- Нужно анатомировать этого зверя.
Миджок заворчал и заерзал на месте.
- Не нервничай, Миджок.
Райт расправил крылья мертвой твари, пригвоздил их к земле острыми
колышками и острым охотничьим ножом сделал разрез на кожистом брюхе.
- Это твоя добыча, Пол. Отличный выстрел в голову. Мозг для анализа
придется взять из другого экземпляра. Но, я думаю, мы оставим это Сирсу...
ах, вот оно что! Ну, конечно. То-то оно весит не больше тридцати фунтов.
Кости полые, как у птиц. Надеюсь, что они выдержат.
- Надеетесь! - фыркнула Дороти. - А что вы скажете, когда я перейду к
роли хозяйки дома и велю вам убрать это жуткое месиво с только что
подметенного пола?
- Мечта! И, вдобавок, моя лучшая и единственная студентка - медик. -
Райт продолжал работу неуверенными движениями дилетанта. - Обычная начинка
млекопитающего, более или менее. Маленькие легкие, большой желудок. Что?
Две пары почек! Он вынул внутренние органы и разложил на крыле. Кишки
короткие, тоже как у птиц. Да, и эта особа готовилась порадовать мир
потомством в количестве... сейчас посчитаем... шести штук.
- Слишком много, - сказал Пол. - Она переусердствовала.
- Что я действительно хочу знать... ну-ка...
Когда были изъяты легкие, стало видно, что горб на спине был
результатом значительного увеличения четырех грудных позвонков, которые
выдавались как внутрь грудной полости, так и наружу. Райт вырезал спинной
хрящ.
- Черт, лучше бы этим занимался Сирс! Ага, это нервная ткань, и
ничего больше: увеличенный узел спинного мозга.
Райт вскрыл уродливый череп, но кровоизлияние от пули тридцатого
калибра сильно исказило картину.
- Мозг выглядит слишком примитивным. Может ли этот нервный узел между
лопатками быть задним мозгом? Ладно, теории я оставляю Сирсу. Но теперь
ты, сынок, можешь разрезать желудок и посмотреть, что ела старушка на
завтрак.
Неуклюжий разрез, который Пол сделал на скользком желудочном мешке,
не оставил никаких сомнений, чем позавтракала омаша. Среди прочих кусков
из желудка выпала почти неповрежденная семипалая рука. Дороти схватилась
за горло и поспешила отойти со словами:
- В моем положении, между прочим...
- Не падай духом, - крикнул Пол ей вслед. - Самая лучшая хозяйка не
должна так переживать оттого, что запачкали пол!
- Отстань! Я не уйду далеко. Прошу прощения, но я сейчас
действительно не могу вынести это зрелище. И это я, которая изучала
медицину! Мне от одного только вида крови дурно.
- Не переживай, крошка.
- Сам ты крошка! И вымойте потом ваши когти. Вонь дикая.
Миджок что-то взволнованно бормотал. Райт прекратил анатомирование и
выбрался наружу, на луг - осторожно, но быстро - к тому месту, где вчера
они с Полом обнаружили воинов-пигмеев. Райт поднял маленький череп и кость
руки, совершенно очищенные от плоти - возможно, за омаша следовали хищные
насекомые - и брошенный лук. Но вместо того, чтобы вернуться в лагерь,
Райт обратился лицом на запад и поднял свои находки высоко над головой.
Высокий, седой, он прошел шагов двадцать под жаркими лучами солнца в ту
сторону, где пигмеи скрылись в джунглях. Там он положил кости на траву и
вернулся в укрытие. Пальцы его шевелились, губы шептали что-то себе под
нос: старая привычка говорить наполовину с самим собой, наполовину с
внешним миром.
- Омаша, - сказал он, - разгрызают этот увеличенный нервный узел.
Считают его самым лакомым кусочком, что ли?
Миджок вдруг застонал и завздыхал. Он долго переводил взгляд с
нездешней красоты шлюпки на Кристофера Райта и обратно. Он тоже, как и
земной ученый, разговаривал сам с собой. И наконец пришел к определенному
выводу. Что-то произошло внутри него. Миджок повалился на колени перед
Райтом, согнулся в поклоне, схватил человека за руки и прижал его ладони к
своему покрытому шерстью лбу и к закрытым глазам.
- Ну что ты, - сказал Райт. - Что ты, друг...
- Вы избраны, - сказал Пол.
- Но я не стану богом.

6
Миджок отпустил руки своего божества, попятился и сел на подстилку,
глядя куда-то вдаль затуманенным взглядом. Райт погладил его большую
мохнатую голову. Ученый был одновременно озадачен и польщен.
- Так дело не пойдет, - сказал он. - Я не хочу, чтобы нас на этой
планете сочли богами. Ну разве что мы и в самом деле возвысимся над своей
человеческой природой. И чтобы не было никакого Армагеддона в перспективе!
А то люди вечно приходят именно к этому. Ну ладно, Миджок быстро освоит
язык. По мере того, как он будет узнавать слова, он узнает и то, что все
мы без исключения принадлежим к одной и той же большой семье.
Но при звуках его голоса Миджок поднял голову и уставился на Райта с
обожанием. По телу его прошел трепет - но не от страха - и он улыбнулся,
увидев, что улыбается Райт.
- Надо полагать, у Миджока до сих пор не было бога. Он не достиг еще
той стадии развития, на которой разумные существа начинают
персонализировать силы природы. Пока для него силы природы - это всего
лишь силы природы, а он - сгусток восприятия, еще не отдающий себе отчета,
что он знает и чувствует больше, нежели другие животные. Это существо еще
не бросило вызов окружающему миру, оно еще не стало достаточно сложным,
чтобы приобрести такие черты, как подлость, жестокость, амбициозность...
Дороти подперла щеки кулачками, глядя карими глазами снизу вверх на
пожилого ученого. Пол живо вспомнил, как одиннадцать лет назад он поднялся
на борт корабля и впервые увидел ее, сидящую в точно такой позе. И он
влюбился в нее с первого взгляда, в эту прелестную женщину, которая уже
тогда проглядывала в голенастом неуклюжем подростке.
- Док, зачем вы сделали это - там, на лугу?
- Как это зачем, Дороти? Мы должны установить контакт и с пигмеями
тоже. Они дальше продвинулись в развитии, чем наш друг Миджок - значит, с
ними будет труднее. У них уже сложились свои традиции и, возможно, очень
древние. Но установить контакт необходимо.
- Миджок их не любит. Если они придут в наш лагерь...
Райт усмехнулся.
- Вот кой-какие плюсы того, что этот малый считает нас божествами. Я
думаю, он будет делать все, что мы прикажем - до тех пор, пока мы не
научим его независимости.
Пол сказал:
- Док, не сомневайтесь ни на минуту, я вас поддерживаю. Но пока наши
остальные еще не очнулись, нас только трое...
- Четверо.
- Ну да, четверо. И мы должны прежде всего думать о том, как бы нам
самим выжить. Это большая планета. По-моему, вы зря пытаетесь решить все
проблемы, не сходя с этого места.
Райт прислонился к загородке из веток, где ему был хорошо виден луг,
и расслабился. Миджок перебрался поближе к нему.
- Я думаю, у нас нет другого выхода, Пол. Если мы правильно начнем,
то у нас будет шанс продолжать. Последствия ошибки, сделанной в самом
начале, могут растянуться на тысячу лет... Почему, как ты считаешь, Миджок
решил, что нам следует поклоняться? Что его убедило? Наши высокие
достижения: шлюпка, оружие, спасение его от рептилии? Тот факт, что я не
боюсь костей несчастного пигмея? Конечно, все это вместе взятое, но и
кое-что еще. Эд сказал бы, что я опять погрузился в иллюзии - но я уверен,
что Миджок сердцем чувствует то, что еще не в силах постигнуть рассудком.
Сирс, вероятно, согласится со мной, ибо его собственное сердце больше
Люцифера. Миджок не может осознать умом, почему я позвал пигмеев прийти
сюда и забрать своих мертвых. Но в глубине души, в той части его существа,
которая заставила его самого принести нам мох и заботиться о нас, он
понимает мои поступки.
- Вы предлагаете, - сказала Дороти, - попытать удачи, полагаясь на
любовь?
Райт был спокоен. Он ответил ей, осматривая луг:
- Когда человек полагается на что-либо другое, он всегда проигрывает.
Разве не так? Вновь и вновь, на протяжении двадцати или тридцати тысяч
лет. Создавал ли человек хоть что-то хорошее, если окружающие не помогали
ему, не прощали его недостатки, не дарили ему свою дружу? Давным-давно
известная истина. Все учителя человечества не уставали ее повторять.
Лао-цзы, Будда... Или в такой форме, или, наоборот, в виде отрицания: "Кто
с мечом придет..." И так далее. Добро - это не просто отсутствие зла, но
самая действенная из человеческих сил. Орудиями добра служат милосердие,
терпение, храбрость, старательность и самопознание. Каждое из этих качеств
приносит успех только в сочетании с остальными, помните это. И это все,
что мне известно из этики. Остальное - детали, решение насущных проблем по
мере их возникновения. Даже на Земле добро в конце концов возобладало над
злом... по крайней мере, так было, пока наши механические игрушки не вышли
из повиновения. Потом настал век, когда человеческая жизнь была под
вопросом. И тогда же существовала Коллективистская партия. Да, в качестве
первейшего примера абсолютной противоположности моей философии можно
привести именно Коллективистскую партию.
Райт снова разговаривал сам с собой. Негромко и монотонно он
перечислял безрадостные стороны земной истории, и странно звучали его
упреки здесь, на планете, удаленной почти на пять световых лет от места,
где некогда происходили огорчающие профессора недоразумения.
- Коллективистская партия превратила слово "сотрудничество" в фетиш,
в пустой лозунг - как меньше ста лет назад люди поступили со словом
"демократия". Сотрудничество, но без терпения, без милосердия, без
храбрости, и - всегда! - без самопознания.
Дороти продолжала разглядывать его снизу вверх серьезными,
внимательными глазами.
- Эд как-то сказал мне, что его отец был пилотом в армии
коллективистов во время гражданской войны.
- Я знаю. - Райт застенчиво улыбнулся ей, словно извиняясь. - Старые
раны все еще кровоточат, это верно. Я стараюсь не излагать своих
политических взглядов при Эде, если получается. Нет, конечно, Эда нельзя
обвинить в том, что он продолжает войну, которая закончилась до его
рождения. Но все же... Ага, они идут! Ведите себя спокойно.
Пол присоединился к Райту и лесному гиганту около барьера. Дороти на
минутку задержалась около больных. Она пощупала пульс каждого, а к Энн
нагнулась и прошептала ей что-то в самое ухо, хотя девушка не могла ее
слышать.
- Кажется, лихорадка у них прошла, - сказала Дороти. - Все дышат
нормально. Но до вечера вряд ли очнутся...
Пигмеи еще находились на некотором расстоянии от лагеря. Они
пробирались вдоль края леса, и были прекрасно видны людям. Их было только
трое: две женщины и лучник. Возможно, остальные двигались параллельно им в
лесу. Возможно, этих остальных было человек сто. Райт прошептал:
- Есть у нас что-нибудь, из чего выйдет достойный подарок?
Миджок ворчал себе под нос. Он был напуган и несчастен. Дороти
протянула Райту медальон.
- Помните, я вам показывала этот медальон, док? Мне подарила его
сестра-хозяйка в сиротском приюте. Мне нравилось воображать, будто на
портрете моя мать.
- Но, милая моя...
Дороти покачала головой.
- Пол выковал для меня обручальное колечко из металла корабля, и это
единственная земная драгоценность, которую я хочу сохранить. Это женское
лицо, которое то ли похоже, то ли не похоже на лицо моей матери... ах,
док, я давно уже выросла из детских фантазий. Кроме того, мы наверняка
найдем здесь, на Люцифере, новые драгоценности. И еще, док; давайте я сама
это сделаю. Их предводительница - женщина, так не будет ли она меньше
бояться, если ее встретит тоже женщина? Я сниму куртку, чтобы она
видела... - Дороти движением плеч сбросила куртку. - Прошу вас, док. Мне
страшновато, но...
Райт беспомощно посмотрел на Пола.
- Мы...
- Я уже решила, - быстро сказала Дороти.
Подняв медальон кверху, чтобы он ярче сверкал на солнце, женщина
вышла из-под укрытия деревьев и остановилась, ожидая. Рука Пола, сжимавшая
винтовку, мгновенно вспотела. Райт поглаживал Миджока по плечу,
приговаривая:
- Спокойно, Миджок. Спокойно, друг... человек...
Миджок в немом отчаянии впился глазами в лицо своего бога, но
оставался на месте.
Женщина-пигмей остановилась в пятидесяти футах от лагеря и
задумалась. Лицо ее было непроницаемым. Пол видел в бинокль, что ее юное
лицо сплошь покрыто искусной татуировкой. Пауза затянулась. Дороти сделала
несколько шагов к тому месту, где Райт оставил кости, и протянула к
туземке руку с медальоном. Пустой левой рукой она провела вдоль тела,
демонстрируя, что при ней нет оружия. Только тут до Пола дошло, что Дороти
не взяла с собой кобуру с пистолетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39