поэтому Араблеры в своем падении забыли о времени начисто. Для них существует лишь их собственная продолжительность жизни. Единственный временной отрезок, который они ощущают, – период существования. Таким образом, они научились жить в любой точке этого периода.
Грэн и Яттмур посмотрели друг на друга.
– Ты хочешь сказать, что эти женщины могут перемещаться вперед и назад во времени?
– Я этого не сказал, да и сами Араблеры не так объясняют это. Их разум
– это не мой и даже не твой разум, но, например, когда мы подошли к мосту, охраняемому меховым с факелом, я послал одну из женщин вперед, в пределах ее периода существования, с целью посмотреть, перешли ли мы мост без происшествий.
Женщина вернулась и сказала, что с нами ничего не произошло. Мы пошли дальше, и она как всегда оказалась права.
Конечно, они действуют только тогда, когда угрожает опасность. Подобное перемещение во времени – это прежде всего форма защиты. Например, когда Яттмур впервые принесла нам поесть, я отправил женщину вперед посмотреть, не отравились ли мы. Когда же она вернулась и сказала, что мы по-прежнему живы, я понял, что предложенную нам пищу можно есть.
Точно так же, когда я впервые увидел вас с меховыми и… этими – как вы их называете, – тамми – я послал женщину посмотреть, не нападете ли вы на нас. Видите, даже такое жалкое племя, как Араблеры, может приносить пользу.
Они медленно продвигались вперед, идя в густой зеленой дымке, подсвеченной солнечными лучами, отраженными от облаков. Большой Склон остался далеко позади. Время от времени они видели огонь слева от себя; меховые по-прежнему следовали за ними уже с несколькими факелами в руках.
Пока Содал говорил, Грэн с удивлением рассматривал идущих впереди обнаженных женщин. Грэн мог видеть как слабо развиты они в половом отношении: редкие волосы на голове, полное отсутствие их под мышками и на лобке; узкие бедра, плоская грудь. Что же касается их возраста, то они не казались старыми.
Они шли не быстро, но и не медленно, не оглядываясь назад. Одна из женщин несла на голове тыкву с морэлом.
И вдруг Грэну стало немножко страшно при мысли о том, насколько по-другому эти женщины воспринимают окружающий мир, какими могли бы быть их жизни и как могла работать их мысль, если бы они видели перспективу не последовательно, а одновременно.
Он спросил:
– А эти Араблеры, они – счастливы?
Тот, которого несут самодовольно засмеялся.
– Мне как-то не приходило в голову задать им этот вопрос.
Взмахнув хвостом, Содал Ие сказал:
– Вы все – люди и вам подобные – обречены на любознательность. Этот ужасный путь никуда не приведет вас. Почему я должен говорить с ними, – чтобы удовлетворить ваше любопытство?
– Спроси их.
– Кроме того, для передвижения во времени нужно обладать нулевым интеллектом. Неумение различать прошедшее, настоящее и будущее требует огромной концентрации невежества. У Араблеров нет языка; дайте им идею вербальности, и их крылья – обрезаны. Если они говорят – они не могут перемещаться. Если они могут перемещаться, они не могут говорить.
Именно поэтому мне просто необходимо иметь двух женщин – предпочтительно женщин, ибо они еще более невежественны, чем мужчины. Одну из них обучили нескольким словам с тем, чтобы я мог отдавать команды. Она передает их при помощи жестов подруге, которая в случае опасности перемещается во времени. Все это, конечно, очень грубо, но зато избавляет меня от огромного количества неприятностей во время моих путешествий.
– А как насчет этого несчастного, который несет тебя? – спросила Яттмур.
Содал Ие презрительно хмыкнул.
– Ленивый дикарь и больше ничего. Я езжу на нем с тех пор, как он был молодым парнем, и сейчас он порядком поизносился. Ну, давай, ленивое чудовище! Пошевеливайся, а то мы никогда не доберемся до дома.
Содал поведал им еще очень многое. Иногда сказанное вызывало у Грэна и Яттмур скрытую злобу, иногда они просто не обращали на его слова внимания. Содал говорил без умолку, и скоро его голос стал неотъемлемым элементом их путешествия, таким, например, как молнии и зеленая дымка.
Они продолжали свой путь и тогда, когда пошел дождь, – такой сильный, что долина сразу превратилась в месиво. Тучи плыли в зеленом свете. Несмотря на все неудобства, люди почувствовали, что стало теплее. По-прежнему шел дождь, в долине негде было укрыться, и поэтому они устало тащились вперед. Порой им казалось, что они находятся в емкости, где кипит суп.
К тому времени, закончился ливень, они вновь начали подъем. Яттмур настояла на привале: ей следовало покормить ребенка. Содал, который наслаждался дождем, нехотя согласился. С большим трудом им удалось развести огонь. Яттмур покормила Ларэна, а потом они поели все вместе.
– Мы уже почти у Бассейна Изобилия, – объявил Содал Ие. – Он уже виден вон с тех гор; воды его черны, но один большой солнечный луч пересекает его. Ах, как хорошо вернуться обратно в море! Вам, живущим на Земле, повезло: мы посвятили себя одному Великому делу. В противном случае мы бы никогда не променяли воду на вашу погруженную во мрак Землю. Да, пророчество – это наше бремя, и мы должны нести этот крест не ропща.
Он крикнул женщинам, повелевая подбросить в огонь побольше травы и корней. Они опустили его на камень и занялись делом. Несчастный носильщик остался стоять с поднятыми над головой руками. Он почти вошел в огонь, пытаясь согреть свое тело.
Увидев, что Содал смотрит в другую сторону, Грэн подошел к мужчине и тронул его за плечо.
– Ты понимаешь меня? Ты можешь говорить на моем языке, друг? – спросил он.
Мужчина не поднял головы. Прижатая к груди, она словно висела на сломанной шее. И вдруг она качнулась, и мужчина произнес что-то нечленораздельное. Грэн обратил внимание на шрамы в верхней части его позвоночника. И вдруг, будто молния, сверкнула догадка: человека изуродовали, чтобы он никогда не мог поднять голову.
Опустившись на колено, Грэн снизу вверх взглянул в незнакомое лицо и увидел искривленный рот и глаз, горящий как уголек.
– Друг, скажи: могу я доверять Тому, которого несут? – спросил он.
Рот медленно, как бы в агонии, раскрылся, и Грэн услышал тягучие слова:
– Не хорошо… Я не хорошо, ломаться, падать, умирать… Смотри. Я – конец… еще один подъем… Ие во всем виноват… Ие – ты нести… ты… крепкая спина… ты – нести Ие… Он знать… я – конец…
Что-то капнуло Грэну на руку; он одернул ее, не поняв: слеза это или вода.
– Спасибо, друг. Я буду помнить об этом, – вымолвил он.
Подойдя к Яттмур, которая мыла Ларэна, он сказал:
– Я чувствую своими костями, что этой разговорчивой рыбе доверять нельзя. У него есть план: сделать из меня своего носильщика после того, как умрет этот; по крайней мере, так говорит старик, а уж кто, как не он, знает повадки Тех, которых несут.
Но, прежде чем Яттмур успела ответить, Содал заревел.
– Что-то приближается! Женщины! Быстро подсадите меня. Яттмур, потуши костер. Грэн! Иди сюда и смотри, – может, ты увидишь что-нибудь.
Взобравшись на выступ скалы, Грэн начал смотреть по сторонам, в то время, как женщины подсадили Содала Ие на спину носильщику. Даже сквозь их тяжелое дыхание Грэн услышал то, что, должно быть, слышал Содал: отдаленный вой, который становился то громче, то тише. Кровь отлила от лица.
С всевозрастающей тревогой он увидел недалеко в долине примерно с десяток огней, но жуткий вой доносился с другой стороны. Он увидел движущиеся фигуры, и сердце его учащенно забилось.
– Я вижу их, – сказал он. – Они… они светятся в темноте.
– Тогда это наверняка Хаулеры. Люди-животные, о которых я вам рассказывал. Они идут сюда?
– Похоже, что так. Что мы можем сделать?
– Спускайся, и сидите тихо. Хаулеры очень похожи на меховых. Они могут быть страшными, если их разозлить. Я отправлю женщину вперед посмотреть, что произойдет в ближайшее время.
Последовали уже знакомые чередования звуков и жестов до того, как женщина исчезла, и после ее появления. А тем временем вой становился все громче.
– Женщина видела нас взбирающимися по склону, значит, с нами ничего не произойдет. Нужно только тихо переждать, пока Хаулеры пройдут мимо, а затем мы двинемся. Яттмур, следи за тем, чтобы твой малыш вел себя тихо.
Успокоенные словами Содала, путники притихли.
Хаулеры пронеслись мимо одной большой группой на расстоянии брошенного камня. Их вой, рассчитанный на устрашение, постепенно стих. Бежали ли они по земле или прыгали, – определить было невозможно. Движения их были так стремительны, что они казались видениями из сна маньяка.
Грэн почувствовал, что дрожит.
– Что это было? – спросила Яттмур.
– Я говорю тебе, женщина, это Хаулеры, – сказал Содал Ие. – Племя, которое вытеснили сюда, на земли Вечной Ночи. Они, наверное, охотились и теперь возвращаются домой. Нам тоже пора двигаться. Чем быстрее мы доберемся до тех гор, тем лучше я буду себя чувствовать.
Они вновь пошли вперед. Из-за того, что у Грэна выработалась привычка все время оглядываться назад, он первым и единственным из всех заметил, что огни слева от них, которые они принимали за факелы меховых, стали ближе. Время от времени в неподвижном воздухе до него доносился их лай.
– Меховые приближаются, – сказал он Содалу. – Они следуют за нами на протяжении всего пути, и если мы не будем осторожными, они схватят нас на этом холме.
– На них не похоже, чтобы они так долго преследовали кого-либо. Они обычно забывают о том, что хотели сделать, сразу, как только перестают думать об этом. Вероятно, их что-то привлекает. Может быть, пиршество. В любом случае, в темноте они смелеют. Мы не должны подвергать себя риску быть атакованными. Быстрее! Ну, медлительный Араблер, йо-хо!
Но факелы приближались, и их беспокойство росло. Яттмур заметила еще фигуры, на сей раз – справа, двигавшиеся параллельным курсом. До них вновь донесся лай. Теперь уже исчезли все сомнения в том, что их окружает большое количество меховых.
Люди почти бежали от волнения.
– Мы будем в безопасности, как только достигнем вершины! Йо-хо! – кричал Содал Ие, подбадривая остальных. – Уже очень скоро мы увидим Бассейн Изобилия. Быстрей, ленивый дикарь!
Не издав ни единого звука, носильщик рухнул на землю, сбросив Содала в грязь. Какое-то мгновение пораженный случившимся Содал лежал на спине, но затем, бодро взмахнув хвостом, сел и принялся грозно ругать упавшего.
Женщины остановились, а та, которая несла морэла, наклонилась и поставила тыкву на землю. Но ни одна не поспешила на помощь носильщику. К нему подбежал Грэн. Очень осторожно перевернул его; человек не дышал, глаз его закрылся.
Прерывая поток ругательств Содала, Грэн гневно сказал:
– Ты чего жалуешься?! Ведь этот несчастный носил тебя до последнего. Ты выжал из него все, что мог! Поэтому помолчи. Он теперь мертв, но зато он избавился от тебя.
– Тогда ты должен нести меня, – сразу ответил Содал Ие. – Если мы все не выберемся отсюда как можно быстрее, то нас разорвут но части меховые. Вы слышите – они уже близко. Подумай, человек! Если ты понимаешь, что тебя ждет, то ты заставишь этих женщин посадить меня тебе на спину.
– Ну, нет! Ты останешься здесь, Содал, в этой грязи! Без тебя мы пойдем быстрее. Твое путешествие закончилось.
– Нет! – голос Содала напоминал гром. – Вы не знаете, что из себя представляет горный хребет. Вниз к Бассейну Изобилия ведет единственный путь, который ведом только мне. Я нам могу обещать, что без меня вас схватят меховые.
– О Грэн, я так боюсь за Ларэна! Не надо спорить. Возьми, пожалуйста, Содала.
Он посмотрел на нее. Яттмур стояла с бледным, как мел, лицом. Грэн сжал кулаки, будто перед ним был его злейший враг.
– Ты хочешь, чтобы я стал носильщиком?
– Да, да! Все, что угодно, только бы нас не разорвали на куски! Ведь все, что от тебя требуется, – это перенести его через гору, правда! Ты носил морэла долго и не жаловался.
Он мрачно кивнул разрисованным женщинам.
– Так-то оно лучше, – сказал Содал, устраиваясь поудобнее но спине у Грэна, – вот только опусти ниже голову, а то она давит мне на горло. Вот так уже лучше. Отлично, ты быстро учишься! Ну, вперед, йо-хо!
Наклонив голову, согнувшись, Грэн с трудом взбирался на склон с Тем, которого несут на спине; рядом Яттмур несла Ларэна, а женщины шли впереди. До них донесся крик меховых. Людям пришлось идти по колено в ледяной воде, помогая друг другу. Наконец они выбрались на сухую землю.
Яттмур увидела, что за следующим подъемом уже совсем светло. Посмотрев по сторонам, она заметила, что склоны покрыты растительностью. И ничто не указывало на присутствие меховых.
В светлом небе плавал траверсер, но было непонятно, направляется он на темную сторону или уходит в Космос. Тем не менее это был добрый знак.
Им оставалось пройти еще немного. Но вот они почувствовали на плечах тепло солнечных лучей, и вскоре оказались на вершине горы, одна сторона которой уходила вниз обрывистой скалой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29