Мунглум смотрел на Эльрика в ужасе, ужас в его глазах смешивался с жалостью к другу, поскольку он хорошо знал РОК ЭЛЬРИКА, и знал, что жизнь каждого, приблизившегося к Эльрику, могла быть платой Буреносцу за то, что он поддерживал жизненные силы хозяина.
— Ракир! Не было благороднее героя, не было благороднее человека, более преданного миру и порядку, чем ты!
Эльрик встал на ноги, и, обернувшись, взглянул на высокую башню из гранита и голубоватого малахита, которая застыла в загадочном молчании, как если бы ожидала его следующих действий.
Вдоль ее вершины шли башни, служившие вместо зубцов, и они вполне могли бы служить укрытием гиганту.
— Я клянусь твоей похищенной душой, что то, чему ты был привержен, придет в этот мир, хотя я и был создан Хаосом. Закон восторжествует, и Хаос будет изгнан! Вооружившись мечом и щитом Хаоса, я буду биться даже в самом сердце Ада, если понадобится! Хаос был скрытой причиной твоей смерти, и Хаос поплатится за нее, но сначала нам нужен Щит!
Дайвим Слорм, еще не вполне разобравшийся в происшедшем, закричал в экстазе:
— Эльрик! Теперь скорее к Печальному Гиганту!
Но Мунглум чуть подался в сторону, пристально глядя на распростертое тело Ракира, и пробормотал:
— Да, да. Хаос — причина, Эльрик. Я присоединяюсь к твоей клятве, как только смогу, — он чуть запнулся, — но я опасаюсь внимания твоего дьявольского меча.
Вместе, втроем, они прошли сквозь открытые ворота башни Мордаги, и сразу же оказались в богатом, варварски украшенном зале.
— Мордага! — закричал Эльрик. — Мы пришли выполнить предсказание! Мы ждем тебя!
Они ждали недолго, пока наконец, громоздкая фигура прошла через громадный арочный вход в конце пустынного зала.
Мордага был высок, размером в два человеческих роста, но спина его была сутула и низка. У него были длинные вьющиеся волосы, одет он был в темно-голубую одежду, подпоясанную широким поясом. На его больших ногах были простые кожаные сандалии. Его черные глаза были полны глубокой скорби, подобной той, которую Мунглум замечал в глазах Эльрика. На руке печального гиганта висел щит, из центра которого разлетались восемь янтарных стрел Хаоса. Щит отливал зеленым серебром и был очень красивым. У Мордаги не было оружия.
— Я знаю прорицание, — сказал он глубоким голосом, подобным гудению ветра. — Но я могу еще отвратить его. Возьмешь ли ты Щит и оставишь меня в покое, человек? Я не хочу умирать!
Эльрик ощутил сочувствие к печальному Мордагу, он знал, что павший бог испытывает в этот момент.
— Прорицание говорит о смерти, — сказал он медленно.
— Возьми Щит, — Мордага снял Щит с руки и протянул его Эльрику. — Возьми Щит и измени судьбу еще раз.
Эльрик кивнул.
— Я попробую.
С глубоким вздохом гигант положил Щит Хаоса на пол.
— Тысячи лет я жил в тени этого прорицания, — сказал он, выпрямившись. — Теперь, хотя я и умер давным-давно, я умру в мире, и, хотя раньше я так не думал, я приветствую такую смерть после того, что произошло.
— Тебе незачем умирать, твой Щит защитит тебя, — предупредил Эльрик, — и нас от наступающего Хаоса. С помощью этого Щита я остановлю его.
— Прощай, я тебе благодарен, — сказал гигант, поворачиваясь. Он вышел через ту же арку, что и вошел сюда.
Когда Мордага исчез, Эльрик последовал за ним на цыпочках через тот же проход, но Мунглум остановил его и прошел сам.
Затем послышался протяжный крик, который, казалось, бесконечно растянуло эхо, грохот, от которого дрогнули стены зала, а затем звук возвращающихся шагов. Мунглум появился в проходе, в руках его была окровавленная сабля.
Ничего не поняв в происшедшем, Эльрик ожидал приближающегося Мунглума.
— Это было убийство, — сказал Мунглум просто. Я вогнал ему саблю в спину прежде, чем он это понял. Это была хорошая, быстрая смерть, и он умер совершенно счастливым. Эта смерть была самой лучшей из всех, какие ему были предопределены. Это убийство, но убийство, на мой взгляд, необходимое…
— Почему? — спросил Эльрик, все еще не понимая.
Мунглум угрюмо продолжал:
— Он умер так, как предопределила судьба. Мы — слуги судьбы сейчас, Эльрик, и мы не можем хоть в малейшем отклониться от предопределенных путей. Но, кроме того, была еще и моя месть. Если бы Мордага не окружил себя таким сонмом слуг, Ракир остался бы в живых.
Эльрик покачал головой:
— Вини за это меня, Мунглум. Гигант не должен был погибнуть от моего меча.
— Кто-то должен был это сделать, — сказал Мунглум твердо. — Ведь в прорицании говорилось о смерти Мордаги, он был один. Кого еще я мог здесь убить, Эльрик?
Эльрик отвернулся.
— Я хотел бы, чтобы это был я, — вздохнул он.
Он посмотрел вниз, на лежащий на полу громадный круглый Щит с инкрустированными на нем янтарными стрелами, поблескивающий загадочным серебристо-зеленым светом. Он нагнулся и повесил Шит себе на руку. Щит закрывал его тело от подбородка до лодыжек.
— Пошли. Поспешим оставить это место смерти и тайн. Земли Ильмиора и Вилмира ждут нашей помощи, если только они еще не стали жертвой Хаоса!
Глава 7
Это произошло в горах, отделяющих Пустыню Вздохов от Пустыни Плача.
Там они впервые узнали о судьбе, постигшей последние Молодые Королевства. Они встретили группу из шести воинов, ведомых Лордом Воашуном, отцом Зарозинии.
— Что произошло? — озабоченно спросил Эльрик. — Где Зарозиния?
— Наш континент захвачен Хаосом, Эльрик. Я не знаю, где Зарозиния, убита или пленена…
— Вы не пытались искать ее? — возмутился Эльрик.
Старик вздохнул:
— Сын мой, за последние дни я видел столько ужасов, что устал что-либо чувствовать. Из моих попыток ничего не вышло, и я быстро освободился от каких бы то ни было желаний. На Землю пришел последний день гибели. Бесполезно идти дальше, ведь даже в Плачущей Пустыне начались изменения из-за влияния Хаоса. Это бесполезно!
— Бесполезно?! Нет! Мы еще живы! Возможно, Зарозиния тоже жива. Ты что-нибудь слышал о ее судьбе?
— Только слухи о том, что Ягрин Лерн взял ее на борт флагмана Кораблей Хаоса.
— Значит, возможно, она сейчас в море?
— Нет, эти удивительные корабли плавают по земле так же, как по воде, если только имеет смысл их так называть. Именно они напали на Каарлаак с дикой ордой конных варваров и артиллерией, следовавшей за ними. Беспорядок победил, ты не найдешь там ничего, кроме своей смерти, сынок.
— Мы посмотрим. У меня есть надежная защита против Хаоса плюс мой меч и нихрейнианский скакун, — он повернулся в седле, обращаясь к своим спутникам. — Друзья, решайте: оставаться здесь с Лордом Воашуном или вы будете сопровождать меня в самое сердце Хаоса?
— Мы пойдем с тобой, — быстро сказал Мунглум, отвечая за обоих. — Мы пойдем с тобой любым путем, потому что линии судьбы нашей неотвратимо переплелись. Мы еще можем уничтожить их.
— Отлично. Прощай, Лорд Воашун. Если ты хочешь помочь, то скачи через Плачущую Пустыню к Ешмиру и Неизвестным Королевствам, где находится родина Мунглума. Расскажи там о том, что произошло, чтобы они успели подготовиться.
— Я попытаюсь, — вяло произнес Воашун, — и надеюсь, что успею туда до прибытия Хаоса.
Затем Эльрик и его спутники двинулись дальше, направляясь к основным скоплениям орд Хаоса — трое человек против неисчислимых сил тьмы. Трое упрямцев, которые настолько верили в свой успех, что было бесполезно пытаться остановить их. Последний акт должен был быть сыгран независимо от того, последует за ним ночь или день.
* * *
Первые признаки Хаоса обнаружились, когда они выехали к месту, где прежде росла густая чаща. Теперь это была желтая зыбкая плешь расплавленного камня, которая, будучи совершенно холодной, морщилась какими-то торопливыми целеустремленными волнами. Нихрейнианские скакуны, поскольку они двигались не в измерении Земли, спокойно пересекли ее, и здесь впервые проявилось действие Щита Хаоса. Когда они приблизились, желтый жидкий камень изменился и вновь на короткое время стал травой. Вскоре они встретили странное, едва ползущее существо, имеющее своего рода губы и рот, способное говорить. От этого несчастного создания они узнали, что Каарлаака больше нет, что он превращен в пылающее нечто, где силы Хаоса, как человеческие, так и сверхъестественные, разбили свой лагерь и занимаются какой-то работой. Существо также поведало им нечто, заинтересовавшее лично Эльрика. Слухи гласили, что Остров Драконов Мельнибонэ был единственным местом, где не проявлялось влияние сил Хаоса. — Если наше предприятие не удастся, мы сможем вернуться в Мельнибонэ, — сказал Эльрик своим друзьям на скаку, — и постараемся продержаться там, пока не прибудет помощь Белых Лордов. Кроме того, там, в пещерах, есть спящие драконы. Они могут быть полезны в борьбе против Ягрина Лерна, если только мы сможем разбудить их.
— Что мы сможем сделать сейчас? — удрученно спросил Дайвим Слорм. — Ягрин Лерн победил, Эльрик. Мы не исполнили своего предназначения, мы не сумели сыграть свою роль, и Хаос правит…
— Так ли? Мы все равно будем сражаться с ними и противопоставим ему свои силы. Вот тогда и выяснится, на чьей стороне превосходство.
Дайвим Слорм глянул на него с сомнением, но смолчал. А затем они, наконец, добрались до лагеря Хаоса.
Никакой смертный в ночном бреду не смог бы вообразить подобную картину. Башнеподобные Корабли Ада, преобладавшие на местности, были видны издалека и поражали своим ужасным видом. Гудящее пламя всех цветов вырывалось из земли в самых разных местах лагеря, дьяволы всех видов перемешивались все вместе. Дьявольски прекрасные герцоги Ада совещались с худыми остролицыми королями, которые когда-то вступили в союз с Ягрином Лерном, а теперь явно раскаивались в этом. Повсюду земля бурлила и взрывалась, и люди, оказавшиеся в достаточной близости, либо поглощались ею, либо их тела претерпевали фантастические, самые непредсказуемые изменения. Над лагерем стоял ужасный шум: человеческие голоса смешивались с рокочущими звуками Хаоса, дьявольский рыдающий смех, и над всем постоянные жуткие крики умирающих, пытаемых человеческих душ, которые надеялись найти свое спасение в верности Хаосу, а сейчас распадались в безумии. Омерзительное зловоние разлагающегося мяса, свертывающейся крови и зла наполняли воздух. Короли Ада медленно ползали по этой гигантской орде, раскинувшейся на мили и отмеченной гигантскими шатрами королей, чьи шелковые стяги развевались в бессильной гордости союза с мощным Хаосом. Множество человеческих существ можно было бы назвать созданиями Хаоса, настолько были изменены под его влиянием формы их тел.
Эльрик повернулся к своим друзьям, замершим в ужасе перед этой невероятной картиной.
— Хорошо видно, что уродующее действие Хаоса гораздо сильнее сказывается на людях. Это будет продолжаться до тех пор, пока Ягрин Лерн и его союзники, вожди людских племен, не утратят человеческого облика и не станут только частями вечно бурлящего вещества Хаоса. Это означает конец человеческой расы — человечество исчезнет, превратившись в отбросы Хаоса. — Кроме нас, остались только эти остатки человечества. Вскоре они будут неотличимы от всеобщего Хаоса. Нестабильная на настоящий момент Земля под пятой Лордов Хаоса, и они включат ее в свою реальность, в свое измерение. Сейчас они делают первое разрыхление, а затем возьмутся за всю Землю в целом. Она станет только лишь еще одним комком глины для них, вечно меняющим свою форму в угоду их капризам.
— Мы должны остановить это, — сказал Мунглум безнадежно. — Это невозможно, Эльрик!
— Мы должны бороться до тех пор, пока не победим. Я помню, что Страаша, Морской король, сказал, что Лорд Пайар, командир кораблей Ада, будет убит, и корабли не смогут существовать дальше. У меня есть мысль, как это проверить. Кроме того, я не забыл, что на борту корабля находится моя жена, и что где-то там Ягрин Лерн. Так что у меня есть три ясные причины, чтобы проникнуть туда.
— Нет, Эльрик! Это же самоубийство!
— Я не прошу сопровождать меня.
— Если ты пойдешь, то мы за тобой.
— Но я боюсь, что это бессмысленно.
— Нет. Если один не добьется успеха, нечего там делать троим. Я пойду один. Ждите меня здесь. Если я не вернусь, попытайтесь добраться до Мельнибонэ.
— Но, Эльрик! — крикнул Мунглум и увидел, как Щит Хаоса заколебался, а затем Эльрик направил своего скакуна к лагерю.
* * *
Защищенный против влияния Хаоса, Эльрик был замечен охраной из воинов, когда почти приблизился к искомому месту. Они поскакали ему наперерез.
Он рассмеялся в их лица, наполовину опьяненный видом, шумом и смрадом, окружившим его.
— Это закуска для моего нечастого пиршества на этом чудесном корабле!
— кричал Эльрик, отсекая голову первому из воинов так, будто это был цветок лютика.
Защищенный громадным круглым щитом и мечом, он мог спокойно отбиваться. С тех пор, как Буреносец поглотил души богов, заключенных в бузиновые деревья, жизненная сила переполняла его почти безгранично, души воинов Ягрина Лерна явились лишь незначительной частью ожидаемого мщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Ракир! Не было благороднее героя, не было благороднее человека, более преданного миру и порядку, чем ты!
Эльрик встал на ноги, и, обернувшись, взглянул на высокую башню из гранита и голубоватого малахита, которая застыла в загадочном молчании, как если бы ожидала его следующих действий.
Вдоль ее вершины шли башни, служившие вместо зубцов, и они вполне могли бы служить укрытием гиганту.
— Я клянусь твоей похищенной душой, что то, чему ты был привержен, придет в этот мир, хотя я и был создан Хаосом. Закон восторжествует, и Хаос будет изгнан! Вооружившись мечом и щитом Хаоса, я буду биться даже в самом сердце Ада, если понадобится! Хаос был скрытой причиной твоей смерти, и Хаос поплатится за нее, но сначала нам нужен Щит!
Дайвим Слорм, еще не вполне разобравшийся в происшедшем, закричал в экстазе:
— Эльрик! Теперь скорее к Печальному Гиганту!
Но Мунглум чуть подался в сторону, пристально глядя на распростертое тело Ракира, и пробормотал:
— Да, да. Хаос — причина, Эльрик. Я присоединяюсь к твоей клятве, как только смогу, — он чуть запнулся, — но я опасаюсь внимания твоего дьявольского меча.
Вместе, втроем, они прошли сквозь открытые ворота башни Мордаги, и сразу же оказались в богатом, варварски украшенном зале.
— Мордага! — закричал Эльрик. — Мы пришли выполнить предсказание! Мы ждем тебя!
Они ждали недолго, пока наконец, громоздкая фигура прошла через громадный арочный вход в конце пустынного зала.
Мордага был высок, размером в два человеческих роста, но спина его была сутула и низка. У него были длинные вьющиеся волосы, одет он был в темно-голубую одежду, подпоясанную широким поясом. На его больших ногах были простые кожаные сандалии. Его черные глаза были полны глубокой скорби, подобной той, которую Мунглум замечал в глазах Эльрика. На руке печального гиганта висел щит, из центра которого разлетались восемь янтарных стрел Хаоса. Щит отливал зеленым серебром и был очень красивым. У Мордаги не было оружия.
— Я знаю прорицание, — сказал он глубоким голосом, подобным гудению ветра. — Но я могу еще отвратить его. Возьмешь ли ты Щит и оставишь меня в покое, человек? Я не хочу умирать!
Эльрик ощутил сочувствие к печальному Мордагу, он знал, что павший бог испытывает в этот момент.
— Прорицание говорит о смерти, — сказал он медленно.
— Возьми Щит, — Мордага снял Щит с руки и протянул его Эльрику. — Возьми Щит и измени судьбу еще раз.
Эльрик кивнул.
— Я попробую.
С глубоким вздохом гигант положил Щит Хаоса на пол.
— Тысячи лет я жил в тени этого прорицания, — сказал он, выпрямившись. — Теперь, хотя я и умер давным-давно, я умру в мире, и, хотя раньше я так не думал, я приветствую такую смерть после того, что произошло.
— Тебе незачем умирать, твой Щит защитит тебя, — предупредил Эльрик, — и нас от наступающего Хаоса. С помощью этого Щита я остановлю его.
— Прощай, я тебе благодарен, — сказал гигант, поворачиваясь. Он вышел через ту же арку, что и вошел сюда.
Когда Мордага исчез, Эльрик последовал за ним на цыпочках через тот же проход, но Мунглум остановил его и прошел сам.
Затем послышался протяжный крик, который, казалось, бесконечно растянуло эхо, грохот, от которого дрогнули стены зала, а затем звук возвращающихся шагов. Мунглум появился в проходе, в руках его была окровавленная сабля.
Ничего не поняв в происшедшем, Эльрик ожидал приближающегося Мунглума.
— Это было убийство, — сказал Мунглум просто. Я вогнал ему саблю в спину прежде, чем он это понял. Это была хорошая, быстрая смерть, и он умер совершенно счастливым. Эта смерть была самой лучшей из всех, какие ему были предопределены. Это убийство, но убийство, на мой взгляд, необходимое…
— Почему? — спросил Эльрик, все еще не понимая.
Мунглум угрюмо продолжал:
— Он умер так, как предопределила судьба. Мы — слуги судьбы сейчас, Эльрик, и мы не можем хоть в малейшем отклониться от предопределенных путей. Но, кроме того, была еще и моя месть. Если бы Мордага не окружил себя таким сонмом слуг, Ракир остался бы в живых.
Эльрик покачал головой:
— Вини за это меня, Мунглум. Гигант не должен был погибнуть от моего меча.
— Кто-то должен был это сделать, — сказал Мунглум твердо. — Ведь в прорицании говорилось о смерти Мордаги, он был один. Кого еще я мог здесь убить, Эльрик?
Эльрик отвернулся.
— Я хотел бы, чтобы это был я, — вздохнул он.
Он посмотрел вниз, на лежащий на полу громадный круглый Щит с инкрустированными на нем янтарными стрелами, поблескивающий загадочным серебристо-зеленым светом. Он нагнулся и повесил Шит себе на руку. Щит закрывал его тело от подбородка до лодыжек.
— Пошли. Поспешим оставить это место смерти и тайн. Земли Ильмиора и Вилмира ждут нашей помощи, если только они еще не стали жертвой Хаоса!
Глава 7
Это произошло в горах, отделяющих Пустыню Вздохов от Пустыни Плача.
Там они впервые узнали о судьбе, постигшей последние Молодые Королевства. Они встретили группу из шести воинов, ведомых Лордом Воашуном, отцом Зарозинии.
— Что произошло? — озабоченно спросил Эльрик. — Где Зарозиния?
— Наш континент захвачен Хаосом, Эльрик. Я не знаю, где Зарозиния, убита или пленена…
— Вы не пытались искать ее? — возмутился Эльрик.
Старик вздохнул:
— Сын мой, за последние дни я видел столько ужасов, что устал что-либо чувствовать. Из моих попыток ничего не вышло, и я быстро освободился от каких бы то ни было желаний. На Землю пришел последний день гибели. Бесполезно идти дальше, ведь даже в Плачущей Пустыне начались изменения из-за влияния Хаоса. Это бесполезно!
— Бесполезно?! Нет! Мы еще живы! Возможно, Зарозиния тоже жива. Ты что-нибудь слышал о ее судьбе?
— Только слухи о том, что Ягрин Лерн взял ее на борт флагмана Кораблей Хаоса.
— Значит, возможно, она сейчас в море?
— Нет, эти удивительные корабли плавают по земле так же, как по воде, если только имеет смысл их так называть. Именно они напали на Каарлаак с дикой ордой конных варваров и артиллерией, следовавшей за ними. Беспорядок победил, ты не найдешь там ничего, кроме своей смерти, сынок.
— Мы посмотрим. У меня есть надежная защита против Хаоса плюс мой меч и нихрейнианский скакун, — он повернулся в седле, обращаясь к своим спутникам. — Друзья, решайте: оставаться здесь с Лордом Воашуном или вы будете сопровождать меня в самое сердце Хаоса?
— Мы пойдем с тобой, — быстро сказал Мунглум, отвечая за обоих. — Мы пойдем с тобой любым путем, потому что линии судьбы нашей неотвратимо переплелись. Мы еще можем уничтожить их.
— Отлично. Прощай, Лорд Воашун. Если ты хочешь помочь, то скачи через Плачущую Пустыню к Ешмиру и Неизвестным Королевствам, где находится родина Мунглума. Расскажи там о том, что произошло, чтобы они успели подготовиться.
— Я попытаюсь, — вяло произнес Воашун, — и надеюсь, что успею туда до прибытия Хаоса.
Затем Эльрик и его спутники двинулись дальше, направляясь к основным скоплениям орд Хаоса — трое человек против неисчислимых сил тьмы. Трое упрямцев, которые настолько верили в свой успех, что было бесполезно пытаться остановить их. Последний акт должен был быть сыгран независимо от того, последует за ним ночь или день.
* * *
Первые признаки Хаоса обнаружились, когда они выехали к месту, где прежде росла густая чаща. Теперь это была желтая зыбкая плешь расплавленного камня, которая, будучи совершенно холодной, морщилась какими-то торопливыми целеустремленными волнами. Нихрейнианские скакуны, поскольку они двигались не в измерении Земли, спокойно пересекли ее, и здесь впервые проявилось действие Щита Хаоса. Когда они приблизились, желтый жидкий камень изменился и вновь на короткое время стал травой. Вскоре они встретили странное, едва ползущее существо, имеющее своего рода губы и рот, способное говорить. От этого несчастного создания они узнали, что Каарлаака больше нет, что он превращен в пылающее нечто, где силы Хаоса, как человеческие, так и сверхъестественные, разбили свой лагерь и занимаются какой-то работой. Существо также поведало им нечто, заинтересовавшее лично Эльрика. Слухи гласили, что Остров Драконов Мельнибонэ был единственным местом, где не проявлялось влияние сил Хаоса. — Если наше предприятие не удастся, мы сможем вернуться в Мельнибонэ, — сказал Эльрик своим друзьям на скаку, — и постараемся продержаться там, пока не прибудет помощь Белых Лордов. Кроме того, там, в пещерах, есть спящие драконы. Они могут быть полезны в борьбе против Ягрина Лерна, если только мы сможем разбудить их.
— Что мы сможем сделать сейчас? — удрученно спросил Дайвим Слорм. — Ягрин Лерн победил, Эльрик. Мы не исполнили своего предназначения, мы не сумели сыграть свою роль, и Хаос правит…
— Так ли? Мы все равно будем сражаться с ними и противопоставим ему свои силы. Вот тогда и выяснится, на чьей стороне превосходство.
Дайвим Слорм глянул на него с сомнением, но смолчал. А затем они, наконец, добрались до лагеря Хаоса.
Никакой смертный в ночном бреду не смог бы вообразить подобную картину. Башнеподобные Корабли Ада, преобладавшие на местности, были видны издалека и поражали своим ужасным видом. Гудящее пламя всех цветов вырывалось из земли в самых разных местах лагеря, дьяволы всех видов перемешивались все вместе. Дьявольски прекрасные герцоги Ада совещались с худыми остролицыми королями, которые когда-то вступили в союз с Ягрином Лерном, а теперь явно раскаивались в этом. Повсюду земля бурлила и взрывалась, и люди, оказавшиеся в достаточной близости, либо поглощались ею, либо их тела претерпевали фантастические, самые непредсказуемые изменения. Над лагерем стоял ужасный шум: человеческие голоса смешивались с рокочущими звуками Хаоса, дьявольский рыдающий смех, и над всем постоянные жуткие крики умирающих, пытаемых человеческих душ, которые надеялись найти свое спасение в верности Хаосу, а сейчас распадались в безумии. Омерзительное зловоние разлагающегося мяса, свертывающейся крови и зла наполняли воздух. Короли Ада медленно ползали по этой гигантской орде, раскинувшейся на мили и отмеченной гигантскими шатрами королей, чьи шелковые стяги развевались в бессильной гордости союза с мощным Хаосом. Множество человеческих существ можно было бы назвать созданиями Хаоса, настолько были изменены под его влиянием формы их тел.
Эльрик повернулся к своим друзьям, замершим в ужасе перед этой невероятной картиной.
— Хорошо видно, что уродующее действие Хаоса гораздо сильнее сказывается на людях. Это будет продолжаться до тех пор, пока Ягрин Лерн и его союзники, вожди людских племен, не утратят человеческого облика и не станут только частями вечно бурлящего вещества Хаоса. Это означает конец человеческой расы — человечество исчезнет, превратившись в отбросы Хаоса. — Кроме нас, остались только эти остатки человечества. Вскоре они будут неотличимы от всеобщего Хаоса. Нестабильная на настоящий момент Земля под пятой Лордов Хаоса, и они включат ее в свою реальность, в свое измерение. Сейчас они делают первое разрыхление, а затем возьмутся за всю Землю в целом. Она станет только лишь еще одним комком глины для них, вечно меняющим свою форму в угоду их капризам.
— Мы должны остановить это, — сказал Мунглум безнадежно. — Это невозможно, Эльрик!
— Мы должны бороться до тех пор, пока не победим. Я помню, что Страаша, Морской король, сказал, что Лорд Пайар, командир кораблей Ада, будет убит, и корабли не смогут существовать дальше. У меня есть мысль, как это проверить. Кроме того, я не забыл, что на борту корабля находится моя жена, и что где-то там Ягрин Лерн. Так что у меня есть три ясные причины, чтобы проникнуть туда.
— Нет, Эльрик! Это же самоубийство!
— Я не прошу сопровождать меня.
— Если ты пойдешь, то мы за тобой.
— Но я боюсь, что это бессмысленно.
— Нет. Если один не добьется успеха, нечего там делать троим. Я пойду один. Ждите меня здесь. Если я не вернусь, попытайтесь добраться до Мельнибонэ.
— Но, Эльрик! — крикнул Мунглум и увидел, как Щит Хаоса заколебался, а затем Эльрик направил своего скакуна к лагерю.
* * *
Защищенный против влияния Хаоса, Эльрик был замечен охраной из воинов, когда почти приблизился к искомому месту. Они поскакали ему наперерез.
Он рассмеялся в их лица, наполовину опьяненный видом, шумом и смрадом, окружившим его.
— Это закуска для моего нечастого пиршества на этом чудесном корабле!
— кричал Эльрик, отсекая голову первому из воинов так, будто это был цветок лютика.
Защищенный громадным круглым щитом и мечом, он мог спокойно отбиваться. С тех пор, как Буреносец поглотил души богов, заключенных в бузиновые деревья, жизненная сила переполняла его почти безгранично, души воинов Ягрина Лерна явились лишь незначительной частью ожидаемого мщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32