На этот случай запомните следующее: наш человек будет пользоваться тем же самым кодом, только он скажет «Шелли», а вы должны будете ответить «Китс».
Рекс удивился.
– Я же вам ничего не рассказывал про этот код. По правде сказать, потому, что считал его сущим пустяком.
Илья Симонов ухмыльнулся.
В голосе Кулиджа послышались самодовольные нотки:
– Рекс Бадер, позвольте вам напомнить, что я все-таки директор Всеамериканского бюро расследований.
Рекс поглядел на советского полковника.
– Насколько я понимаю, все собираются держаться в стороне вплоть до моего возвращения. Я это вот к чему: если ваши агенты будут крутиться возле меня, можно сразу сказать, что вся затея пойдет прахом. Люди, которые меня посылают, не дураки.
Симонов кивнул.
– Обещаю, Бадер, что моих людей вы не увидите. Мы даже не будем подслушивать ваши телефонные разговоры. Я вполне сознаю, что если мы попытаемся это проделать, те, с кем вам надлежит вступить в контакт, сразу об этом узнают. Так что мы останемся далеко-далеко, на заднем плане. Новый пароль вам дается только на крайний случай, которого, я уверен, не представится.
– О’кей. Он скажет «Шелли», я отвечу «Китс», и это будет означать, что передо мной ваш агент.
Кулидж сказал:
– Да, еще одно. Я даю вашему карманному видеофону Приоритет второй степени при доступе к Национальному банку данных.
– Приоритет второй степени? – нахмурился Рекс.
– Возможно, вам неизвестно об этой системе. Обычный гражданин имеет четвертую степень. Она может запрашивать из банка данных обычные материалы, заказывать книги и различные сведения из повседневной жизни. Приоритетом третьей степени пользуются особые категории граждан, такие, как, скажем, врачи, которые могут по работе заглянуть в медицинскую карточку любого человека, или полицейские – для проверки криминальных записей. Вторая степень, которой вы теперь обладаете, позволяет получать всю информацию, кроме, разумеется, сверхсекретной, то есть военной и тому подобной. Последняя выдается лицам только с Приоритетом первой степени, а таких, могу сказать вам прямо, наберется немного.
– О’кей, – кивнул Рекс. – Честно говоря, не могу себе представить, зачем бы мне понадобилось проникать в банк данных глубже четвертой степени, но все равно спасибо.
Один день он целиком провел с Софией Анастасис. На ее автомобиле они забрались далеко в сельскую глушь.
Рекс и мисс Анастасис сидели на заднем сиденье, а Луис и Гарри расположились впереди и как будто не прислушивались к разговору.
У прекрасной Софии мало что нашлось сказать нового. Ее задание было простым. Она хотела, чтобы Рекс по возвращении передал ей полный список тех лиц, с которыми он установил связь в Советском комплексе. Она хотела знать о возможных встречах американских и советских должнократов в будущем. Она хотела знать, как относятся советские промышленные менеджеры к идее Роже о всемирном правительстве, опирающемся на транскоры.
Разговор же она закончила следующей тирадой:
– Ах да, еще одно. На территории Советского комплекса уже находятся несколько наших агентов, с какими целями – вас не касается. Существует весьма малая вероятность, что нам придется вступить с вами в контакт. Мы будем использовать все тот же базовый код, только вам скажут «Китс», а вы ответите «Колридж».
Рекс изумленно воззрился на нее.
– Откуда вы узнали про этот код? – воскликнул он.
Сидевший впереди Луис хохотнул.
Едва Рекс вошел в свою квартиру, раздался сигнал телебустера. Усевшись поудобнее в кресло, Бадер нажал кнопку включения. На экране появилось нордическое лицо Дэйва Циммермана. Он опять улыбался.
– Что вам нужно? – спросил Рекс. – Что же это вы: ведь наш разговор могут подслушать.
– Не могут, – отозвался Циммерман.
– Откуда вы знаете?
– Знаю.
– Ну ладно. Что вам нужно?
– Завтра в путь-дорожку, а?
– Откуда вы знаете?
Циммерман проигнорировал вопрос:
– Мы не в состоянии заплатить вам, Бадер. Однако мы были бы весьма признательны, если бы вы сообщили нам, что вам удалось разузнать. Вероятно, нашему человеку…
– О нет, – запротестовал было Рекс.
– …придется выйти с вами на связь. Код будет прежним, только он скажет…
– Знаю, – прорычал Рекс, – «Роберт Бернс».
Брови собеседника поползли вверх.
– Как вы узнали?
– Больше некому! – рявкнул Рекс и отключился.
Он недоверчиво уставился на экран. Все это уж очень смахивает на фарс. Роже хочет, чтобы он предпринял тщательнейшим образом законспирированное путешествие в Советский комплекс и установил там контакт с единомышленниками американского магната, разделяющими его идею о создании всемирного правительства, которое опиралось бы на транскоры. София Анастасис из «Международного производства всякой всячины» полагает, что такое развитие событий будет во вред организации, некогда именовавшейся мафией, и желает знать все подробности. Джон Кулидж и те, кто стоит за ним, опасаются, что изменение существующего положения приведет к устранению со сцены правительственной и военной бюрократии, и потому хотели бы не допустить подобного. Полковник Симонов выражает те же самые идеи – только с советской точки зрения. Дэйв Циммерман обеими руками за всемирное правительство, однако ему нужно, чтобы должнократы получали свои посты выборным путем, снизу, а не назначались бы сверху.
И каждый из них до мозга костей уверен, что уже его-то роль в этом деле никому не известна!
Рекс вставил видеофон в свой стандартный телебустер и сказал:
– Приоритет второй степени. Мне нужно досье Дэйва Циммермана. Личный номер 10-КЛ-224-200.
Кажется, так. Бадер видел этот номер всего только раз, когда рассматривал отобранный у Циммермана видеофон.
Да, так. На экране появилось досье. Можно было бы, разумеется, воспользоваться видеофоном, но большой экран удобнее.
Рекс стал просматривать материал. Все как обычно. Коэффициент интеллектуальности 138, обучался в одной из лучших технологических школ, окончил ее с отличием. Специалист по компьютерам.
Так– так. Кое-что проясняется. Друг Дэйв Циммерман, оказывается, работает техником в Национальном банке данных в Денвере. То есть имеет доступ к информации и к средствам подслушивания и слежения за теми, кого подслушивают.
Криминальные записи. Негусто. В годы Азиатской войны Циммерман поставил свою подпись под несколькими мирными петициями. Участвовал в антивоенных демонстрациях, однажды при столкновении демонстрантов с полицией был арестован. Дело замяли. Никакого упоминания о подрывной деятельности.
Рекс призадумался. У Циммермана достаточно свободный доступ к информации, не мог ли он стереть какие-либо сведения о себе? С другой стороны, вполне возможно, что ВБР обладает дополнительной информацией, которую просто не передает в Национальный банк данных. Все может быть.
Кто следующий, София Анастасис? В ее досье какие-либо важные сведения точно так же отсутствовали. Коэффициент интеллектуальности 132. Сорок два года. Ни за что бы не дал, подумал Рекс. Обучалась в одной из лучших женских школ, потом прослушала курс бизнеса в университете. Имеет докторскую степень. Вот так-то! Входит в состав совета директоров «Международного производства всякой всячины», но чем занимается конкретно – неизвестно. Криминальные записи? Ни единой, даже правила дорожного движения и то не нарушала. Лишь в самом конце досье Рекс натолкнулся на кое-что интересное. Там значилось: «Дополнительная информация – приоритет первой степени».
Потом он ознакомился с досье Фрэнсиса Роже и Темпла Нормана и узнал для себя мало нового. Сплошная тишь да гладь. Высокий коэффициент интеллектуальности, весьма приличное образование. Потрясающая деловая карьера. Никаких криминальных записей.
Рекс фыркнул, потом подумал про Гарри с Луисом, охранников Софии Анастасис или, быть может, ее личных секретарей. Кто их разберет? Но он не знает ни их фамилий, ни личных номеров. Да это и ни к чему.
Довольно долго он сидел перед экраном, потом проговорил:
– Досье Джона Кулиджа, директора Всеамериканского бюро расследований.
На экране появилось лицо Тага Дермотта: он кисло улыбался.
– Рекс, Рекс, – укоризненно произнес он, – ты зарвался. Это информация первой степени.
Бадер передернул плечами.
– Я просто хотел узнать, где кончается моя вторая.
– Хотеть не вредно, приятель, – сказал Дермотт. Его изображение исчезло.
Раздраженный Рекс бросил:
– Досье Тага Дермотта, агента ВБР.
Ему ответил механический голос:
– Информация отсутствует. Уточните, пожалуйста. Каков личный номер данного лица?
– Будь я проклят, если знаю! – проворчал Рекс. – Спрятался, понимаешь, за семью замками!
Подумав немного, он попросил:
– Полковник КГБ Илья Симонов. Его досье, пожалуйста.
Он ожидал, что его отфутболят, но вместо этого получил самый объемистый из всех материал. В Национальном банке данных сведений об Илье Симонове было значительно больше, чем о ком-либо из тех, кем Рекс интересовался раньше. Жизнь советского разведчика была в его досье описана едва ли не день за днем.
Помимо стандартных данных о происхождении, коэффициенте интеллектуальности, возрасте, образовании в досье имелись всякого рода интересные подробности. Например, полковник, оказывается, был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза – награды, которую просто так не дают, как и британский Крест Виктории, немецкий «За заслуги» или американскую Почетную Медаль. Политики и штабные вояки о подобной награде могут только мечтать. Что же такого Симонов сделал, чтобы ее заслужить?
Помимо этого Рекс выяснил, что агент КГБ однажды участвовал в Олимпийских играх, завоевал бронзовую медаль в фехтовании, серебряную в стрельбе из пистолета и еще одну, бронзовую, – в стрельбе из пневматической винтовки. Да, такому только попадись… Рекс даже моргнул, увидев список разведчиков, контрреволюционеров и других врагов советской власти, разоблаченных Ильей Симоновым. Ну и полковник! Судя по всему, он получил от своего руководства полную свободу действий.
Да, Симонову лучше не наступать на ноги. Вся беда в том, что именно это Рекс и собирался сделать.
Ему приказано было отправиться в Прагу и вести себя там, как подобает солидному состоятельному американскому туристу. Ну что же, вот он и в Праге. Первый раз в своей жизни Рекс Бадер оказался за Железным занавесом, который, если верить Фрэнсису Роже, насквозь проржавел. В молодости Бадер совершил обычный тур по Западной Европе, Лондон – Париж Рим. Но в Чехословакии все было по-иному.
Лимузин подвез его к отелю «Новая Ялта», расположенному на Вацлавской площади, в самом центре города. Номер ему выделили на удивление приятный: большие комнаты, высокие потолки, никакой ультрамодерновой мебели, к которой он привык дома.
Вообще у Рекса сложилось впечатление, что здесь отдают явное предпочтение древним искусствам и традициям. Столь явное, что даже в холле отеля за конторкой сидит живой портье. На Западе же, а особенно в Северной Америке, гостиницы почти полностью автоматизированы.
Когда он наконец устроился, приспело время перекусить. Рекс сначала решил было заказать еду в номер, но потом передумал. Ему приказано было гулять по окрестностям, дабы с ним могли установить связь. Вряд ли какой-нибудь советский единомышленник Роже заявится к нему прямо в гостиничный номер.
Спустившись в холл. Рекс подошел к портье.
– Вы говорите по-английски, – сказал он, это было скорее утверждение, а не вопрос.
Портье ответил ему на безукоризненном английском:
– Товарищ Бадер, в наше время любой человек, который кончил школу, знает английский. Быть может, для международного языка это не лучший выбор, но вообще-то его никто преднамеренно и не выбирал.
Рекс озадаченно нахмурился.
Портье рассмеялся.
– Так обычно говорят русские, но они тут ничего не могут поделать – уж слишком далеко все зашло. Все началось с Британской империи, самой крупной из известных в истории. А еще Америка – крупнейшая финансово-промышленная держава. В годы второй мировой войны, когда резко возросло количество морских и воздушных перевозок, возникла острая необходимость в международном языке – чтобы давать указания по посадке самолетов, чтобы вводить корабли в порт, чтобы вести радиопереговоры. И как самый распространенный язык в мире был выбран английский. Это означало, что его должен был выучить каждый пилот и каждый радист, капитан любого судна и его помощники. А также все портовые чиновники, будь они по национальности греками, бразильцами, русскими или китайцами. Поэтому английский начали изучать в школах всех стран мира.
Рекс кивнул:
– Похоже, вы правы. Я тут на днях читал одну статью. В ней говорилось, что когда шведы, норвежцы и датчане объединили свои авиакомпании в Скандинавскую, им пришлось решать, на каком общем языке будут разговаривать летчики и служащие аэропортов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Рекс удивился.
– Я же вам ничего не рассказывал про этот код. По правде сказать, потому, что считал его сущим пустяком.
Илья Симонов ухмыльнулся.
В голосе Кулиджа послышались самодовольные нотки:
– Рекс Бадер, позвольте вам напомнить, что я все-таки директор Всеамериканского бюро расследований.
Рекс поглядел на советского полковника.
– Насколько я понимаю, все собираются держаться в стороне вплоть до моего возвращения. Я это вот к чему: если ваши агенты будут крутиться возле меня, можно сразу сказать, что вся затея пойдет прахом. Люди, которые меня посылают, не дураки.
Симонов кивнул.
– Обещаю, Бадер, что моих людей вы не увидите. Мы даже не будем подслушивать ваши телефонные разговоры. Я вполне сознаю, что если мы попытаемся это проделать, те, с кем вам надлежит вступить в контакт, сразу об этом узнают. Так что мы останемся далеко-далеко, на заднем плане. Новый пароль вам дается только на крайний случай, которого, я уверен, не представится.
– О’кей. Он скажет «Шелли», я отвечу «Китс», и это будет означать, что передо мной ваш агент.
Кулидж сказал:
– Да, еще одно. Я даю вашему карманному видеофону Приоритет второй степени при доступе к Национальному банку данных.
– Приоритет второй степени? – нахмурился Рекс.
– Возможно, вам неизвестно об этой системе. Обычный гражданин имеет четвертую степень. Она может запрашивать из банка данных обычные материалы, заказывать книги и различные сведения из повседневной жизни. Приоритетом третьей степени пользуются особые категории граждан, такие, как, скажем, врачи, которые могут по работе заглянуть в медицинскую карточку любого человека, или полицейские – для проверки криминальных записей. Вторая степень, которой вы теперь обладаете, позволяет получать всю информацию, кроме, разумеется, сверхсекретной, то есть военной и тому подобной. Последняя выдается лицам только с Приоритетом первой степени, а таких, могу сказать вам прямо, наберется немного.
– О’кей, – кивнул Рекс. – Честно говоря, не могу себе представить, зачем бы мне понадобилось проникать в банк данных глубже четвертой степени, но все равно спасибо.
Один день он целиком провел с Софией Анастасис. На ее автомобиле они забрались далеко в сельскую глушь.
Рекс и мисс Анастасис сидели на заднем сиденье, а Луис и Гарри расположились впереди и как будто не прислушивались к разговору.
У прекрасной Софии мало что нашлось сказать нового. Ее задание было простым. Она хотела, чтобы Рекс по возвращении передал ей полный список тех лиц, с которыми он установил связь в Советском комплексе. Она хотела знать о возможных встречах американских и советских должнократов в будущем. Она хотела знать, как относятся советские промышленные менеджеры к идее Роже о всемирном правительстве, опирающемся на транскоры.
Разговор же она закончила следующей тирадой:
– Ах да, еще одно. На территории Советского комплекса уже находятся несколько наших агентов, с какими целями – вас не касается. Существует весьма малая вероятность, что нам придется вступить с вами в контакт. Мы будем использовать все тот же базовый код, только вам скажут «Китс», а вы ответите «Колридж».
Рекс изумленно воззрился на нее.
– Откуда вы узнали про этот код? – воскликнул он.
Сидевший впереди Луис хохотнул.
Едва Рекс вошел в свою квартиру, раздался сигнал телебустера. Усевшись поудобнее в кресло, Бадер нажал кнопку включения. На экране появилось нордическое лицо Дэйва Циммермана. Он опять улыбался.
– Что вам нужно? – спросил Рекс. – Что же это вы: ведь наш разговор могут подслушать.
– Не могут, – отозвался Циммерман.
– Откуда вы знаете?
– Знаю.
– Ну ладно. Что вам нужно?
– Завтра в путь-дорожку, а?
– Откуда вы знаете?
Циммерман проигнорировал вопрос:
– Мы не в состоянии заплатить вам, Бадер. Однако мы были бы весьма признательны, если бы вы сообщили нам, что вам удалось разузнать. Вероятно, нашему человеку…
– О нет, – запротестовал было Рекс.
– …придется выйти с вами на связь. Код будет прежним, только он скажет…
– Знаю, – прорычал Рекс, – «Роберт Бернс».
Брови собеседника поползли вверх.
– Как вы узнали?
– Больше некому! – рявкнул Рекс и отключился.
Он недоверчиво уставился на экран. Все это уж очень смахивает на фарс. Роже хочет, чтобы он предпринял тщательнейшим образом законспирированное путешествие в Советский комплекс и установил там контакт с единомышленниками американского магната, разделяющими его идею о создании всемирного правительства, которое опиралось бы на транскоры. София Анастасис из «Международного производства всякой всячины» полагает, что такое развитие событий будет во вред организации, некогда именовавшейся мафией, и желает знать все подробности. Джон Кулидж и те, кто стоит за ним, опасаются, что изменение существующего положения приведет к устранению со сцены правительственной и военной бюрократии, и потому хотели бы не допустить подобного. Полковник Симонов выражает те же самые идеи – только с советской точки зрения. Дэйв Циммерман обеими руками за всемирное правительство, однако ему нужно, чтобы должнократы получали свои посты выборным путем, снизу, а не назначались бы сверху.
И каждый из них до мозга костей уверен, что уже его-то роль в этом деле никому не известна!
Рекс вставил видеофон в свой стандартный телебустер и сказал:
– Приоритет второй степени. Мне нужно досье Дэйва Циммермана. Личный номер 10-КЛ-224-200.
Кажется, так. Бадер видел этот номер всего только раз, когда рассматривал отобранный у Циммермана видеофон.
Да, так. На экране появилось досье. Можно было бы, разумеется, воспользоваться видеофоном, но большой экран удобнее.
Рекс стал просматривать материал. Все как обычно. Коэффициент интеллектуальности 138, обучался в одной из лучших технологических школ, окончил ее с отличием. Специалист по компьютерам.
Так– так. Кое-что проясняется. Друг Дэйв Циммерман, оказывается, работает техником в Национальном банке данных в Денвере. То есть имеет доступ к информации и к средствам подслушивания и слежения за теми, кого подслушивают.
Криминальные записи. Негусто. В годы Азиатской войны Циммерман поставил свою подпись под несколькими мирными петициями. Участвовал в антивоенных демонстрациях, однажды при столкновении демонстрантов с полицией был арестован. Дело замяли. Никакого упоминания о подрывной деятельности.
Рекс призадумался. У Циммермана достаточно свободный доступ к информации, не мог ли он стереть какие-либо сведения о себе? С другой стороны, вполне возможно, что ВБР обладает дополнительной информацией, которую просто не передает в Национальный банк данных. Все может быть.
Кто следующий, София Анастасис? В ее досье какие-либо важные сведения точно так же отсутствовали. Коэффициент интеллектуальности 132. Сорок два года. Ни за что бы не дал, подумал Рекс. Обучалась в одной из лучших женских школ, потом прослушала курс бизнеса в университете. Имеет докторскую степень. Вот так-то! Входит в состав совета директоров «Международного производства всякой всячины», но чем занимается конкретно – неизвестно. Криминальные записи? Ни единой, даже правила дорожного движения и то не нарушала. Лишь в самом конце досье Рекс натолкнулся на кое-что интересное. Там значилось: «Дополнительная информация – приоритет первой степени».
Потом он ознакомился с досье Фрэнсиса Роже и Темпла Нормана и узнал для себя мало нового. Сплошная тишь да гладь. Высокий коэффициент интеллектуальности, весьма приличное образование. Потрясающая деловая карьера. Никаких криминальных записей.
Рекс фыркнул, потом подумал про Гарри с Луисом, охранников Софии Анастасис или, быть может, ее личных секретарей. Кто их разберет? Но он не знает ни их фамилий, ни личных номеров. Да это и ни к чему.
Довольно долго он сидел перед экраном, потом проговорил:
– Досье Джона Кулиджа, директора Всеамериканского бюро расследований.
На экране появилось лицо Тага Дермотта: он кисло улыбался.
– Рекс, Рекс, – укоризненно произнес он, – ты зарвался. Это информация первой степени.
Бадер передернул плечами.
– Я просто хотел узнать, где кончается моя вторая.
– Хотеть не вредно, приятель, – сказал Дермотт. Его изображение исчезло.
Раздраженный Рекс бросил:
– Досье Тага Дермотта, агента ВБР.
Ему ответил механический голос:
– Информация отсутствует. Уточните, пожалуйста. Каков личный номер данного лица?
– Будь я проклят, если знаю! – проворчал Рекс. – Спрятался, понимаешь, за семью замками!
Подумав немного, он попросил:
– Полковник КГБ Илья Симонов. Его досье, пожалуйста.
Он ожидал, что его отфутболят, но вместо этого получил самый объемистый из всех материал. В Национальном банке данных сведений об Илье Симонове было значительно больше, чем о ком-либо из тех, кем Рекс интересовался раньше. Жизнь советского разведчика была в его досье описана едва ли не день за днем.
Помимо стандартных данных о происхождении, коэффициенте интеллектуальности, возрасте, образовании в досье имелись всякого рода интересные подробности. Например, полковник, оказывается, был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза – награды, которую просто так не дают, как и британский Крест Виктории, немецкий «За заслуги» или американскую Почетную Медаль. Политики и штабные вояки о подобной награде могут только мечтать. Что же такого Симонов сделал, чтобы ее заслужить?
Помимо этого Рекс выяснил, что агент КГБ однажды участвовал в Олимпийских играх, завоевал бронзовую медаль в фехтовании, серебряную в стрельбе из пистолета и еще одну, бронзовую, – в стрельбе из пневматической винтовки. Да, такому только попадись… Рекс даже моргнул, увидев список разведчиков, контрреволюционеров и других врагов советской власти, разоблаченных Ильей Симоновым. Ну и полковник! Судя по всему, он получил от своего руководства полную свободу действий.
Да, Симонову лучше не наступать на ноги. Вся беда в том, что именно это Рекс и собирался сделать.
Ему приказано было отправиться в Прагу и вести себя там, как подобает солидному состоятельному американскому туристу. Ну что же, вот он и в Праге. Первый раз в своей жизни Рекс Бадер оказался за Железным занавесом, который, если верить Фрэнсису Роже, насквозь проржавел. В молодости Бадер совершил обычный тур по Западной Европе, Лондон – Париж Рим. Но в Чехословакии все было по-иному.
Лимузин подвез его к отелю «Новая Ялта», расположенному на Вацлавской площади, в самом центре города. Номер ему выделили на удивление приятный: большие комнаты, высокие потолки, никакой ультрамодерновой мебели, к которой он привык дома.
Вообще у Рекса сложилось впечатление, что здесь отдают явное предпочтение древним искусствам и традициям. Столь явное, что даже в холле отеля за конторкой сидит живой портье. На Западе же, а особенно в Северной Америке, гостиницы почти полностью автоматизированы.
Когда он наконец устроился, приспело время перекусить. Рекс сначала решил было заказать еду в номер, но потом передумал. Ему приказано было гулять по окрестностям, дабы с ним могли установить связь. Вряд ли какой-нибудь советский единомышленник Роже заявится к нему прямо в гостиничный номер.
Спустившись в холл. Рекс подошел к портье.
– Вы говорите по-английски, – сказал он, это было скорее утверждение, а не вопрос.
Портье ответил ему на безукоризненном английском:
– Товарищ Бадер, в наше время любой человек, который кончил школу, знает английский. Быть может, для международного языка это не лучший выбор, но вообще-то его никто преднамеренно и не выбирал.
Рекс озадаченно нахмурился.
Портье рассмеялся.
– Так обычно говорят русские, но они тут ничего не могут поделать – уж слишком далеко все зашло. Все началось с Британской империи, самой крупной из известных в истории. А еще Америка – крупнейшая финансово-промышленная держава. В годы второй мировой войны, когда резко возросло количество морских и воздушных перевозок, возникла острая необходимость в международном языке – чтобы давать указания по посадке самолетов, чтобы вводить корабли в порт, чтобы вести радиопереговоры. И как самый распространенный язык в мире был выбран английский. Это означало, что его должен был выучить каждый пилот и каждый радист, капитан любого судна и его помощники. А также все портовые чиновники, будь они по национальности греками, бразильцами, русскими или китайцами. Поэтому английский начали изучать в школах всех стран мира.
Рекс кивнул:
– Похоже, вы правы. Я тут на днях читал одну статью. В ней говорилось, что когда шведы, норвежцы и датчане объединили свои авиакомпании в Скандинавскую, им пришлось решать, на каком общем языке будут разговаривать летчики и служащие аэропортов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17