- Мы их достали. Раненые
есть?
Дар помахал ему, показывая на свою поврежденную руку. Рука начинала
болеть. Офицер патруля отдал приказ роботу, который очистил рану, извлек
кусочек металла и нанес повязку из застывающей пены.
Кто-то крикнул: "Отбой!"
Опять мужчины столпились у дверного проема, и Дар присоединился к
ним. Давка была такой сильной, что прошло несколько минут, прежде чем он
смог попасть внутрь. Вокруг раздавались ворчливые голоса. "Разбудили
только попусту!" "Я сейчас снова завалюсь спать." "Нет смысла: они тут же
разбудят снова." "А лично я голоден."
Они оказались в общем отсеке. Некоторые расходились по другим
помещениям, но Дару больше всего хотелось спать. Он пролетел в спальный
отсек, нашел свободное место, скрутился в воздухе калачиком и почти сразу
впал в небытие.
Найсмит проснулся и рывком сел на постели. Сердце громко стучало. Его
знакомая спальня, различаемая в темноте только благодаря отблеску из
гостиной, выглядела почти чужой... Сон был очень ярким.
Он поднялся, включил свет и мигая встал перед своим отображением в
зеркале и затем снова уселся на кровать. Слово "сон" было не очень
подходящим - он на самом деле был Даром. Вспоминая только что увиденное,
Найсмит отчетливо сознавал, что в этом сне совершенно не было
непоследовательности, свойственной сонным видениям. Каждая деталь была
четкой и вполне реальной. Думая об этом сне, он мог в подробностях
вспомнить каждую вещь, которая ему там встречалась.
Взять, например, "маршрутизатор". Найсмит непроизвольно дотронулся до
своего левого предплечья. Он почти ощущал форму тонкого гибкого прибора,
прикрепленного к руке. В том странном месте без гравитации, в каком бы
направлении ему не захотелось бы переместиться, надо было просто слегка
напрячь предплечье и указать направление, в котором он желал двигаться.
Это место существовало на самом деле. Сгорбившись на кровати в
предрассветной темноте, Найсмит старался вспомнить все подробности.
В памяти возникли какие-то путаные воспоминания о танцах, исполняемых
в воздухе группами таких же Развлекателей, как и он сам... лицо девушки и
имя Лисс-яни... Найсмит ущипнул себя пальцами за переносицу.
Воспоминания... Воспоминания ускользали.
Расстроенный, он с полчаса курил прежде, чем снова вернуться в
постель. И даже потом он еще долго не мог успокоиться. Прошли часы, прежде
чем он снова забылся в беспокойном сне.
Перед самым рассветом ему снова приснились зеленые лица мертвецов,
глядящие на него рыбьими глазами в коридоре, полном дыма. На этот раз это
был обыкновенный сон, и он знал это. Тем не менее, ему не удавалось
стряхнуть чувство ужаса, когда эти отвратительные лица мертвецов наплывали
на него сквозь мутную пелену. Они словно пытались что-то беззвучно
объяснить, особенно одно из них - искаженное, с разинутым ртом. Оно
появлялось снова и снова.
Найсмит проснулся с неопределенным чувством. Ему казалось, что он
понял нечто важное. Он долго мучился этой неопределенностью, пока наконец,
стоя с бритвой в руках перед зеркалом в ванной, не осознал, что же это
было.
Лицо мертвого человека, если не принимать во внимание зеленый цвет и
отсутствие бороды, могло бы быть лицом Чурана.
Была суббота. Найсмиту никуда не надо было идти, но сама мысль
оставаться в квартире, пусть даже ровно столько, чтобы съесть завтрак,
была невыносимой. Он вышел из здания и пошел по кривой улочке вверх по
направлению к парку, расположенному на гребне холма.
Внезапно - и даже не удивившись - он понял, что он должен сделать.
Быстрый подсчет показал, что у него на чековом счету есть четыреста с
небольшим долларов. Этого хватит, чтобы добраться до восточного побережья
и прожить некоторое время, пока он не найдет работу. Ну, а потом он сумеет
получить сертификат преподавателя в любом штате по собственному выбору...
Отделение банка, в котором он держал деньги, находилось всего в пяти
кварталах. Будет лучше совсем не возвращаться в квартиру.
Кассир любезно поприветствовал его.
- Чем мы можем служить вам сегодня утром, мистер Найсмит?
- Я хотел бы закрыть свой счет. Не можете ли вы мне сказать точный
баланс?
Улыбка замерла на лице кассира.
- Я не совсем понимаю, мистер Найсмит.
Найсмит в раздражении нахмурился.
- Я хочу закрыть свой счет, - повторил он.
- Но, сэр, - ответил кассир, - разве вы не помните, что вчера уже
закрыли его?
- Я... что? - Найсмит вспыхнул от гнева.
Улыбка исчезла с лица кассира.
- Хорошо, сэр, если вы подождете минутку, я принесу записи.
Он вернулся назад с кипой бумаг.
- Вот ваше заявление на закрытие счета, мистер Найсмит. Мы как раз
собирались отправить его вам по почте. Вот ваши аннулированные чеки... а
вот и ваша карточка снятия денег, датированная вчерашним днем.
Найсмит уставился на последний документ. Он был точно тем, чем и
должен быть: бланк выдачи, выписанный на сумму четыреста двенадцать
долларов семьдесят два цента, и подписанный им самим.
- Но это подделка, - проговорил он и в упор посмотрел на кассира. -
Кто делал выплату? Это были вы?
Мужчина заморгал в ответ.
- Я сейчас не могу вспомнить, - промямлил он и отвернулся. - О,
мистер Робинсон!
Медленно выплыл управляющий. Это был полный молодой человек с бледным
недовольным лицом.
- Какое-то недоразумение?
Кассир объяснил, добавив:
- Мистер Найсмит заявляет, что бланк на выдачу подделан, но я знаю,
что деньги выдали ему.
- Хорошо. Я уверен, что мы разберемся. Ховард, свяжитесь с Джеком
Гербером и попросите его подойти сюда.
Найсмиту он пояснил:
- Мистер Гербер наш юрист. А пока мы его будем ждать, давайте пройдем
в мой кабинет.
Но Найсмит смял бумагу в руке.
- Не стоит беспокоиться, - резко бросил он, повернулся и вышел из
банка.
Он понял, что происходит, но это понимание никак не воспрепятствовало
волне беспомощного гнева, охватившего его.
Его загоняли из одной невыгодной ситуации в другую, как гоняют серией
шахов короля по шахматной доске.
Лолл и Чуран не давали ему возможности ни покинуть Лос-Анжелес, ни
оставаться в нем. Ну, как ему устоять против такого прессинга?
Уже вернувшись в квартиру он вдруг понял, что у него все еще есть
один возможный путь выхода: машина. Если удастся вскрыть ее и выяснить,
как она работает...
Но когда он открыл дверцу стенного шкафа, ее там не было.
В эту ночь ему опять снился сон. Он парил в сферической комнате,
залитой бледным зеленым светом, где, кроме него, было еще много других
людей. Его земное тело растворилось где-то в темноте, затерявшись во
времени и пространстве. Место было - "Город", а время - "сейчас".
- ...Всего несколько часов сна с момента последней атаки, - говорил
Танцмейстер. Его глаза были красными от недосыпания. - Однако ничего
нельзя поделать. Представьте себе построение для исполнения "Турбулентных
возмущений". Мы входим в позицию двадцать пять, затем следует заход по
серебряному лучу на двадцать одну с половиной спираль и выход в позиции
тридцать два. Есть вопросы?
Остальные медленно перемещались в воздухе вокруг него, начиная
формировать длинную слегка изогнутую линию, нацеленную в светящийся диск
дверного проема.
- А что потом? - спросила одна из девушек.
- Потом, - мрачно проговорил Танцмейстер, - мы перегруппировываемся
для "Сфер и Фонтанов".
Раздалось несколько стонов, но ни слова протеста.
Танцмейстер переместился поближе.
- Дар, - проговорил он тихонько, - как твоя рука?
Дар согнул бицепс.
- Лучше, - сказал он. - Уже не болит.
- Я бы позволил тебе не участвовать, но просто нет никого другого.
Постарайся, как только можешь.
Дар кивнул. Танцмейстер остановился в нерешительности, словно хотел
сказать что-то еще, но потом вернулся на свое место в начале строя.
- Приготовились, - раздался его голос.
Развлекатели, повернувшись лицом друг к другу, насухо вытерли руки об
одежду и глубоко вздохнули. Зазвучал аккорд, с первыми звуками которого
Развлекатели начали движение. Некоторые при этом держались за руки и
вращались друг вокруг друга. Затем все понеслись вперед. Весь ансамбль
двигался, образуя сложную композицию.
Сквозь дверной проем они выплыли в освещенную сферу, размеры которой
были в сотни раз больше первой. Выполняя предписанные перемещения, Дар
едва различал бешено вращающееся вокруг них заполненное зрителями
помещение: ярко разодетых ленлу-дин, хрипло кричащих, как длиннохвостые
попугаи; там и сям медленно дрейфующих роботов; зеленокожих слуг.
Перемещаясь в воздухе вперед вдоль серебристого луча света, он то
сцеплялся с руками следующего танцора, то закручивался, то расцеплялся и
изгибал тело. Рука по прежнему не болела, но становилась все более и более
неловкой; один раз захват сорвался, и он едва успел восстановить его.
Ансамбль двигался по спирали через половину помещения мимо небольшого
скопления сановников, сгрудившихся вокруг Высокорожденной. Дар увидел ее
сквозь толпу - полную напудренную маленькую женщину с сумасшедшими
глазами.
Комната стала вращаться снова. "Турбулентные Возмущения" были
двухспиральной композицией, предусматривающей еще и волнообразное
перемещение в объеме пространства вдоль линии исполнителей, которое
начиналось, затем прекращалось и начиналось снова. Все это было не так
сложно, как выглядело, но при надлежащем исполнении смотрелось красиво.
Шел второй виток. Потянувшись за рукой своего партнера, Дар
почувствовал спазм боли. У того расширились глаза от ужаса; он быстро
вытянулся, пытаясь достать запястье Дара, но Дар уже потерял равновесие,
выбился из ритма и поломал рисунок танца.
Ругаясь про себя, он перекрутился в воздухе, включил на полную
мощность свой маршрутизатор и ухитрился занять свое место в линии. Где-то
на расстоянии прозвучал возмущенный женский вскрик. Высокорожденная...
неужели заметила?
Когда они приближались к выходному дверному проему, туда подплыл
веретенообразный робот, желтый сигнальный луч которого мигнул в глаз Дару.
В отчаянии он покинул строй и только наблюдал, как остальные Развлекатели
исчезают в двери.
- Ваше имя и принадлежность? - любезно спросил робот.
- Дар-яни, 108 класс 3.
- Спасибо.
Робот развернулся, поклонился и уплыл прочь.
Какое-то время Дар оставался на месте, затем подумал о помещении для
начальных построений и нырнул в дверной проем.
Остальные поджидали его, бледные и озабоченные. Их голоса обрушились
на него одновременно: "Что случилось?" "Он сломал рисунок?" "В чем там
дело?"
- Он был не виноват, - сказал Тер-яни. - Я видел. Это из-за руки.
Вперед вышел Танцмейстер.
- Мне сказали, что тебя остановил робот. Чего он хотел?
- Только имя и принадлежность, - ответил Дар.
Они с Танцмейстером безнадежно посмотрели друг другу в глаза.
- Я сам виноват, - проговорил Танцмейстер, ударив кулаком по ладони,
и отплыл в сторону. - Мне следовало отказаться от представления...
сказать, что мы не сможем.
- А как со "Сферами и Фонтанами"? - спросил кто-то.
Лицо Танцмейстера исказилось. Он подлетел и коснулся двери, превращая
большой серебристый диск в прозрачный.
- Смотрите сами. Они используют запись.
Раздался целый хор стонов. Сквозь дверной проем Найсмиту была видна
линия скользящих в воздухе Развлекателей, которые выглядели совершенно
реальными.
В глазах Танцмейстера стояли слезы. Он протянул руку и сделал дверной
проем снова непрозрачным.
- Ничего нельзя было сделать. Ничего нельзя было сделать, -
проговорил он, отворачиваясь.
Спустя какое-то время дверной проем очистился и в него проскользнул
робот. Этот имел темно-синий цвет и сложную математическую форму. Он
медленно развернулся, поймал в поле зрения Дара и мигнул ему световым
сигналом.
- Идите со мной, пожалуйста.
Дар последовал за ним к двери. Другие Развлекатели старались не
смотреть на него.
Помещение за дверью было окрашено в тусклый фиолетовый цвет, и сердце
Дара застучало быстрее. Это было одно из убежищ ленлу-дин - помещений,
местоположения которых не знал никто, кроме их владельцев и роботов.
В середине отсека плавал мужчина с ястребиным носом, одетый в яркий
полосатый костюм. В воздухе вокруг него были рассеяны маленькие мнемокубы
и прочее оборудование. Из стен звучала тихая музыка.
- Как вы и приказывали, сэр, - проговорил робот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
есть?
Дар помахал ему, показывая на свою поврежденную руку. Рука начинала
болеть. Офицер патруля отдал приказ роботу, который очистил рану, извлек
кусочек металла и нанес повязку из застывающей пены.
Кто-то крикнул: "Отбой!"
Опять мужчины столпились у дверного проема, и Дар присоединился к
ним. Давка была такой сильной, что прошло несколько минут, прежде чем он
смог попасть внутрь. Вокруг раздавались ворчливые голоса. "Разбудили
только попусту!" "Я сейчас снова завалюсь спать." "Нет смысла: они тут же
разбудят снова." "А лично я голоден."
Они оказались в общем отсеке. Некоторые расходились по другим
помещениям, но Дару больше всего хотелось спать. Он пролетел в спальный
отсек, нашел свободное место, скрутился в воздухе калачиком и почти сразу
впал в небытие.
Найсмит проснулся и рывком сел на постели. Сердце громко стучало. Его
знакомая спальня, различаемая в темноте только благодаря отблеску из
гостиной, выглядела почти чужой... Сон был очень ярким.
Он поднялся, включил свет и мигая встал перед своим отображением в
зеркале и затем снова уселся на кровать. Слово "сон" было не очень
подходящим - он на самом деле был Даром. Вспоминая только что увиденное,
Найсмит отчетливо сознавал, что в этом сне совершенно не было
непоследовательности, свойственной сонным видениям. Каждая деталь была
четкой и вполне реальной. Думая об этом сне, он мог в подробностях
вспомнить каждую вещь, которая ему там встречалась.
Взять, например, "маршрутизатор". Найсмит непроизвольно дотронулся до
своего левого предплечья. Он почти ощущал форму тонкого гибкого прибора,
прикрепленного к руке. В том странном месте без гравитации, в каком бы
направлении ему не захотелось бы переместиться, надо было просто слегка
напрячь предплечье и указать направление, в котором он желал двигаться.
Это место существовало на самом деле. Сгорбившись на кровати в
предрассветной темноте, Найсмит старался вспомнить все подробности.
В памяти возникли какие-то путаные воспоминания о танцах, исполняемых
в воздухе группами таких же Развлекателей, как и он сам... лицо девушки и
имя Лисс-яни... Найсмит ущипнул себя пальцами за переносицу.
Воспоминания... Воспоминания ускользали.
Расстроенный, он с полчаса курил прежде, чем снова вернуться в
постель. И даже потом он еще долго не мог успокоиться. Прошли часы, прежде
чем он снова забылся в беспокойном сне.
Перед самым рассветом ему снова приснились зеленые лица мертвецов,
глядящие на него рыбьими глазами в коридоре, полном дыма. На этот раз это
был обыкновенный сон, и он знал это. Тем не менее, ему не удавалось
стряхнуть чувство ужаса, когда эти отвратительные лица мертвецов наплывали
на него сквозь мутную пелену. Они словно пытались что-то беззвучно
объяснить, особенно одно из них - искаженное, с разинутым ртом. Оно
появлялось снова и снова.
Найсмит проснулся с неопределенным чувством. Ему казалось, что он
понял нечто важное. Он долго мучился этой неопределенностью, пока наконец,
стоя с бритвой в руках перед зеркалом в ванной, не осознал, что же это
было.
Лицо мертвого человека, если не принимать во внимание зеленый цвет и
отсутствие бороды, могло бы быть лицом Чурана.
Была суббота. Найсмиту никуда не надо было идти, но сама мысль
оставаться в квартире, пусть даже ровно столько, чтобы съесть завтрак,
была невыносимой. Он вышел из здания и пошел по кривой улочке вверх по
направлению к парку, расположенному на гребне холма.
Внезапно - и даже не удивившись - он понял, что он должен сделать.
Быстрый подсчет показал, что у него на чековом счету есть четыреста с
небольшим долларов. Этого хватит, чтобы добраться до восточного побережья
и прожить некоторое время, пока он не найдет работу. Ну, а потом он сумеет
получить сертификат преподавателя в любом штате по собственному выбору...
Отделение банка, в котором он держал деньги, находилось всего в пяти
кварталах. Будет лучше совсем не возвращаться в квартиру.
Кассир любезно поприветствовал его.
- Чем мы можем служить вам сегодня утром, мистер Найсмит?
- Я хотел бы закрыть свой счет. Не можете ли вы мне сказать точный
баланс?
Улыбка замерла на лице кассира.
- Я не совсем понимаю, мистер Найсмит.
Найсмит в раздражении нахмурился.
- Я хочу закрыть свой счет, - повторил он.
- Но, сэр, - ответил кассир, - разве вы не помните, что вчера уже
закрыли его?
- Я... что? - Найсмит вспыхнул от гнева.
Улыбка исчезла с лица кассира.
- Хорошо, сэр, если вы подождете минутку, я принесу записи.
Он вернулся назад с кипой бумаг.
- Вот ваше заявление на закрытие счета, мистер Найсмит. Мы как раз
собирались отправить его вам по почте. Вот ваши аннулированные чеки... а
вот и ваша карточка снятия денег, датированная вчерашним днем.
Найсмит уставился на последний документ. Он был точно тем, чем и
должен быть: бланк выдачи, выписанный на сумму четыреста двенадцать
долларов семьдесят два цента, и подписанный им самим.
- Но это подделка, - проговорил он и в упор посмотрел на кассира. -
Кто делал выплату? Это были вы?
Мужчина заморгал в ответ.
- Я сейчас не могу вспомнить, - промямлил он и отвернулся. - О,
мистер Робинсон!
Медленно выплыл управляющий. Это был полный молодой человек с бледным
недовольным лицом.
- Какое-то недоразумение?
Кассир объяснил, добавив:
- Мистер Найсмит заявляет, что бланк на выдачу подделан, но я знаю,
что деньги выдали ему.
- Хорошо. Я уверен, что мы разберемся. Ховард, свяжитесь с Джеком
Гербером и попросите его подойти сюда.
Найсмиту он пояснил:
- Мистер Гербер наш юрист. А пока мы его будем ждать, давайте пройдем
в мой кабинет.
Но Найсмит смял бумагу в руке.
- Не стоит беспокоиться, - резко бросил он, повернулся и вышел из
банка.
Он понял, что происходит, но это понимание никак не воспрепятствовало
волне беспомощного гнева, охватившего его.
Его загоняли из одной невыгодной ситуации в другую, как гоняют серией
шахов короля по шахматной доске.
Лолл и Чуран не давали ему возможности ни покинуть Лос-Анжелес, ни
оставаться в нем. Ну, как ему устоять против такого прессинга?
Уже вернувшись в квартиру он вдруг понял, что у него все еще есть
один возможный путь выхода: машина. Если удастся вскрыть ее и выяснить,
как она работает...
Но когда он открыл дверцу стенного шкафа, ее там не было.
В эту ночь ему опять снился сон. Он парил в сферической комнате,
залитой бледным зеленым светом, где, кроме него, было еще много других
людей. Его земное тело растворилось где-то в темноте, затерявшись во
времени и пространстве. Место было - "Город", а время - "сейчас".
- ...Всего несколько часов сна с момента последней атаки, - говорил
Танцмейстер. Его глаза были красными от недосыпания. - Однако ничего
нельзя поделать. Представьте себе построение для исполнения "Турбулентных
возмущений". Мы входим в позицию двадцать пять, затем следует заход по
серебряному лучу на двадцать одну с половиной спираль и выход в позиции
тридцать два. Есть вопросы?
Остальные медленно перемещались в воздухе вокруг него, начиная
формировать длинную слегка изогнутую линию, нацеленную в светящийся диск
дверного проема.
- А что потом? - спросила одна из девушек.
- Потом, - мрачно проговорил Танцмейстер, - мы перегруппировываемся
для "Сфер и Фонтанов".
Раздалось несколько стонов, но ни слова протеста.
Танцмейстер переместился поближе.
- Дар, - проговорил он тихонько, - как твоя рука?
Дар согнул бицепс.
- Лучше, - сказал он. - Уже не болит.
- Я бы позволил тебе не участвовать, но просто нет никого другого.
Постарайся, как только можешь.
Дар кивнул. Танцмейстер остановился в нерешительности, словно хотел
сказать что-то еще, но потом вернулся на свое место в начале строя.
- Приготовились, - раздался его голос.
Развлекатели, повернувшись лицом друг к другу, насухо вытерли руки об
одежду и глубоко вздохнули. Зазвучал аккорд, с первыми звуками которого
Развлекатели начали движение. Некоторые при этом держались за руки и
вращались друг вокруг друга. Затем все понеслись вперед. Весь ансамбль
двигался, образуя сложную композицию.
Сквозь дверной проем они выплыли в освещенную сферу, размеры которой
были в сотни раз больше первой. Выполняя предписанные перемещения, Дар
едва различал бешено вращающееся вокруг них заполненное зрителями
помещение: ярко разодетых ленлу-дин, хрипло кричащих, как длиннохвостые
попугаи; там и сям медленно дрейфующих роботов; зеленокожих слуг.
Перемещаясь в воздухе вперед вдоль серебристого луча света, он то
сцеплялся с руками следующего танцора, то закручивался, то расцеплялся и
изгибал тело. Рука по прежнему не болела, но становилась все более и более
неловкой; один раз захват сорвался, и он едва успел восстановить его.
Ансамбль двигался по спирали через половину помещения мимо небольшого
скопления сановников, сгрудившихся вокруг Высокорожденной. Дар увидел ее
сквозь толпу - полную напудренную маленькую женщину с сумасшедшими
глазами.
Комната стала вращаться снова. "Турбулентные Возмущения" были
двухспиральной композицией, предусматривающей еще и волнообразное
перемещение в объеме пространства вдоль линии исполнителей, которое
начиналось, затем прекращалось и начиналось снова. Все это было не так
сложно, как выглядело, но при надлежащем исполнении смотрелось красиво.
Шел второй виток. Потянувшись за рукой своего партнера, Дар
почувствовал спазм боли. У того расширились глаза от ужаса; он быстро
вытянулся, пытаясь достать запястье Дара, но Дар уже потерял равновесие,
выбился из ритма и поломал рисунок танца.
Ругаясь про себя, он перекрутился в воздухе, включил на полную
мощность свой маршрутизатор и ухитрился занять свое место в линии. Где-то
на расстоянии прозвучал возмущенный женский вскрик. Высокорожденная...
неужели заметила?
Когда они приближались к выходному дверному проему, туда подплыл
веретенообразный робот, желтый сигнальный луч которого мигнул в глаз Дару.
В отчаянии он покинул строй и только наблюдал, как остальные Развлекатели
исчезают в двери.
- Ваше имя и принадлежность? - любезно спросил робот.
- Дар-яни, 108 класс 3.
- Спасибо.
Робот развернулся, поклонился и уплыл прочь.
Какое-то время Дар оставался на месте, затем подумал о помещении для
начальных построений и нырнул в дверной проем.
Остальные поджидали его, бледные и озабоченные. Их голоса обрушились
на него одновременно: "Что случилось?" "Он сломал рисунок?" "В чем там
дело?"
- Он был не виноват, - сказал Тер-яни. - Я видел. Это из-за руки.
Вперед вышел Танцмейстер.
- Мне сказали, что тебя остановил робот. Чего он хотел?
- Только имя и принадлежность, - ответил Дар.
Они с Танцмейстером безнадежно посмотрели друг другу в глаза.
- Я сам виноват, - проговорил Танцмейстер, ударив кулаком по ладони,
и отплыл в сторону. - Мне следовало отказаться от представления...
сказать, что мы не сможем.
- А как со "Сферами и Фонтанами"? - спросил кто-то.
Лицо Танцмейстера исказилось. Он подлетел и коснулся двери, превращая
большой серебристый диск в прозрачный.
- Смотрите сами. Они используют запись.
Раздался целый хор стонов. Сквозь дверной проем Найсмиту была видна
линия скользящих в воздухе Развлекателей, которые выглядели совершенно
реальными.
В глазах Танцмейстера стояли слезы. Он протянул руку и сделал дверной
проем снова непрозрачным.
- Ничего нельзя было сделать. Ничего нельзя было сделать, -
проговорил он, отворачиваясь.
Спустя какое-то время дверной проем очистился и в него проскользнул
робот. Этот имел темно-синий цвет и сложную математическую форму. Он
медленно развернулся, поймал в поле зрения Дара и мигнул ему световым
сигналом.
- Идите со мной, пожалуйста.
Дар последовал за ним к двери. Другие Развлекатели старались не
смотреть на него.
Помещение за дверью было окрашено в тусклый фиолетовый цвет, и сердце
Дара застучало быстрее. Это было одно из убежищ ленлу-дин - помещений,
местоположения которых не знал никто, кроме их владельцев и роботов.
В середине отсека плавал мужчина с ястребиным носом, одетый в яркий
полосатый костюм. В воздухе вокруг него были рассеяны маленькие мнемокубы
и прочее оборудование. Из стен звучала тихая музыка.
- Как вы и приказывали, сэр, - проговорил робот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26