- Все в порядке? - спросил он.
- Продолжайте.
Коричневые пальцы Веллса в нерешительности замерли над кнопкой.
- Вы уверены, что хотите этого?
- Я вам уже привел свои доводы, - нетерпеливо проговорил Найсмит. -
Давайте, начинайте.
Веллс нажал кнопку. В аппарате что-то щелкнуло и стало слышно низкое
гудение. Найсмит почувствовал любопытное ощущение щекотки внутри черепа и
подавил желание поднять руку и сорвать зажимы с головы.
- В предыдущем сеансе, - сказал Веллс, - двигаясь назад, мы добрались
до дней вашего пребывания в госпитале, которые были довольно сильно
заблокированы, и до колледжа, в который вы попали после выхода из
больницы. Теперь давайте посмотрим, сможем ли мы получить немного более
четкие детали хотя бы в одном из этих воспоминаний.
Он повернул какую-то шкалу, и ощущение щекотки стало более сильным.
- Я направляю ваше внимание на самый первый день в медицинском центре
Военно-воздушных сил. Попытайтесь удержать картину, которую вы увидели в
момент самого первого пробуждения. Первую после пробуждения вещь, которую
вы помните...
Найсмит попытался сконцентрироваться. В голове носились туманные
картины белизны: белые простыни, белые одежды...
Наблюдая за ним, Веллс что-то сделал на пульте управления. И тут
перед глазами Найсмита вдруг появилась яркая сцена, настолько четкая и
подробная, будто он снова переживал эти события.
- Да? - встревоженно спросил Веллс. - Опишите что вы видите и
слышите.
Найсмит непроизвольно сжал кулаки, затем попробовал расслабиться.
- В мою палату входит молодой врач. Я вижу его лицо также ясно, как
ваше. Около тридцати, тяжелые щеки, жизнерадостный вид, но глаза
прищурены. Смотрит на мою историю болезни, затем на меня. "Как мы сегодня
себя чувствуем?". На меня посмотрела медсестра и улыбнулась, а затем
вышла. Большая приятная комната: зеленые стены, белые занавески. Я сказал:
"Где я?"
Найсмит замолк и удивленно нахмурился.
- Я не помнил ничего... совсем ничего. Даже язык... он...
Найсмит вздрогнул всем телом и изогнулся на кушетке.
- Спокойно, - сказал Веллс. - Можете вы повторить его ответ?
Найсмит сжал зубы.
- Теперь-то могу. Он произнес: "На каком это языке, старина?" Но я не
понял. - Найсмит приподнялся на локте. - Он говорил по-английски, и я не
понял ни слова!
Веллс заставил его лечь. На лице врача было беспокойство.
- Спокойно, - повторил он. - Нам известно, что после катастрофы у вас
была полная амнезия. Вам пришлось заново учиться всему... Не позволяйте
яркости воспоминаний...
- Но на каком языке я говорил? - яростно спросил Найсмит. - Когда
задал вопрос "Где я?".
Веллс выглядел удивленным.
- Вы можете точно повторить звучание?
- Глену эш ай? - спустя мгновенье произнес Найсмит, закрыв глаза.
Напряжение росло в нем - он не мог лежать спокойно. Челюстные мышцы его
лица были болезненно напряжены. Он почувствовал, как его лоб начал
покрываться потом. - Вы узнаете этот язык?
- Я не лингвист. Это не немецкий, не французский и не испанский. В
этом я абсолютно уверен. Может быть, румынский или хорватский? Откуда-то
из тех краев? В вашей родословной не было влияния подобного рода?
- В соответствии с записями - нет, - напряженно проговорил Найсмит.
Пот ручьями тек по его лицу, кулаки сжимались, разжимались и снова
сжимались. - Мои родители коренные американцы и всю жизнь прожили на
Среднем Западе. Умерли оба в пыли Омахи, как и все другие мои
родственники. Я был последним. Такая вот история. И я на нее почти
купился!
- Пошли дальше, - сказал Веллс. - После того, как закончим, я
проиграю эту фразу Гупке или Лири. Посмотрим, что они скажут. Давайте
попробуем сейчас пройти немного дальше назад. Попробуйте собраться.
- Хорошо.
Найсмит, положив руки вдоль тела, вытянулся на кушетке.
- Сейчас я направляю ваше внимание, - осторожно начал Веллс
напряженным голосом, - на последние воспоминания перед пробуждением в
госпитале. На последнюю вещь, которую вы помните. - Он снова положил руки
на приборы управления.
Перед глазами Найсмита снова вспыхнули яркие картины, и он начал
говорить. Правда, на этот раз был какой-то ландшафт, туманный и серый.
- Катастрофа, - хрипло проговорил он, облизнув губы. - Обломки
крушения повсюду... дымящиеся... Тела...
- Где вы сами? - спросил Веллс, наклонившись ближе.
- Примерно в двадцати ярдах от фюзеляжа, - с усилием ответил Найсмит.
- Совершенно голый, весь в крови... Холодно. Голая земля. Тело, и я
склоняюсь над ним, чтобы посмотреть, кто это. Лица нет, полностью разбито.
Личный номер... Боже правый! - Он резко сел, весь дрожа.
Даже под загаром было видно, как побледнело лицо Веллса. Он выключил
аппарат.
- Что это было?
- Я не знаю, - медленно проговорил Найсмит, роясь в памяти в поисках
картины, которая там была, но теперь отсутствовала. - Я потянулся к бирке
с личным номером парня и потом... не знаю, что произошло. Просто
дьявольский шок. Сейчас уже все прошло.
- Нам лучше окончить сеанс. - Веллс собрался отключить блок
управления. - В следующий раз...
- Нет. - Найсмит схватил его за руку. - Мы уже близко, я чувствую. И
я не хочу на этом успокаиваться. Включите эту штуковину.
- Не думаю, что это разумно, Найсмит, - попытался успокоить его
Веллс. - Вы слишком сильно реагируете. Не забывайте, это мощное средство.
- Еще один раз. Один раз я выдержу, а потом мы отложим до следующего
сеанса.
Он посмотрел Веллсу в глаза.
- Ну, хорошо, - с неохотой согласился Веллс. - Посмотрим...
Найсмит лег на спину. Гудение и щекотание в голове началось снова.
- Я направляю ваше внимание в детство, - сказал Веллс. - Любая сцена
из вашего детства. Все, что придет на ум.
Найсмит окаменел. Что-то направлялось к его сознанию. Что-то
настолько жуткое, что если бы он увидел это, то сошел бы с ума. Затем оно
исчезло.

Итак, все закончилось неудачей. Стоя на дорожке, ведущей от дома
Веллса, Найсмит сердито массировал пальцами виски. Все, что он вынес из
этого мероприятия, была головная боль.
Какое-то время он стоял и, злясь, никак не мог решить, что делать
дальше. Один за одним отсекались все возможные варианты действия. С того
самого первого дня в аудитории...
Постепенно мысль, которая вертелась где-то на задворках сознания,
начала приобретать определенную форму. Именно там все и началось, когда он
находился под воздействием дубликатора Хиверта... Возможно ли, чтобы все
произошедшие с ним с тех пор события - сны и все прочее - были результатом
какого-то вмешательства чужаков в механизм работы этого устройства? Не
поместили ли они в аппарат что-нибудь такое, чем воспользовались для
внедрения в сознание Найсмита некоего хитрого внушения?
Задав себе вопрос, он уже не мог оставить его неразрешенным, и
поэтому решительно двинулся по дорожке, ведущей к станции трубопоезда.
Головная боль не утихала и не усиливалась. Было такое чувство, будто
зажимы, которые использовал Веллс, все еще находились на голове. И, хотя
это было бессмысленно, он никак не мог избавиться от желания сорвать их.
Приход к Веллсу был ошибкой. Столько неудобств и неприятностей,
потерянное время, и все равно из того темного периода, который
заканчивался четыре года назад, они не узнали ничего. Несколько небольших
обрывков воспоминаний о пребывании в госпитале - чуть больше, чем им
удалось ранее. А дальше ничего.
Он вышел на станции "Университет" и под ярким солнцем пошел в научный
корпус. Несколько студентов, мимо которых он проходил, останавливались и
смотрели ему вслед, но среди них не было ни одного знакомого, и никто не
заговорил с ним.
Поднимаясь по задней лестнице, ведущей к аудиториям, Найсмит
повстречал спускающегося вниз вечно испуганного Дональда Кемперера, за
которым следовал молодой лаборант по фамилии Ирвинг; на обоих были надеты
лабораторные комбинезоны, и, увидев Найсмита, оба в удивлении посмотрели
на него. Кемперер был самым молодым преподавателем на физическом
факультете: всегда озабоченный и виновато моргающий юноша. Ирвинг
отличался невозмутимостью, имел темные волосы и мощное телосложение.
- О... ээ... профессор Найсмит, - заикаясь, начал Кемперер, -
профессор Орвил сказал...
- Это вы взяли мои группы? - любезным тоном поинтересовался Найсмит,
продолжая подниматься по лестнице мимо них.
- Да, да, но я хочу сказать, что...
- Как сегодня прошла демонстрация? - Найсмит уже был на верхней
площадке и оглянулся посмотреть назад. Кемперер и Ирвинг стояли с
разинутыми ртами, задрав головы вверх.
- Ну, хорошо, отлично, но...
- Найсмит стремительно пошел вглубь холла.
- Но профессор Орвил сказал, чтобы я, если увижу вас, обязательно
забрал ваш ключ! - завопил вдогонку Кемперер.
Найсмит не ответил. Он отпер дверь комнаты с дубликатором,
проскользнул внутрь и захлопнул ее за собой. Реагируя на его присутствие,
начали медленно разгораться лампы освещения.
Он осмотрелся в помещении, разглядывая знакомое оборудование так,
словно никогда его раньше не видел. Дубликатор, размещающийся в трех
металлических стойках, сгруппированных под одной из стенок, и в двух
блоках над и под платформой для объекта, представлял собой стандартный
комплект дубликатора Хиверта на девять копий. Радиус действия поля на
объект составлял шесть футов. Граница была отмечена низеньким ограждением.
Стол и аппаратура стояли в основном так, как он их оставил. Бак,
тау-аккумулятор, спусковой механизм сейчас были сдвинуты немного в
сторону. Добавилось несколько новых приборов: фотометр и интерферометр,
небольшой теодолит, небольшое количество призм - обычное оборудование для
демонстрации оптических свойств квазивещества. Вдобавок к полу было
прикручено массивное основание гидравлического домкрата и установлен
небольшой двигающийся кран, который предназначался для того, чтобы взять
на себя вес бака после удаления стола.
Найсмит узнал приготовления к третьему опыту из серии демонстрации
свойств квазивещества. Должно быть, перед его приходом Кемперер и Ирвинг
как раз и занимались устройством необходимых приспособлений.
Он в задумчивости посмотрел на бак. Находящаяся внутри жидкость,
которая по-прежнему была еще в состоянии квазивещества, отражала свет
подобно ртути. Отраженные изображения стен, двери и аппаратуры в комнате
искажались кривизной бака и чем-то еще. С того места, где он стоял,
Найсмит мог ясно видеть отражение механизма дубликатора, расположенного у
левой по отношению к нему стены комнаты, тогда как его собственное
отражение было едва видимой полоской справа на ободе бака.
С некоторыми сложностями ему удалось снять передние крышки со всех
трех блоков аппаратуры управления, и он осмотрел массивные электронные
лампы и кабели внутри. Хотя он и не был экспертом по дубликаторам Хиверта,
но в общих чертах был знаком с его конструкцией, и насколько мог судить,
не было никаких признаков чего-нибудь необычного. Добраться до блоков в
полу и на потолке было не так легко, но и те, и другие покрывал
убедительный толстый слой пыли и грязи: их явно не открывали уже несколько
месяцев.
Ухо Найсмита уловило слабый щелчок, и он обернулся как раз вовремя,
чтобы увидеть, как распахивается дверь.
В дверном проеме стояли двое широкоплечих мужчин в темных куртках.
Блики света играли на пистолетах в их руках.
- Не двигаться! - резко приказал один из них.
Выбитый из равновесия и не имея возможности подумать, Найсмит
инстинктивно нажал ладонью кнопку выключения освещения на консоли
управления. Светильники комнаты погасли, и в ней стало темно -
единственным освещением была изломанная полоса света от дверного проема.
Тем временем Найсмит, не останавливаясь, стремительно дернулся в сторону.
Кто-то закричал. Найсмит двигался быстро, и успел обогнуть угол
стола. Раздался выстрел одного из пистолетов, и комната заполнилась
оглушительным грохотом. Найсмит пригнулся, прячась за бак. Прошло всего
две или три секунды.
В звенящей тишине один из полицейских выкрикнул писклявым голосом:
- Найсмит, выходи оттуда! Ты ничего не сделаешь - дверь-то только
одна!
Благодаря неверному свету от дверного проема Найсмит смог судить о
том, что оба мужчины прошли дальше вглубь комнаты и разделились, каждый
держась своей стороны. Несмотря на то, что он приготовился к броску и был
насторожен, его сердце билось ровно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26