С лестницы послышались крики.
— Держись! — снова крикнул Уранос. — Продержись еще немного, брат!
Магос был в отчаянии. Рей чувствовал, как сила жреца дрогнула. Он силен, может, слишком силен. Но если победит, снова нужно будет сражаться — оружием.
Верховный жрец расхаживал взад и вперед по площадке, своей мыслью, острой и быстрой, он подталкивал тварь. Любящий отпрянул, задергался, заизвивался, пополз вперед…
И снова Пламя опустилось. Не дух Рея, но тело его слабело. И снова щупальца сомкнулись вокруг него.
— Рей! Рей! — Призыв. Он пытается привлечь волю, но ничего не осталось…
Белый огонь., снова Пламя? Рей поднял голову.
Нет, просто луч коснулся рогов Любящего. Тот задергался. Но щупальца отпали, разрывая при этом плоть. В голове послышался рев, Рей все видел искаженно, как сквозь густой туман.
Звон стали о сталь. И вот он падает, освобожденный от цепей. Кто-то подхватил его, мягко опустил. Он увидел лицо, дрожащее и не в фокусе. Чо.., откуда-то издалека, из далекого прошлого… Чо…
— Любящий… — Он попытался предупредить и подумал, что слова его даже не прозвучали шепотом. Но эти ледяные голубые глаза поняли; губы изогнулись в улыбке, холодной, как зимняя буря.
— Смотри, брат.
Муриец поднял голову Рея. В его ладони был кристалл, отбрасывающий радужные огни. И из его центра ударил белый луч. Чо снова направил его на рога твари и начал отгонять ее назад. Она не могла уйти от луча.
Магос стоял сзади, лицо его так исказилось, что в нем не осталось ничего человеческого. Рей чувствовал силу в нем.., она направлена на Любящего, но тварь вышла из-под его контроля.
— Дьявол! — закричал Магос.
— Кровопийца, — ответил Чо. — Слушай теперь своего зверя. Я думаю, он проголодался. А ведь когда он приходит на твой зов, его следует накормить. Смотри — вот расплата!
Любящий, словно потеряв терпение, бросился — но не мурийцев, а на жреца. Его щупальца сомкнулись вокруг Магоса. Жрец высвободил одну руку и ударил по отвратительной округлости тела слизня. Кинжал его пробил черную шкуру, но когда он отдернул руку, на скользкой коже не было ни следа. А Любящий кормился.
Голова Рея упала на руки Чо. Он был едва не стал жертвой, и потому не мог смотреть. Но муриец не отвел взгляд, и когда чудовище пыталось отвернуться, Чо удерживал его лучом.
Последний вопль. Чо крепче сжал американца. Потом в последний раз поднял кристалл.
— Сделано, — сказал он. — А теперь уничтожим сделавшего.
Рей снова посмотрел. Груда грязных тряпок лежала на камне. Над нею скользило чудовище, оно что-то тихо напевало. И как раньше чувствовался гнев Магоса, так сейчас до Рея дошло ощущение отвратительного удовлетворения.
Луч превратился в сверкающий меч. При его прикосновении тварь перестала удовлетворенно петь и неловко шевельнулась. И завыла, резко, жалуясь.
Луч изменил цвет, из белого стал светло-розовым, а потом красным. Потом зарябил, словно по нему пробежали волны из невидимого источника. И Рей всем телом ощутил ритм этой ряби.
Любящий продолжал дергаться, извиваться, его вой стал таким высоким, что человеческое ухо не воспринимало его колебания. И вдруг он начал растворяться. Его очертания потеряли резкость, черная жидкость потекла из тела. А зловоние отравило воздух.
Но Чо не отводил луч от дергающегося тела. Тварь как будто сделала последнее отчаянное усилие, чтобы уцелеть. Она подняла голову, тело ее напряглось, она попыталась наброситься на мурийца, но луч приковал ее к месту.
И она погибла, тело превратилось в лужу разъедающей черной жидкости, которая, в свою очередь, была поглощена лучом. На площадке раздались крики, их подхватили внизу на улицах.
— Город пал, — сказал Чо. — Его защитники бросают мечи и просят о милосердии. А теперь нужно заняться твоими ранами, брат…
Еще один муриец в латах склонился к американцу. Под его шлемом… Рей нахмурился.., знакомое лицо. Да.., это предводитель пленников.
— Ты.., значит Таут выполнил обещание…
— Конечно, лорд, и даже сделал гораздо больше… — начал тот, но Чо покачал головой.
— Поговорите позже. А сейчас это… — Он растер грудь Рея мазью. — Теперь плащ. Нужно как можно быстрее передать тебя в руки наакалов…
— Лорд! — заговорил один из мурийцев. Его рука лежала на плече Ураноса. — А что делать с атлантом?
— Чо. — Рей собрал все оставшиеся силы. — Это подлинный Посейдон, Уранос. Он тоже был их пленником. Выслушай его…
— Обязательно.
Рей опустился на плащ. На платформе осталась небольшая группа: восемь мурийцев и четверо дико выглядящих бродяг, которые пришли, должно быть, с корабля Таута. Уранос склонился к нему.
— Высшие воинские почести тебе, друг. А за то, что вспомнил обо мне, спасибо. Что касается захваченного атланта — не думаю, чтобы кто-нибудь вступился за него…
Рей посмотрел, на кого он показывает. Два мурийца связывали за спиной руки Кроносу.
— Он захвачен…
— Да. Собственная ненависть и трусость удержали его здесь. Он хотел быть свидетелем нашего конца и боялся сражения. Для него игра теперь проиграна, и я не думаю, чтобы ему понравилось последующее.
Рей слушал с сонной отрешенностью. Мазь Чо сняла боль. Он чувствовал себя странно легким и опустевшим. Воля снова ушла, на этот раз навсегда — так ему казалось. Все вокруг было как в дымке, как будто место, люди, все вокруг, кроме него самого, нереально. Он жив; Любящий, кем бы ни был этот ужас, исчез, прихватив с собой Магоса. А Кронос в плену.
— Кажется, придется тут задержаться, — сказал Чо, возвращаясь с лестницы.
— На улицах идут бои; есть отчаянные, которые не желают сдаваться. — Он сел у ног Рея, снял с руки черный браслет и переместил его на руку американца. — В некотором роде, это наш ключ к городу.
— Каким образом? — Прикосновение браслета оказало странное действие на Рея. Оно сделало мир устойчивым, сфокусировало его.
— Его принес капитан Таут, и мурийцы согласились поговорить с ним. А Таут знал проход, по которому можно было провести войска в город.
— Как я сказал, — заметил Уранос, — есть тайны, о которых не знает Кронос, которые не исследовали даже красные мантии.
— Но как My сумела добраться сюда так быстро?.. — Рей коснулся браслета, провел по нему пальцами.
— Спроси Ре My, спроси наакалов, спроси тех, кто казался нам слепым к опасности и не готовым. Легионы Уйгура пришли с востока, пришел флот из Майакса. Но я плыл с Таутом в авангарде, предъявляя свои права..
— Твои права?
Чо удивился.
— Разве мы не братья по мечу? Ре My сказал, что ты выполняешь поручение в Красной земле, и поэтому я пришел. Думаю, мы поставили рекорд. Посмотри… — Он протянул руку и показал свежие волдыри на ладонях. — Даже офицеры садились за весла, когда нужно. Командовал Таут, я по сравнению с его опытом таких рейдов новичок. Он знает берег лучше любого пограничника. Однажды, когда его преследовал корабль стражи, капитана которого не удалось подкупить, Таут наткнулся на тайну. Он увидел разрыв в береговых утесах, такой узкий, что никто бы не поверил, что в него стоит заглядывать. Но там оказалась бухта, пляж, а дальше туннель, прорубленный людьми еще в незапамятные времена. Туннель ведет в город, прямо в подземные помещения храма Пламени.
Мы высадились ночью. Оставили группу, которая позже должна была провести главные силы. Таут поклялся, что сыновья Тени настолько верят в свои стены и каналы, что появление врага внутри уже будет означать их поражение. И я считаю, он оказался прав.
На рассвете мы захватили красную мантию, и он, кажется, принял нас за духов убитых рожденных Солнцем, потому что все нам рассказал. Что Магос собирается вызвать Любящего и накормить его. А природа этого чудовища такова, что, накормленный, он сможет вызвать других. Против такого оружия мы бы не устояли.
Мы считали, что то, о чем он нам рассказал, произойдет в храме Ба-Ала, и заторопились туда. Только потом увидели, что происходит здесь, и поняли свою ошибку. За стенами вступили в действие легионы из Уйгура, а вместе с ними те атланты, которые не принимали правления жрецов Создателя Тьмы. Сейчас очаг за очагом подавляется сопротивление, а по подземному проходу вводят новые войска.
— А это? — Рей указал на кристалл.
— Изготовлен наакалами, их всего несколько. Его передали мне перед тем, как я вошел в проход. Нас предупредили, что нужно быть очень близко к чудовищу, чтобы применить его. Но, Рей, мы видели, как тварь дважды отступала, а ведь ты был связан и безоружен!
— Готов поклясться: то, что он сделал, не смог бы сделать никто другой! — воскликнул Уранос. — Он своей волей отогнал страх, удержал Тьму.
— Нет, — ответил Рей, по-прежнему гладя браслет. Это прикосновение привязывало его к реальности. — Я сделал то, за чем меня послали, призвал Пламя…
— Пламя? — переспросил Чо.
— Белое Пламя, — повторил Рей, снова соскальзывая в состояние странной отчужденности.
— Бессмертное Пламя, — сказал Чо. — Но оно.., оно не для людей! На него невозможно смотреть! Поистине щит матери-земли был перед тобой в этот день!
— Некогда Пламя горело в святилище этого города, — заговорил Уранос.
— Больше никогда не загорится, — ответил Чо.
— О чем ты говоришь? — спросил принц атлантов.
— Ре My приказал после взятия уничтожить этот город, чтобы имя его не сохранилось в памяти людей. Потому что тут открыли врата между двумя чуждыми друг другу мирами, чтобы Любящий и его родичи высвободились в нашем мире…
Два чуждые друг другу мира. Рей запомнил эти слова.
— А жители? — сразу спросил Уранос. — Что с ними будет?
— Злые должны будут встретиться с плодами своего зла. Остальные отправятся в глубь суши. А флот атлантов исчезнет с морей этого мира…
— Внутренние равнины богаты, и места хватит для всех, — заметил Уранос. — Возможно, мы снова станем великими.
— Говорят, так и записано, — печально согласился Чо. — Ибо со временем земля-мать падет. И Атлантида будет править сушей и морем, как хотел Кронос. Но все это в будущем.
— Но со временем и это пройдет… Чо кивнул.
— Тоже пройдет.
— А кто придет потом?
— Возникнут новые земли. И среди них твоя, Рей.
— Очень нескоро, — сказал Рей. — Очень, очень нескоро. Много земель, много правителей, Вавилон и Крит, Египет, Греция, Рим и множество других. Даже в мое время миром правит не одна власть, он по-прежнему разделен на множество государств, которые иногда воюют.
— Война с Ба-Алом и Тенью никогда не прекратится. — Чо встал и снова отошел к лестнице.
— Я думаю, теперь можно идти, — сказал он, вернувшись. — К храму…
Рей попытался сесть, обнаружил, что не может, и наконец закрыл глаза, а его тем временем подняли и понесли вниз по крутой лестнице. Дважды им приходилось отбиваться, прежде чем они достигли разрушенного храма. К Рею вернулась боль. Каждый шаг людей, которые несли его в импровизированных носилках, отдавался у него в груди. Но вот они под рухнувшей крышей, и один из наакалов заторопился к ним. Рея положили на груду матрацев, и мурийский жрец осмотрел его.
— Как он? — спросил Чо.
— Поправится. Занимайся своими обязанностями, сын мой. Твой брат по мечу в безопасности. Рей застонал.
— Да, это болезненно, — кивнул жрец. — Но раны от такого источника нужно очистить…
— Я тебя знаю, — медленно сказал Рей. — Ты.., ты ждал в коридоре.., со светом.., перед тем.., перед тем…
— Перед тем, как ты направился сюда, — закончил тот — Да, это так.
— Воля…
— Не моя, — ответил жрец. — А теперь отдыхай в мире. Со временем ты поймешь. Спи… — Это был приказ, и палец, коснувшийся лба Рея, словно приложил к нему печать. Рей уснул.
***
— Все готово. — Бертон смотрел на покрытую снегом землю, спускающуюся к кургану. — Но все сделано наспех. Ничего обещать не можем. Вы это понимаете?
— Вы так часто это повторяете, что все уже поняли, — проворчал Харгривз.
— Что дальше?
— Мы можем повысить напряжение и удерживать его в течение пяти интервалов, — ответил Фордхэм, — начиная с часа. Последующие промежутки будут уменьшаться. В последний раз продержимся только пять минут. Мы рассчитали попытки так, чтобы они происходили раз в неделю. Если мысленный поиск привлечет Осборна, он найдет дверь открытой каждые семь дней. Так будет пять раз. После этого понадобится перезаряжаться. Это может занять месяц — если повезет.
— Игра, просто игра, — заметил Харгривз.
— Игра, да, но не просто. Это один из самых сложных экспериментов в истории. Полет на луну — школьный опыт по сравнению с этим, — возразил Бертон.
— Когда сделаете первую попытку? — Впервые заговорил генерал Колфакс.
— Точно через четырнадцать часов и пять минут. Откроем ворота и продержим их открытыми час. Доктор Бертон приведет в действие «искатель» в соответствии с уравнением…
— И будем ждать. — Генерал говорил словно про себя.
— Будем ждать, — повторил Фордхэм.
— Может быть, вечно, — добавил Харгривз.
Глава 17
Рей, приподнявшись на руке, смотрел в главный зал разрушенного храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Держись! — снова крикнул Уранос. — Продержись еще немного, брат!
Магос был в отчаянии. Рей чувствовал, как сила жреца дрогнула. Он силен, может, слишком силен. Но если победит, снова нужно будет сражаться — оружием.
Верховный жрец расхаживал взад и вперед по площадке, своей мыслью, острой и быстрой, он подталкивал тварь. Любящий отпрянул, задергался, заизвивался, пополз вперед…
И снова Пламя опустилось. Не дух Рея, но тело его слабело. И снова щупальца сомкнулись вокруг него.
— Рей! Рей! — Призыв. Он пытается привлечь волю, но ничего не осталось…
Белый огонь., снова Пламя? Рей поднял голову.
Нет, просто луч коснулся рогов Любящего. Тот задергался. Но щупальца отпали, разрывая при этом плоть. В голове послышался рев, Рей все видел искаженно, как сквозь густой туман.
Звон стали о сталь. И вот он падает, освобожденный от цепей. Кто-то подхватил его, мягко опустил. Он увидел лицо, дрожащее и не в фокусе. Чо.., откуда-то издалека, из далекого прошлого… Чо…
— Любящий… — Он попытался предупредить и подумал, что слова его даже не прозвучали шепотом. Но эти ледяные голубые глаза поняли; губы изогнулись в улыбке, холодной, как зимняя буря.
— Смотри, брат.
Муриец поднял голову Рея. В его ладони был кристалл, отбрасывающий радужные огни. И из его центра ударил белый луч. Чо снова направил его на рога твари и начал отгонять ее назад. Она не могла уйти от луча.
Магос стоял сзади, лицо его так исказилось, что в нем не осталось ничего человеческого. Рей чувствовал силу в нем.., она направлена на Любящего, но тварь вышла из-под его контроля.
— Дьявол! — закричал Магос.
— Кровопийца, — ответил Чо. — Слушай теперь своего зверя. Я думаю, он проголодался. А ведь когда он приходит на твой зов, его следует накормить. Смотри — вот расплата!
Любящий, словно потеряв терпение, бросился — но не мурийцев, а на жреца. Его щупальца сомкнулись вокруг Магоса. Жрец высвободил одну руку и ударил по отвратительной округлости тела слизня. Кинжал его пробил черную шкуру, но когда он отдернул руку, на скользкой коже не было ни следа. А Любящий кормился.
Голова Рея упала на руки Чо. Он был едва не стал жертвой, и потому не мог смотреть. Но муриец не отвел взгляд, и когда чудовище пыталось отвернуться, Чо удерживал его лучом.
Последний вопль. Чо крепче сжал американца. Потом в последний раз поднял кристалл.
— Сделано, — сказал он. — А теперь уничтожим сделавшего.
Рей снова посмотрел. Груда грязных тряпок лежала на камне. Над нею скользило чудовище, оно что-то тихо напевало. И как раньше чувствовался гнев Магоса, так сейчас до Рея дошло ощущение отвратительного удовлетворения.
Луч превратился в сверкающий меч. При его прикосновении тварь перестала удовлетворенно петь и неловко шевельнулась. И завыла, резко, жалуясь.
Луч изменил цвет, из белого стал светло-розовым, а потом красным. Потом зарябил, словно по нему пробежали волны из невидимого источника. И Рей всем телом ощутил ритм этой ряби.
Любящий продолжал дергаться, извиваться, его вой стал таким высоким, что человеческое ухо не воспринимало его колебания. И вдруг он начал растворяться. Его очертания потеряли резкость, черная жидкость потекла из тела. А зловоние отравило воздух.
Но Чо не отводил луч от дергающегося тела. Тварь как будто сделала последнее отчаянное усилие, чтобы уцелеть. Она подняла голову, тело ее напряглось, она попыталась наброситься на мурийца, но луч приковал ее к месту.
И она погибла, тело превратилось в лужу разъедающей черной жидкости, которая, в свою очередь, была поглощена лучом. На площадке раздались крики, их подхватили внизу на улицах.
— Город пал, — сказал Чо. — Его защитники бросают мечи и просят о милосердии. А теперь нужно заняться твоими ранами, брат…
Еще один муриец в латах склонился к американцу. Под его шлемом… Рей нахмурился.., знакомое лицо. Да.., это предводитель пленников.
— Ты.., значит Таут выполнил обещание…
— Конечно, лорд, и даже сделал гораздо больше… — начал тот, но Чо покачал головой.
— Поговорите позже. А сейчас это… — Он растер грудь Рея мазью. — Теперь плащ. Нужно как можно быстрее передать тебя в руки наакалов…
— Лорд! — заговорил один из мурийцев. Его рука лежала на плече Ураноса. — А что делать с атлантом?
— Чо. — Рей собрал все оставшиеся силы. — Это подлинный Посейдон, Уранос. Он тоже был их пленником. Выслушай его…
— Обязательно.
Рей опустился на плащ. На платформе осталась небольшая группа: восемь мурийцев и четверо дико выглядящих бродяг, которые пришли, должно быть, с корабля Таута. Уранос склонился к нему.
— Высшие воинские почести тебе, друг. А за то, что вспомнил обо мне, спасибо. Что касается захваченного атланта — не думаю, чтобы кто-нибудь вступился за него…
Рей посмотрел, на кого он показывает. Два мурийца связывали за спиной руки Кроносу.
— Он захвачен…
— Да. Собственная ненависть и трусость удержали его здесь. Он хотел быть свидетелем нашего конца и боялся сражения. Для него игра теперь проиграна, и я не думаю, чтобы ему понравилось последующее.
Рей слушал с сонной отрешенностью. Мазь Чо сняла боль. Он чувствовал себя странно легким и опустевшим. Воля снова ушла, на этот раз навсегда — так ему казалось. Все вокруг было как в дымке, как будто место, люди, все вокруг, кроме него самого, нереально. Он жив; Любящий, кем бы ни был этот ужас, исчез, прихватив с собой Магоса. А Кронос в плену.
— Кажется, придется тут задержаться, — сказал Чо, возвращаясь с лестницы.
— На улицах идут бои; есть отчаянные, которые не желают сдаваться. — Он сел у ног Рея, снял с руки черный браслет и переместил его на руку американца. — В некотором роде, это наш ключ к городу.
— Каким образом? — Прикосновение браслета оказало странное действие на Рея. Оно сделало мир устойчивым, сфокусировало его.
— Его принес капитан Таут, и мурийцы согласились поговорить с ним. А Таут знал проход, по которому можно было провести войска в город.
— Как я сказал, — заметил Уранос, — есть тайны, о которых не знает Кронос, которые не исследовали даже красные мантии.
— Но как My сумела добраться сюда так быстро?.. — Рей коснулся браслета, провел по нему пальцами.
— Спроси Ре My, спроси наакалов, спроси тех, кто казался нам слепым к опасности и не готовым. Легионы Уйгура пришли с востока, пришел флот из Майакса. Но я плыл с Таутом в авангарде, предъявляя свои права..
— Твои права?
Чо удивился.
— Разве мы не братья по мечу? Ре My сказал, что ты выполняешь поручение в Красной земле, и поэтому я пришел. Думаю, мы поставили рекорд. Посмотри… — Он протянул руку и показал свежие волдыри на ладонях. — Даже офицеры садились за весла, когда нужно. Командовал Таут, я по сравнению с его опытом таких рейдов новичок. Он знает берег лучше любого пограничника. Однажды, когда его преследовал корабль стражи, капитана которого не удалось подкупить, Таут наткнулся на тайну. Он увидел разрыв в береговых утесах, такой узкий, что никто бы не поверил, что в него стоит заглядывать. Но там оказалась бухта, пляж, а дальше туннель, прорубленный людьми еще в незапамятные времена. Туннель ведет в город, прямо в подземные помещения храма Пламени.
Мы высадились ночью. Оставили группу, которая позже должна была провести главные силы. Таут поклялся, что сыновья Тени настолько верят в свои стены и каналы, что появление врага внутри уже будет означать их поражение. И я считаю, он оказался прав.
На рассвете мы захватили красную мантию, и он, кажется, принял нас за духов убитых рожденных Солнцем, потому что все нам рассказал. Что Магос собирается вызвать Любящего и накормить его. А природа этого чудовища такова, что, накормленный, он сможет вызвать других. Против такого оружия мы бы не устояли.
Мы считали, что то, о чем он нам рассказал, произойдет в храме Ба-Ала, и заторопились туда. Только потом увидели, что происходит здесь, и поняли свою ошибку. За стенами вступили в действие легионы из Уйгура, а вместе с ними те атланты, которые не принимали правления жрецов Создателя Тьмы. Сейчас очаг за очагом подавляется сопротивление, а по подземному проходу вводят новые войска.
— А это? — Рей указал на кристалл.
— Изготовлен наакалами, их всего несколько. Его передали мне перед тем, как я вошел в проход. Нас предупредили, что нужно быть очень близко к чудовищу, чтобы применить его. Но, Рей, мы видели, как тварь дважды отступала, а ведь ты был связан и безоружен!
— Готов поклясться: то, что он сделал, не смог бы сделать никто другой! — воскликнул Уранос. — Он своей волей отогнал страх, удержал Тьму.
— Нет, — ответил Рей, по-прежнему гладя браслет. Это прикосновение привязывало его к реальности. — Я сделал то, за чем меня послали, призвал Пламя…
— Пламя? — переспросил Чо.
— Белое Пламя, — повторил Рей, снова соскальзывая в состояние странной отчужденности.
— Бессмертное Пламя, — сказал Чо. — Но оно.., оно не для людей! На него невозможно смотреть! Поистине щит матери-земли был перед тобой в этот день!
— Некогда Пламя горело в святилище этого города, — заговорил Уранос.
— Больше никогда не загорится, — ответил Чо.
— О чем ты говоришь? — спросил принц атлантов.
— Ре My приказал после взятия уничтожить этот город, чтобы имя его не сохранилось в памяти людей. Потому что тут открыли врата между двумя чуждыми друг другу мирами, чтобы Любящий и его родичи высвободились в нашем мире…
Два чуждые друг другу мира. Рей запомнил эти слова.
— А жители? — сразу спросил Уранос. — Что с ними будет?
— Злые должны будут встретиться с плодами своего зла. Остальные отправятся в глубь суши. А флот атлантов исчезнет с морей этого мира…
— Внутренние равнины богаты, и места хватит для всех, — заметил Уранос. — Возможно, мы снова станем великими.
— Говорят, так и записано, — печально согласился Чо. — Ибо со временем земля-мать падет. И Атлантида будет править сушей и морем, как хотел Кронос. Но все это в будущем.
— Но со временем и это пройдет… Чо кивнул.
— Тоже пройдет.
— А кто придет потом?
— Возникнут новые земли. И среди них твоя, Рей.
— Очень нескоро, — сказал Рей. — Очень, очень нескоро. Много земель, много правителей, Вавилон и Крит, Египет, Греция, Рим и множество других. Даже в мое время миром правит не одна власть, он по-прежнему разделен на множество государств, которые иногда воюют.
— Война с Ба-Алом и Тенью никогда не прекратится. — Чо встал и снова отошел к лестнице.
— Я думаю, теперь можно идти, — сказал он, вернувшись. — К храму…
Рей попытался сесть, обнаружил, что не может, и наконец закрыл глаза, а его тем временем подняли и понесли вниз по крутой лестнице. Дважды им приходилось отбиваться, прежде чем они достигли разрушенного храма. К Рею вернулась боль. Каждый шаг людей, которые несли его в импровизированных носилках, отдавался у него в груди. Но вот они под рухнувшей крышей, и один из наакалов заторопился к ним. Рея положили на груду матрацев, и мурийский жрец осмотрел его.
— Как он? — спросил Чо.
— Поправится. Занимайся своими обязанностями, сын мой. Твой брат по мечу в безопасности. Рей застонал.
— Да, это болезненно, — кивнул жрец. — Но раны от такого источника нужно очистить…
— Я тебя знаю, — медленно сказал Рей. — Ты.., ты ждал в коридоре.., со светом.., перед тем.., перед тем…
— Перед тем, как ты направился сюда, — закончил тот — Да, это так.
— Воля…
— Не моя, — ответил жрец. — А теперь отдыхай в мире. Со временем ты поймешь. Спи… — Это был приказ, и палец, коснувшийся лба Рея, словно приложил к нему печать. Рей уснул.
***
— Все готово. — Бертон смотрел на покрытую снегом землю, спускающуюся к кургану. — Но все сделано наспех. Ничего обещать не можем. Вы это понимаете?
— Вы так часто это повторяете, что все уже поняли, — проворчал Харгривз.
— Что дальше?
— Мы можем повысить напряжение и удерживать его в течение пяти интервалов, — ответил Фордхэм, — начиная с часа. Последующие промежутки будут уменьшаться. В последний раз продержимся только пять минут. Мы рассчитали попытки так, чтобы они происходили раз в неделю. Если мысленный поиск привлечет Осборна, он найдет дверь открытой каждые семь дней. Так будет пять раз. После этого понадобится перезаряжаться. Это может занять месяц — если повезет.
— Игра, просто игра, — заметил Харгривз.
— Игра, да, но не просто. Это один из самых сложных экспериментов в истории. Полет на луну — школьный опыт по сравнению с этим, — возразил Бертон.
— Когда сделаете первую попытку? — Впервые заговорил генерал Колфакс.
— Точно через четырнадцать часов и пять минут. Откроем ворота и продержим их открытыми час. Доктор Бертон приведет в действие «искатель» в соответствии с уравнением…
— И будем ждать. — Генерал говорил словно про себя.
— Будем ждать, — повторил Фордхэм.
— Может быть, вечно, — добавил Харгривз.
Глава 17
Рей, приподнявшись на руке, смотрел в главный зал разрушенного храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27