Да хранит вас бог от всяких огорчений. (Пьет, задумчиво.)Знаете, если человек дожил до моего возраста, но, в сущности, так и не начинал жить, с ним происходит одно из двух: либо у него полностью умирает душа – а в Брикмилле полно людей, которые фактически умерли много лет назад, – либо он начинает ненавидеть жизнь, превращается в большую серую крысу, готовую грызть все живое.
Клинтон (сухо).Кто же, в таком случае, мы: ходячие мертвецы или большие серые крысы?
Кэттл. По-моему, вы – крысы. Лютые враги того, что я называю настоящей жизнью.
Клинтон. Что же вы называете настоящей жизнью, позвольте узнать?
Кэттл. Не могу вам объяснить. А если бы мог, это означало бы, что настоящая жизнь проще, беднее, чем она есть на самом деле.
Стрит (довольно грубо).Ваша настоящая жизнь доведет вас до помешательства. Вы и сейчас уже не отвечаете за свои поступки.
Кэттл. Вы правы. Отныне, джентльмены, я намерен всеми доступными мне средствами уклоняться от ответственности и обязательств, коими обременен каждый благонамеренный и добропорядочный гражданин Британской империи. Несчастный он человек!
Клинтон (сухо).Следовательно, таковы ваши намерения?
Кэттл (увлекаясь).Да, отныне деньги, которые я тратил на уплату налогов и страховые взносы, на всякие пожертвования и поборы, я буду тратить на путешествия, рестораны, вино, роскошные туалеты для женщин, на билеты в-симфонические концерты. Я буду встречаться только с богемой, буду вежлив с теми, кто мне приятен, и страшно груб с тупыми и зазнавшимися коммерсантами и чванливыми чиновниками. (Подходит к письменному столу. Ставит стакан.)А теперь, джентльмены, хватит спорить. Предлагаю пить виски, играть в «Охоту в джунглях», или, если хотите, можете исполнить что-нибудь вот на этом барабане и этих тарелках. А если не хотите, попрошу вас меня оставить.
Стрит. Убедились, мистер Клинтон? Явно не все дома.
Клинтон (встает).Наш друг, вероятно, ждет у подъезда.
Кэттл. Если вы имеете в виду вашего приятеля доктора, то беспокоить его излишне: я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. (Закуривает трубку.)
Стрит (со зловещими нотками в голосе).Иногда врачебное свидетельство может спасти человека от серьезных неприятностей.
Во время последующего диалога, вплоть до того момента, когда Стрит ударом кулака собьет Кэттла с ног, Клинтон и Стрит медленно подступают к нему е обеих сторон.
Клинтон (со зловещими интонациями в голосе).Банк не любит, когда его управляющие ни с того ни с сего отказываются выполнять свои обязанности и начинают высказывать крайне опасные для общества мысли. Мы не можем не интересоваться причинами такого поведения.
Кэттл (задумчиво).Так и есть. Большие серые крысы.
Клинтон. Ваши банковские дела могут оказаться в порядке, Кэттл, но могут оказаться и не совсем в порядке. Кто знает? Некоторым людям нужно очень много денег, больше, чем они имеют, – например, на путешествия, рестораны, вино…
Стрит (треплет Кэттла по плечу; ехидно).Или на роскошные наряды для чужих жен. Я видел, как она унесла в ванную халат, унесла и больше не выносила. Совершенно новый шикарный халат.
Кэттл. Замолчите, вы, болван! (Замахивается на Стрита.)
Стрит сильным ударом сбивает Кэттла с ног; тот падает, потеряв сознание.
Стрит (наклоняется над Кэттлом; ровным голосом).Так и знал, что стоит мне это сказать, как он на меня кинется. Чисто сработано, как вы считаете? Вы – свидетель. Я вынужден был его ударить в целях самозащиты, не так ли, мистер Клинтон?
Клинтон. Да, да, бесспорно. Ах, если бы доктору Греноку удалось теперь применить свой метод!
Стрит. Об этом-то я и подумал. Сейчас он в самом подходящем состоянии для лечения. Сходите за Греноком, а я присмотрю здесь за нашим приятелем.
Клинтон. Прекрасно, иду. (Уходит.)
Стрит наклоняется над Кэттлом, смотрит, не пришел ли он в сознание. Из кухни торопливо выходит Моника.
Моника. Послушайте, мистер Кэттл… Ой, что тут происходит?
Стрит. Не твоего ума дело.
Моника (подходит ближе; гневно).Судя по всему, вы избили его до потери сознания?
Стрит. Вынужден был – в целях самозащиты. А тебе-то что до этого? А ну-ка, марш отсюда, девчонка!
Звонит телефон.
(Берет трубку. В телефон).Да?… Ах, это вы, миссис Мун? У телефона инспектор Стрит… Нет, я не могу позвать мистера Кэттла… Его нет…
Моника бросается к Стриту и вырывает у него трубку. Стрит пытается вырвать ее обратно.
Моника (кричит в трубку).Он здесь, он здесь! Они избили его! Он без сознания…
Стрит (выхватывает трубку, кладет ее на рычаг, подходит к Монике и опускает ей руку на плечо).Имя?
Фамилия?
Моника. Моника Твигг.
Стрит. Итак, Моника Твигг, вы оказали сопротивление инспектору полиции при выполнении им служебных обязанностей. Вы арестованы…
Моника (возбужденно.)А в газетах поместят мою фотографию?
Стрит. Возможно.
Моника (в восторге).Ура, мне повезло, повезло!..
В то время как опускается занавес, сияющая Моника усаживается на диван, широко улыбаясь разъяренному Стриту.
Действие третье
Там же. Ранний вечер.
Между вторым и третьим действиями прошло пять минут.
Стрит ходит по комнате. Кэттл, все еще без сознания, лежит на полу. Моника сидит на диване.
Стрит (с деланной строгостью).Ты любишь мыть полы?
Моника. Нет.
Стрит. А ведь, пожалуй, тебе этого не миновать.
Моника. Кто сказал?
Стрит. Я сказал. И судья скажет. Начальница исправительного дома и надзирательницы тоже скажут.
Моника. А что скажут королевская армия и флот?
Входят доктор Гренок и Клинтон. Доктор – плотный мужчина лет сорока, в строгом темном костюме. При нем нет обычного докторского чемоданчика. Стрит идет им навстречу. Моника встает с дивана.
Клинтон. Инспектор Стрит – доктор Гренок.
Доктор. Очень приятно. Прошу прощения. (Проводит беглый осмотр Кэттла и остается явно доволен результатами.)К счастью, физически он человек вполне здоровый. (Собирается еще что-то сказать, но замечает Монику.)А это кто?
Стрит. Не обращайте на нее внимания, доктор. Она под арестом. Оказала сопротивление полицейскому инспектору при исполнении им служебных обязанностей-
Моника (самодовольно).В газетах будет напечатано: «Прелестная девушка сражается с полицией». (Подходит ближе.)
Стрит. Помолчи. Следовательно, доктор, он вполне вам подходит в таком состоянии?
Доктор. При условии, что я приступлю к делу, как только он начнет приходить в себя. Надо полагать, в сознательном состоянии он не согласился бы на гипноз?
Стрит. И близко не подпустил бы вас. Он из этих, из бунтовщиков, понимаете?
Моника. Да поможет ему бог!
Доктор. Явление весьма распространенное. Долго подавляемое подсознательное «я» внезапно берет верх. Легкий случай раздвоения личности. Я говорю легкий, потому что сознательное «я» все еще достаточно сильно. Иначе он был бы совершенно нетерпим в обществе. Надеюсь, вы пока еще не можете сказать о нем этого?
Стрит. Нет. Еще недавно он был примерным гражданином города, пользовался уважением, не причинял никому никакого беспокойства.
Клинтон. И был прекрасным работником.
Доктор. Ясно. Он не говорил вам, что произошло с ним сегодня утром?
Стрит. Говорил. Он услышал голос, который спросил, зачем ему все это нужно.
Моника (самодовольно).Я тоже часто слышу такой голос. Он меня тоже спрашивает, а что тут ответишь?
Стрит (орет).Попридержи язык, не то услышишь звук хорошей оплеухи.
Доктор. Голос? Да, да, голос… обычное явление. Если я не пропущу момент, когда он начнет приходить в себя, коротенький сеанс гипноза окажет целебное воздействие. Я восстановлю доминирующее положение сознательного, первичного «я», которое немедленно же подавит взбунтовавшееся подсознательное, вторичное «я» и загонит его снова внутрь.
Моника отступает назад.
Я могу убедить его, что с ним произошел несчастный случай.
Моника. Подумаешь, я тоже могла бы убедить его в этом.
Доктор. Тс-сс! Любопытное явление. По мере того как темп современной жизни становится все напряженнее, человек все больше теряет естественные интересы и удовлетворение… Пожалуй, его лучше уложить в постель… (Делает знак Стриту.)
Стрит берет Кэттла за ноги, доктор – за плечи.
Итак…,
Они несут Кэттла к спальне.
…при неизбежной потере естественного чувства удовлетворенности и при растущем бессознательном чувстве неудовлетворенности случаи частичного раздвоения личности весьма распространены. Если нам удается вовремя распознать их, то после шока, подобного этому, гипнотические сеансы оказывают самое благотворное действие. Таким образом, мы можем смело утверждать, что гипноз и есть тот метод лечения, к которому следует прибегать в подобных случаях.
Уносят Кэттла в спальню. Клинтон подходит к письменному столу, листает телефонную книгу, поднимает трубку, набирает номер. Из кухни торопливо выходит миссис Твигг; она поражена, увидев Монику,
Миссис Твигг. Моника, что ты здесь делаешь?
Клинтон (к миссис Твигг).Одну минутку…
Миссис Твигг. О-о… прошу прощения, сэр.
Клинтон (в телефон).Справочная?… Когда отходят поезда на Бирмингем?… Нет, это слишком рано. А следующий?… Благодарю вас. (Кладет трубку.)
Миссис Твигг (подходит ближе).Простите, сэр, но это моя дочь, и я никак не могу понять, что она здесь делает.
Моника (с нескрываемым удовольствием).Я арестована.
Миссис Твигг (обескураженно).Арестована? Силы небесные! Чего ты опять натворила?
Моника. Что значит «опять»? Можно подумать, что меня уже когда-нибудь арестовывали.
Миссис Твигг. Этого еще не хватало!..
Моника. Очень возможно, что в газетах поместят мою фотографию.
Миссис Твигг (в ужасе).Подумай, что скажет твоя тетка Флори! Неприятностей не оберешься. (Клинтону.)В последнее время никак не могу понять, когда она говорит всерьез, а когда шутит. Вы не скажете, сэр, что здесь произошло?
Клинтон. Сейчас выйдет инспектор Стрит. Думаю, что ничего страшного не случилось.
Миссис Твигг. А где же мистер Кэттл?
Клинтон. Он в спальне. Сейчас у него врач.
Миссис Твигг (торжествующе).Ну, что я тебе говорила, Моника Твигг? Я сразу заметила, что он не в себе.
Моника. Скажешь еще! Просто инспектор нокаутировал его, вот и все. А теперь они дают ему этот самый… как его там?… Гипнотизм. Как в кинофильме, который я недавно видела.
Миссис Твигг (возмущенно).Замолчи, Моника! Если бы ты поменьше ходила в кино и не читала этих дурацких киножурналов, тебе не лезла бы в голову всякая ерунда. Только две вещи в голове: кино да любовь.
Клинтон. Совершенно верно.
Моника. Ну вот, начали! Послушать вас, так это мы ее изобрели. Любовь существовала и до нас. Разве не так?
Миссис Твигг. Нет, раньше все было иначе. Это ты считаешь, что у всех на уме любовь. Вспомни, чего ты наговорила на бедного мистера Кэттла, когда я сказала, что любовь его совсем не интересует!
Моника. Видела бы ты тот шикарный халат, который она ради него купила, и как она глядела на него – точь-в-точь, как кошка на сметану, – ты бы так не говорила.
Миссис Твигг (разгневанно).Все это твои выдумки, Моника! В эдакий ненастный день, да еще в понедельник никому и в голову не полезет…
Стрит (выходит из спальни).Что в голову не полезет?
Моника. Любовь!
Стрит (неодобрительно).Так вот о чем мы теперь заговорили! Только-только со школьной скамьи, а – поди же! – рассуждает о любви!
Моника. Да будет вам известно, я окончила школу три года назад.
Миссис Твигг. Не обращайте на нее внимания, инспектор. Она и сама не знает, что говорит.
Моника. Нет, знаю. Это она злится на меня за то, что я не могу долго удержаться ни на одной работе.
Стрит. А почему?
Миссис Твигг (простодушно).Все из-за этой… из-за любви!
Стрит. А что, собственно, вам здесь нужно?
Миссис Твигг. Я только хотела спросить у мистера Кэттла, не хочет ли он поесть чего-нибудь. Я могла бы приготовить ему чудесный омлет.
Моника. И накормить его, пока он еще здесь.
Стрит. Заходите потом, потом, миссис Твигг. А сейчас вы нам мешаете. Да прихватите-ка с собой и вашу дочь.
Моника (разочарованно).Выходит, я уже не под арестом?
Стрит. На этот раз сошло.
Моника (возмущенно).Тоже мне полицейский! Сам не знает, чего хочет!
Стрит (орет).Убирайтесь вон!
Миссис Твигг торопливо выталкивает Монику в кухню.
(Конфиденциально.)Я оставил доктора одного. Толковый малый, свое дело знает.
Клинтон. Да, да. Он уже не раз нам помогал. В нашем деле случаи нервного потрясения происходят довольно часто.
Стрит. Мне кажется, все будет в полном порядке.
Клинтон. В таком случае буду очень признателен вам за помощь, инспектор.
Стрит. Пустяки, мистер Клинтон. Всегда к вашим услугам.
Клинтон. Должен признаться, что не совсем понимаю ваше горячее участие в этом деле, инспектор. Ведь это не совсем по вашей части, а?
Стрит. Верно. Но когда утром я ушел, а он остался здесь один, веселый, беспечный, как ребенок, – да и меня самого эта детская игра, знаете, позабавила, – мысль, что у него нет никаких забот, если хотите, меня просто разозлила. Я-то должен вернуться к своим обязанностям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11