точку его сияющей сферы».
«Ты забыл сказать, - поправил его Майтрейя. - что, этот шаровидный сгусток плазмы, будучи жизнеспособным, имеет свободную волю. И он должен воспользоваться этой волей для того, чтобы расширить Сферу своего влияния. Но расширить Сферу влияния он может только исходя из разных степеней свободы вращения своей Сферы.
Он использует вращение, совращение, превращение, извращение, возвращение и так далее и находит, наконец, нужный вид развращения, который определяет границы его полярного продолжения - кольца тьмы»
«Спасибо, Почитаемый в Мирах! - поблагодарил Будду монах и продолжал. - Это, действительно, так. Все степени свободы вращения Нового Светила внутри себя, ни к чему особенному Светилу не приводят. Однако, если Светлый Разум перенесет проекцию своего Диаметра в предельно нижнюю точку своей окружности, то выступающие концы этого Диаметра позволят диаметру начать новый тип вращения вокруг центра А. Этим со-вращением расширяется Сфера Влияния РА. Границы этой сферы выражаются в виде стоячей волны, и невидимой Окружности.
И этот тайный Акт соединения диаметра со своей окружностью, на космическом Плане рождает - новую жизнеспособную планетарную орбиту.
Все остальные орбиты строятся аналогичным образом.
Таким образом, новоявленное Светило планирует и расширяет Сферу своего влияния в Космосе!» - закончил монах своё объяснение.
«И этим самым действием Светила обретают свою Карму!» - добавил другой монах.
«Современные учёные уже подметили, что орбиты планет расположены не случайно, - заметил третий монах, - кто-то из русских подсчитал, что расстояние между планетами точно соответствует «золотому сечению», которое является эталоном Гармонии в Космосе».
«Браво, монахи, браво! - захлопал в ладошки малыш. - Вот вы воссоздали базовое полотно, на котором пишется Светлый Образ Непорочной Богоматери. Кто нибудь может показать нам Мандалу?».
«О, да, Татхагата! - сказал старый лама. - Поскольку круги в Этой Мандале обозначают Орбиты Планет, то следуя во тьме Неповторимым контуром своего Пути для своего бесконечного существования Свет пишет в Космической Пустоте Образ Непорочной Богоматери. Почему Неповторимым, о монахи! Потому что если свет повторит свои движения, то вторичный Свет - уже не Свет!»
«И как это все выглядит на Космическом Экране?» - спросил маленький Будда.
Лама понял, что ему предстоит отвечать за всех, и начал так:
«На Космическом Экране, Свет передаетСЯ в своём преемнике, - Сыне, который и зарождается непорочным зачатием.
Зачатие непорочно, ибо зачать, значит - начать, а Начало всегда непорочно.
Непорочно - значит, не порчено, не испорчено никаким разложением».
Лама сделал паузу, раздумывая.
«Браво, браво, лама! - одобрил его Майтрейя. - Продолжай, пожалуйста!»
«На базе Логоса, - продолжал лама, - и в неповторимых пропорциях «золотого сечения» Свет может Начать создавать Любимый Образ.
Сначала Свет разбивает орбитальную базу по полам.
При этом делении, диаметр пятой орбиты точно укладывается между центром в точке А, и предельной конечной точкой на последней, девятой орбите. Они создают Ауру Света в вертикальной оси вокруг предстоящей Главы Матери, который необходим для развития в ней дальнейшего неповторимого развития Света» - монах замолчал.
Он сделал неопределенный жест рукой и перед присутствующими возник полупрозрачный голографический экран.
На экране обозначились контуры Образа, которые засветилась золотистым светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63