Решетка снята. Отверстие за решеткой оказалось достаточно широким для ее худенького тела. Осталось проскользнуть внутрь. Вот уже почти... Еще одна-две секунды — и она вне опасности. И в тот момент, когда девушка ощутила вкус свободы, она почувствовала сильную боль в затылке. Это подтянувшаяся к вентиляционной отдушине Королева схватила ее за кудри. Но не только у Королевы были острые как бритва зубы. Для Мачико было делом одной секунды выхватить из кармана складной нож. Выскочило лезвие. Еще одно резкое движение. Пусть отрезаны кудри, зато спасен скальп. Одновременно девушка резанула по конечности преследовательницы. Та взвыла от боли. Мачико услыхала, как Королева шумно и тяжело упала. По отсеку пополз запах кислоты.
Сильные мышцы хорошо слушались, и девушка порадовалась, что теперь, в тяжелую минуту, может передвигаться быстро и легко, благодаря трудолюбию каждодневной тренировке. Это принесло свои плоды. Удача? Но теперь она не спешила радоваться раньше времени. Кто знает, как скоро придет в себя эта тварь чтобы возобновить погоню, и насколько далеко сможет она протянуть в трубу конечность, а может быть, страшные челюсти. Девушка, как змея, быстро передвигалась по трубе. Ей еще были слышны вопли хищницы, и острый запах кислоты щекотал нос.
Мачико без сожаления вспоминала о потерянных кудрях. В конце концов, она никогда не использовала волосы, чтобы нравиться мужчинам. Тем более этим невежественным Охотникам. Было бы хуже, если бы в лапах чудовища осталась нога или рука. Вот они-то ей еще пригодятся. Да, нехорошо еще получилось с пальцами Королевы. Остается надеяться, что ранение не помешает ей делать то, что от нее требуется, а именно откладывать яйца. Как догадывалась Мачико, Королева нужна Охотникам для выведения Жесткого Мяса, чтобы было на ком тренироваться.
Путешествуя по вентиляционным трубам, можно полагаться только на интуицию. Влево? Вправо? Вверх? Надо выбирать, другого выхода нет. Внезапно она почувствовала, что наткнулась на еще одно вентиляционное отверстие.
Согнув ноги настолько, насколько позволяла ширина трубы, девушка уперлась ими в решетку. Последнее усилие, и решетка вылетела из гнезда и с грохотом упала вниз. Мачико проскользнула в отверстие, спрыгнула и, как кошка, приземлилась на металлическую палубу корабля на все четыре конечности. Здесь стояли Охотники и спокойно наблюдали за ней. Просто так стояли. Отдыхали. И это — поборники Чести!
Девушка сняла с головы шлем и судорожно вдохнула. Затем она исполнила ритуальное приветствие победившего воина. Мачико не знала, чего можно от них ожидать. “Спасибо”? Этого слова, как она успела заметить, в лексиконе яутов не было. Она спасла их операцию, а им нечего ей сказать. Охотники просто смотрели на нее, но было похоже, что они пытаются понять, что на уме у этой странной женщины-чужака, помеченной самим Великим Дачандом, работающей с ними вот уже столько времени. Наверное, яуты так никогда и не смогут понять ее. И вдруг воины сделали нечто удивительное: они поклонились. В их поклоне ей почудилось что-то знакомое, что-то из ее японского прошлого. Да, так она кланялась им когда-то, когда только появилась в стае. Охотники лишь повторили этот жест. Тогда они оторопело смотрели на нее, не понимая, что и зачем она делает. А теперь, по-видимому поняв назначение поклона, воины кланялись ей. Кланялись все, кроме одного.
Затем Охотники разошлись по своим местам: готовить корабль к отлету с этой планеты, заниматься пленницей, так дорого доставшейся стае. Все, кроме одного. Он не ушел, а медленно снял шлем. Глаза его блестели, как раскаленные угли в темноте. На скулах угрожающе ходили желваки. Коротышка! Не мог он простить девушке ее прихода в отряд, своего позора, когда она спасла его от неминуемой гибели, и даже того, что не погибла в зубах хищницы, когда он так подло ее предал.
Юнец сделал резкий угрожающий шаг вперед. Мачико не отступила, она не двинулась с места. В нескольких дюймах от нее Охотник остановился. Девушка не шелохнулась. Не мигая, она смотрела на того, кто бросил ей вызов. Лицо Коротышки стало еще злее. Затем он развернулся и удалился с важным видом. Его шаги еще долго звучали в ушах Мачико. Она выиграла. Коротышка больше не посмеет насмехаться над ней, причинить ей вред. После того как, рискуя жизнью, она сохранила успех операции, проявив при этом доблесть и отвагу, он побоится ее обидеть.
Нет, она не была одной их них. Но теперь Охотники были должны ей больше, чем когда-либо.
Мачико безумно обрадовалось.
— ...Крылья молнии...
Глава 3
— ...Сердце грозы...
Мачико замерла, держа свой меч неподвижно, ожидая, когда ее противник сделает первое движение. Воин-самурай при всех средневековых регалиях также стоял не шелохнувшись. Длинное лезвие его оружия сияло в лучах заходящего солнца, как узкий медальон смерти, брелок лазурного неба.
Самурай сделал шаг вперед, разгладив складки на одежде. Воплощение аккуратности. Мачико ощутила исходящий от него запах мускуса. При мысли о предстоящем поединке по ее спине прошел холодок.
Противник сделал очередной шаг, он шел навстречу со знакомым, но тем не менее поражающим ее каждый раз высокомерием. Создавалось впечатление, что воин спешит. Как будто он хочет поскорее закончить этот заказ мясника, быстро перерубить и перемолоть мясо, чтобы перейти к следующему деликатесному кусочку.
— Эй, — крикнула Мачико по-японски. — Жалкий беспомощный трус! Ты и колбасу нормально не сможешь нарезать, а еще саблю в руки взял!
Глаза самурая расширились от гнева. Он поднял саблю и с диким воплем бросился вперед. Девушка сделала обманное движение. Шагнув вперед, как бы встречая несущегося на нее сломя голову воина, в последний момент она отступила в сторону. Мачико быстро опустила свою саблю, а потом, развернув острие на противника, нанесла удар снизу. Самурай с разбегу сам наткнулся на смертоносное оружие. Это был искусный, хорошо рассчитанный прием. Лезвие попало в самую уязвимую часть брони и вошло в тело противника, как в масло. Лицо воина исказилось от боли и удивления, рот искривился в предсмертном крике. Сабля проткнула его насквозь.
Раздался легкий щелчок. Самурай исчез. Мачико искусно отклонила лезвие вниз, и оно вошло в землю почти по самую рукоять. Наконец она выпрямилась, перевела дыхание и успокоилась.
— Прекрасно, — раздался невозмутимый голос у нее за спиной. — Великолепно, мисс Ногучи.
Девушка обернулась и поискала глазами говорящего. Ах вот, прячется за выступом скалы, как будто он здесь ни при чем. Не хочет появляться в сценарии, который сам так искусно создал. Излучающая галлюцинации трубка уже убрана в отделение, находящееся в голове робота.
— Спасибо, — сказала Мачико, подавив улыбку. Не рекомендовалось слишком хвалить роботов этого класса.
Он вышел из-за скалы, стряхивая пыль с колен брюк цвета хаки и расправляя и без того безукоризненно сидящий пиджак.
— Принципы Сан-Цу ты усвоила превосходно, — произнес андроид ровным, несколько неестественным голосом. Речь робота была четко артикулированной, но у него был чуть заметный средневековый западноевропейский акцент.
— Повтори-ка, что ты сказал?
— Я упоминал Сан-Цу, Искусство Войны. Тебе же хорошо известно это слово!
— Ах вот что! А я думала, ты говоришь об одном из видов мух, переносящих заразу.
— Я полагаю, что мухи называются це-це.
— Аттила, мне надоело слушать, как ты все время талдычишь мне прописные истины. Может быть, я и не способна запомнить с одного раза длинное предложение, как ты, но вся полученная информация откладывается в моем подсознании, и в нужный момент она обязательно всплывет. Велик подвиг! Ты создал самурая — сгусток гордыни и злобы. Мне хорошо знакомы подобные вспышки гнева, и я уже давно научилась использовать эту слабость окружающих в свою пользу.
По-моему, это общая черта всех мужчин. А мне пришлось в свое время довольно долго путешествовать даже со сверхрасой... Ну если и не сверхрасой, то по крайней мере великой расой. И все то же самое.
Аттила выглядел несколько озадаченным:
— Я, конечно, не знаю... У меня нет подсознания. Наверное, мне надо накопить денег и когда-нибудь купить его себе.
Они стояли в чистом поле, километрах в трех от города, на планете, где сейчас работала Мачико. Сегодня был день, узаконенный Компанией как субботний, и девушка использовала его для личных дел в своем обычном стиле: упражнения. Она делала боевые упражнения с Аттилой Гунном, ее роботом, если уж говорить точно.
Принципы Мачико были просты: держать тело в форме, душу в порядке, голову в ясности. Это — ее выигрышный билет. Когда девушку направили сюда, в Зеросвиль, она поняла, что ей нужен тренер и в каком-то смысле компаньон. Нанять кого-то из людей в этом мире намеков и недосказанностей было нереально, и Мачико решила купить робота. Возможно, правильнее сказать андроида, таково было общепринятое название. Но, учитывая технические характеристики механизма, указанные в паспорте, девушка считала Аттилу роботом. Когда она его покупала, он не имел имени, у него был просто номер. Аттилой назвала его Мачико.
Купить андроида было непросто. Нечасто случалось, чтобы рядовой горожанин мог позволить себе такую роскошь. Мачико требовалось на это разрешение Компании. В туманных выражениях девушка объяснила, для чего ей нужен робот. Начальство, зная о ее прошлом, решило, что лучше разрешить Ногучи купить андроида, чтобы не иметь лишних хлопот с этой распущенной девицей. Раз у нее есть деньги и она хочет потратить их на искусственного компаньона, пусть тратит. Не все ли им равно, как она будет его использовать: для спортивных тренировок или как сожителя.
Аттила Гунн не был обычным андроидом, которых использовала компания. Он не являлся искусственным человеком в обычном смысле, он представлял собой механический вид. Эту модель создали, чтобы она была доступна потребителям средней руки для использования в коммерческих и частных целях. Для военных действий и космических исследований конструировались более сложные андроиды.
Мачико запрограммировала Аттилу для своих нужд, согласно своим запросам, но не знала, как поступить с уже имеющимися у него, зашитыми программами, отвечающими вкусам создателей робота.
— Прекрасный день, мисс Ногучи, не правда ли? — Аттила улыбался, глядя на бескрайние равнины.
Мачико что-то проворчала в ответ.
— Вы сегодня не в духе?
— Ты же знаешь, что меня раздражает, когда ко мне обращаются “мисс”, черт возьми!
— А разве вы замужем?
— Послушай, уже сто раз об этом говорили. Надоело! Не понимаю, почему я сразу не стерла все программы, заложенные в тебя раньше. Ведь я даже и не подозревала, что ты получил такое сложное воспитание. К сожалению, сейчас я уже не могу этого сделать, не стерев полностью твою индивидуальность. Не мог бы ты сам выборочно стереть из памяти чепуху, подобную обращению “мисс”.
— Разумеется, мог бы.
— Сделай милость. Сотри, пожалуйста.
— У вас сегодня на редкость дурное настроение мисс Ногучи.
— Мачико! Будь добр, зови меня просто Мачико.
— Прекрасно. Мне нравится наше неформально общение. Так мило беседовать с тобой, когда ты спускаешь меня с поводка и позволяешь выполнять малейшие твои прихоти.
— Тебя никогда не раздражало, что у тебя нет свое собственной жизни?
— Моя жизнь в служении.
— А также в просмотре видеопленок и составлении музыкальных каталогов.
— Нужно же чем-то заниматься в свободное время.
— Мне бы следовало запрограммировать тебя на уборку квартиры и приготовление пищи. Вот как надо было поступить с тобой!
— Я хорошо выполняю свои обязанности.
— Однако ты даже воды не можешь вскипятить, не говоря уже об ужине.
— Ты забываешь, что мои вкусовые чувства сначала нуждаются в калибровке и корректировке, чтобы я смог готовить по твоему вкусу. Я, конечно, мог бы и убираться больше, чем теперь, если бы твои экстравагантные упражнения в медитации не требовали спартанских условий. А ведь в твой режим входит и уборка квартир. Мне просто не остается работы.
— Ну хорошо, хорошо. Извини. Действительно, у меня паршивый характер и настроение не лучше. Ты знаешь, победа над голографическим противником приносит такого удовлетворения, как над существом плоти и крови.
— Извини. Я не волшебник, я еще только учусь. А ты вновь и вновь стараешься дать мне почувствовать насколько я неполноценен.
— Да что ты? Ничего подобного.
Аттила неожиданно улыбнулся. Его улыбка часто обескураживала девушку. Обычно в спокойном состоянии лицо робота не выражало эмоций. Хмурое, с темными глазами и четко очерченным носом идеальной формы. Аттила был больше похож на молодого неаполитанского бизнесмена, чем на германского гунна. Безукоризненная прическа, элегантный костюм, прекрасно сидевший на его высокой стройной фигуре, делали его похожим на аристократа. Когда же он улыбался, обнажая белые, совершенной формы зубы, лицо его как бы освещалось изнутри теплым матовым светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Сильные мышцы хорошо слушались, и девушка порадовалась, что теперь, в тяжелую минуту, может передвигаться быстро и легко, благодаря трудолюбию каждодневной тренировке. Это принесло свои плоды. Удача? Но теперь она не спешила радоваться раньше времени. Кто знает, как скоро придет в себя эта тварь чтобы возобновить погоню, и насколько далеко сможет она протянуть в трубу конечность, а может быть, страшные челюсти. Девушка, как змея, быстро передвигалась по трубе. Ей еще были слышны вопли хищницы, и острый запах кислоты щекотал нос.
Мачико без сожаления вспоминала о потерянных кудрях. В конце концов, она никогда не использовала волосы, чтобы нравиться мужчинам. Тем более этим невежественным Охотникам. Было бы хуже, если бы в лапах чудовища осталась нога или рука. Вот они-то ей еще пригодятся. Да, нехорошо еще получилось с пальцами Королевы. Остается надеяться, что ранение не помешает ей делать то, что от нее требуется, а именно откладывать яйца. Как догадывалась Мачико, Королева нужна Охотникам для выведения Жесткого Мяса, чтобы было на ком тренироваться.
Путешествуя по вентиляционным трубам, можно полагаться только на интуицию. Влево? Вправо? Вверх? Надо выбирать, другого выхода нет. Внезапно она почувствовала, что наткнулась на еще одно вентиляционное отверстие.
Согнув ноги настолько, насколько позволяла ширина трубы, девушка уперлась ими в решетку. Последнее усилие, и решетка вылетела из гнезда и с грохотом упала вниз. Мачико проскользнула в отверстие, спрыгнула и, как кошка, приземлилась на металлическую палубу корабля на все четыре конечности. Здесь стояли Охотники и спокойно наблюдали за ней. Просто так стояли. Отдыхали. И это — поборники Чести!
Девушка сняла с головы шлем и судорожно вдохнула. Затем она исполнила ритуальное приветствие победившего воина. Мачико не знала, чего можно от них ожидать. “Спасибо”? Этого слова, как она успела заметить, в лексиконе яутов не было. Она спасла их операцию, а им нечего ей сказать. Охотники просто смотрели на нее, но было похоже, что они пытаются понять, что на уме у этой странной женщины-чужака, помеченной самим Великим Дачандом, работающей с ними вот уже столько времени. Наверное, яуты так никогда и не смогут понять ее. И вдруг воины сделали нечто удивительное: они поклонились. В их поклоне ей почудилось что-то знакомое, что-то из ее японского прошлого. Да, так она кланялась им когда-то, когда только появилась в стае. Охотники лишь повторили этот жест. Тогда они оторопело смотрели на нее, не понимая, что и зачем она делает. А теперь, по-видимому поняв назначение поклона, воины кланялись ей. Кланялись все, кроме одного.
Затем Охотники разошлись по своим местам: готовить корабль к отлету с этой планеты, заниматься пленницей, так дорого доставшейся стае. Все, кроме одного. Он не ушел, а медленно снял шлем. Глаза его блестели, как раскаленные угли в темноте. На скулах угрожающе ходили желваки. Коротышка! Не мог он простить девушке ее прихода в отряд, своего позора, когда она спасла его от неминуемой гибели, и даже того, что не погибла в зубах хищницы, когда он так подло ее предал.
Юнец сделал резкий угрожающий шаг вперед. Мачико не отступила, она не двинулась с места. В нескольких дюймах от нее Охотник остановился. Девушка не шелохнулась. Не мигая, она смотрела на того, кто бросил ей вызов. Лицо Коротышки стало еще злее. Затем он развернулся и удалился с важным видом. Его шаги еще долго звучали в ушах Мачико. Она выиграла. Коротышка больше не посмеет насмехаться над ней, причинить ей вред. После того как, рискуя жизнью, она сохранила успех операции, проявив при этом доблесть и отвагу, он побоится ее обидеть.
Нет, она не была одной их них. Но теперь Охотники были должны ей больше, чем когда-либо.
Мачико безумно обрадовалось.
— ...Крылья молнии...
Глава 3
— ...Сердце грозы...
Мачико замерла, держа свой меч неподвижно, ожидая, когда ее противник сделает первое движение. Воин-самурай при всех средневековых регалиях также стоял не шелохнувшись. Длинное лезвие его оружия сияло в лучах заходящего солнца, как узкий медальон смерти, брелок лазурного неба.
Самурай сделал шаг вперед, разгладив складки на одежде. Воплощение аккуратности. Мачико ощутила исходящий от него запах мускуса. При мысли о предстоящем поединке по ее спине прошел холодок.
Противник сделал очередной шаг, он шел навстречу со знакомым, но тем не менее поражающим ее каждый раз высокомерием. Создавалось впечатление, что воин спешит. Как будто он хочет поскорее закончить этот заказ мясника, быстро перерубить и перемолоть мясо, чтобы перейти к следующему деликатесному кусочку.
— Эй, — крикнула Мачико по-японски. — Жалкий беспомощный трус! Ты и колбасу нормально не сможешь нарезать, а еще саблю в руки взял!
Глаза самурая расширились от гнева. Он поднял саблю и с диким воплем бросился вперед. Девушка сделала обманное движение. Шагнув вперед, как бы встречая несущегося на нее сломя голову воина, в последний момент она отступила в сторону. Мачико быстро опустила свою саблю, а потом, развернув острие на противника, нанесла удар снизу. Самурай с разбегу сам наткнулся на смертоносное оружие. Это был искусный, хорошо рассчитанный прием. Лезвие попало в самую уязвимую часть брони и вошло в тело противника, как в масло. Лицо воина исказилось от боли и удивления, рот искривился в предсмертном крике. Сабля проткнула его насквозь.
Раздался легкий щелчок. Самурай исчез. Мачико искусно отклонила лезвие вниз, и оно вошло в землю почти по самую рукоять. Наконец она выпрямилась, перевела дыхание и успокоилась.
— Прекрасно, — раздался невозмутимый голос у нее за спиной. — Великолепно, мисс Ногучи.
Девушка обернулась и поискала глазами говорящего. Ах вот, прячется за выступом скалы, как будто он здесь ни при чем. Не хочет появляться в сценарии, который сам так искусно создал. Излучающая галлюцинации трубка уже убрана в отделение, находящееся в голове робота.
— Спасибо, — сказала Мачико, подавив улыбку. Не рекомендовалось слишком хвалить роботов этого класса.
Он вышел из-за скалы, стряхивая пыль с колен брюк цвета хаки и расправляя и без того безукоризненно сидящий пиджак.
— Принципы Сан-Цу ты усвоила превосходно, — произнес андроид ровным, несколько неестественным голосом. Речь робота была четко артикулированной, но у него был чуть заметный средневековый западноевропейский акцент.
— Повтори-ка, что ты сказал?
— Я упоминал Сан-Цу, Искусство Войны. Тебе же хорошо известно это слово!
— Ах вот что! А я думала, ты говоришь об одном из видов мух, переносящих заразу.
— Я полагаю, что мухи называются це-це.
— Аттила, мне надоело слушать, как ты все время талдычишь мне прописные истины. Может быть, я и не способна запомнить с одного раза длинное предложение, как ты, но вся полученная информация откладывается в моем подсознании, и в нужный момент она обязательно всплывет. Велик подвиг! Ты создал самурая — сгусток гордыни и злобы. Мне хорошо знакомы подобные вспышки гнева, и я уже давно научилась использовать эту слабость окружающих в свою пользу.
По-моему, это общая черта всех мужчин. А мне пришлось в свое время довольно долго путешествовать даже со сверхрасой... Ну если и не сверхрасой, то по крайней мере великой расой. И все то же самое.
Аттила выглядел несколько озадаченным:
— Я, конечно, не знаю... У меня нет подсознания. Наверное, мне надо накопить денег и когда-нибудь купить его себе.
Они стояли в чистом поле, километрах в трех от города, на планете, где сейчас работала Мачико. Сегодня был день, узаконенный Компанией как субботний, и девушка использовала его для личных дел в своем обычном стиле: упражнения. Она делала боевые упражнения с Аттилой Гунном, ее роботом, если уж говорить точно.
Принципы Мачико были просты: держать тело в форме, душу в порядке, голову в ясности. Это — ее выигрышный билет. Когда девушку направили сюда, в Зеросвиль, она поняла, что ей нужен тренер и в каком-то смысле компаньон. Нанять кого-то из людей в этом мире намеков и недосказанностей было нереально, и Мачико решила купить робота. Возможно, правильнее сказать андроида, таково было общепринятое название. Но, учитывая технические характеристики механизма, указанные в паспорте, девушка считала Аттилу роботом. Когда она его покупала, он не имел имени, у него был просто номер. Аттилой назвала его Мачико.
Купить андроида было непросто. Нечасто случалось, чтобы рядовой горожанин мог позволить себе такую роскошь. Мачико требовалось на это разрешение Компании. В туманных выражениях девушка объяснила, для чего ей нужен робот. Начальство, зная о ее прошлом, решило, что лучше разрешить Ногучи купить андроида, чтобы не иметь лишних хлопот с этой распущенной девицей. Раз у нее есть деньги и она хочет потратить их на искусственного компаньона, пусть тратит. Не все ли им равно, как она будет его использовать: для спортивных тренировок или как сожителя.
Аттила Гунн не был обычным андроидом, которых использовала компания. Он не являлся искусственным человеком в обычном смысле, он представлял собой механический вид. Эту модель создали, чтобы она была доступна потребителям средней руки для использования в коммерческих и частных целях. Для военных действий и космических исследований конструировались более сложные андроиды.
Мачико запрограммировала Аттилу для своих нужд, согласно своим запросам, но не знала, как поступить с уже имеющимися у него, зашитыми программами, отвечающими вкусам создателей робота.
— Прекрасный день, мисс Ногучи, не правда ли? — Аттила улыбался, глядя на бескрайние равнины.
Мачико что-то проворчала в ответ.
— Вы сегодня не в духе?
— Ты же знаешь, что меня раздражает, когда ко мне обращаются “мисс”, черт возьми!
— А разве вы замужем?
— Послушай, уже сто раз об этом говорили. Надоело! Не понимаю, почему я сразу не стерла все программы, заложенные в тебя раньше. Ведь я даже и не подозревала, что ты получил такое сложное воспитание. К сожалению, сейчас я уже не могу этого сделать, не стерев полностью твою индивидуальность. Не мог бы ты сам выборочно стереть из памяти чепуху, подобную обращению “мисс”.
— Разумеется, мог бы.
— Сделай милость. Сотри, пожалуйста.
— У вас сегодня на редкость дурное настроение мисс Ногучи.
— Мачико! Будь добр, зови меня просто Мачико.
— Прекрасно. Мне нравится наше неформально общение. Так мило беседовать с тобой, когда ты спускаешь меня с поводка и позволяешь выполнять малейшие твои прихоти.
— Тебя никогда не раздражало, что у тебя нет свое собственной жизни?
— Моя жизнь в служении.
— А также в просмотре видеопленок и составлении музыкальных каталогов.
— Нужно же чем-то заниматься в свободное время.
— Мне бы следовало запрограммировать тебя на уборку квартиры и приготовление пищи. Вот как надо было поступить с тобой!
— Я хорошо выполняю свои обязанности.
— Однако ты даже воды не можешь вскипятить, не говоря уже об ужине.
— Ты забываешь, что мои вкусовые чувства сначала нуждаются в калибровке и корректировке, чтобы я смог готовить по твоему вкусу. Я, конечно, мог бы и убираться больше, чем теперь, если бы твои экстравагантные упражнения в медитации не требовали спартанских условий. А ведь в твой режим входит и уборка квартир. Мне просто не остается работы.
— Ну хорошо, хорошо. Извини. Действительно, у меня паршивый характер и настроение не лучше. Ты знаешь, победа над голографическим противником приносит такого удовлетворения, как над существом плоти и крови.
— Извини. Я не волшебник, я еще только учусь. А ты вновь и вновь стараешься дать мне почувствовать насколько я неполноценен.
— Да что ты? Ничего подобного.
Аттила неожиданно улыбнулся. Его улыбка часто обескураживала девушку. Обычно в спокойном состоянии лицо робота не выражало эмоций. Хмурое, с темными глазами и четко очерченным носом идеальной формы. Аттила был больше похож на молодого неаполитанского бизнесмена, чем на германского гунна. Безукоризненная прическа, элегантный костюм, прекрасно сидевший на его высокой стройной фигуре, делали его похожим на аристократа. Когда же он улыбался, обнажая белые, совершенной формы зубы, лицо его как бы освещалось изнутри теплым матовым светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34