– Транспортировка по поверхности. Давно ли это было, как вы думаете? Филх пропустил сквозь пальцы-когти песок. «Тут сухо и жарко, а бури, я думаю, бывают не часто. К тому же растительность, как в дикой местности. Может быть, и 10 лет, и 100, и…
– … и 10 тысяч! – заключил за него Картр. Но его внутренне возбуждение все росло. Здесь была высшая форма жизни! Люди … или какие-то существа построили эту дорогу для передвижения. А дороги обычно ведут к … Сержант повернулся к Филху. «Как ты думаешь, на корабле хватит топлива, чтобы мы вернулись сюда с установленным следоискателем?» Филх задумался. «Возможно… Если топливо не понадобится для чего– нибудь другого.» Возбуждение Картра спало. Конечно, горючее понадобится для другой работы. Если они оставят корабль, нужно будет перевезти командора и Мириона, припасы, все необходимое для лагеря в более пригодной для жизни холмистой местности. Он с сожалением пнул участок мостовой. Раньше его долгом и наслаждением было бы проследить за этой нитью к ее началу. Теперь его долг – забыть о ней. Картр тяжело пошел к вездеходу. Все молчали, когда машина поднялась в воздух.
3. МЯТЕЖ
Огибая разбитый корпус «Звездного пламени», они увидели у носа человека, машущего им рукой. Когда они приземлились, их ждал Джексен.
– Ну? – хрипло спросил он, не дожидаясь, пока опадет песок, поднятый посадкой.
– К северу плодородная открытая местность с изобилием воды, – доложил Картр. – Дикая животная жизнь…
– Съедобные водные существа! – прервал Зинга, облизывая губы при воспоминании.
– Признаки цивилизации? – Погребенная в песке старая дорога, больше ничего. Животные не знают высшей формы жизни. Мы вели запись, я могу прокрутить ее для командора…
– Если он захочет… – Что вы имеете в виду? – тон Джексена насторожил Картра, он остановился с зажатой в руке катушкой записи. Ответ Джексена звучал холодно и резко. «Командор Вибор считает, что наш долг – оставаться на корабле…»
– Но почему? – недоуменно спросил сержант. Ничто больше не поднимет «Звездное пламя». Глупо не понимать этого и строить планы на другой основе. Картр сделал то, на что редко осмеливался раньше: постарался прочесть поверхностные мысли офицера. Беспокойство и еще что-то – удивительное и удивленное негодование, когда Джексен думал о нем, Картре, или о других рейнджерах. Почему? Неужели из-за того, что сержант не дитя Службы, воспитан не в одной из семей Патруля в плотных тисках традиций и обязанностей, как другие человеческие члены экипажа? Неужели потому, что он в дружеских отношениях с бемми? Он воспринял это исследование как факт, запомнил его и отложил в ячейки памяти, чтобы извлечь в будущем, когда нужно будет сотрудничать с Джексеном.
–Почему? – повторил офицер вопрос Картра. – Командир несет ответственность … даже рейнджер должен понимать это. Ответственность.
– Которая заставляет его умереть с голоду в разбитом корабле? – вмешался Зинга. – Бросьте, Джексен. Командор Вибор представляет разумную форму жизни… Пальцы Картра сложились в старый предупредительный сигнал. Закатанин увидел его и замолчал, а сержант быстро продолжал, чтобы заглушить последние слова Зинги:
– Он, несомненно, захочет просмотреть катушку с записями, прежде чем строить планы на будущее.
– Командор ослеп! Картр застыл. «Вы уверены?» -Смит уверен. Может быть, Торк сумел бы помочь ему. У нас нет умения, его раны слишком серьезны для владеющих лишь приемами первой помощи.
– Все равно я доложу. – Картр двинулся к кораблю, чувствуя, как будто свинцовая тяжесть навалилась ему на плечи. Почему, спрашивал он себя в отчаянии, пробираясь через люк, он чувствует себя так угнетенно? На него не падает ответственность и руководство. И Джексен, и Смит превосходят его по званию. Как сержант рейнджеров, он находится на самой границе Службы. Но все эти соображения не уменьшали его беспокойства.
– Докладывает Картр, сэр! – он вытянулся перед человеком с забинтованным лицом, лежащим в кают-компании.
– Докладывайте… – это требование звучало механически. Картр даже подумал, действительно ли командир слышит его, а если слышит, то понимает ли.
– Мы разбились у края пустыни. На вездеходе разведочная группа продвинулась к реке на север. Из-за ограниченного запаса горючего мы не смогли уйти далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки лагеря…
– Признаки жизни? – Много животных разнообразных видов и форм на низком уровне развития разума. Единственный след цивилизации – участок дороги, занесенный песком, что указывает на его длительное бездействие. У животных не сохранилось воспоминаний о контактах с высшей формой жизни.
– Свободны. Но Картр не уходил. «Простите, сэр, но я прошу разрешения на использование запасов топлива для организации проверки…»
– Корабельные запасы? Вы не в своем уме? Конечно, нет! Поступите в распоряжение Джексена для участия в ремонте… Ремонт? Неужели Вибор искренне верит, что есть хоть малейшая возможность восстановить «Звездное пламя»? Cержант рейнджеров заколебался у выхода из кают-компании и наполовину обернулся, прежде чем выйти. Но, сообразив, что дальнейший разговор с Вибором бесполезен, он поспешил в помещение рейнджеров, где нашел остальных. Маленькая фигура у двери оказалась Смитом. При виде Картра Смит встал.
– Ну что, Картр? – Велел участвовать в ремонте. Великие Крылья Космоса, что он имел ввиду?
– Вы можете не поверить, – ответил связист, – но он имеет в виду то, что он сказал. Нам приказано подготовить корабль к старту…
– Но разве он не видит?.. – начал Картр и прикусил губу, вспомнив. Именно так – командир не видит, в каком состоянии находится разбитый корабль. Но разве не обязанность Джексена и Смита сказать ему об этом? И как будто подслушав его мысль, связист ответил:"Он не слушает нас. Когда я попытался сказать ему, он велел мне уйти. А Джексен соглашается с каждым его приказом!»
– Но почему он так делает? Джексен не дурак, он понимает, что мы не можем взлететь. «Звездное пламя» погибло. Смит прислонился к стене. Это был маленький человек, худой, жилистый, почти черный от космического загара. Сейчас он как будто даже разделял зловещую отчужденность Филха. Смит любил только свои аппараты связи. Картр как-то видел, как он украдкой гладил пластиковую поверхность приборов. Из-за старого разделения экипажа корабля на патрульных и рейнджеров Картр не очень хорошо знал его.
–Вам легко принять мысль, что с кораблем покончено, – говорил связист.
– Вы никогода не были так связаны с этой грудой металла, как мы. Ваши обязанности на планетах, не в космосе. «Звездное пламя» – часть Вибора. Он не может просто уйти и забыть о корабле. И Джексен тоже.
– Хорошо. Я могу поверить, что корабль означает для вас, ее регулярного экипажа, больше, чем для нас, – почти устало согласился Картр. – Но корабль мертв, и ни вы, ни мы никогда не сможем заставить его взлететь. Лучше оставить его, разбить лагерь где-нибудь поблизости от воды и пищи…
– Отказаться от прошлого и начать все заново? Может быть. Я согласен с вами – с точки зрения разума. Но вам придется считаться и с эмоциями, мой юный друг. И очень считаться!
– А почему, – медленно спросил Картр, – вы говорите об этом мне?
– Процесс отбора привел к вам. Если мы оказались на планете без всякой надежды улететь с нее, кто лучше всего поймет наши задачи – тот, кто почти с детства находился в космосе, или рейнджер? Что вы собираетесь делать? Но Картр отказался отвечать. Чем больше говорил Смит, тем болшее беспокойство испытывал Картр. Никогда раньше корабельный офицер не разговаривал с ним с такой откровенностью.
– Решит командор, – начал он. Смит резко и коротко рассмеялся, в его смехе не звучало веселье. «Значит, вы боитесь взглянуть в лицо правде, летун? Я думал, рейнджеров не испугаешь; эти бесстрашные дикие исследователи…» Здоровой рукой Картр схватил за воротник Смита. – К чему вы ведете, Смит? – спросил он, отказываясь от уставных форм обращения к офицеру. Связист пытался высвободиться от хватки рейнджера. Он поднял глаза и встретился с взглядом Картра. Пальцы Картра разжались, и рука упала. Смит верил в свои слова, верил, хотя и пытался насмешничать. Смит пришел к нему за помощью. Впервые Картр был рад, что обладает этой странной способностью – способностью улавливать чувства товарищей.
– Говорите, – сказал он, садясь на спальный мешок. Он чувствовал, что напряжение, охватившее всех секунду-две назад, ослабло. Картр также знал, что рейнджеры пойдут за ним, они ждут его решения.
– Вибор больше не с нами… Он свихнулся… – Смит с трудом отыскивал слова. И Картр читал в нем поднимающийся страх и отчаяние.
– Из-за потери зрения? Но тогда это временно. Привыкнув, он…
– Нет. Он уже давно приближался к безумию. Ответственность за команду в этих условиях… борьба с зелеными… Торк был его другом, помните? Корабль, распадавшийся на куски, без всякой надежды на починку… Все это накладывалось друг на друга. Сейчас он не осознает наше положение, не желает поверить в него. Он отступил в свой собственный мир, где все идет как положено. И он хочет, чтоб мы пошли с ним туда. Картр кивнул. В каждом слове Смита звучала правда. Конечно, у него самого никогда не было тесных личных контактов с Вибором. Рейнджеры не допускались во внутренний круг Патруля, их только терпели. Он не закончил академию сектора. Отец его не служил в Патруле. Поэтому он всегда оказывался в стороне от экипажа. Дисциплина Службы, всегда строгая, стягивалась все туже, превращаясь в жесткую кастовую систему с того времени, как он надел знак Кометы – может быть, потому что сама Служба была отрезана от обычной жизни среднего гражданина. Но сейчас Картр смог по-новому взглянуть на странные происшествия последних месяцев, противоречия в приказах Вибора, в тех его словах, которые ему случалось услышать.
– Вы думаете, надежды на его выздоровление нет? – Нет. Крушение было последней каплей. Приказы, которые он отдавал за последние часы… Говорю вам, он свихнулся!
– Ладно! – в напряженной тишине прозвучал голос Рольтха. – Что же нам делать? Вернее, что вы от нас хотите, Смит? Связист безнадежным жестом развел руки. – Не знаю. Мы сели… навсегда… в неизвестном мире. Исследования – это ваша работа. Кто-то должен вывести нас отсюда. Джексен… Он пойдет за командиром, даже если Вибор велит взорвать корабль. Они вместе прошли через Битву Пяти Солнц, и Джексен… – голос Смита прервался.
– А Мирион? – Без сознания. Не думаю, что он выкарабкается. Мы даже не знаем, насколько серьезно он ранен. Его можно не считать. Не считать в каком случае? – подумал Картр, и его зеленые глаза сузились. Смит предполагал, что в будущем возможен какой-то конфликт.
– Дальтр и Спин? – спросил Зинга. – Оба из взвода Джексена. Кто знает, как они поведут себя, когда Джексен начнет отдавать приказы?
– Меня удивляет одно обстоятельство, – впервые вступил в разговор Филх. – Почему вы пришли к нам, Смит? Мы не члены команды… Вопрос, который занимал всех, наконец прозвучал открыто. Картр ждал ответа.
– Ну… я подумал, что вы лучше всего подготовлены к будущему. Это ваша работа. Я во всяком случае теперь бесполезен: при крушении вышла из строя вся связь. Весь экипаж без корабля, способного взлететь, бесполезен. Поэтому… нам придется учиться у вас…
–Новобранец? – смех Зинги больше походил на свист. – Но очень зеленый. Ну, Картр, примем его? – Гротескная голова закатанина повернулась к сержанту.
– Он говорит искренне, – серьезно ответил Картр. – Созываю совет. – И он отдал приказ, после которого все насторожились. – Рольтх? Белокожее лицо, более чем наполовину закрытое темными очками, было лишено всякого выражения.
– Местность хорошая? – Многообещающая, – быстро ответил Зинга. – Ясно, что мы не можем вечно сидеть здесь, – пробормотал рейнджер с туманного Фальтхара. – Я голосую за то, чтобы снять все необходимое с корабля и основать базу. Потом немного осмотреться…
– Филх? Когти тристианина отбивали дробь на широком поясе. «Полностью согласен. Но это предложение слишком разумно.» Насмешливое окончание было обращено к Смиту. Филх не собирался быстро забывать старое разделение на рейнджеров и патрульных.
– Зинга? – Основать базу, да. Я предложил бы место вблизи реки с этими вкусными существами. Сейчас бы похлебку из них… – Его веки опустились в насмешливом экстазе. Картр посмотрел на Смита. «Я присоединяюсь к их голосам. У нас остался только один пригодный вездеход. На нем мы сможем перевезти командора, Мириона и припасы. Если опустошим главный бак, то горючего хватит на несколько поездок. Остальные пойдут пешком и еще понесут с собой груз. Земля хорошая, пищи и воды достаточно. Похоже, местность пустынна, ничего похожего на зеленых. Если бы я был командором!..»
– Но ты не командор, ты грязный рейнджер-бемми! Рука Картра опустилась на ручку бластера еще раньше, чем он увидел вошедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– … и 10 тысяч! – заключил за него Картр. Но его внутренне возбуждение все росло. Здесь была высшая форма жизни! Люди … или какие-то существа построили эту дорогу для передвижения. А дороги обычно ведут к … Сержант повернулся к Филху. «Как ты думаешь, на корабле хватит топлива, чтобы мы вернулись сюда с установленным следоискателем?» Филх задумался. «Возможно… Если топливо не понадобится для чего– нибудь другого.» Возбуждение Картра спало. Конечно, горючее понадобится для другой работы. Если они оставят корабль, нужно будет перевезти командора и Мириона, припасы, все необходимое для лагеря в более пригодной для жизни холмистой местности. Он с сожалением пнул участок мостовой. Раньше его долгом и наслаждением было бы проследить за этой нитью к ее началу. Теперь его долг – забыть о ней. Картр тяжело пошел к вездеходу. Все молчали, когда машина поднялась в воздух.
3. МЯТЕЖ
Огибая разбитый корпус «Звездного пламени», они увидели у носа человека, машущего им рукой. Когда они приземлились, их ждал Джексен.
– Ну? – хрипло спросил он, не дожидаясь, пока опадет песок, поднятый посадкой.
– К северу плодородная открытая местность с изобилием воды, – доложил Картр. – Дикая животная жизнь…
– Съедобные водные существа! – прервал Зинга, облизывая губы при воспоминании.
– Признаки цивилизации? – Погребенная в песке старая дорога, больше ничего. Животные не знают высшей формы жизни. Мы вели запись, я могу прокрутить ее для командора…
– Если он захочет… – Что вы имеете в виду? – тон Джексена насторожил Картра, он остановился с зажатой в руке катушкой записи. Ответ Джексена звучал холодно и резко. «Командор Вибор считает, что наш долг – оставаться на корабле…»
– Но почему? – недоуменно спросил сержант. Ничто больше не поднимет «Звездное пламя». Глупо не понимать этого и строить планы на другой основе. Картр сделал то, на что редко осмеливался раньше: постарался прочесть поверхностные мысли офицера. Беспокойство и еще что-то – удивительное и удивленное негодование, когда Джексен думал о нем, Картре, или о других рейнджерах. Почему? Неужели из-за того, что сержант не дитя Службы, воспитан не в одной из семей Патруля в плотных тисках традиций и обязанностей, как другие человеческие члены экипажа? Неужели потому, что он в дружеских отношениях с бемми? Он воспринял это исследование как факт, запомнил его и отложил в ячейки памяти, чтобы извлечь в будущем, когда нужно будет сотрудничать с Джексеном.
–Почему? – повторил офицер вопрос Картра. – Командир несет ответственность … даже рейнджер должен понимать это. Ответственность.
– Которая заставляет его умереть с голоду в разбитом корабле? – вмешался Зинга. – Бросьте, Джексен. Командор Вибор представляет разумную форму жизни… Пальцы Картра сложились в старый предупредительный сигнал. Закатанин увидел его и замолчал, а сержант быстро продолжал, чтобы заглушить последние слова Зинги:
– Он, несомненно, захочет просмотреть катушку с записями, прежде чем строить планы на будущее.
– Командор ослеп! Картр застыл. «Вы уверены?» -Смит уверен. Может быть, Торк сумел бы помочь ему. У нас нет умения, его раны слишком серьезны для владеющих лишь приемами первой помощи.
– Все равно я доложу. – Картр двинулся к кораблю, чувствуя, как будто свинцовая тяжесть навалилась ему на плечи. Почему, спрашивал он себя в отчаянии, пробираясь через люк, он чувствует себя так угнетенно? На него не падает ответственность и руководство. И Джексен, и Смит превосходят его по званию. Как сержант рейнджеров, он находится на самой границе Службы. Но все эти соображения не уменьшали его беспокойства.
– Докладывает Картр, сэр! – он вытянулся перед человеком с забинтованным лицом, лежащим в кают-компании.
– Докладывайте… – это требование звучало механически. Картр даже подумал, действительно ли командир слышит его, а если слышит, то понимает ли.
– Мы разбились у края пустыни. На вездеходе разведочная группа продвинулась к реке на север. Из-за ограниченного запаса горючего мы не смогли уйти далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки лагеря…
– Признаки жизни? – Много животных разнообразных видов и форм на низком уровне развития разума. Единственный след цивилизации – участок дороги, занесенный песком, что указывает на его длительное бездействие. У животных не сохранилось воспоминаний о контактах с высшей формой жизни.
– Свободны. Но Картр не уходил. «Простите, сэр, но я прошу разрешения на использование запасов топлива для организации проверки…»
– Корабельные запасы? Вы не в своем уме? Конечно, нет! Поступите в распоряжение Джексена для участия в ремонте… Ремонт? Неужели Вибор искренне верит, что есть хоть малейшая возможность восстановить «Звездное пламя»? Cержант рейнджеров заколебался у выхода из кают-компании и наполовину обернулся, прежде чем выйти. Но, сообразив, что дальнейший разговор с Вибором бесполезен, он поспешил в помещение рейнджеров, где нашел остальных. Маленькая фигура у двери оказалась Смитом. При виде Картра Смит встал.
– Ну что, Картр? – Велел участвовать в ремонте. Великие Крылья Космоса, что он имел ввиду?
– Вы можете не поверить, – ответил связист, – но он имеет в виду то, что он сказал. Нам приказано подготовить корабль к старту…
– Но разве он не видит?.. – начал Картр и прикусил губу, вспомнив. Именно так – командир не видит, в каком состоянии находится разбитый корабль. Но разве не обязанность Джексена и Смита сказать ему об этом? И как будто подслушав его мысль, связист ответил:"Он не слушает нас. Когда я попытался сказать ему, он велел мне уйти. А Джексен соглашается с каждым его приказом!»
– Но почему он так делает? Джексен не дурак, он понимает, что мы не можем взлететь. «Звездное пламя» погибло. Смит прислонился к стене. Это был маленький человек, худой, жилистый, почти черный от космического загара. Сейчас он как будто даже разделял зловещую отчужденность Филха. Смит любил только свои аппараты связи. Картр как-то видел, как он украдкой гладил пластиковую поверхность приборов. Из-за старого разделения экипажа корабля на патрульных и рейнджеров Картр не очень хорошо знал его.
–Вам легко принять мысль, что с кораблем покончено, – говорил связист.
– Вы никогода не были так связаны с этой грудой металла, как мы. Ваши обязанности на планетах, не в космосе. «Звездное пламя» – часть Вибора. Он не может просто уйти и забыть о корабле. И Джексен тоже.
– Хорошо. Я могу поверить, что корабль означает для вас, ее регулярного экипажа, больше, чем для нас, – почти устало согласился Картр. – Но корабль мертв, и ни вы, ни мы никогда не сможем заставить его взлететь. Лучше оставить его, разбить лагерь где-нибудь поблизости от воды и пищи…
– Отказаться от прошлого и начать все заново? Может быть. Я согласен с вами – с точки зрения разума. Но вам придется считаться и с эмоциями, мой юный друг. И очень считаться!
– А почему, – медленно спросил Картр, – вы говорите об этом мне?
– Процесс отбора привел к вам. Если мы оказались на планете без всякой надежды улететь с нее, кто лучше всего поймет наши задачи – тот, кто почти с детства находился в космосе, или рейнджер? Что вы собираетесь делать? Но Картр отказался отвечать. Чем больше говорил Смит, тем болшее беспокойство испытывал Картр. Никогда раньше корабельный офицер не разговаривал с ним с такой откровенностью.
– Решит командор, – начал он. Смит резко и коротко рассмеялся, в его смехе не звучало веселье. «Значит, вы боитесь взглянуть в лицо правде, летун? Я думал, рейнджеров не испугаешь; эти бесстрашные дикие исследователи…» Здоровой рукой Картр схватил за воротник Смита. – К чему вы ведете, Смит? – спросил он, отказываясь от уставных форм обращения к офицеру. Связист пытался высвободиться от хватки рейнджера. Он поднял глаза и встретился с взглядом Картра. Пальцы Картра разжались, и рука упала. Смит верил в свои слова, верил, хотя и пытался насмешничать. Смит пришел к нему за помощью. Впервые Картр был рад, что обладает этой странной способностью – способностью улавливать чувства товарищей.
– Говорите, – сказал он, садясь на спальный мешок. Он чувствовал, что напряжение, охватившее всех секунду-две назад, ослабло. Картр также знал, что рейнджеры пойдут за ним, они ждут его решения.
– Вибор больше не с нами… Он свихнулся… – Смит с трудом отыскивал слова. И Картр читал в нем поднимающийся страх и отчаяние.
– Из-за потери зрения? Но тогда это временно. Привыкнув, он…
– Нет. Он уже давно приближался к безумию. Ответственность за команду в этих условиях… борьба с зелеными… Торк был его другом, помните? Корабль, распадавшийся на куски, без всякой надежды на починку… Все это накладывалось друг на друга. Сейчас он не осознает наше положение, не желает поверить в него. Он отступил в свой собственный мир, где все идет как положено. И он хочет, чтоб мы пошли с ним туда. Картр кивнул. В каждом слове Смита звучала правда. Конечно, у него самого никогда не было тесных личных контактов с Вибором. Рейнджеры не допускались во внутренний круг Патруля, их только терпели. Он не закончил академию сектора. Отец его не служил в Патруле. Поэтому он всегда оказывался в стороне от экипажа. Дисциплина Службы, всегда строгая, стягивалась все туже, превращаясь в жесткую кастовую систему с того времени, как он надел знак Кометы – может быть, потому что сама Служба была отрезана от обычной жизни среднего гражданина. Но сейчас Картр смог по-новому взглянуть на странные происшествия последних месяцев, противоречия в приказах Вибора, в тех его словах, которые ему случалось услышать.
– Вы думаете, надежды на его выздоровление нет? – Нет. Крушение было последней каплей. Приказы, которые он отдавал за последние часы… Говорю вам, он свихнулся!
– Ладно! – в напряженной тишине прозвучал голос Рольтха. – Что же нам делать? Вернее, что вы от нас хотите, Смит? Связист безнадежным жестом развел руки. – Не знаю. Мы сели… навсегда… в неизвестном мире. Исследования – это ваша работа. Кто-то должен вывести нас отсюда. Джексен… Он пойдет за командиром, даже если Вибор велит взорвать корабль. Они вместе прошли через Битву Пяти Солнц, и Джексен… – голос Смита прервался.
– А Мирион? – Без сознания. Не думаю, что он выкарабкается. Мы даже не знаем, насколько серьезно он ранен. Его можно не считать. Не считать в каком случае? – подумал Картр, и его зеленые глаза сузились. Смит предполагал, что в будущем возможен какой-то конфликт.
– Дальтр и Спин? – спросил Зинга. – Оба из взвода Джексена. Кто знает, как они поведут себя, когда Джексен начнет отдавать приказы?
– Меня удивляет одно обстоятельство, – впервые вступил в разговор Филх. – Почему вы пришли к нам, Смит? Мы не члены команды… Вопрос, который занимал всех, наконец прозвучал открыто. Картр ждал ответа.
– Ну… я подумал, что вы лучше всего подготовлены к будущему. Это ваша работа. Я во всяком случае теперь бесполезен: при крушении вышла из строя вся связь. Весь экипаж без корабля, способного взлететь, бесполезен. Поэтому… нам придется учиться у вас…
–Новобранец? – смех Зинги больше походил на свист. – Но очень зеленый. Ну, Картр, примем его? – Гротескная голова закатанина повернулась к сержанту.
– Он говорит искренне, – серьезно ответил Картр. – Созываю совет. – И он отдал приказ, после которого все насторожились. – Рольтх? Белокожее лицо, более чем наполовину закрытое темными очками, было лишено всякого выражения.
– Местность хорошая? – Многообещающая, – быстро ответил Зинга. – Ясно, что мы не можем вечно сидеть здесь, – пробормотал рейнджер с туманного Фальтхара. – Я голосую за то, чтобы снять все необходимое с корабля и основать базу. Потом немного осмотреться…
– Филх? Когти тристианина отбивали дробь на широком поясе. «Полностью согласен. Но это предложение слишком разумно.» Насмешливое окончание было обращено к Смиту. Филх не собирался быстро забывать старое разделение на рейнджеров и патрульных.
– Зинга? – Основать базу, да. Я предложил бы место вблизи реки с этими вкусными существами. Сейчас бы похлебку из них… – Его веки опустились в насмешливом экстазе. Картр посмотрел на Смита. «Я присоединяюсь к их голосам. У нас остался только один пригодный вездеход. На нем мы сможем перевезти командора, Мириона и припасы. Если опустошим главный бак, то горючего хватит на несколько поездок. Остальные пойдут пешком и еще понесут с собой груз. Земля хорошая, пищи и воды достаточно. Похоже, местность пустынна, ничего похожего на зеленых. Если бы я был командором!..»
– Но ты не командор, ты грязный рейнджер-бемми! Рука Картра опустилась на ручку бластера еще раньше, чем он увидел вошедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22