Теперь настала очередь той части собрания, которая
особенно пугала его. Женской части.
Как обычно в такой момент, когда женщины приблизились к ним, дядя
оставил его. Томас Уничтожитель Ловушек повел свой отряд к воинам,
стоявшим у Тронного Холма. Там они, как и все остальные, сложили руки
накрест на груди и стали наблюдать. Мужчина может дать доказательство
своей зрелости, только когда он один, друзья не могут поддержать его,
когда приближаются женщины.
Эрик понимал, что это будет нелегко. Он надеялся, что по крайней мере
одна из жен его дяди будет среди трех экзаменаторов: все они были добрыми,
любили его и много говорили с ним о тайнах женской работы. Но он увидел
трио женщин с суровыми лицами, которые явно намеревались безжалостно
провести его через весь ритуал, прежде чем отпустить его.
Сара Целительница Болезней начала церемонию. Она ходила вокруг него с
воинственным видом, положив руки на бедра. Ее огромные груди раскачивались
из стороны в сторону словно пара раздувшихся маятников, глаза презрительно
блестели.
- Эрик Единственный, - произнесла она нараспев, затем замолчала и
усмехнулась, словно в это имя было невозможно поверить. - Эрик одиночка,
Эрик первый и единственный сын и своей матери и своего отца. Между твоими
родителями было слишком мало, и получился одинокий ребенок. Достаточно ли
в тебе, чтобы стать мужчиной?
Со стороны детей послышалось понимающее хихиканье, которым покатился
раскатистый смех из окрестностей трона. Эрик почувствовал, что его лицо и
шея стали красными. За подобные оскорбления он бился бы насмерть с любым
мужчиной. Абсолютно с любым. Но кто мог поднять руку на женщину и остаться
живым? Кроме того, одной из основных целей этого представления было
проверить силу его самообладания.
- Я думаю, что да... - смог он произнести после долгой паузы. - И я
желаю доказать это.
- Тогда докажи это! - зарычала женщина.
Ее правая рука, сжимавшая длинную остроконечную булавку метнулась к
его груди словно брошенное копье. Эрик напряг мышцы и попытался отправить
свой мозг куда-то далеко-далеко. Именно это, как говорили ему другие
мужчины, и надо сделать в такой момент: они причиняют боль не тебе, вовсе
не тебе. Ты, твой мозг, твое ощущение собственного "я", находятся в другой
части убежища и наблюдают, как все эти мучительные вещи проделывают с
кем-то другим.
Булавка погрузилась в его грудь на некоторую глубину, остановилась
вышла наружу. Она попробовала тут, попробовала там, наконец отыскала нерв
в плече. Там, направляемая знанием Целительницы Болезней, она вгрызлась в
чувствительное место до тех пор пока Эрик не почувствовал, что скоро
сотрет зубы в порошок, сдерживая крик. Его побелевшие от напряжения кулаки
дергались в агонии, извиваясь словно в пароксизме протеста, но ему
удавалось удержать тело. Он не кричал, не отходил в сторону, не поднимал
руки, чтобы защититься.
Сара Целительница Болезней отступила назад и оценивающе посмотрела на
него.
- Здесь еще нет мужчины, - произнесла она ворчливо. - Но, возможно,
здесь есть начало такового.
Теперь он мог расслабиться. Физическое испытание было закончено.
Потом значительно позже, будет еще одно, после того, как он успешно
завершит свою кражу, но его будут проводить исключительно мужчины как
часть торжественной церемонии посвящения. При таких обстоятельствах Эрик
это знал - он сможет пройти его почти с радостью.
Ну а пока он прошел физическое испытание. В данный момент это было
важно. Согласно естественной реакции, его тело выделяло ручьи пота,
который стекал по окровавленным трещинкам в коже, обжигая ее. Эрик
почувствовал, как ему на спину плеснули воды и заставил себя не потерять
сознание, вернуть мозгу ясность и живость.
- Было больно? - спрашивала его Рита, - старая сморщенная
Хранительница записей.
На ее сорокалетнем лице появилась заботливая улыбка, но он знал, что
она лжива. Такая старая женщина больше не могла чувствовать сострадания к
кому бы то ни было. Она испытала слишком много страданий, боли, и
несправедливости, чтобы переживать из-за чужих бед.
- Немного, - сказал он. - Не особенно.
- Чудовища причинят тебе гораздо большую боль, если поймают тебя в
момент кражи, ты знаешь это? Они причинят тебе гораздо большую боль, чем
мы когда-либо были бы способны.
- Я знаю. Но кража важнее, чем риск, на который я иду. Воровство -
самое важное из того, что может сделать человек.
Рита Хранительница Записей кивнула.
- Потому что ты крадешь вещи, которые нужны Человечеству для того,
чтобы жить. Ты крадешь вещи, которые Общество Женщин может превратить в
еду, одежду и оружие для Человечества, с тем чтобы Человечество могло жить
и процветать.
Он понимал, к чему она ведет, чего от него ждут.
- Нет, - возразил он. - Мы крадем не поэтому. Мы живем тем, что
крадем, но мы крадем не просто для того, чтобы продолжать жить.
- А для чего? - спросила она мягко, словно не знала ответ лучше, чем
все остальные члены племени. - Для чего мы крадем? Что важнее выживания?
Ну наконец-то. Наставления.
- Чтобы наносить ответные удары Чудовищам, - начал он. - Чтобы
прогнать их с планеты, если мы сможем. Чтобы отвоевать Землю для
Человечества. Но прежде всего - чтобы наносить ответные удары Чудовищам...
Он осилил весь длинный словесный ритуал, делая паузу в конце каждой
части, чтобы Хранительница Записей могла задать очередной вопрос и вызвать
продолжение.
Однажды она попыталась поймать его в ловушку. Она поменяла местами
пятый и шестой вопросы. Вместо "Что мы будем делать с Чудовищами, когда
отвоюем у них землю?" она спросила "Почему мы не можем использовать чужую
науку самих Чудовищ чтобы сражаться с Чудовищами?"
Эрик, которого несла вперед умственная привычка, уже произнес добрую
часть параграфа, начинающегося словами "Мы будем держать их, как наши
предки держали всех незнакомых животных, в месте, называемом зоопарком,
или мы отведем их в наши убежища и заставим жить так, как жили мы, прежде
чем понял подвох и остановился в замешательстве. Затем он взял себя в
руки, спокойно, как учили его дядины жены поискал в памяти правильный
ответ, и начал снова.
- Существует три причины, по которым мы не можем использовать чужую
науку, - декламировал он, вытянув вверх руку с согнутыми большим пальцем и
мизинцем. - Чужая наука - не человеческая наука, чужая наука антигуманна.
Первое: чужая наука не человеческая. - Он согнул указательный палец, - мы
не можем использовать ее потому, что никогда не сможем понять ее. Второе:
она негуманна, поэтому мы бы никогда не захотели использовать ее, даже
если бы могли понять ее. И третье: она антигуманна, и может быть
использована только для того, чтобы причинить Человечеству вред, поэтому
мы бы не смогли использовать ее, пока мы сами остаемся людьми. Чужая наука
является полной противоположностью науке предков, она уродлива, а не
прекрасна, вредна, а не полезна. Когда мы умрем, чужая наука приведет нас
не в мир наших предков, а в другой мир, полный Чудовищ.
В целом все прошло неплохо, несмотря на ловушку, в которую он чуть не
попал.
Но он не мог забыть разговор с дядей в другом убежище. В то время,
как его губы произносили знакомые слова, его мозг продолжал биться над
неразрешимой загадкой. Его дядя был приверженцем чужой науки, и, согласно
его утверждениям, родители Эрика тоже. Делало ли это их нечеловеческими,
антигуманными?
И что теперь делать ему? Он хорошо знал свой религиозный долг: в этот
момент он должен рассказывать всему Человечеству об ужасном секрете дяди.
Все это было слишком сложно для человека с таким ограниченным опытом,
как у него.
Когда он закончил длинный перечень наставлений, Рита Хранительница
Записей сказала:
- Это то, что ты говоришь о науке наших предков. Теперь мы выясним,
что наука наших предков говорит о тебе.
Не поворачивая головы, она подала знак через плечо, и две молодые
девушки - ученицы женщин - вытянули вперед большую показывающую машину,
которая являлась центром религиозной жизни племени. Они отступили назад,
улыбаясь одновременно застенчиво и подбадривающе Эрику Единственному.
Он знал, что их, улыбки значат не намного больше, чем просто добрые
пожелания учениц одного пола ученику другого, но даже это послужило ему
поддержкой в такой момент. Это значило, что он гораздо ближе к обретению
полного статуса, чем они. Это значило, что, по мнению непредубежденных,
незаинтересованных наблюдателей, испытание проходило нормально.
"Одиночка, - зло подумал он про себя, - я покажу им, на что способен
одиночка!"
Рита Хранительница Записей повернула ручку наверху массивной машины и
та загудела. Рита вскинула руки вверх, дрожа, развела их в стороны, и все
воины, женщины, дети, ученики, даже сам вождь, - все преклонили головы.
- Внимайте словам наших предков, - пропела она. - Смотрите
внимательно на демонстрацию их великих достижений. Когда их конец
приближался и они знали, что только мы, их потомки, сможем отвоевать
потерянную Землю, они сделали для будущих поколений Человечества эту
машину, чтобы она служила проводником к науке, которая существовала раньше
и которая должна возродиться.
Старая женщина опустила руки. Одновременно все в убежище подняли
головы и устремили взгляды на стену напротив машины, ожидая магического
послания.
- Эрик Единственный, - крикнула Рита, поворачивая какую-то деталь в
левой части машины одной рукой и постукивая по ней указательным пальцем
другой. - Вот запись достижений науки наших предков, которая предназначена
только для тебя. Это предсказание, согласно которому ты будешь жить и
умрешь.
Он впился глазами в стену, глубоко дыша. Теперь он узнает, какой
должна быть его жизнь - теперь. Много лет назад, в предсказании,
адресованном его дяде в подобный момент, прозвучало прозвище, которое он
потом получил: Уничтожитель Ловушек. А на последней церемонии посвящения,
юноша вызвал ряд сцен, в которых столкнулись два огромных воздушных
транспортных средства. Друзья пытались подбодрить мальчика, но он знал,
что от судьбы не уйдешь. И конечно же, во время своей первой кражи он был
схвачен Чудовищем и разбит ударом об стену.
Но даже тогда Эрик подумал, что лучше получить такое предсказание,
чем пустое. Когда время от времени машина включалась и показывала только
ослепительно белый прямоугольник, все племя знало, что испытуемый юноша
вовсе лишен возможности стать зрелым мужчиной. А машина никогда не
ошибалась! Мальчик, получавший пустое предсказание, по мере взросления,
неизбежно становился все более и более женоподобным и изнеженным, он так
никогда и не выходил на кражу. Он избегал компании воинов и выпрашивал у
женщин небольшие поручения. Машина предков смотрела на мальчика и в
точности говорила, что он из себя представляет и что из него получится.
Наука, которая произвела такую машину, была великой, это несомненно.
В машине находился источник энергии, которая не иссякала, и которая, как
верили, была энергией, дававшей жизнь всем вещам. Она будет работать
вечно, если только машину никто не испортит, а кому придет в голову
испортить машину? В ней были заключены предсказания, не только для каждого
отдельного человека, но и великие тайны, которые должно разгадать
Человечество, прежде чем оно сможет разработать путь спасения, благодаря
ритуалам и мощи науки предков.
Сейчас же, однако, только одна очень маленькая часть Человечества,
интересовала Эрика. Он сам. Его будущее. Он ждал, напрягаясь все больше и
больше по мере того, как гудение машины становилось громче. И вдруг все
находящиеся в убежище люди издали полный благоговейного страха крик. На
стене появилось изображение.
Он получил не пустое предсказание! Это было самое важное. Ему
досталось предвидение предков, которое им предстояло расшифровать.
"МОТ приглашает всех! - прокричал голос, а кадр на стене показал
людей, одетых в странные облачения предков. Они валили толпами - мужчины,
женщины, дети со всех сторон к какому-то странному строению в центре и
исчезали, вливаясь в него. Все больше и больше людей проникало внутрь, но
все больше и больше снова появлялось по краям блестящего экрана и шагало к
центру.
"МОТ приглашает всех!" - вопило предсказание. - "Дешевая распродажа!
Только сегодня на трех этажах МОТа! Бинокли, магнитофоны, кинокамеры, все
с огромной скидкой, намного ниже их стоимости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14