— Не встретил сейчас своего “протеже”, соискателя Крикунова? Ты правильно угадал, молодец, спасибо.
— Не за что, я всегда пожалуйста…— Вася от похвалы зарумянился еще больше. — А я еще привел, тоже вроде по вашей части, — он высунулся в дверь:— Войдите, гражданка!
Вошла, вернее, вбежала полная женщина лет сорока в платье из переливающейся зеленой парчи, разодранном на боку и в рукавах; в дыру в рукаве выглядывала белая кожа с лиловым синяком; другой синяк зрел под левой скулой широкого лица. В руке дама сжимала радикюль.
— Во-от, — запричитала она густым голосом, — глядите, как меня благоверный отделал! Любуйтеся. Это еще не все, — она неизящно изогнулась, завернула подол платья, показала пышную ногу с синяком выше колена, — во-от! Пинал, паразит. Я и справку взяла насчет побоев, а как же!
— Да с этим не к нам, уважаемая…— Звездарик скривился, недоуменно взглянул на Долгопола.
— Нет-нет, вы послушайте, — поднял палец тот. — Расскажите, как было дело.
Гражданка, всхлипывая и сморкаясь, принялась рассказывать. Муж пьет. Сам-то он ничего, совестливый, хороший — только слабовольный. Дружки и подбивают. Мало того, что получку перестал отдавать, так и вещи из дому уносит. Не знала, как быть, соседка надоумила: купи, говорит, кассету с сильной волей да введи ему — сам бросит. Многим, дескать, помогло.
— Я и с самим поговорила, когда проспался, он был не против. Ну, нашла на толчке у одного чернявого с девятью баллами, хорошо заплатила, не пожалела. Потом другого мне показали, который вводит, ему заплатила. Сама присутствовала, когда Сашеньке вводили эту волю, чтоб без обмана. Думаю — ну, все. А он… а он!…— женщина снова захлюпала. — Мало того что пьет-гуляет пуще прежнего, так теперь еще и дерется. Раньше-то пальцем не трогал! А, окромя того, знакомые уже сказывают, он себе на стороне и другую за-ве-е-ел! — И в резонанс с ее голосом зазвучали оконные стекла.
— Кассета с вами? Покажите, — попросил Семен Семенович.
Женщина достала из ридикюля, подала. Кассета была четырехштырьковая, для сутей третьего порядка. Одного только взгляда на маркировку начальнику отдела было достаточно, чтобы понять дело.
— Ах, гражданка, — с сердцем сказал он, — если совершаете противозаконную махинацию, так хоть делайте с умом! Бывает воля и воля. Вашему мужу недоставало пассивной воли, сопротивляемости, стойкости против соблазнов, умения сдерживать желания. Вы же ему всадили активную, что в сочетании с нестойкостью и привело к прискорбным результатам.
— Это что ж теперь будет, миленькие?! — всполошилась дама. — Мне ведь хоть и домой не возвращайся!
— Что будет… нельзя так делать, нехорошо, — усовещал Звездарик. — Мало ли способов лечить от пьянства, а вы на махинации пустились. Незаконно введенную в вашего мужа чужую пси-суть мы изымем; станет прежним…
— Вот спасибо-то! А… а деньги? Я ведь как потратилась-то!
— Ступайте в приемную, возьмите бумагу, опишите людей, которым вы платили за кассету, за всучивание. Найдем, взыщете с них.
— Место, куда мужа водили, сможете указать? — вступил Витольд Адамович.
Женщина подумала, покачала головой:
— Нет, не смогу. Ночью вели, да еще петляли нарочно по переулкам. Только что глаза не завязывали. Дом помню: пятиэтажный, вроде новый, без лифта. На самый верх поднимались.
— И это опишите.
Дама ушла. Звездарик без околичностей обратился к Долгополу:
— Многоуважаемый Василий Лукич, категорически предлагаю вам перейти в ОБХС! Такие нам нужны.
— Ой, ну что вы! — застеснялся-зарумянился тот, хотя губы сами растягивались в довольную улыбку: чувствовалось, что Вася мечтал о таком приглашении. — Я бы всей душой, но у меня ж и образования нет, а работа у вас умственная, как бы не осрамиться. Да и не отпустят меня…
— Отпустят, — твердо сказал Семен Семенович, вспомнив о своих полномочиях члена галактической тройки. — Это мы мигом.
— Образование дело наживное, — включился Витольд. — На курсы пошлем. Главное, у тебя чутье. Талант!
— Для начала на техническую должность, — продолжал Звездарик, — пси-оператором БХС, опером. Но как только проявишь себя в серьезном деле (а я не сомневаюсь, что проявишь!), сразу станешь исследователем. Ну, согласен? По глазам вижу, что согласен…
Начальник отдела сел на телефон — и…
3
…когда в Кимерсвильском ОБХС появился Порфирий Петрович Холмс-Мегре № 7012 ГУ БХС (пси)Н, то Вася с полным основанием был ему представлен так:
— Это наш новый, подающий большие надежды сотрудник, оператор Долгопол Василий Лукич. Восходящая звезда пси-сыска.
— Лукич — фамильярно, — заметил новоприбывший, пожимая всем руки. — Надо — Лукович, Василий Лукович.
Отдельцы переглянулись, но возражать высокому гостю не стали: Лукович так Лукович.
— Можно просто Вася, — сказал Долгопол.
Детективная проницательность агента 7012 была, если брать по земным меркам, слишком уж чрезмерной, неприличной какой-то. Когда он рассматривал и слушал представляющегося ему Звездарика, то и сам на секунду приобрел его облик: нос сделался узким и хрящеватым, выгнулся саблей над втянутыми губами, лоб также продлился бледной лысиной. При знакомстве с Витольдом-Виа комиссар сам стал полненьким, с пухлым лицом и коричневыми тенями под глазами, плешивеньким; но одновременно облик этот будто окутал марсианский вихрь, стеблей, побегов, колючек.. А оглядывая Васю, агент вытянулся, постройнел, черты лица молодо подтянулись, так же выпятилась нижняя губа. Глядеть на это было жутковато.
— Я к вам не с пустыми руками, — начал Мегре, вернувшись в свой облик. Но не успел закончить фразу: из приемной донеслись крики, оттуда к исследователям вбежал, прикрывая голову руками, поджарый брюнет, задержанный комиссаром у пси-вокзала. За ним неслась, награждая его тычками и пинками, пострадавшая с ридикюлем.
— Вот он, родненькие, паразит в синих очках! Я тебя сразу узнала, ирода. Ты видишь, какая я, видишь?! Так ты сейчас будешь хуже. Ты у меня станешь тонкий, звонкий и прозрачный, спекулянт несчастный! — И женщина потянулась руками, ногтями, всем существом к физиономии и жидким волосам брюнета.
— Ув-в-в.. ух-х…— лепетал тот, отступая. — Спасите!
— Тихо! — прикрикнул на даму Звездарик. — Это тот, который продал вам кассету?
— Он, родимый, он! Я про него писала, а он легок на помине. Дайте мне его, я сама…
— Спокойно, — оттеснил ее начальник отдела. — А вы сядьте! — он указал спекулянту на КПС.
— Только не сюда! — шарахнулся тот: знал, видно, что это за кресло. — Сяду… отсижу, сколько положено. Но в таком не виновен, гражданин начальник, клянусь детьми! Покупать покупал, продавать продавал. Но себе — ни-ни, никогда. Ее, — он указал на женщину, — узнаю. Продал — признаю. Готов дать письменные показания.
— Так вы что, с повинной пришли? — не понял Звездарик.
— Да, с повинной!
— Нет, — подал голос Мегре, — это я привел.
— Не, не с повинной, — мгновенно перестроился брюнет. — Задержан, осознал, раскаиваюсь. Все скажу.
— Кстати, о детях, — поинтересовался Витольд, — а им вы не вводили перекупленные сути? Родители часто так делают.
— У меня нет детей, гражданин начальник. Про детей это я так, для образности, фольклор. Какой я родитель — цыпленок пареный, цыпленок жареный!.. — спекулянт поднял плечи, искательно улыбнулся.
На него было -противно смотреть. Сам комиссар, доставивший его с намерением помочь розыску (у вокзала он выспрашивал именно о Характере МПШ— XXIII), сейчас чувствовал себя неловко, будто наследил галошами в чистой горнице.
Семен Семенович нажал кнопку. Вошел дежурный, увел обоих.
— Там еще одна, интересней, — сказал Порфирий Петрович (ему хотелось спасти лицо).—Скупщица сверхценных сутей.
— Ваше имя, фамилия, откуда вы? — спросил начотдела молодую женщину, задержанную Мегре у вокзала.
— Я из столицы. Остальное не имеет значения, — высокомерно ответила та.
— Столичная, значит, пташка, ага… и связей с перекупщиками кассет еще не имеете?
— К сожалению, не имею.
— К сожалению, вот как! С какой целью скупаете кассеты?
— Я не скупаю, только хотела найти что мне нужно: поэтическое дарование.
— Почему поэтическое, зачем оно вам?
— Не мне.
— А кому?
— Моему мужу… впрочем, какое это имеет значение!
— Гражданка, — Звездарик, теряя терпение, постучал ногтем по столу, — вы находитесь в отделе борьбы с хищениями сутей. Здесь у нас так не разговаривают.
— Отдел борьбы с хищениями сутей! — ядовито повторила женщина, и глаза ее зло сощурились. — Хищения налицо — вот только борьбы не видно. Мой муж уже полгода… полгода! — в голосе зазвенели слезы, — как вернулся из творческой пси-командировки, а я его еще не видела. Он у вас: тело в одном месте, некомплектная личность в другом. А вы!.. — она помолчала, овладела собой. — Я и решила, раз вы не можете, сама отыскать его пропавшую суть, вернуть себе мужа.
— Как зовут вашего мужа?
— Олег Майский.
Звездарик переглянулся с Витольдом, тот сделал многозначительную мину. В комнате стало тихо. Олег Майский, известный не только на Земле, но и во всей Солнечной поэт… история с ним была почти такой же скверной, как и с Шефом Суперграндии. После годичной творческой командировки, во время которой он посетил более десятка планетных систем, возвратился на родимую Землю с зарядом впечатлений, которого хватило бы на несколько книг, а перед интегрированием, слиянием со своим телом, выяснилось, что главная его суть, одиннадцатибалльный поэтический дар… тю-тю. И следов нет.
— В конце концов возвращайте мне его таким, какой есть, — решительно заявила женщина — Поэтический дар, может, потом найдется. При славе Олежека первое время никто и не заметит, что новые стихи посредственны. А я… я без него больше не могу — и в ее голосе снова послышались слезы.
— Так, значит, вы утверждаете, что являетесь женой поэта Майского? — недоверчиво переспросил Семен Семенович.
Женщина взглянула на него с высокомерным блеском в глазах, хмыкнула:
— Похоже, что и у вас кое-что похитили! Тогда неудивительно. Но это дело ваше, а мне будьте любезны вернуть моего мужа.
— Мы вам сначала пробную встречу устроим, — ответил ровным голосом Звездарик, хотя и озлился в душе, что эта особа пытается выставить его дурачком. — Так сказать, очную ставочку. Пусть и он опознает вас, выразит свои намерения. И вы поглядите, каков ваш супруг теперь, тоже небесполезно будет. Тогда и решите. Оставьте свои координаты, мы вас разыщем.
Жена поэта протянула ему свою визитную карточку, удалилась с поднятой головой.
4
Только теперь комиссар Мегре смог осведомиться о самом главном:
— А где же наш третий ингредиент, представитель Суперграндии? Без него нам трудно начать поиск.
— Кажется, он уже начал его без нас, — сказал начотдела. — Но, где он и каков, неизвестно: на связь не выходил. Не доверяет!
— Увы, имеет к тому основания, — повел седыми бровями комиссар. — Перед вылетом к вам мне сообщили ориентировку: я должен быть в облике мужчины, поскольку он в облике женщины. (Звездарик присвистнул). Место рандеву — Привокзальная площадь. Пароль: “Мужчина, не желаете ли получить удовольствие?”— допускает небольшие вариации. Мой ответ вариаций не допускает: “Спасибо, я уже получил”. — Эту фразу агент произнес нарочито гнусаво. — У меня верно получается?
Сотрудники отдела глядели на него, не зная, что и сказать. У Васи даже приоткрылся рот. Добродушно-вопросительный взгляд Мегре остановился на нем.
— Нет, ну… понимаете…— с трудом обретал тот дар речи, — сейчас так напрямую редко спрашивают. Только самые уж такие… Мы же боремся. Теперь билетик предлагают. Бывает, что и мужчины спрашивают, дескать, нет ли билетика.
Звездарик спросил:
— Какой билетик, куда?
— Ну, куда… на вечерний сеанс — то есть, значит, на время — или на ночной…— Долгопол сам краснел от своих объяснений. — Известно куда…
— Ага, видимо, это и есть вариации, — невозмутимо подытожил комиссар. — Но… в таком случае мой ответ тоже должен слегка варьироваться, не так ли? “Мужчина, не хотите ли билетик?.. Не хотите ли иметь билетик?..” М-м?
— Спасибо, я уже заимел, — гнусаво подсказал Витольд.
— Да, пожалуй. Благодарю вас. Что ж, Василий Лукович, поскольку вы осведомлены лучше других, будете сопровождать меня. Пошли.
— С такими паролями да отзывами, — закрутил головой Звездарик, — искать вам, не переискать!.. Постойте, — закричал он, видя, что Мегре и Вася направились к выходу, — оператор Долгопол! Василь Лукович! Ты хоть в штатское переоденься. Иначе какая же… кто же к тебе в форме с такими словами подойдет!
Когда они ушли, Семен Семенович расширенными глазами посмотрел на своего помощника: а? Тот пребывал в состоянии прострации — но вот встряхнулся, приходя в себя, и произнес ту же фразу, что и всучивавший агента 7012 служитель:
— Ну, едрит твою напополам!
Эта фраза была популярна в Кимерсвиле.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СЫЩИКЕССА С СУПЕРГРАНДИИ
Часы, которые стоят, все-таки дважды в сутки показывают верное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Не за что, я всегда пожалуйста…— Вася от похвалы зарумянился еще больше. — А я еще привел, тоже вроде по вашей части, — он высунулся в дверь:— Войдите, гражданка!
Вошла, вернее, вбежала полная женщина лет сорока в платье из переливающейся зеленой парчи, разодранном на боку и в рукавах; в дыру в рукаве выглядывала белая кожа с лиловым синяком; другой синяк зрел под левой скулой широкого лица. В руке дама сжимала радикюль.
— Во-от, — запричитала она густым голосом, — глядите, как меня благоверный отделал! Любуйтеся. Это еще не все, — она неизящно изогнулась, завернула подол платья, показала пышную ногу с синяком выше колена, — во-от! Пинал, паразит. Я и справку взяла насчет побоев, а как же!
— Да с этим не к нам, уважаемая…— Звездарик скривился, недоуменно взглянул на Долгопола.
— Нет-нет, вы послушайте, — поднял палец тот. — Расскажите, как было дело.
Гражданка, всхлипывая и сморкаясь, принялась рассказывать. Муж пьет. Сам-то он ничего, совестливый, хороший — только слабовольный. Дружки и подбивают. Мало того, что получку перестал отдавать, так и вещи из дому уносит. Не знала, как быть, соседка надоумила: купи, говорит, кассету с сильной волей да введи ему — сам бросит. Многим, дескать, помогло.
— Я и с самим поговорила, когда проспался, он был не против. Ну, нашла на толчке у одного чернявого с девятью баллами, хорошо заплатила, не пожалела. Потом другого мне показали, который вводит, ему заплатила. Сама присутствовала, когда Сашеньке вводили эту волю, чтоб без обмана. Думаю — ну, все. А он… а он!…— женщина снова захлюпала. — Мало того что пьет-гуляет пуще прежнего, так теперь еще и дерется. Раньше-то пальцем не трогал! А, окромя того, знакомые уже сказывают, он себе на стороне и другую за-ве-е-ел! — И в резонанс с ее голосом зазвучали оконные стекла.
— Кассета с вами? Покажите, — попросил Семен Семенович.
Женщина достала из ридикюля, подала. Кассета была четырехштырьковая, для сутей третьего порядка. Одного только взгляда на маркировку начальнику отдела было достаточно, чтобы понять дело.
— Ах, гражданка, — с сердцем сказал он, — если совершаете противозаконную махинацию, так хоть делайте с умом! Бывает воля и воля. Вашему мужу недоставало пассивной воли, сопротивляемости, стойкости против соблазнов, умения сдерживать желания. Вы же ему всадили активную, что в сочетании с нестойкостью и привело к прискорбным результатам.
— Это что ж теперь будет, миленькие?! — всполошилась дама. — Мне ведь хоть и домой не возвращайся!
— Что будет… нельзя так делать, нехорошо, — усовещал Звездарик. — Мало ли способов лечить от пьянства, а вы на махинации пустились. Незаконно введенную в вашего мужа чужую пси-суть мы изымем; станет прежним…
— Вот спасибо-то! А… а деньги? Я ведь как потратилась-то!
— Ступайте в приемную, возьмите бумагу, опишите людей, которым вы платили за кассету, за всучивание. Найдем, взыщете с них.
— Место, куда мужа водили, сможете указать? — вступил Витольд Адамович.
Женщина подумала, покачала головой:
— Нет, не смогу. Ночью вели, да еще петляли нарочно по переулкам. Только что глаза не завязывали. Дом помню: пятиэтажный, вроде новый, без лифта. На самый верх поднимались.
— И это опишите.
Дама ушла. Звездарик без околичностей обратился к Долгополу:
— Многоуважаемый Василий Лукич, категорически предлагаю вам перейти в ОБХС! Такие нам нужны.
— Ой, ну что вы! — застеснялся-зарумянился тот, хотя губы сами растягивались в довольную улыбку: чувствовалось, что Вася мечтал о таком приглашении. — Я бы всей душой, но у меня ж и образования нет, а работа у вас умственная, как бы не осрамиться. Да и не отпустят меня…
— Отпустят, — твердо сказал Семен Семенович, вспомнив о своих полномочиях члена галактической тройки. — Это мы мигом.
— Образование дело наживное, — включился Витольд. — На курсы пошлем. Главное, у тебя чутье. Талант!
— Для начала на техническую должность, — продолжал Звездарик, — пси-оператором БХС, опером. Но как только проявишь себя в серьезном деле (а я не сомневаюсь, что проявишь!), сразу станешь исследователем. Ну, согласен? По глазам вижу, что согласен…
Начальник отдела сел на телефон — и…
3
…когда в Кимерсвильском ОБХС появился Порфирий Петрович Холмс-Мегре № 7012 ГУ БХС (пси)Н, то Вася с полным основанием был ему представлен так:
— Это наш новый, подающий большие надежды сотрудник, оператор Долгопол Василий Лукич. Восходящая звезда пси-сыска.
— Лукич — фамильярно, — заметил новоприбывший, пожимая всем руки. — Надо — Лукович, Василий Лукович.
Отдельцы переглянулись, но возражать высокому гостю не стали: Лукович так Лукович.
— Можно просто Вася, — сказал Долгопол.
Детективная проницательность агента 7012 была, если брать по земным меркам, слишком уж чрезмерной, неприличной какой-то. Когда он рассматривал и слушал представляющегося ему Звездарика, то и сам на секунду приобрел его облик: нос сделался узким и хрящеватым, выгнулся саблей над втянутыми губами, лоб также продлился бледной лысиной. При знакомстве с Витольдом-Виа комиссар сам стал полненьким, с пухлым лицом и коричневыми тенями под глазами, плешивеньким; но одновременно облик этот будто окутал марсианский вихрь, стеблей, побегов, колючек.. А оглядывая Васю, агент вытянулся, постройнел, черты лица молодо подтянулись, так же выпятилась нижняя губа. Глядеть на это было жутковато.
— Я к вам не с пустыми руками, — начал Мегре, вернувшись в свой облик. Но не успел закончить фразу: из приемной донеслись крики, оттуда к исследователям вбежал, прикрывая голову руками, поджарый брюнет, задержанный комиссаром у пси-вокзала. За ним неслась, награждая его тычками и пинками, пострадавшая с ридикюлем.
— Вот он, родненькие, паразит в синих очках! Я тебя сразу узнала, ирода. Ты видишь, какая я, видишь?! Так ты сейчас будешь хуже. Ты у меня станешь тонкий, звонкий и прозрачный, спекулянт несчастный! — И женщина потянулась руками, ногтями, всем существом к физиономии и жидким волосам брюнета.
— Ув-в-в.. ух-х…— лепетал тот, отступая. — Спасите!
— Тихо! — прикрикнул на даму Звездарик. — Это тот, который продал вам кассету?
— Он, родимый, он! Я про него писала, а он легок на помине. Дайте мне его, я сама…
— Спокойно, — оттеснил ее начальник отдела. — А вы сядьте! — он указал спекулянту на КПС.
— Только не сюда! — шарахнулся тот: знал, видно, что это за кресло. — Сяду… отсижу, сколько положено. Но в таком не виновен, гражданин начальник, клянусь детьми! Покупать покупал, продавать продавал. Но себе — ни-ни, никогда. Ее, — он указал на женщину, — узнаю. Продал — признаю. Готов дать письменные показания.
— Так вы что, с повинной пришли? — не понял Звездарик.
— Да, с повинной!
— Нет, — подал голос Мегре, — это я привел.
— Не, не с повинной, — мгновенно перестроился брюнет. — Задержан, осознал, раскаиваюсь. Все скажу.
— Кстати, о детях, — поинтересовался Витольд, — а им вы не вводили перекупленные сути? Родители часто так делают.
— У меня нет детей, гражданин начальник. Про детей это я так, для образности, фольклор. Какой я родитель — цыпленок пареный, цыпленок жареный!.. — спекулянт поднял плечи, искательно улыбнулся.
На него было -противно смотреть. Сам комиссар, доставивший его с намерением помочь розыску (у вокзала он выспрашивал именно о Характере МПШ— XXIII), сейчас чувствовал себя неловко, будто наследил галошами в чистой горнице.
Семен Семенович нажал кнопку. Вошел дежурный, увел обоих.
— Там еще одна, интересней, — сказал Порфирий Петрович (ему хотелось спасти лицо).—Скупщица сверхценных сутей.
— Ваше имя, фамилия, откуда вы? — спросил начотдела молодую женщину, задержанную Мегре у вокзала.
— Я из столицы. Остальное не имеет значения, — высокомерно ответила та.
— Столичная, значит, пташка, ага… и связей с перекупщиками кассет еще не имеете?
— К сожалению, не имею.
— К сожалению, вот как! С какой целью скупаете кассеты?
— Я не скупаю, только хотела найти что мне нужно: поэтическое дарование.
— Почему поэтическое, зачем оно вам?
— Не мне.
— А кому?
— Моему мужу… впрочем, какое это имеет значение!
— Гражданка, — Звездарик, теряя терпение, постучал ногтем по столу, — вы находитесь в отделе борьбы с хищениями сутей. Здесь у нас так не разговаривают.
— Отдел борьбы с хищениями сутей! — ядовито повторила женщина, и глаза ее зло сощурились. — Хищения налицо — вот только борьбы не видно. Мой муж уже полгода… полгода! — в голосе зазвенели слезы, — как вернулся из творческой пси-командировки, а я его еще не видела. Он у вас: тело в одном месте, некомплектная личность в другом. А вы!.. — она помолчала, овладела собой. — Я и решила, раз вы не можете, сама отыскать его пропавшую суть, вернуть себе мужа.
— Как зовут вашего мужа?
— Олег Майский.
Звездарик переглянулся с Витольдом, тот сделал многозначительную мину. В комнате стало тихо. Олег Майский, известный не только на Земле, но и во всей Солнечной поэт… история с ним была почти такой же скверной, как и с Шефом Суперграндии. После годичной творческой командировки, во время которой он посетил более десятка планетных систем, возвратился на родимую Землю с зарядом впечатлений, которого хватило бы на несколько книг, а перед интегрированием, слиянием со своим телом, выяснилось, что главная его суть, одиннадцатибалльный поэтический дар… тю-тю. И следов нет.
— В конце концов возвращайте мне его таким, какой есть, — решительно заявила женщина — Поэтический дар, может, потом найдется. При славе Олежека первое время никто и не заметит, что новые стихи посредственны. А я… я без него больше не могу — и в ее голосе снова послышались слезы.
— Так, значит, вы утверждаете, что являетесь женой поэта Майского? — недоверчиво переспросил Семен Семенович.
Женщина взглянула на него с высокомерным блеском в глазах, хмыкнула:
— Похоже, что и у вас кое-что похитили! Тогда неудивительно. Но это дело ваше, а мне будьте любезны вернуть моего мужа.
— Мы вам сначала пробную встречу устроим, — ответил ровным голосом Звездарик, хотя и озлился в душе, что эта особа пытается выставить его дурачком. — Так сказать, очную ставочку. Пусть и он опознает вас, выразит свои намерения. И вы поглядите, каков ваш супруг теперь, тоже небесполезно будет. Тогда и решите. Оставьте свои координаты, мы вас разыщем.
Жена поэта протянула ему свою визитную карточку, удалилась с поднятой головой.
4
Только теперь комиссар Мегре смог осведомиться о самом главном:
— А где же наш третий ингредиент, представитель Суперграндии? Без него нам трудно начать поиск.
— Кажется, он уже начал его без нас, — сказал начотдела. — Но, где он и каков, неизвестно: на связь не выходил. Не доверяет!
— Увы, имеет к тому основания, — повел седыми бровями комиссар. — Перед вылетом к вам мне сообщили ориентировку: я должен быть в облике мужчины, поскольку он в облике женщины. (Звездарик присвистнул). Место рандеву — Привокзальная площадь. Пароль: “Мужчина, не желаете ли получить удовольствие?”— допускает небольшие вариации. Мой ответ вариаций не допускает: “Спасибо, я уже получил”. — Эту фразу агент произнес нарочито гнусаво. — У меня верно получается?
Сотрудники отдела глядели на него, не зная, что и сказать. У Васи даже приоткрылся рот. Добродушно-вопросительный взгляд Мегре остановился на нем.
— Нет, ну… понимаете…— с трудом обретал тот дар речи, — сейчас так напрямую редко спрашивают. Только самые уж такие… Мы же боремся. Теперь билетик предлагают. Бывает, что и мужчины спрашивают, дескать, нет ли билетика.
Звездарик спросил:
— Какой билетик, куда?
— Ну, куда… на вечерний сеанс — то есть, значит, на время — или на ночной…— Долгопол сам краснел от своих объяснений. — Известно куда…
— Ага, видимо, это и есть вариации, — невозмутимо подытожил комиссар. — Но… в таком случае мой ответ тоже должен слегка варьироваться, не так ли? “Мужчина, не хотите ли билетик?.. Не хотите ли иметь билетик?..” М-м?
— Спасибо, я уже заимел, — гнусаво подсказал Витольд.
— Да, пожалуй. Благодарю вас. Что ж, Василий Лукович, поскольку вы осведомлены лучше других, будете сопровождать меня. Пошли.
— С такими паролями да отзывами, — закрутил головой Звездарик, — искать вам, не переискать!.. Постойте, — закричал он, видя, что Мегре и Вася направились к выходу, — оператор Долгопол! Василь Лукович! Ты хоть в штатское переоденься. Иначе какая же… кто же к тебе в форме с такими словами подойдет!
Когда они ушли, Семен Семенович расширенными глазами посмотрел на своего помощника: а? Тот пребывал в состоянии прострации — но вот встряхнулся, приходя в себя, и произнес ту же фразу, что и всучивавший агента 7012 служитель:
— Ну, едрит твою напополам!
Эта фраза была популярна в Кимерсвиле.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СЫЩИКЕССА С СУПЕРГРАНДИИ
Часы, которые стоят, все-таки дважды в сутки показывают верное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22