Айс с Данисием тоже стояли согнувшись от греха подальше,
а то рубанет белобокий на ходу, и доказывай потом что ущербный-малоумный.
К счастью эта встреча с малым клином по охране летающих таранов
закончилась без ничего - рыцари торопливо проехали мимо, даже не взглянув
на застывших у края дороги нищих. Тяжелых саней снова было трое - наверное
там, на хуторе сделали еще одни.
Когда последние ордынцы скрылись за леском, Айс сказал что можно
приводить повозку в порядок, а когда это дело было закончено, Данисий
удивленно спросил:
- А где же? Тут с боков ведь пара хороших, не горелых досок были?
- Были, были, а теперь вот нету, - голос у Айса был досадливый и
немного злой. - Ты вот у нас самый умный, вот и объясни в чем дело.
Данисий сжал зубы и с шипением втянул в себя воздух, но затем с таким
же шипением выпустил, и бить Айса не стал, а вор досмотрев эту сцену до
конца покачал головою.

12
Стены и башни Кодукая показались на горизонте примерно через час
после встречи с ордынским отрядом - город стоял на высоком берегу реки, и
был виден издалека. Окончательно проснувшийся Скрал-Скраду деловито глянул
на дорогу, на солнце, и удовлетворенно сообщил:
- Засветло поспеем. Лина говорит, что она здесь бывала, знает хороший
трактир. Будет говорить, что восточней есть родня в деревне, это в
общем-то так и есть. Правда там всякие сложности, кто родней, а кто чужней
считается, но это уже ерунда. Теперь слушайте в оба уха, чтоб в башке
оседало.
В городе могут быть, а вернее обязательно будут, Старшие сыновья Отца
земного. Когда они в доспехах, то вот тут, на плече, в узорчике, у них
есть такая ломкая красная полоска. Запомнили? Узорчик у всех, а полоска
только у Старших. А если без лат, то такая же полоска на кольце вокруг
мизинца. Перед ними значит не трястись и не ломаться, а если мычать, то
сдержано. Было чтоб глупо, но не придурочно, а то запишут в бесноватые, и
приехали - вас точно, а меня заодно. Эх, праведная слава божья! Грешен я
перед тобой, но уж и просьбами не докучал без толку. Вот только сейчас бы
пронесло!
Вор еще собирался чего-то сказать, но на дороге показались встречные,
и он умолк.
До города оказалось ближе, чем думалось - в беловатом мареве его
сероватые стены казались высокими и неприступными, а на самом же деле
высоты в них было два, ну от силы три роста. Толстый слой гладкой
ухоженной штукатурки скрывал кладку, и чувствовалось, что городская стена
давно уже перестала быть оборонительным сооружением, а так - для
солидности и приличия. И следов войны вокруг города не было. Ухоженные
домишки посадских слободок остались не тронутыми огнем, а массивные
городские ворота не испытали на себе ударов тарана. Кодукайцы сдались без
сопротивления, полагаясь как всегда на то, что завоеватели люди умные, и в
целом виде им город пригодится больше чем в разрушенном. И действительно,
как ни широко шла слава о бесчинстве ордынцев во вновь захваченных
городах, знающие люди всегда говорили прежде всего о расчетливой жадности
Отца Земного, который всегда каким-то образом умудрялся сдерживать буйство
волков-рыцарей, разумеется только там, где это было выгодно.
Обгорелые сани, непонятном образом лишившиеся двух досок, уже давно
влились в жиденькую, но длинную вереницу поставленных на полозья ломовых
полков, розвальней, огромных возов и совсем маленьких саночек. Даже сейчас
Кодукай оставался городом-базаром для всего края и Стальная Орда не
собиралась пока что прекращать его жизнь. Домовой конечно же давно
спрятался, Лину у поводьев сменил Скрал-Скраду, а Айсу с Данисием вновь
пришлось забывать человеческий язык и переходить на обрыдлое мычание.
Едущая в соседних санях богато одетая молодая женщина кинула Данисию
мелкую серебряную монетку, и больше никто на убогих внимания не обратил.
Получивший неожиданный прибыток Данисий не обрадовался этому, а наоборот
окончательно обиделся на судьбу, и дальше сидел молча, глядя вокруг
одновременно жалобно и зло. Айс подумал, что за такую гримасу парню еще
денег кидать станут, но оказался неправ - до самой толкучки у въездных
ворот больше подаяний не случилось.
Пробка перед широким проемом в стене оказалась серьезной, и горелые
сани в конце концов и вовсе остановились - привратная стража не торопясь
потрошила очередной воз. Это не было похоже на обычный таможенный грабеж -
стражники искали что-то определенное, но из коротких перекрикиваний
невозможно было понять, что. Пока суть да дело, кто-то из ожидающих
очереди сзади попытался всех объехать по обочине, зацепился за другую
волокушу, возникла ссора, но пример оказался заразительным - засвистели
кнуты, и с десяток других саней тоже попытались кто так, а кто этак
пробиться вперед, что лишь усилило общую толчею. Скрал-Скраду обеспокоено
вертел головой, время от времени заговаривал с оказавшимися рядом
возчиками, а потом слез, и убежал куда-то вперед. Помелькал в толпе, потом
долго крутился у ворот, о чем-то толкуя с охраной, и наконец принялся
махать руками и кричать. Хотя в общем гаме его голос разобрать было
трудно, Лина поняла, и погнала лошадей прямо по снегу к узкой колее,
которая вела куда-то за угол стены. Вор там уже ждал, и забравшись в сани
махнул рукой дальше вперед.
Дорога попетляла среди сугробов, обошла скопление насмерть
заколоченных мрачных сараев, и вывела к еще одним воротам, или правильней
сказать воротцам. Перед ними не было ни одной повозки, но зато охрана было
куда солидней, у костра скучали не обычные городские привратники, а с
десяток Серых Волков. Скрал не колеблясь направил лошадей к ним,
остановился, и пока остальные путники выполняли поклон, с наглой улыбкой
подал ближайшему рыцарю маленький светлый квадратик. Тот передал его еще
одному - старшему, а старший внимательно посмотрев квадратик на свет
сделал дозволяющий жест рукой, после чего положил пропуск на высокий
обрубок бревна и с размаху ударил его рукояткой кинжала. Раздался сухой
треск, как от расколовшейся черепицы, и осколки брызнули на снег,
добавившись к лежащим вокруг колоды таким же.
Скрал-Скраду повернулся к саням, что-то крикнул. Айс ответил
вопросительным "Ы-ы-м-м?", тогда вор плюнул, пошел раздвигать створки
ворот сам. Рыцари засмеялись, а Скрал за шиворот стащил обоих парней с
сена, злясь и ругаясь, и закрывать ворота пришлось уже им. А когда они
забрались обратно вор сказал тихо:
- Вроде обошлось.
День перешел в вечер незаметно, но быстро, как будто городская стена
была границей между ними, а когда погорелые сани въехали на одну из двух
торговых площадей Кодукая, уже и вечер успел превратиться в ночь. Площадь
была очень широка, и половину ее занимали летние ряды, сейчас заброшенные
и засыпанные снегом, перемешанным с мусором. Ближе горело несколько
костров, у которых расположился приезжий люд, а еще ближе, в середине
утоптанного пустого пространства стояла непривычного вида виселица, на
которой раскачивался вверх ногами скорченный и обледенелый труп. Отблески
костров лишь изредка освещали лицо, а вернее то, что от него осталось, и
узнать повешенного было трудно, однако Айс сказал тихо и уверено:
- Антис. Десятый раз, можно сказать юбилейный.
Данисий открыл было рот, но вор показал кулак - сначала ему, а потом
специально Айсу.
С постоем в Кодукае этой зимой стало совсем плохо, слишком много
требовала для себя Орда. Поэтому гости побогаче теперь ютились в паршивых
и когда-то дешевых трактирах, а кто победнее соответственно оставались на
улице, либо устраивая свои костры, либо прибиваясь к чужим, так что в
описанный Линой "хороший трактир" не стоило и соваться. Скрал-скраду
подогнал телегу к одному из огней, поздоровался, заставил Лину вытащить
единственный котел, а двух полудурков послал вслед за одним из мужиков за
дровами.
Мужик оказался очень боязливым и вредным - пока плутали среди хилых
прилавков и добротных ларей, он махал топором на Айса с Данисием, стоило
им только приблизиться, но зато когда удалось развалить один из летних
навесов, встал руки в боки, и не помог даже взвалить добычу на спину. На
обратном пути мужик где-то замешкался, и Данисий шепнул:
- В следующий раз не пойду. Буйным прикинусь.
- Вот в следующий раз и прикидывайся. А сейчас смирным оставайся
смирным.
На площади караул ихний. Данисий глянул вперед, но чтобы увидеть
происходящее у костров, нужно было еще выбраться из лабиринта летнего
рынка. Он хотел переспросить, но сзади нагонял начальник с топором, и Айс
снова вошел в роль: лицо кривое и мертвое, только подбородок равномерно
дергается, и ноги переставлять стал уж совсем не по-человечески. Мужик
поглядев на него сплюнул, и вновь отошел подальше.
До открытой части площади было уже недалеко, и Данисий невольно пошел
быстрее, но оглянувшись на деревянно шагающего Айса, принудил себя не
спешить, так что когда все так же, под конвоем вредного мужика, они
подошли к кострам, ордынской стражи там уже не было. А еще не было у
костров полуобгорелых саней, щуплого проныры-попрошайки и завернутой в
несуразные тряпки простоватой девушки по имени Лина. Дровосек-начальник
это тоже заметил, и быстро сообразил, что надо делать. Привычно потрясая
топором, он заставил Айса и Данисия сбросить свою ношу, и потом тем же
способом принялся отгонять их обратно в темноту. Данисий было направился к
другой кучке народу, но от нее отделились двое крепких парней с колами,
делающими все те же красноречивые жесты. Остальное сообщество казалось
настроенным так же решительно, и потеряв сразу половину своей
придурковатости, Данисий повернулся к кострам спиною и побрел обратно к
летнему рынку, соображая по дороге, что если какой-нибудь лабаз взломать,
внутри что-нибудь запалить, то ночь пересидеть можно будет не совсем
плохо.
Миновав по едва натоптанной тропке поставленные для красоты воротца -
даже в темноте были видны яркие краски росписи, правда уже потекшие, он
обернулся. Айс покорно шел сзади, все так же дергая головой и кое-как
двигая ногами.
- Ладно, бросай балаган. Давно отошли уже, - но Айс в ответ
промолчал, тупо глядя на Данисия.
Тот продолжил уже угрожающим тоном:
- Я сказал кончай дурня строить. Ты мне и так уже во где, а сейчас и
вовсе доиграешься! - и вновь в ответ только беззвучно двигающийся
подбородок. Это Данисия окончательно взбесило, и он влепил в этот
подбородок размашистую затрещину, из тех, что абсолютно неприменимы в
мало-мальски серьезной драке, но душу отводят хорошо. Айс неловко упал на
снег, и остался лежать, а голова его все так же равномерно дергалась, и
тогда Данисий испугался. Он тормошил Айса, бил по щекам а потом,
припомнив, несколько раз ткнул с размаху в снег, как его самого недавно
приводили в себя после встречи с лешим. Последнее оказалось наиболее
верным: пациент наконец перестал дергаться и произнес незнакомое, но явно
осмысленное слово, судя по тону - ругательное.
Данисий опустил руки, и Айс сам встал на ноги, придерживаясь за
скособоченный прилавок.
- Вот шибануло, - сказал он, глубоко вдыхая и выдыхая холодный
воздух, - пару раз так, и придуриваться уже не надо будет. Ну, чего ты на
меня так смотришь? Думаешь, презирать дальше, или хватит пока? Лицо уж
больно участливое, за последнее время непривычно.
- Послушай, Айс, - на этот раз Данисий не стал злиться на очередной
выпад, и говорил очень серьезно. - Мне теперь кажется, что я тогда просто
чего-то не понял. И на тебя тогда напраслину сгоряча возвел. Так что
извиняюсь.
- Спасибочки конечно. Весьма польщен и тронут. Для полной картины бы
платок достать, глаза промокнуть, а потом сморкнуться - да вот беда, сопли
все померзли. А если без шуток, то мне до твоих разных там
презрений-извинений дела большого нету, как тебе самому удобнее, так и
обходись. По делу я что смогу, то сделаю, а всякие чувства можешь для
девок приберечь, им нужнее. Еще вопросы на возвышенные темы есть?
Вопросов не было. Данисий молча переваривал сказанное, и испытывал
при этом ощущения человека, которому не пожали честно протянутую руку. Айс
это понял, и решив, что дальше так не стоит, переменил разговор.
- Давай лучше решать, что делать будем. Торчать всю ночь на морозе
мне не хочется. Может чердак?
- Опять?! Я думал здесь, в какой хибаре костер разжечь, не одни мы, я
думаю, так будем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23