Из другой секции дома выплыла полная негритянка
средних лет и позвала нас в помещение. Она не приветствовала по имени
Джимми и не обращала на меня никакого внимания. Она не задавала вопросов и
не подсказывала, куда направляться. Список того, что она не делала,
безусловно, очень длинен. Что она делала - так только то, что провела нас
сквозь гигантское трехэтажное фойе по покрытой ковром лестнице,
изогнувшейся ко входу, через проходы, мимо маленькой жилой комнаты с
камином, тахтой и удобными креслами. Везде было пусто. В конце концов мы
пришли к стеклянным дверям гибрида теплицы и спортзала. Вне его было
слишком жарко, внутри - жарко вдвойне. Зал был переполнен тропическими
растениями, тянувшимися к застекленной крыше, деревьями, увитыми
виноградной лозой. Это все напоминало джунгли, пахло загнивающими
растениями и влажной землей.
В центре зала находился длинный и узкий бассейн, в котором купался
совершенно голый пожилой мужчина. Погруженный в воду, он казался более
тощим, но его это не волновало. Тяжело дыша, он дергал коленями, и в нашу
сторону летели брызги.
- Девяносто восемь! - Он поплыл в дальний конец бассейна
австралийским кролем. Девяносто девять! - Сделал последнее усилие и поплыл
к нам на большой скорости, изящно скользя руками возле седых волос и
энергично вспенивая воду. - Сто! - крикнул он, задыхаясь, и уцепился за
край бассейна.
Еще один молодой негр, скорее серьезный, чем бодрый, протянул
полотенце. Старик обтер лицо и улыбнулся.
- Добрый вечер, джентльмены! - произнес он.
Я сказал ему что-то. Это было не совсем "добрый вечер!", но вполне
вежливо. Джимми сделал еще лучше: спустился к бассейну, взял скользкую
мокрую руку старого пловца и энергично потряс ее.
- Рон! - сказал он сердечно, во всяком случае, это звучало искренне.
- Я уж и не говорю, как мы рады видеть вас!
- Пожалуйста, не стоит так, Лари... - скромно сказал старик. - В
конце концов, я лишь исхожу из важнейших гражданских прав!
- Да, я понимаю! - задорно сказал "Джимми", не подсматривая из
осторожности, подцепил ли я имя. - Сейчас я по поводу Доминика. У него
возникла немного странная проблема с ФБР. Они заявили, что видели, как он
пытался проникнуть в секретное правительственное учреждение, у них есть
фото и отпечатки пальцев, но он имеет свидетельницу с безупречной
репутацией, давшую показания, что как раз в то время он был за тысячи миль
оттуда вместе с ней.
Рон полностью вылез из бассейна и вытерся полотенцем. Ему было лет
семьдесят, но, когда я взглянул на его суживающийся торс и открытую взору
талию, я захотел быть таким же семидесятилетним. Он не только отлично
сохранился, но и выглядел знакомым. Обтершись, мужчина бросил полотенце на
кафельный пал и с помощью негра надел белоснежный халат.
- Я больше не участвую в детективных фильмах, Лари! - сказал он,
оскалив зубы.
И я вдруг понял, почему он показался знакомым. Это был киноактер, по
крайней мере, раньше. Он был не звездой, а одним из тех, кого вы узнаете,
даже если забыли сами, пока помнит ваше подсознание. Кажется, с ним вышел
какой-то скандал... Скандал? По крайней мере, неприятности. Я не помню
деталей, но его за это уволили. Не только с работы его выгнали, но из
индустрии тоже... Вероятно, это касалось политики.
Но чем бы это ни было, это случилось давно - после Второй мировой,
когда я еще только готовился появиться на свет. Теперь старый Рон
более-менее был свободен и прекрасно сохранился, даже не принимая в расчет
тонкую талию, квадратные плечи, приятную улыбку и белоснежный локон волос,
свисающий на глаза.
Именно так он выглядел.
Старик Рон не стал задерживаться в бассейне, а сразу же прошел в
комнату с кушеткой и креслами. Минут через пять туда вошли и мы. За это
время кто-то развел огонь в камине и вытащил из серванта бутылку и фужеры.
Это, наверное, был третий чернокожий предложивший нам выпить, пока хозяин
сидел в кресле около камина и согревал ноги. Вы помните, что дело было в
августе? Могу поспорить, что этим ножкам было холодно - но согреть их
лучше таким образом, чем полностью отапливать треклятую комнату.
Когда мы немного выпили. Рон поднял бокал, живо сглотнул половину и
затем одарил меня и "Джимми" очаровательной улыбкой.
- Хорошо, Лари! - сказал он. - Какое безнадежное дело ты принес мне
на этот раз?
Коммутатор Дабл-Джи-Эн был наводнен срочными звонками. Каждый звонок
был вопросом. Одним и тем же. В конце третьего периода изображение
переключилось на футбольный матч. Вопросы были скорее любопытными: ну кто
же в мире смотрит футбол сейчас, в августе?
АВГУСТ, 19. 1983 г. ВРЕМЯ: 9.15 ВЕЧЕРА. ЛАРИ ДУГЛАС
Человек моего образа жизни постоянно должен держаться с
осторожностью. Не каждую неделю я обладаю деньгами. Многие недели у меня
большой жирный нуль или же приходится подтягивать минус. Поэтому, как
только мелькнет удача, я делаю свой бизнес.
Когда Найла рассказала мне о незадачливом простаке, пойманном прошлой
ночью, а временами она рассказывает очень дельные вещи, я решил
присмотреть за ним. Я почувствовал, что это - мой шанс, хотя и не совсем
был в этом уверен.
Жизнь всегда найдет повод подсунуть удачу, если вы ее ищете. И все
это очень легко. Для меня было сущим пустяком зайти на слушание дорожного
суда и заключить небольшую сделку со старым офицером Паппом.
- Раз вы просите, Лари, то с ним все о'кей!
- Разумеется.
- Тогда я могу заявить этим чинушам, что меня вызывают по долгу
службы. Но предупредите своего приятеля, что ждет его в следующий раз!
- По рукам! - сказал я и во время рукопожатия незаметно сунул
двадцать долларов. Для меня это просто нормальная деловая плата.
При моем образе жизни вы очень нуждаетесь в дружеских отношениях с
полицейскими. Это может стоить им разжалования, но, по крайней мере, они
будут стараться.
Как говорила мэм, я очень похож на дедушку Джо. Прежде чем он приехал
в Америку и сменил имя, он был налетчиком на банки. Конечно, он
использовал пушку, но я не занимаюсь подобными вещами. Иногда, когда
всякие тупицы доверчиво оценивают только что купленное идеальное
бриллиантовое кольцо на углу улицы или вкладывают деньги в нефтяные акции
с двойной гарантией, им приходится побегать за мной. И пока я состою в
близости с Найлой Христоф, самое большее, что со мной могут сделать, - так
это просто предупредить. Все это время мне приходится называть ее милой и
любимой и получать взамен поистине хорошее...
Я придерживаюсь милых арабов, хотя иду не совсем той же дорогой. Есть
места, где я изгибаю линию, более того... Хорошо, сейчас они любят более
молодых мальчиков. Что моложе меня - это точно? Иногда мне кажется, что
было бы лучше, если бы я поступал правильно, но я живу в этом мире, и
ничего не изменить.
Пока я смотрел, как обыватель с вдохновением запутывал Рона. Я
приветливо держался с ним, рассчитывал, что рано или поздно настанет время
для расчета. Когда он оскорбил эту зануду Де Сота, я понял, что все
предусмотрел верно. Видите ли, старый ворчун Рони действительно трудная
натура, но, если вы узнаете, как им управлять, он сделает невозможное. А я
знаю, как держать его в руках.
- Рон! - сказал я серьезно и без предубеждения. - Вы правы. Я сам
возьмусь за это.
Он подмигнул мне, смешно подняв одну бровь.
- Насчет чего я прав, Лари? - спросил он.
Это было поистине прекрасное мгновение! Он научился этому давно -
когда мечтал получить звание генерал-майора, еще до того, как спутался с
профсоюзами и тому подобными. Вам не следует слишком сильно доверять
подмигиванию или улыбке, потому что улыбка сходит, подобно ставням
пушечных амбразур на корабле адмирала Нельсона, а потом резко ударит вас
смертельным ядром.
- Вы правы, - сказал я, - что Ники Де Сота получил промашку с ФБР, а
я не прав, приведя его с собой в поисках поддержки.
Да, конечно. Де Сота говорил об озадачивающих обстоятельствах, и
болтовня Рона имела значение. Это выступало наружу: глаза его прищурились,
а на лице застыл стальной взгляд маршала, который разговаривает с
человеком вне закона, не имеющим права покидать город.
- Я думаю, - сказал он уверенно, - что вам необходимо рассказать мне
все с самого начала и позволить самому принять решение.
- Я не хотел причинить вам беспокойство...
- Тут нет никаких хлопот, Лари, - возразил он, и я заметил его
попытку поймать собственное отражение на французской двери.
Что я мог сделать? Конечно же, только то, что надо.
- Вы совершенно правы, Рон! - сказал я и начал прорабатывать детали.
Это требовало времени: Рон не из тех, кто схватывает все с лету, как
и Де Сота. Краем глаза я увидел, что он сердито уставился в пол и молчал.
Ни на что не жаловался и Рон, пока я рассказывал историю. Я объяснял
ему, что произошла ошибка, несмотря на то, что обнаруженный в Долилабе
человек являлся двойником Доминика, настолько похожи их облики. Затем я
сделал небольшую паузу, когда Рон дал сигнал для следующего бокала и
вникал в сущность сказанного.
- Этот другой парень выглядел точно таким же? - уточнил Рон.
- Да-да, совершенно верно!
- И у него были такие же отпечатки?
- Вот именно, Рон!
- Но, тем не менее, это был не Доминик?
Я кивнул.
- И к тому же, - настороженно подвел он итог, - как я могу видеть,
это очевидная ошибка...
Я восторженно кивнул головой, мельком взглянув на Доминика, и слегка
подтолкнул его, чтобы он сделал то же самое. Ники это не устроило: он
ничего не сказал, но взгляд его был леденяще холодным. Доминик Де Сота не
радовал меня, но он просто не знал, как обращаться со старым Рони.
Рон встал.
- Лари! - сказал он. - Никни вы, без сомнения останетесь поужинать?
Безусловно, время перевалило за десять вечера, и только бывшие
киноактеры могут задерживаться до таких часов.
- Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку,
скажите Хираму, чтобы он включил стерео.
И он пошел одеваться. Я не думал, что "не спешить" было легкой
задачей.
- Какого черта вы тянете? - спросил Лесото, как только старик вышел
за пределы слышимости.
Я успокоил его:
- Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?
- Кажется, нет.
- Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, - пояснил я. -
Видите ли. Рон - большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в
черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но...
Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.
- Немного музыки и комплименты от хозяйки, - прожурчал он и снова
исчез.
Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная
музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш
разговор.
- Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих
фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.
Доминик нахмурился:
- Вы сказали, он либерал?
- Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не
боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они
пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.
- Зачем он нам в таком случае? - поинтересовался он.
- Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом
помочь. Или есть другие предложения?
Ники молча пожал плечами.
Я покончил с темой и не назвал еще одной причины, по которой
обратился именно к Рону никто не боялся левизны Рона, никто не боялся
таких розовых - кто много говорит, но ничего не делает. Каким и был Рон.
В комнате появились Рон и его жена.
- А это, - галантно сказал Рон, - моя дорогая супруга, Джейн.
- Очень приятно! - произнесла она после того, как Доминик и я
сказали, как рады познакомиться с ней.
Затем она вместе с Роном повела нас в комнату для ужина. Комната не
была большой - большая рассчитана, как минимум, на двадцать человек, а эта
просто огромна и могла служить столовой для всей великой армии
республики... Вокруг нарастал звук музыки.
Я спросил Доминика через стол:
- Как вам нравятся эти звуки?
Он повертел головой, как все люди, впервые слышавшие стерео.
- Это новая система, - пояснил я. - Вслушайтесь в музыку, какие
восхитительные звуки скрипки, с одной стороны, и мелодия оркестра, с
другой. Эта штука у Рона уже больше года!
- Возможно, скоро это появится у каждого, - скромно сказал Рон. - Но
пока таких стереопроигрывателей выпускается не так много, а Джейн очень
любит музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
средних лет и позвала нас в помещение. Она не приветствовала по имени
Джимми и не обращала на меня никакого внимания. Она не задавала вопросов и
не подсказывала, куда направляться. Список того, что она не делала,
безусловно, очень длинен. Что она делала - так только то, что провела нас
сквозь гигантское трехэтажное фойе по покрытой ковром лестнице,
изогнувшейся ко входу, через проходы, мимо маленькой жилой комнаты с
камином, тахтой и удобными креслами. Везде было пусто. В конце концов мы
пришли к стеклянным дверям гибрида теплицы и спортзала. Вне его было
слишком жарко, внутри - жарко вдвойне. Зал был переполнен тропическими
растениями, тянувшимися к застекленной крыше, деревьями, увитыми
виноградной лозой. Это все напоминало джунгли, пахло загнивающими
растениями и влажной землей.
В центре зала находился длинный и узкий бассейн, в котором купался
совершенно голый пожилой мужчина. Погруженный в воду, он казался более
тощим, но его это не волновало. Тяжело дыша, он дергал коленями, и в нашу
сторону летели брызги.
- Девяносто восемь! - Он поплыл в дальний конец бассейна
австралийским кролем. Девяносто девять! - Сделал последнее усилие и поплыл
к нам на большой скорости, изящно скользя руками возле седых волос и
энергично вспенивая воду. - Сто! - крикнул он, задыхаясь, и уцепился за
край бассейна.
Еще один молодой негр, скорее серьезный, чем бодрый, протянул
полотенце. Старик обтер лицо и улыбнулся.
- Добрый вечер, джентльмены! - произнес он.
Я сказал ему что-то. Это было не совсем "добрый вечер!", но вполне
вежливо. Джимми сделал еще лучше: спустился к бассейну, взял скользкую
мокрую руку старого пловца и энергично потряс ее.
- Рон! - сказал он сердечно, во всяком случае, это звучало искренне.
- Я уж и не говорю, как мы рады видеть вас!
- Пожалуйста, не стоит так, Лари... - скромно сказал старик. - В
конце концов, я лишь исхожу из важнейших гражданских прав!
- Да, я понимаю! - задорно сказал "Джимми", не подсматривая из
осторожности, подцепил ли я имя. - Сейчас я по поводу Доминика. У него
возникла немного странная проблема с ФБР. Они заявили, что видели, как он
пытался проникнуть в секретное правительственное учреждение, у них есть
фото и отпечатки пальцев, но он имеет свидетельницу с безупречной
репутацией, давшую показания, что как раз в то время он был за тысячи миль
оттуда вместе с ней.
Рон полностью вылез из бассейна и вытерся полотенцем. Ему было лет
семьдесят, но, когда я взглянул на его суживающийся торс и открытую взору
талию, я захотел быть таким же семидесятилетним. Он не только отлично
сохранился, но и выглядел знакомым. Обтершись, мужчина бросил полотенце на
кафельный пал и с помощью негра надел белоснежный халат.
- Я больше не участвую в детективных фильмах, Лари! - сказал он,
оскалив зубы.
И я вдруг понял, почему он показался знакомым. Это был киноактер, по
крайней мере, раньше. Он был не звездой, а одним из тех, кого вы узнаете,
даже если забыли сами, пока помнит ваше подсознание. Кажется, с ним вышел
какой-то скандал... Скандал? По крайней мере, неприятности. Я не помню
деталей, но его за это уволили. Не только с работы его выгнали, но из
индустрии тоже... Вероятно, это касалось политики.
Но чем бы это ни было, это случилось давно - после Второй мировой,
когда я еще только готовился появиться на свет. Теперь старый Рон
более-менее был свободен и прекрасно сохранился, даже не принимая в расчет
тонкую талию, квадратные плечи, приятную улыбку и белоснежный локон волос,
свисающий на глаза.
Именно так он выглядел.
Старик Рон не стал задерживаться в бассейне, а сразу же прошел в
комнату с кушеткой и креслами. Минут через пять туда вошли и мы. За это
время кто-то развел огонь в камине и вытащил из серванта бутылку и фужеры.
Это, наверное, был третий чернокожий предложивший нам выпить, пока хозяин
сидел в кресле около камина и согревал ноги. Вы помните, что дело было в
августе? Могу поспорить, что этим ножкам было холодно - но согреть их
лучше таким образом, чем полностью отапливать треклятую комнату.
Когда мы немного выпили. Рон поднял бокал, живо сглотнул половину и
затем одарил меня и "Джимми" очаровательной улыбкой.
- Хорошо, Лари! - сказал он. - Какое безнадежное дело ты принес мне
на этот раз?
Коммутатор Дабл-Джи-Эн был наводнен срочными звонками. Каждый звонок
был вопросом. Одним и тем же. В конце третьего периода изображение
переключилось на футбольный матч. Вопросы были скорее любопытными: ну кто
же в мире смотрит футбол сейчас, в августе?
АВГУСТ, 19. 1983 г. ВРЕМЯ: 9.15 ВЕЧЕРА. ЛАРИ ДУГЛАС
Человек моего образа жизни постоянно должен держаться с
осторожностью. Не каждую неделю я обладаю деньгами. Многие недели у меня
большой жирный нуль или же приходится подтягивать минус. Поэтому, как
только мелькнет удача, я делаю свой бизнес.
Когда Найла рассказала мне о незадачливом простаке, пойманном прошлой
ночью, а временами она рассказывает очень дельные вещи, я решил
присмотреть за ним. Я почувствовал, что это - мой шанс, хотя и не совсем
был в этом уверен.
Жизнь всегда найдет повод подсунуть удачу, если вы ее ищете. И все
это очень легко. Для меня было сущим пустяком зайти на слушание дорожного
суда и заключить небольшую сделку со старым офицером Паппом.
- Раз вы просите, Лари, то с ним все о'кей!
- Разумеется.
- Тогда я могу заявить этим чинушам, что меня вызывают по долгу
службы. Но предупредите своего приятеля, что ждет его в следующий раз!
- По рукам! - сказал я и во время рукопожатия незаметно сунул
двадцать долларов. Для меня это просто нормальная деловая плата.
При моем образе жизни вы очень нуждаетесь в дружеских отношениях с
полицейскими. Это может стоить им разжалования, но, по крайней мере, они
будут стараться.
Как говорила мэм, я очень похож на дедушку Джо. Прежде чем он приехал
в Америку и сменил имя, он был налетчиком на банки. Конечно, он
использовал пушку, но я не занимаюсь подобными вещами. Иногда, когда
всякие тупицы доверчиво оценивают только что купленное идеальное
бриллиантовое кольцо на углу улицы или вкладывают деньги в нефтяные акции
с двойной гарантией, им приходится побегать за мной. И пока я состою в
близости с Найлой Христоф, самое большее, что со мной могут сделать, - так
это просто предупредить. Все это время мне приходится называть ее милой и
любимой и получать взамен поистине хорошее...
Я придерживаюсь милых арабов, хотя иду не совсем той же дорогой. Есть
места, где я изгибаю линию, более того... Хорошо, сейчас они любят более
молодых мальчиков. Что моложе меня - это точно? Иногда мне кажется, что
было бы лучше, если бы я поступал правильно, но я живу в этом мире, и
ничего не изменить.
Пока я смотрел, как обыватель с вдохновением запутывал Рона. Я
приветливо держался с ним, рассчитывал, что рано или поздно настанет время
для расчета. Когда он оскорбил эту зануду Де Сота, я понял, что все
предусмотрел верно. Видите ли, старый ворчун Рони действительно трудная
натура, но, если вы узнаете, как им управлять, он сделает невозможное. А я
знаю, как держать его в руках.
- Рон! - сказал я серьезно и без предубеждения. - Вы правы. Я сам
возьмусь за это.
Он подмигнул мне, смешно подняв одну бровь.
- Насчет чего я прав, Лари? - спросил он.
Это было поистине прекрасное мгновение! Он научился этому давно -
когда мечтал получить звание генерал-майора, еще до того, как спутался с
профсоюзами и тому подобными. Вам не следует слишком сильно доверять
подмигиванию или улыбке, потому что улыбка сходит, подобно ставням
пушечных амбразур на корабле адмирала Нельсона, а потом резко ударит вас
смертельным ядром.
- Вы правы, - сказал я, - что Ники Де Сота получил промашку с ФБР, а
я не прав, приведя его с собой в поисках поддержки.
Да, конечно. Де Сота говорил об озадачивающих обстоятельствах, и
болтовня Рона имела значение. Это выступало наружу: глаза его прищурились,
а на лице застыл стальной взгляд маршала, который разговаривает с
человеком вне закона, не имеющим права покидать город.
- Я думаю, - сказал он уверенно, - что вам необходимо рассказать мне
все с самого начала и позволить самому принять решение.
- Я не хотел причинить вам беспокойство...
- Тут нет никаких хлопот, Лари, - возразил он, и я заметил его
попытку поймать собственное отражение на французской двери.
Что я мог сделать? Конечно же, только то, что надо.
- Вы совершенно правы, Рон! - сказал я и начал прорабатывать детали.
Это требовало времени: Рон не из тех, кто схватывает все с лету, как
и Де Сота. Краем глаза я увидел, что он сердито уставился в пол и молчал.
Ни на что не жаловался и Рон, пока я рассказывал историю. Я объяснял
ему, что произошла ошибка, несмотря на то, что обнаруженный в Долилабе
человек являлся двойником Доминика, настолько похожи их облики. Затем я
сделал небольшую паузу, когда Рон дал сигнал для следующего бокала и
вникал в сущность сказанного.
- Этот другой парень выглядел точно таким же? - уточнил Рон.
- Да-да, совершенно верно!
- И у него были такие же отпечатки?
- Вот именно, Рон!
- Но, тем не менее, это был не Доминик?
Я кивнул.
- И к тому же, - настороженно подвел он итог, - как я могу видеть,
это очевидная ошибка...
Я восторженно кивнул головой, мельком взглянув на Доминика, и слегка
подтолкнул его, чтобы он сделал то же самое. Ники это не устроило: он
ничего не сказал, но взгляд его был леденяще холодным. Доминик Де Сота не
радовал меня, но он просто не знал, как обращаться со старым Рони.
Рон встал.
- Лари! - сказал он. - Никни вы, без сомнения останетесь поужинать?
Безусловно, время перевалило за десять вечера, и только бывшие
киноактеры могут задерживаться до таких часов.
- Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку,
скажите Хираму, чтобы он включил стерео.
И он пошел одеваться. Я не думал, что "не спешить" было легкой
задачей.
- Какого черта вы тянете? - спросил Лесото, как только старик вышел
за пределы слышимости.
Я успокоил его:
- Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?
- Кажется, нет.
- Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, - пояснил я. -
Видите ли. Рон - большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в
черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но...
Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.
- Немного музыки и комплименты от хозяйки, - прожурчал он и снова
исчез.
Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная
музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш
разговор.
- Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих
фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.
Доминик нахмурился:
- Вы сказали, он либерал?
- Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не
боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они
пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.
- Зачем он нам в таком случае? - поинтересовался он.
- Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом
помочь. Или есть другие предложения?
Ники молча пожал плечами.
Я покончил с темой и не назвал еще одной причины, по которой
обратился именно к Рону никто не боялся левизны Рона, никто не боялся
таких розовых - кто много говорит, но ничего не делает. Каким и был Рон.
В комнате появились Рон и его жена.
- А это, - галантно сказал Рон, - моя дорогая супруга, Джейн.
- Очень приятно! - произнесла она после того, как Доминик и я
сказали, как рады познакомиться с ней.
Затем она вместе с Роном повела нас в комнату для ужина. Комната не
была большой - большая рассчитана, как минимум, на двадцать человек, а эта
просто огромна и могла служить столовой для всей великой армии
республики... Вокруг нарастал звук музыки.
Я спросил Доминика через стол:
- Как вам нравятся эти звуки?
Он повертел головой, как все люди, впервые слышавшие стерео.
- Это новая система, - пояснил я. - Вслушайтесь в музыку, какие
восхитительные звуки скрипки, с одной стороны, и мелодия оркестра, с
другой. Эта штука у Рона уже больше года!
- Возможно, скоро это появится у каждого, - скромно сказал Рон. - Но
пока таких стереопроигрывателей выпускается не так много, а Джейн очень
любит музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36