И языком жестов показал – прослушивают.
Иван-Гуг подошел ближе. И подумал – их наверняка не только прослушивают, но и просматривают, уровневая камера не могла не находиться под видеоконтролем.
«Видеосистемы уничтожены, – языком жестов, безмолвно сказал Цай ван Дау, – я все проверил!»
Пластиконовая объемная карта напомнила Ивану чтото, но что именно он так и не вспомнил, не смог. Это была даже не карта, а скорее схема – переплетения лабиринтов, камеры, ходы, тахты, стволы: заполненные ядовитой водой были окрашены в голубой цвет, жилые, с воздуходувами – в розовый, последних было меньше, намного меньше. Но было еще семь извивистых черных ниточек, уходивших за пределы карты. Иван сразу понял, что это такое.
«Да! – подтвердил карлик Цай, он будто мысли читал, – это те самые ходы и тупики Синдиката. О них охрана не знает, их, попросту говоря, нет. Мы с Гугом решили идти вот этим!» – Он ткнул корявым пальцем в черную ниточку, спиралью спускавшуюся вниз, в глубины планеты.
Иван внутренне содрогнулся, но не показал вида – «Мы с Гугом»! Значит, он раскусил его? Но это невозможно! Неужели он телепат, нежели он способен проникать даже сквозь психозащитные барьеры?! Но почему он так спокоен?
«Я понял сразу, что вы не Гуг, – безмолвно сказал Цай ван Дау, – я не читаю мыслей, но я это умею определять, мы все умеем это делать… вы отправили Гуга к себе. Он вас не простит никогда, плохо вам придется, если вы выберетесь отсюда и встретитесь с Буйным! Но это все неважно сейчас. Дело сделано, надо приступать к другому. Не беспокойтесь, я никому не скажу. Даже эта киска, Ливочка, ни за что не догадается».
«Хорошо! – ответил Иван. – Оставим эту тему. Почему мы должны уходить вниз? Мы сами себя зароем в проклятой Гиргее!».
Карлик скривил губы – желтый клык выступил наружу, придавая лицу хищное выражение. Цай ван Дау смотрел на Гуга-Ивана с явным сомнением в его умственных способностях.
«Пробиваться наверх глупо – восемьдесят километров, сто семьдесят два охранных яруса, десятки тысяч вооруженных андроидов, дублирующие системы многоканального подавления, поверхностная защита, орбитальные фильтры… я вам называю только главное, в промежутках понапихано столько всякой всячины, что черт ноту сломит!».
«Но вниз идти еще глупее, что мы будем делать на стокилометровой глубине, на двухсоткилометровой? Я не собираюсь вечно сидеть в засекреченном тупике!»– Иван умело вел разговор на пальцах, хотя последний раз практиковался лет восемь назад – навыки, заложенные в Школе, из памяти не выветривались, их забивали намертво.
«Нам не дано вечной жизни, – глубокомысленно заметил карлик Цай. И тут же перешел на деловую нотку: – В двух пазухах на разных глубинах Синдикат установил Д-статоры…».
У Ивана сердце забилось учащенно. Они спасены! Д-статоры – это то, что нужно! Если заряда хватит, он перебросит всех за пределы Гиргеи. Но тут же ледяной змейкой скользнуло сомнение.
«С какой стати Синдикату заботиться о гиблых людишках? Каждый статор стоит безумных денег! Зачем Синдикату беглые каторжане?».
«Синдикату нужен ридориум!».
Иван оторопел.
«Они что, решили прибрать к своим рукам всю планету?».
«Не будем отвлекаться. Глядите. И запоминайте!».
Ивану не надо был указывать – планы, карты и прочее подобное с первого взгляда отпечатывалось в его мозгу, он был поисковиком и если бы не мог держать в своей голове нужные сведения, уже сто раз бы погиб. Была б карта верной!
– Я хотел взглянуть на заложников, – сказал он вслух, пускай наблюдатели знают, что их не боятся, что беглые уверены в своих силах.
– Пойдемте, – карлик Цай учтиво вывернул уродливую руку.
Они пролезли в узкий лаз через две многослойные переборки, очутились в темном коридоре с мигающими, пульсационными датчиками и рядом овальных гермолюков. В коридоре явно попахивало метаном. Стены поблескивали от наледи – глубина, холод, об этом не следовало забывать.
Лифт спустил их на шестнадцать этажей вниз, вывалил прямо на общую площадку.
– Рабочая зона, тут не стоит задерживаться.
Мимо них прошел человек в огромном скафандре с силовыми установками, шаромагнитной гидравликой – трехметровый гигант. Виброкайло висело за спиной в титановом чехле. Ребристые следы оставались в наледи. В руках у гиганта был плазменный резак.
– Кого меняешь? – спросил карлик Цай.
– Джила Бешенного, чтоб он околел на стреме! – прозвучал скрежещущий голос, усиленный динамиками скафа.
– Ты, гляди, без эмоций! – зло проговорил Цай ван Дау. – Иди!
Гигант отвернулся, тяжелые шаги гулом прокатились по металлическому полу. Иван покачал головой – все эти посты, дежурства никого не спасут, этих несчастных сожгут, не вынимая их из скафандров. Их не трогают только из-за заложников, вот лучшая защита.
– Камеры каторжников вырезаны прямо в базальте.
Смотрите, вот тут они и спали по четыре часа в сутки, больше не полагалось.
Иван заглянул в открывшийся люк – будто он извне пробил скорлупу большого яйца – два метра на метр – можно только лечь, не встать, ни сесть толком, кусок черного пенорола, кран в стене, в ногах под подстилкой черная округлая дыра. И все!
– Мы бы все издыхали в первый год. Но эти нелюди каждого второго уже через полгода начинают накачивать наркотиками, инъекторы торчат у изголовий – плохо себя чувствуешь, нажимай, получай дозу. А чего со смертниками церемониться! – карлик махнул рукой. – Когда сюда придет Синдикат, условия будут получше – Синдикат умеет повышать производительность труда, ему очень нужен ридориум.
– Зачем? – спросил Иван, вылезая из камеры-яйца. Он оглядывал стену с множеством люков – соты, самые настоящие соты. Одна только эта зона-рассчитана на десятки, сотни тысяч зэков. А вся Гиргея?! Они что, с ума посходили?! Для кого они все это готовят?! Иван ошалел, он был на Гиргее черт-те сколько раз, но не был на зонах… раньше тут и не было этих зон, они начали появляться лет семь-восемь назад. А теперь они везде и повсюду – многомиллиардные затраты. Зачем? Кому это нужно? Откуда такие средства?!
– Продают, – тихо ответил карлик Цай, – все это кудато уходит, и никто не знает, куда, никто в Федерации. Не надо лезть в их игры, это опасная затея.
– Они торгуют с неземлянами?
– Они много чего делают… но они и сдерживают кое-кого. Если бы не Синдикат, на Земле и в Федерации могла быть совсем другая раскладка. Они мешают кому-то придти к нам, понимаете? Они держат земные владения как свою сферу влияния… пока держат.
Ивану стало совсем нехорошо. Неужели это и есть та самая нить?! Неужели он случайно уцепился за ее кончик. Система?! Пристанище?! Синдикат имеет выход туда, немудрено. А почему, он собственно думал, что только ему открылась истина, что только он побывал там, где никто не бывал, и узнал то, что никому неведомо? Или все не так? Мало ли с кем Синдикат может быть связан. Черное Благо!
Откуда на Земле знают о Черном Благе?! На Ивана пахнуло холодом и сыростью парижской черной мессы. Он был просто ошарашен тогда. Он был потрясен. Он ушел на негнущихся ногах с полным туманом в голове. Авварон не врал – на Земле были агенты Пристанища, они готовились к приходу своего мессии, они ждали Вторжения. Они еще ничего толком не знали сами, они не имели понятия ни о Системе, ни о Пристанище, но они ждали". Иван прямо от Бронкса по закрытым каналам сделал запрос. Ответ пришел неполным, но и его хватало: только зафиксированных на Земле и в Солнечной системе – сто тринадцать тысяч черных приходов, количество прихожан не поддается исчислению. Это могло означать одно – Земля ждала Вторжения, она уже была подвластна преисподней, оаа готовилась к Приходу! Он должен выйти на главарей Синдиката, обязательно! Земные власти ничего не хотят слышать, они пребывают в счастливом неведении, им хорошо, им радостно и сладостно, это пена, а пена не защитит Землю и земную цивилизацию. Значит, Синдикат?! Цай ван Дау прав, мафия не захочет ни с кем делить сферы своего влияния, ни с землянами, ни с выходцами из иных вселенных. Синдикат будет драться за свои владения. А владеет он почти половиной освоенного мира, почти половиной Вселенной – если Гуг и вся эта кодла не врут! Синдакат. Россия. Россию поднять трудно, Россия испокон веков не желает верить ни в какие вторжения, чтобы ее раскачать, нужны годы! С Синдикатом проще! Эти за свое будут драться до последнего… драться одной рукой, другой продавать врагу ридориум?! Ну, ну, Иван осадил себя, еще ничего толком неизвестно, а он уже целую цепочку связал. Надо разобраться. Спешить не стоит… тем более, что завтрашний день может быть для него последним днем.
– Идите сюда! – карлик Цай махнул ручкой.
Гермолюк был точно такой, как и тысячи прочих. Но на нем фасовался черный шершавый квадрат – общага, камера общественно-воспитательных пыток. Эффективней всего истязания групповые, это еще Гуг рассказывал Ивану. Истязания проводились по субботам. Но каторжан никогда не доводили до смерти, их успевали откачивать – рабочие руки на Гиргее ценились.
– Прошу вас!
Иван протиснулся в люк. В полумраке посреди достаточно большого овального помещения, прямо на затоптанном базальте сидели три человека. Четвертый валялся в углу в неестественной, скрюченной позе с вывернутой ладонью вверх рукой.
– Сдох, ублюдок! – неожиданно грубо заметил карлик Цай.
Он подошел к ближайшему заложнику и с размаху ударил его кованным сапогом в лицо. Несчастный упал вазад, закрылся ладонями – из под них струйками засочилась кровь.
– Что вы делаете? – возмутился Иван. Он совсем не ожидал такого поведения от вежливого и тихого карлика. – Прекратите!
– Им воздается лишь малая толика от их же даров. Пусть немного поживут в шкуре заключенных, ничего кроме пользы от этого не будет, а раны земные заживают, мой друг.
Он с силой опустил кулак на макушку другого заложника – тот ткнулся лицом в пол, застыл, ожидая продолжения. Иван уже сделал шаг в сторону карлика, но скрипнувший протез напомнил ему, что он в теле Гуга, и это почему-то сразу лишило его сил, отвлекло.
Заложники были в просторных серебристых балахонах – своей рабочей униформе стражников-надзирателей. Но у каждого на рукаве красовалось по три больших шестиугольных звезды – бугры! их жизни кое-чего стоят! Гуг все верно рассчитал.
– И что они вот так, без присмотра, без охраны тут? – спросил Иван-Гуг, покачивая головой.
– Все в порядке, – карлик Цай ван Дау ухватил одного из сидящих за длинные-лиловые – по последней моде волосы, запрокинул голову назад. На обнажившейся шее тускло сверкнул металлический ошейник с кристаллическими вкраплениями. – Тройная программа, восемь кодов – один у меня, второй у вас, третий у Кеши и еще у пятерых. Достаточно нажать на кнопочку – и ошейник начнет сжиматься, он будет сдавливать горло до тех пор, пока не сломает хребет. Если понадобится парализовать – другая кнопочка: на час, на два, на день и так далее. А третья программа – управление, их можно заставить бежать со скоростью гепардов, можно сбросить в пропасть, заставить плясать или подпрыгивать, много чего еще думаю, нам это не понадобится. Они полностью в наших руках. Если один из нас оплошает – другой не промахнется.
– Как-то это… э-э, нехорошо, – промямлил Иван.
– Мы их бьем их же оружием, – сказал карлик твердо, – так что не беспокойтесь, все хорошо!
Иван-Гуг нащупал в грудном кармане-клапане микропередатчик, карлик не врал. Может, он не врет и про истязания. Но все равно не верилось – правосудие, исправительное учреждение, законность, порядок… кому тут нужны эти пытки?
– И Лива сидела как все? – спросил он неожиданно.
– Как все, – отаетил карлик, – правда, время от времени она оказывала маленькие услуги этим ублюдкам, – он пнул в челюсть еще одного из заложников, – но ведь это жизнь, Иван, не надо ее осуждать. Иначе бы она не протянула три года.
Неожиданно сверху прогремел раскатистый бесстрастный голос:
– Предлагаем вам сдаться! Повторяем – никто не будет наказан, каждый вернется на свой участок. Администрация зоны идет вам навстречу. Повторяем – в случае отказа от сдачи будут применены крайние меры.
Уродливое лицо карлика внезапно исказилось совсем нечеловеческой гримасой, заскрипели острые зубы, потекла кровь из раны, карлик истерически завизжал:
– Суки! Сучары поганые!!! Убь-ю-ю-ю!!! Падлы-ы-ыи-и-и!!!
Иван глазам своим не верил, казалось, Цай ван Дау сейчас упадет и начнет биться в эпилептическом припадке, белая пена срывалась с его губ, он весь трясся. Голос наверху затих. Наверное этот текст передавали периодически, он никого уже не волновал, никого, кроме карлика Цая.
– Простите, – Цай ван Дау пришел в себя столь же неожиданно, – не могу слышать их голосов. Они истерзали все мое тело. Вы видите? – он вытянул трехпалые руки, кривые и жалкие. – Это все протезы, и ноги – биопротезы, и внутри все перерезано… и в башке! Они пытали меня, хотели узнать про тайные ходы, они отжигали мне лучеметом сантиметр за сантиметром тела, они дырявили меня скальпелями и ковыряли зондами, они провели две трепанации черепа, чтобы снять точнейшие мнемограммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57