- Когда спрашиваешь пророка... можно ли считать его мнение
его личным?
- Ого! - приоткрыла рот Альбина.
- Она шутит, - неловко указал жестом на журналистку "тихий".
- Не скромничайте! - Эльвира не собиралась отступать. - Господа,
знаете ли вы, что перед вами находиться человек, предсказавший появление
констрикторизма еще около пяти лет назад?
- Что? - Альбина вскочила с места. Мысли вихрем завертелись в ее
голове: "Он - пророк? Настоящий, а не человек, возомнивший себя пророком?
Уж не за это ли его заперли в сумасшедший дом - до тех пор пока его
предсказания начали сбываться? Психи ведь верят в свои сверхъестественные
предсказательские и прочие способности... конечно на их фоне настоящего
пророка тоже примут за психа. Но почему тогда он сейчас не признается -
боится, что его вернут обратно туда? И какое отношение ко всему этому
имеют похороны... или... - от этой мысли брови девушки поползли вверх, -
он и в самом деле умер и теперь воскрес? Если он действительно..."
Она была готова поверить во все, что угодно.
- Это серьезно? - усомнился Рудольф. Вот у него ни Эльвира, ни "этот
тип", как он называл про себя "тихого" особого доверия не вызывали.
- Ладно, - нехотя согласился тот. - Объясняю: я говорил о том, что мы
в любой момент можем столкнуться с новой страшной болезнью. Про
констрикторизм я не упоминал, поскольку действительно не являюсь пророком,
- последняя его усмешка явно была адресована журналистке. - А ход моих
рассуждений был таков: после того, как наша республика в свое время
пыталась преодолеть экономический кризис, за большие деньги позволяя
зарывать на своей территории радиоактивные отходы - надеюсь, вы слышали
про такой факт? Нет? Ну ладно, это было - вот и все, что я могу сказать по
этому поводу... Так вот, после этого естественно стало ожидать, что пойдет
волна мутаций. Но так как мутации крупных живых организмов или летальны,
или, даже в самом худшем случае, могут создать разве что монстра-одиночку,
хорошего только для фильмов ужасов, но вовсе не такого уж страшного в
реальности, так как его довольно быстро удалось бы уничтожить, на самом
деле спасаться стоило мутантов совсем иного рода, мутантов-невидимок.
Вирусов, бактерий, грибков - короче, тех товарищей, что видны нам только
под микроскопом, но вред причинять умеют. Вторым шагом моих размышлений по
этому поводу было то, что у болезнетворных микроорганизмов отметили одну
любопытную особенность: при искусственном облучении они крайне редко
создают принципиально новые виды, зато склонны порой превращаться в других
возбудителей болезней уже известных. - Вначале "тихий" говорил нехотя, но
вскоре распалился и преобразился прямо на глазах: исчезли смешные ужимки,
глаза заблестели и от азарта и от уверенности в своей возникшей вдруг
правоте. - Например: вирус гриппа может превратиться в вирус вирусного
гепатита с вероятностью в сто раз большей, чем в вирус СПИДа и в
миллионной - в какой-то вирус, еще неизвестный. То же самое и с бактериями
- холерный вибрион может при достаточно долгом воздействии ионизирующего
излучения мутировать в бледную спирохету, может даже однажды стать кокком
или палочкой другой систематической группы, но почти всегда вызываемая им
болезнь будет уже зафиксирована во врачебных справочниках. Почти... Это не
чудо - наоборот, все объясняется довольно просто. Размеры бактерий и тем
более - вирусов ничтожно малы, воздействию мутагенов они подвергались
сравнительно чаще, чем все остальные живые организмы, хотя бы из-за тех же
размеров и отсутствия таких механизмов защиты, как дублирование генного
материала и так далее... Плюс к этому, их жизнь коротка и если исчислять
возраст видов количеством смен поколений - они старше нас в триллионы раз.
С другой стороны, отличия одной бактерии от другой обычно не так заметны,
как отличия многоклеточных, хотя - это уж как посмотреть. Ладно, последний
фактор отбросим, как спорный, но и первых уже достаточно, чтобы прийти к
определенному выводу: в мире микроорганизмов набор вариантов практически
исчерпан. Во всяком случае, вариантов основных. Но я подумал о том, что
какие-то редкие болезни могли быть описаны... ну, скажем, в тех же сказках
и легендах. Вспомнил Зомби - не тех, что создаются с помощью гипноза и
химии, а некоторые побочные легенды: живые мертвецы - то есть, истолкуем
это так - люди, лишенные личности, но способные еще на активные
действия... Они агрессивны, убивают других и способны их делать похожими
на себя - свойство, характерное именно для инфекционных больных. То же
самое - разные оборотни, вампиры и прочие... Вирус, от которого у человека
в качестве побочного симптома растет шерсть - может быть такое? А то, что
выделяемые микроорганизмами побочные химические вещества могут оказывать
влияние на поведение - это доказано давно и не раз. Вот и все мое
пророчество, - развел он руками - как видите, никакой мистики. Я же
объяснял вам, - едва ли не с укоризной "тихий" обратился к журналистке.
- Да, для неспециалиста и на слух это понять не легко, - отметил
Рудольф, - но я рад, что это звучит почти научно. Или научно, простите.
- Руди, - скривилась Альбина, она не ожидала от своего друга такой
бестактности.
- Что поделать, - маска клоуна вернулась на вытянутое лицо "тихого" -
я сам был бы рад оказаться мистиком-предсказателем - это занятие более
благодарное. Во всяком случае, их заживо не хоронят.
- А я думаю о Канне, - задумчиво проговорила Э.Светлая.
Эта ее мысль потом долгое время служила доказательством сторонников
версии, по которой профессор был все же убит. "М. за предсказание эпидемии
объявили сумасшедшим и исключили из жизни, - записала она в своей
книжечке. - А Канн?"
- О Канне? - "тихий" отложил в сторону свой шваброутюг. - Что с ним
случилось?
- Он тоже в некотором роде предвосхитил сегодняшние события. -
Почему-то, говоря это, Эльвира предпочла смотреть в окно. - И погиб.
Авария.
- Бог мой... - кулаки "тихого" рефлекторно сжались, улыбка пропала с
его лица. - Так мне действительно повезло...
- Послушайте, о чем вы? - раздраженно перебил обоих Рудольф: только
сейчас до него дошло, о чем идет речь и чиновничья часть души его
взбунтовалась. - Оглянитесь вокруг - до обсуждения ли прошлого сейчас? Мы
собираемся строить укрепление, переоборудовать для этого здание мэрии.
Работы много, хватит на всех. До времени общего сбора я предлагаю немного
отдохнуть, женщинам лучше прилечь поспать, надеюсь, Ала, снотворное у тебя
найдется?
- Ты в своем репертуаре, - с облегчением вздохнула девушка. -
Организатор...
- А мы по очереди будем охранять ваш сон, - радостно подхватил
"тихий", ему и самому уже не терпелось сменить тему разговора:
воспоминания не лучшим образом действовали на нервы, которые следовало
поберечь на ближайшее будущее, когда обстановка ухудшится. - Верно?
- Даже без очереди - пусть они просто немного наберутся сил.
- А я возражаю, - тряхнула головой Эльвира. - Еще не вечер, и
вообще...
- И в частности, - передразнил ее "тихий". - Давайте, мадам Светлая,
баиньки - ночка может оказаться слишком веселой для такой роскоши. И если
вы согласитесь, берегитесь - я вам такого напророчу!

16
Хорт не знал только одного - когда они успели нарисовать его портрет.
Огромное белое полотнище с его лицом поднялось над толпой, закрывая собой
более мелкие транспаранты с лозунгами (часть из них была заранее
заготовлена по его приказу, но большинство были плодом самодеятельности
его новоявленных поклонников). Толпа шла к зданию правительства.
Туда же двигалось несколько автомобилей.
- Надо что-то срочно предпринимать, - посоветовал начальник охраны
президенту, - не то они разнесут все... Может, вызвать войска?
- Да, я согласен, - растерянно пробормотал президент. У него сейчас
болел живот - так его организм всегда реагировал на излишнее нервное
напряжение.
- Войска вызывать не надо, - неожиданно шагнул от двери ему навстречу
майор "спецназа". - Войска уже тут. Через несколько минут здесь будет
полный порядок... только распишитесь вот тут.
Президент взял протянутый лист, ручку и недоверчиво уставился на
бумагу.
- Ну, слава Богу, - проговорил начальник охраны, глядя, как за окном
виснут на ограде десятки и сотни человеческих тел - их было слишком много,
чтобы пропустить по ней ток...
- Но что это?! - вскричал президент, отшатываясь.
- Указ о том, что вы передаете полномочия господину Хорту, -
бесстрастно объяснил майор, возвращая президенту отброшенный в сторону
лист.
...наверное, это был единственный переворот - военный переворот в
истории, который дружно встретили на "ура"...

17
Остаток дня они провели за работой столь рутинной, что даже кошмар
решил не вмешиваться в ее монотонный ход. Альбина перебирала доставленные
из дома медикаменты, "тихий", как и большинство горожан, влился в
строительную группу, изредка помогая на кухне, когда отвыкшие от
физического труда руки и ноги начинали бунтовать. Рудольф увлекся общим
руководством так, что, казалось, полностью забыл обо всех и вся. Он
находился сразу на десяти участках - и нигде, во всяком случае, за весь
вечер, незаметно превратившийся в ночь а после и в утро, его одни видели
сотни раз, а другие безуспешно старались найти для короткого разговора. Не
видела Рудольфа и Альбина, но ей было и не до того, если она и вспоминала
о нем, то лишь с благодарностью за то, что он дал ей таки выспаться.
Работа, работа, работа...
В десяти километрах от города тоже работали: у обочин тормозили
грузовики, сгружая огромные деревянные катушки, вбивались в землю колья и
стальной нитью повисала между ними проволока.
К обороне от констрикторов готовилось возводимое в центре города
укрепление.
К обороне от констрикторов готовился окружающий город мир.
В куске пространства между кирпичной стеной укрепления и колючей
проволокой, цельным кольцом опоясавшей город жизнь тем временем шла своим
чередом. Грустная жизнь. Страшная...

Вокруг дома росли розы, они заполняли весь палисадник и уходили
дальше, в сад. Внимательный взгляд сразу мог заметить, что их кусты шли не
сплошным массивом - посадка была разбита на мелкие клумбочки и розы на
каждой имели свою окраску: чувствовалась рука любителя поиграть в
выведение новых сортов. Интересен был и сам дом, похожий отделкой на
игрушечный: яркие разноцветные полосы и резьба щедро украшали фасад.
К дому по узкой асфальтовой тропке медленно "плыли" двое - Вороной и
второй, безымянный жулик. Добыча обещала быть богатой: не каждый мог
позволить себе стоить такие вот очаровательные домишки и тем более -
платить садовнику профессионалу за эксперименты с розами. Сигнализация,
щедро оплетавшая не только калитку, но и бордюрчик тропинки только лишний
раз подтверждал это предположение, но напрасно она заставляла надрываться
звуковой сигнал - до него никому не было дела.
Безымянный жулик захихикал и нырнул в выбитую дверь. Вороной
последовал за ним.
В глубине будки, также экзотически разукрашенной в народном стиле
заворчала собака, но высунуть нос не решилась. Уже второй день она сидела
некормленой, никто из хозяев и близко не подходил к ней, от чего
защитницкий дух в ней поубавился, сменившись тоской. Лаять на грабителей
ей совсем не хотелось.
Вороной подошел к небольшому трюмо, на котором стоял добрый десяток
коробочек для украшений, взяв одну в руки, он убедился, что их содержимое
хозяева не потрудились захватить с собой. Пусть чисто золотых вещиц у
зеркала было немного - ни одну из них нельзя было причислить к дешевке.
- Давай сумку, - приказал он своему напарнику.
Тот не отозвался.
- Ты что, оглох? - с недовольным видом повернулся к нему Вороной.
Второй жулик продолжал играть - взгляд его тупо смотрел сквозь приятеля,
руки со скрюченными пальцами вытягивались вперед...
- Бросай дурить, - недовольно, нет даже более того - возмущенно
приказал Вороной.
Скрюченные руки, не меняя темпа, потянулись к его горлу.
- Ты, скотина! Кому говорю - прекращай! - все сильнее кипятился он,
когда пальцы прикоснулись к кадыку и начали сжиматься. - Ах ты сво...
Он не договорил.
Констриктор - уже настоящий - разжал покрывшиеся красным руки и тело
незадачливого, хотя и изобретательного грабителя повалилось на трюмо,
рассыпая по полу мелкие драгоценные безделушки, которые уже никто не
сможет поднять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27