Из озерка вытекал небольшой ручей, струившийся в сторону далекой реки. Русло ручья тоже было отмечено зарослями ив. Трава была высокая, по пояс. В ней непрерывно трещали и звенели сверчки и кузнечики. Крохотные птахи перепрыгивали со стебелька на стебелек, кормясь теми самыми сверчками. Шана долго наблюдала за одной из пичуг. Та раскачивалась на травинке, прогибающейся под невеликим весом птички, и громко распевала, сообщая всем и каждому, что эта территория принадлежит ей.
Налетел порыв жаркого ветра, шурша травами. Он принес с собой запах вянущей травы и влажной земли от озерка.
— Ты знаешь, — сказала Шана, обращаясь не к Меро, а к Каламадеа, — с тех пор, как я нашла ту жуткую, тяжеленную старую хронику — ну, помнишь, ту, толщиной в твою ногу? — меня занимает один вопрос. Вспомнил, о какой книге я говорю? Лучшее средство от бессонницы, которое мне когда-либо встречалось.
— Хроника? Та, что написана Ларанцем Невыносимым? — лениво отозвался Отец-Дракон. Он щурился, вбирая свет и тепло. Для этого путешествия он нарочно сделался небольшим, ростом с Кемана, — но на самом деле Каламадеа был куда крупнее. Если бы он был своего обычного размера, под его крыльями могла бы укрыться от солнца небольшая армия. Драконы с возрастом растут, а Каламадеа был старейшим из драконов, о каких доводилось слышать Шане. Каламадеа участвовал еще в первой Войне Волшебников, обернувшись полукровкой, а он уже и тогда был немолод. После того, как волшебники похитили ее с торгов, на которых непременно обнаружилось бы, что Шана — полукровка, она нашла в старой Цитадели личные дневники Каламадеа. Эти дневники были одной из причин, почему Шана оказалась здесь.
— Кто такие грелеводы? И как, интересно, им удалось помешать эльфам завоевать их, хотя эльфы без труда одолели всех остальных людей?
Каламадеа ответил не сразу.
— Ну, грелей ты, конечно, видела. По крайней мере, пустынных грелей, на которых ездят торговцы.
Шана кивнула. Те торговцы, что взяли ее в плен, когда драконы изгнали ее из Логова, ехали на грелях и использовали их также в качестве вьючных животных.
— Ну так вот, по сравнению с настоящими грелями те, ручные, все равно как.., ну, скажем, единорог по сравнению с козлом, — сказал Каламадеа. — Эльфы их несколько усовершенствовали. Дикие грели такие же уродливые, но не такие большие и не могут так долго обходиться без воды. Грелеводы ездили на них верхом, пасли свои стада. Сперва они были обычными кочевниками-скотоводами, но когда эльфы начали завоевывать эти земли, грелеводы навсегда оставили цивилизованные земли.
Они даже не торгуют с теми людьми, что живут на эльфийских землях и вблизи от них. Они просто ушли как можно дальше.
— Разумно, — сказала Шана, поразмыслив. — На их месте я бы сделала то же самое. С этими эльфийскими личинами никогда не поймешь: то ли перед тобой человек-торговец, то ли эльф, который за тобой шпионит. Лучший способ избавиться от шпионов — это вообще не иметь дела с чужими.
Каламадеа лениво усмехнулся, продемонстрировав пасть, полную зубов.
— Ты неплохо соображаешь, — одобрительно заметил он. — Ну так вот, поначалу грелеводы ездили только на своих грелях, но когда выяснилось, что в бою грели бесполезны, они вывели особую породу скота, специально для войны. Они называли их боевыми быками: огромная тварь, раза в два больше лошади, с длинными острыми рогами.
Грелеводы научили их использовать эти рога в бою. Боевого быка и единорогу не свалить.
— Но ведь не из-за этого же эльфы не сумели их завоевать! — сказала Шана.
Каламадеа чуть заметно кивнул.
— Истинная причина, видимо, довольно проста, но Ларанц в этом ни за что не желал признаваться. Они ведь были кочевниками, а это значит, что у них не было городов, которые могли бы захватить эльфы. А эльфийским лордам плохо воюется, когда нет большой конкретной цели. Насколько я знаю, когда грелеводам надоело воевать с эльфами, они просто откочевали подальше. Историки сходятся на том, что они ушли на юг. Это все, что я о них знаю.
— Угу…
Шана сорвала травинку и задумчиво принялась ее жевать. Девушка расположилась поудобнее в тени Каламадеа, привалившись к чешуйчатому боку дракона. Драконья шкура была прохладной на ощупь — должно быть, потому, что он собирал солнечный жар и копил его в глубине своего огромного тела. Драконы это умеют: солнце для них дополнительный источник энергии, помимо пищи.
Возможно, только потому им и удалось не истребить всю дичь в окрестностях Логовов.
Грелеводы давно занимали мысли Шаны. В хронике проскальзывали намеки, что у грелеводов было что-то вроде защиты от эльфийской магии, но подробнее об этой защите нигде не говорилось. Если принять во внимание обычную напыщенность автора хроники, можно предположить, что он не рассказывает детали просто потому, что сам их не знает, а сознаваться в этом не хочет. И все-таки, что бы там ни думал Каламадеа, Шане казалось, что автор, претендующий на титул «Изыскателя Истины», как этот Ларанц, не стал бы упоминать о том, чего не существует.
— А как ты думаешь, не придется ли нам встретиться с этими самыми грелеводами? — вяло поинтересовался Меро, словно бы подхватив мысль Шаны.
Шана одобрительно повела бровью.
— А как ты думаешь, отчего я решила отправиться именно в эту сторону? Коллен хорошо знает реку и племена, что живут вдоль нее, но ни о каких грелеводах не слышал. Значит, остается юг.
Она махнула своей травинкой в сторону уходящих вдаль холмов.
— По-моему, в таких местах только кочевники и могут жить. Спрятаться тут трудновато. Если бы здесь были постоянные поселения, эльфы давно бы нашли и разгромили их. Я действительно хочу найти грелеводов. Знаешь, Каламадеа, мне ужасно не хочется с тобой спорить, но, по-моему, ты ошибаешься насчет того, почему эльфы не смогли их завоевать. Я действительно думаю, что им было известно что-то, чего мы не знаем.
Меро внезапно сел и уставился куда-то за горизонт.
Шана не видела, на что он смотрит: ей загораживал обзор Каламадеа.
— Знаешь, Шана, я не уверен, что это действительно грелеводы, — медленно произнес молодой волшебник, — но там действительно кто-то едет, причем в нашу сторону.
Шана встала и обошла Каламадеа, чтобы видеть то, на что указывал Меро.
На фоне безоблачного неба поднималось облако желтой пыли. Огромное облако. Степь была довольно сухая, но такую пыль могло поднять только многотысячное стадо.
Шана приставила ладонь козырьком к глазам и принялась вглядываться вдаль, пытаясь разобрать хоть что-нибудь. Одновременно она попыталась прощупать облако с помощью магии. Есть ли там кто-то, обладающий силой?
Она могла бы поймать обрывки чужих мыслей…
За облаком пыли обнаружилась странная пустота. Это само по себе было необычно. Шана не ощутила ни единой мысли, а ведь в былые времена она без труда ловила даже смутные мысли столь мелких созданий, как крот или полевка.
— Ты тоже чувствуешь, что ничего не чувствуешь? — спросила она у Меро.
— Никто из нас ничего не чувствует, — ответил Каламадеа за себя и за Кемана. — Существуют животные, которые могут становиться незримыми для магии, — напомнил он Шане. — А есть такие твари, чьи мысли — если они вообще способны мыслить — просто неощутимы. Помнишь ту прыгающую тварь в лесу, которая чуть не сожрала нас с Валином?
Шана кивнула.
— Но эти животные сотворены с помощью магии, случайно или преднамеренно. А если тут целое стадо таких животных, нам надо разузнать о нем побольше. Пойдем посмотрим!
***
Степь была не совсем плоской, и это хорошо: Шане вовсе не хотелось подходить к неизвестным ближе, чем сейчас. С невысокого холмика, за которым они укрылись, все было прекрасно видно и издалека.
Четверо разведчиков — теперь все четверо были в обличье полукровок: дракону спрятаться трудновато — лежали, прижавшись к земле, под ненадежной защитой полузасохших кустиков, которые росли на холме. Ждать было не очень-то приятно: над головой жужжали мухи, под одежду заползали муравьи.
Возможно, люди, за которыми они наблюдали, и были те самые легендарные грелеводы; но, если так, они полностью отказались от грелей в пользу крупного рогатого скота. Ни одного греля видно не было, зато они гнали огромные, многотысячные стада лохматых быков, коров, телят и волов.
Впереди и по бокам стада ехали воины — мужчины и женщины с очень темной, почти черной кожей. Все они были в доспехах: облегающих чешуйчатых панцирях, металлических бармицах, наплечниках и наручах. На большинстве были широкополые шляпы, защищающие от солнца. У тех, кто ехал с непокрытыми головами, волосы были коротко подстрижены. Ни у кого из мужчин не было даже следа бороды или усов.
Ехали они верхом на огромных быках с длинными рогами, расставленными так широко, что Шана, раскинув руки в стороны, лишь с трудом дотянулась бы от одного кончика рога до другого. На бычьи рога были надеты металлические наконечники, острые, как иголки. Коровы и быки были разномастные — от исчерна-коричневых, как кожа всадников, до рыже-белых. Были там и чисто белые животные — хотя сейчас их шкуры сделались грязно-желтыми от пыли.
Животные были лохматые и выглядели довольно дикими. А следом за стадом тянулись фургоны — широкие платформы с квадратными островерхими войлочными шатрами. Фургоны волокли четверки и шестерки волов, запряженные бок о бок.
И все эти стада и фургоны растянулись, насколько хватало глаз.
— Не знаю, что там говорится в твоей хронике, Шана, но эти люди не похожи на варваров, — шепнул Меро. — Ты взгляни на эти доспехи! А какие узоры на шатрах!
Шана не могла не согласиться с ним. Доспехи действительно были самой тонкой работы, какую ей когда-либо случалось видеть. И доспехи, и шатры были покрыты замысловатыми абстрактными узорами, отнюдь не грубыми и не варварскими.
— А ты погляди, как организованы эти воины! — шепнула Шана в ответ. — Они ведь явно не случайно едут именно в таком порядке: у каждого свое место! Да, этот хронист опять ошибся. Вполне цивилизованный народ.
— Они сзади нас! — сказал Каламадеа очень напряженным голосом.
Шана обернулась — и увидела нацеленное ей в лицо острие копья. Их окружили полдюжины воинов, которые подобрались сзади, пока четверка наблюдала за теми, кто ехал внизу. Воины держались настороженно, но весьма уверенно.
И Шана не могла коснуться мыслей никого из них.
Попытавшись это сделать, она наткнулась на ту же странную пустоту, что и прежде.
Позади копейщиков спокойно стояли их быки, внимательно наблюдающие за хозяевами и за их противниками.
У Шаны создалось впечатление, что если она и ее друзья вздумают напасть на копейщиков, быки сразу перестанут быть такими смирными.
С другой стороны, особого выбора у них не было. Если они не сбегут сейчас, другого шанса может и не представиться. Даже если их и не убьют на месте.
Меро напал первым, не дожидаясь приказа Шаны. Он метнул в ближайшего копейщика магическую молнию.
Огненный шарик повис в воздухе между волшебником и воином, бело-голубой, как настоящая молния, и такой же опасный.
Молния ударилась о доспехи воина, отлетела, точно мяч, и ушла в землю, оставив пятно выжженной травы.
Воин при этом даже не шелохнулся, чтобы отразить нападение. Хуже того, он, казалось, вовсе не испугался магической молнии. Как будто знал, что магические атаки ему не страшны.
«Проклятье!» Меро зарубил на корню всякую возможность договориться. А демонстрацией силы этих людей явно не запугаешь.
«Надо что-то делать!» И одновременно с тем, как Меро метнул вторую молнию, Шана наслала боль и слепоту на того, кто грозил копьем ей. Это было сочетание боевого заклятия, каким пользуются эльфийские лорды, и ментальной атаки, к каким прибегают человеческие волшебники. Это не могло не подействовать! Даже если у ее противника есть защита против эльфийской магии, человеческая магия должна его пронять.
Противник даже не поморщился. Магическая атака ушла в странную пустоту, обволакивающую разум воина, и растаяла в этой пустоте.
Шана изумленно уставилась в глубокие карие глаза воина и перевела дух.
— Похоже, у нас проблемы, — негромко произнес Кеман. Он поднялся на ноги, повинуясь знаку воина, стоявшего рядом с ним.
Шана не дала себе труда ответить. Тоже мне, открытие!
— Полагаю, нам следует сдаться, — добавил Каламадеа. К ним рысью подъехали еще несколько всадников на лохматых быках, с копьями на изготовку. — Похоже, ничего другого не остается.
— Прекрасно! — бросила Шана, не обращая внимания на копье, нацеленное ей в глаза. — И как ты предлагаешь это сделать? Они не знают нашего языка, мы не понимаем их. Одно неосторожное движение, и…
Она не стала договаривать — и так все ясно.
***
Мире провела своих подопечных в подвалы замка. Рена даже не подозревала, что тут есть такие места: не очень приятные и жутко грязные. Служанке не очень-то хотелось брать с собой Рену — даже когда Рена привела тот довод, который уже убедил Лоррина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Налетел порыв жаркого ветра, шурша травами. Он принес с собой запах вянущей травы и влажной земли от озерка.
— Ты знаешь, — сказала Шана, обращаясь не к Меро, а к Каламадеа, — с тех пор, как я нашла ту жуткую, тяжеленную старую хронику — ну, помнишь, ту, толщиной в твою ногу? — меня занимает один вопрос. Вспомнил, о какой книге я говорю? Лучшее средство от бессонницы, которое мне когда-либо встречалось.
— Хроника? Та, что написана Ларанцем Невыносимым? — лениво отозвался Отец-Дракон. Он щурился, вбирая свет и тепло. Для этого путешествия он нарочно сделался небольшим, ростом с Кемана, — но на самом деле Каламадеа был куда крупнее. Если бы он был своего обычного размера, под его крыльями могла бы укрыться от солнца небольшая армия. Драконы с возрастом растут, а Каламадеа был старейшим из драконов, о каких доводилось слышать Шане. Каламадеа участвовал еще в первой Войне Волшебников, обернувшись полукровкой, а он уже и тогда был немолод. После того, как волшебники похитили ее с торгов, на которых непременно обнаружилось бы, что Шана — полукровка, она нашла в старой Цитадели личные дневники Каламадеа. Эти дневники были одной из причин, почему Шана оказалась здесь.
— Кто такие грелеводы? И как, интересно, им удалось помешать эльфам завоевать их, хотя эльфы без труда одолели всех остальных людей?
Каламадеа ответил не сразу.
— Ну, грелей ты, конечно, видела. По крайней мере, пустынных грелей, на которых ездят торговцы.
Шана кивнула. Те торговцы, что взяли ее в плен, когда драконы изгнали ее из Логова, ехали на грелях и использовали их также в качестве вьючных животных.
— Ну так вот, по сравнению с настоящими грелями те, ручные, все равно как.., ну, скажем, единорог по сравнению с козлом, — сказал Каламадеа. — Эльфы их несколько усовершенствовали. Дикие грели такие же уродливые, но не такие большие и не могут так долго обходиться без воды. Грелеводы ездили на них верхом, пасли свои стада. Сперва они были обычными кочевниками-скотоводами, но когда эльфы начали завоевывать эти земли, грелеводы навсегда оставили цивилизованные земли.
Они даже не торгуют с теми людьми, что живут на эльфийских землях и вблизи от них. Они просто ушли как можно дальше.
— Разумно, — сказала Шана, поразмыслив. — На их месте я бы сделала то же самое. С этими эльфийскими личинами никогда не поймешь: то ли перед тобой человек-торговец, то ли эльф, который за тобой шпионит. Лучший способ избавиться от шпионов — это вообще не иметь дела с чужими.
Каламадеа лениво усмехнулся, продемонстрировав пасть, полную зубов.
— Ты неплохо соображаешь, — одобрительно заметил он. — Ну так вот, поначалу грелеводы ездили только на своих грелях, но когда выяснилось, что в бою грели бесполезны, они вывели особую породу скота, специально для войны. Они называли их боевыми быками: огромная тварь, раза в два больше лошади, с длинными острыми рогами.
Грелеводы научили их использовать эти рога в бою. Боевого быка и единорогу не свалить.
— Но ведь не из-за этого же эльфы не сумели их завоевать! — сказала Шана.
Каламадеа чуть заметно кивнул.
— Истинная причина, видимо, довольно проста, но Ларанц в этом ни за что не желал признаваться. Они ведь были кочевниками, а это значит, что у них не было городов, которые могли бы захватить эльфы. А эльфийским лордам плохо воюется, когда нет большой конкретной цели. Насколько я знаю, когда грелеводам надоело воевать с эльфами, они просто откочевали подальше. Историки сходятся на том, что они ушли на юг. Это все, что я о них знаю.
— Угу…
Шана сорвала травинку и задумчиво принялась ее жевать. Девушка расположилась поудобнее в тени Каламадеа, привалившись к чешуйчатому боку дракона. Драконья шкура была прохладной на ощупь — должно быть, потому, что он собирал солнечный жар и копил его в глубине своего огромного тела. Драконы это умеют: солнце для них дополнительный источник энергии, помимо пищи.
Возможно, только потому им и удалось не истребить всю дичь в окрестностях Логовов.
Грелеводы давно занимали мысли Шаны. В хронике проскальзывали намеки, что у грелеводов было что-то вроде защиты от эльфийской магии, но подробнее об этой защите нигде не говорилось. Если принять во внимание обычную напыщенность автора хроники, можно предположить, что он не рассказывает детали просто потому, что сам их не знает, а сознаваться в этом не хочет. И все-таки, что бы там ни думал Каламадеа, Шане казалось, что автор, претендующий на титул «Изыскателя Истины», как этот Ларанц, не стал бы упоминать о том, чего не существует.
— А как ты думаешь, не придется ли нам встретиться с этими самыми грелеводами? — вяло поинтересовался Меро, словно бы подхватив мысль Шаны.
Шана одобрительно повела бровью.
— А как ты думаешь, отчего я решила отправиться именно в эту сторону? Коллен хорошо знает реку и племена, что живут вдоль нее, но ни о каких грелеводах не слышал. Значит, остается юг.
Она махнула своей травинкой в сторону уходящих вдаль холмов.
— По-моему, в таких местах только кочевники и могут жить. Спрятаться тут трудновато. Если бы здесь были постоянные поселения, эльфы давно бы нашли и разгромили их. Я действительно хочу найти грелеводов. Знаешь, Каламадеа, мне ужасно не хочется с тобой спорить, но, по-моему, ты ошибаешься насчет того, почему эльфы не смогли их завоевать. Я действительно думаю, что им было известно что-то, чего мы не знаем.
Меро внезапно сел и уставился куда-то за горизонт.
Шана не видела, на что он смотрит: ей загораживал обзор Каламадеа.
— Знаешь, Шана, я не уверен, что это действительно грелеводы, — медленно произнес молодой волшебник, — но там действительно кто-то едет, причем в нашу сторону.
Шана встала и обошла Каламадеа, чтобы видеть то, на что указывал Меро.
На фоне безоблачного неба поднималось облако желтой пыли. Огромное облако. Степь была довольно сухая, но такую пыль могло поднять только многотысячное стадо.
Шана приставила ладонь козырьком к глазам и принялась вглядываться вдаль, пытаясь разобрать хоть что-нибудь. Одновременно она попыталась прощупать облако с помощью магии. Есть ли там кто-то, обладающий силой?
Она могла бы поймать обрывки чужих мыслей…
За облаком пыли обнаружилась странная пустота. Это само по себе было необычно. Шана не ощутила ни единой мысли, а ведь в былые времена она без труда ловила даже смутные мысли столь мелких созданий, как крот или полевка.
— Ты тоже чувствуешь, что ничего не чувствуешь? — спросила она у Меро.
— Никто из нас ничего не чувствует, — ответил Каламадеа за себя и за Кемана. — Существуют животные, которые могут становиться незримыми для магии, — напомнил он Шане. — А есть такие твари, чьи мысли — если они вообще способны мыслить — просто неощутимы. Помнишь ту прыгающую тварь в лесу, которая чуть не сожрала нас с Валином?
Шана кивнула.
— Но эти животные сотворены с помощью магии, случайно или преднамеренно. А если тут целое стадо таких животных, нам надо разузнать о нем побольше. Пойдем посмотрим!
***
Степь была не совсем плоской, и это хорошо: Шане вовсе не хотелось подходить к неизвестным ближе, чем сейчас. С невысокого холмика, за которым они укрылись, все было прекрасно видно и издалека.
Четверо разведчиков — теперь все четверо были в обличье полукровок: дракону спрятаться трудновато — лежали, прижавшись к земле, под ненадежной защитой полузасохших кустиков, которые росли на холме. Ждать было не очень-то приятно: над головой жужжали мухи, под одежду заползали муравьи.
Возможно, люди, за которыми они наблюдали, и были те самые легендарные грелеводы; но, если так, они полностью отказались от грелей в пользу крупного рогатого скота. Ни одного греля видно не было, зато они гнали огромные, многотысячные стада лохматых быков, коров, телят и волов.
Впереди и по бокам стада ехали воины — мужчины и женщины с очень темной, почти черной кожей. Все они были в доспехах: облегающих чешуйчатых панцирях, металлических бармицах, наплечниках и наручах. На большинстве были широкополые шляпы, защищающие от солнца. У тех, кто ехал с непокрытыми головами, волосы были коротко подстрижены. Ни у кого из мужчин не было даже следа бороды или усов.
Ехали они верхом на огромных быках с длинными рогами, расставленными так широко, что Шана, раскинув руки в стороны, лишь с трудом дотянулась бы от одного кончика рога до другого. На бычьи рога были надеты металлические наконечники, острые, как иголки. Коровы и быки были разномастные — от исчерна-коричневых, как кожа всадников, до рыже-белых. Были там и чисто белые животные — хотя сейчас их шкуры сделались грязно-желтыми от пыли.
Животные были лохматые и выглядели довольно дикими. А следом за стадом тянулись фургоны — широкие платформы с квадратными островерхими войлочными шатрами. Фургоны волокли четверки и шестерки волов, запряженные бок о бок.
И все эти стада и фургоны растянулись, насколько хватало глаз.
— Не знаю, что там говорится в твоей хронике, Шана, но эти люди не похожи на варваров, — шепнул Меро. — Ты взгляни на эти доспехи! А какие узоры на шатрах!
Шана не могла не согласиться с ним. Доспехи действительно были самой тонкой работы, какую ей когда-либо случалось видеть. И доспехи, и шатры были покрыты замысловатыми абстрактными узорами, отнюдь не грубыми и не варварскими.
— А ты погляди, как организованы эти воины! — шепнула Шана в ответ. — Они ведь явно не случайно едут именно в таком порядке: у каждого свое место! Да, этот хронист опять ошибся. Вполне цивилизованный народ.
— Они сзади нас! — сказал Каламадеа очень напряженным голосом.
Шана обернулась — и увидела нацеленное ей в лицо острие копья. Их окружили полдюжины воинов, которые подобрались сзади, пока четверка наблюдала за теми, кто ехал внизу. Воины держались настороженно, но весьма уверенно.
И Шана не могла коснуться мыслей никого из них.
Попытавшись это сделать, она наткнулась на ту же странную пустоту, что и прежде.
Позади копейщиков спокойно стояли их быки, внимательно наблюдающие за хозяевами и за их противниками.
У Шаны создалось впечатление, что если она и ее друзья вздумают напасть на копейщиков, быки сразу перестанут быть такими смирными.
С другой стороны, особого выбора у них не было. Если они не сбегут сейчас, другого шанса может и не представиться. Даже если их и не убьют на месте.
Меро напал первым, не дожидаясь приказа Шаны. Он метнул в ближайшего копейщика магическую молнию.
Огненный шарик повис в воздухе между волшебником и воином, бело-голубой, как настоящая молния, и такой же опасный.
Молния ударилась о доспехи воина, отлетела, точно мяч, и ушла в землю, оставив пятно выжженной травы.
Воин при этом даже не шелохнулся, чтобы отразить нападение. Хуже того, он, казалось, вовсе не испугался магической молнии. Как будто знал, что магические атаки ему не страшны.
«Проклятье!» Меро зарубил на корню всякую возможность договориться. А демонстрацией силы этих людей явно не запугаешь.
«Надо что-то делать!» И одновременно с тем, как Меро метнул вторую молнию, Шана наслала боль и слепоту на того, кто грозил копьем ей. Это было сочетание боевого заклятия, каким пользуются эльфийские лорды, и ментальной атаки, к каким прибегают человеческие волшебники. Это не могло не подействовать! Даже если у ее противника есть защита против эльфийской магии, человеческая магия должна его пронять.
Противник даже не поморщился. Магическая атака ушла в странную пустоту, обволакивающую разум воина, и растаяла в этой пустоте.
Шана изумленно уставилась в глубокие карие глаза воина и перевела дух.
— Похоже, у нас проблемы, — негромко произнес Кеман. Он поднялся на ноги, повинуясь знаку воина, стоявшего рядом с ним.
Шана не дала себе труда ответить. Тоже мне, открытие!
— Полагаю, нам следует сдаться, — добавил Каламадеа. К ним рысью подъехали еще несколько всадников на лохматых быках, с копьями на изготовку. — Похоже, ничего другого не остается.
— Прекрасно! — бросила Шана, не обращая внимания на копье, нацеленное ей в глаза. — И как ты предлагаешь это сделать? Они не знают нашего языка, мы не понимаем их. Одно неосторожное движение, и…
Она не стала договаривать — и так все ясно.
***
Мире провела своих подопечных в подвалы замка. Рена даже не подозревала, что тут есть такие места: не очень приятные и жутко грязные. Служанке не очень-то хотелось брать с собой Рену — даже когда Рена привела тот довод, который уже убедил Лоррина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51