Я разбегаюсь,
подпрыгиваю, и, слегка опершись на хвост, наношу двумя ногами
удар в бюст, похожий на борт корабля. Горилла резко становится в
пол-оборота, перехватывает правую мою ногу и хочет ее обломать.
И только хвост спасает меня. Продолжая опираться на него, ловко
переношу свою левую ногу через правую. Я теперь спиной к
Кинг-Конгу, к немалому его разочарованию, но моя правая еще в
захвате. Чуть подаюсь к сопернику, и, резко оттолкнувшись обеими
задними лапами от его корпуса, вырываюсь. Кувырок через голову
- и я снова в боевой стойке, вся аппаратура работает нормально.
И вот мы снова друг напротив друга. Теперь атакует Кинг-Конг,
его кулак вылетает со скоростью двенадцать километров в секунду
и хочет прямым ударом смахнуть мне голову. А она у меня не
просто так, в ней, между прочим, несколько миллиардов
органических молекул с непрочными двойными связями, в которых
накоплена уйма информации. Я вовремя осознал тяжесть этого
кулака. Нырнул вниз, выставя верхний блок. В итоге, макушку
из-под удара увел.
И тут горилла второй рукой влепила мне апперкот, то есть, снизу
врезала. Я ни сблокировать не успел как следует, ни увернуться.
Только выдохнул от огорчения. Но когда кулачина мне в челюсть
въехал, вместо хромированной стали он уже состоял из мяконького
свинца. По-моему, при интенсивном выдохе сработал у меня
субнуклоновый излучатель, который расколотил кучу гравитационных
ячеек и вращающиеся заряды из них повылетали. (Надеюсь, ни один
дотошный марсианин не забыл, что масса - это феномен вращения).
Но все равно, Кинг-Конг заработал немало очков - тьма молекул
под моей черепной крышкой расщепилась, и знания унеслись в виде
бесполезного пара. От помутнения в голове я основательно
прибалдел и принялся срочно считывать запасные носители
информации в спинном столбе - ферромагнетики и
полупроводниковый пигмент. Этим воспользовалась горилла,
ухватив меня руками за затылок и подбородок, чтобы вообще
отвернуть башку, принялась заодно наводить двумя потенциалами
мощные разогревающие токи. Я вклинил свои руки между двух
вражеских домкратов-электродов, рывком отжал, но потом смирился
с тем, что на верхние конечности эта тварь побольше направляет
мощности. Пыхнул плазмой прямо ей в морду, а она равновеликой
порцией мне ответила. Два снопа столкнулись и улетели вверх
сияющим облачком.
Оставался последней шанс, субнуклоновым излучением я переслал
много тяжести из груди в хвост, отчего выше пояса насытился
титаном, а сзади свинцом. А потом рванул гориллу на себя,
упираясь сначала одной, потом другой ногой ей в брюхо. И она
стала-таки валиться на меня. Распластавшись спиной по земле, я
как следует толкнул пятками проклятое многотонное брюхо.
Огненный полюс разорвал множество химических и ядерных связей в
силовых узлах. Освободившаяся энергия ринулась в конечности и
распрямила там пружиноподобные мускулы-спирали из упругой стали.
И горилла полетела с хорошим моментом вращения. Весь мой прием
соответствовал броску через голову в падении, принятому в вольной
борьбе.
Кончилось тем, что гнусное обезьяновидное чудовище, перемахнув
через меня, уткнулось в скалу. Осталось только с разбегу
врезаться в него. Это уже был настоящий реслинг. Не выдержав
такого наезда, скала и чудище усвистали с обрыва вниз.
Я просто услышал, как комментатор кричит: "Свирепый Тираннозавр
одолел великолепную Гориллу. А какое замечательное зверство!
Финальная агрессия приносит невыносимому монстру убедительную
победу!"
Я, сотрясая почву и горделиво вздымая руки, обхожу трибуны под
рев восхищенной публики и вдруг замечаю Михайло Потапыча в
исходном белковом теле. Чуть было не забыл о нем после такого
апперкота. Сейчас экс-пахан для меня какой-то непредставительный
клоп.
- Где фемка?- впечатываю вопрос в мозг жалкого образования.
- Она у скалы Трон Кощея. Видишь, Новая жизнь даровала тебе
победу, но лишь для того, чтобы показать, кому ты обязан силой.
Даже сейчас гад проклятый продолжает идеологические разговоры.
- Беседа окончена, мусор. Я никогда не был экологом, выступающим
ввиду отсутствия слонов в защиту всяких насекомых.
Столб-нога опускается на дядю Мишу - не стоит и смотреть, что
там осталось. Наверное, в моей откровенной жестокости виновата
большая разница в размерах и силах. Я не виноват, что воспринял
его, как клопа.
И, наверное, как следствие такого проступка, нити Контроллера
выскочили из моего металлического роботячьего тела, которое
мигом расползлось. Я был сброшен обратно в свой прежний
поджаренный организм. Поднялся, стеная от изгибов ошпаренной
кожи и растяжки обваренных мышц. Но все-таки жизнедеятельность
еще продолжалась. На том месте, где недавно среди рожек дерзко
маячил экс-пахан, виднелась лишь шапка из застывшего металла,
которая прикрыла и рога, и подлеца.
Все, семя гада-паразита из меня вывалилось. Вместе с
Контроллером, этим центром управления великими силами. Я,
совершив пребольшие дела, теперь снова мелочь, опять таракашка и
опять вполне человек. Кем лучше быть? История рассудит, а
сейчас лучше улепетывать отсюда.
Скала Трон Кощея. Далеко ли? Я вывел на экраны хайратника карту
местности. Час резвого верчения колесами. И тут что-то
бултыхнулось в колодце моей памяти. Ах, да, солнечный отлив -
он уже на подходе.
13.
На Меркурии много чего нет, в том числе и ветров, там только
электрические вихри раскачивают пылевую подушку. Я, потеряв
почти всю осторожность, а, может быть, и разумность, гнал машину
к Стульчаку Кощея. Семитонная машина перемахивала, как
испуганная газель через трещины, которые так хотели зацапать ее,
визжала бортами, задевая скалы. Едва удавалось выбраться на
плоское место, я включал режим глиссирования и выдувал тучи и
мглу из-под днища.
Я торопился, но и солнечный отлив не отставал. Поэтому мы
поспевали к своей цели одновременно. Затем очутился я в
местности, крепко сколоченной из гранитных пород. Это неприятно.
При отливе такие не крошатся, а трескаются, разверзаясь в
глубокие расселины и впадины. Шошана может оказаться в одной из
них раньше, чем я ее замечу. А вот и Толчок Кощея - довольно
широкая скала со срезанной верхушкой - разглядел ее где-то за
полкилометра. Но едва она замаячила, как отлив подоспел и вступил
в свои права.
Почва захрустела, будто разминали ее ноги какого-то циклопа,
занимающегося чечеткой. То тут, то там расщеплялись скальные
породы и раскрывались рты, иногда с зубами. Под все колеса
услужливо подставлялись пропасти и бездны. Местность мгновенно
испещрена была торосами и сталагмитами, словно стала она
листиком бумаги, на котором почеркал юный дебил своим неуемным
пером. Я юлил и лавировал, как сало на прыгающей сковороде,
пытаясь проскочить по глыбе попрочнее. Пару раз меня тащило
вниз, я едва успевал зацепиться "паучьими ножками". Езда стала
соответствовать правилам "русской рулетки". Единственное, что
было благим в этой катавасии - гад-паразит сейчас точно вобрал
свои щупальцы, спасаясь от природного катаклизма, который мог и
ему накостылять.
Был момент, когда три колеса - два левых и одно правое -
повисли в пустоте, поэтому "гузка" стала заваливаться в
таинственное "может быть". Тут я, рванув ручку, сбросил почти
весь пар из силовой установки, отчего машину швырнуло вперед и
она чуть не ухнула клювом в другую пропасть.
Скорость от этого решения уполовинилась, потому что генератор
стал выдавать лишь треть мощности и даже приходилось добавлять
энергии аккумуляторов. В общем, я не успел. Когда добрался до
Кощеева Седалища, отлив уже был и ушел. Сам Трон потрескался,
поэтому напоминал нынче разбитый унитаз. На Шошану нигде не было
даже намеков. Горло сдавило словно тугим ошейником, хотя
стольких людей я уже проводил "туда", о своей драгоценных
белках-жирах-углеводородах тоже не слишком заботился.
Но Шошка была той бабой, тепло которой очень запомнилось -
потому что джоули добывались из нее совсем не просто. Раз так, я
решил убедиться и удостовериться. Обшаривал местность до той
поры, пока не заметил обрывок троса. В несколько прыжков через
расселины покрыл разделяющую нас дистанцию. Оформилась
мизансцена: слева каменная игла, на ней веревочный узел, справа
- разверстая глотка типа "дай-дай", обрывок веревки болтается
как раз над ней, сволочью прожорливой.
Я посветил фонариком вниз, луч потерялся в темноте. Источник
тепла в этой трещине тоже не удавалось засечь ни моими
чувствительными глазами, ни даже инфравизором. Никакая Анима не
барабанила сигналы "помоги". Все равно буду спускаться вниз, и
если я так решил, то слезу обязательно. Потом в ухе послышался
голос Шошаны, тихий, на удивление прозрачный, слегка похожий на
марево.
- Я под скалой, лейтенант К123. Вытащить меня не удастся. Это я
тебе говорю. Я закупорена, даже веревка не протиснется, слишком
узкая горлышко у "бутылки". В общем, у тебя есть дела? Вот и
займись ими.
- Главное мое дело - это ты. Поэтому сейчас смайнаю к тебе.
Потерпи малость. Или лучше повторяй себе: "Терентий со мной."
- Никаких терентиев и лейтенантов. Сверху меня прикрывает
твердая скальная порода. С ней ничего ты не поделаешь, в лучшем
случае поклюешь ее, как курица булыжник. Иди в задницу, понял!
- Понял тебя, иду. "Задница" - это понятие относительное. Это,
практически - все, что нас нынче окружает. В данный момент я
отправляюсь к трактору за тросом и отбойником.
- Самое лучшее для тебя сейчас, закрыть люк с той стороны и
нажать на педаль газа. Я - фем, мутант, насколько тебе
известно, одна из многих сотен сестер. Цели твои и фемов
больше не совпадают. Если они сочтут нужным, то выцарапают меня
отсюда. Если нет - то поводов для печали и тоски намного
меньше, чем тебе кажется. Моя генетическая матрица; все, что
есть в долговременной молекулярной памяти; переданная мной
информация и такое прочее - от самого ценного до полной дряни
- скопировано и хранится, где положено.
- В этой сраной "матке"?
- Прекрасно, если ты знаешь. Только не в "сраной" матке, а в
материнском веществе.
- Ладно, мне плевать на сотни сестер и, при всем моем уважении,
на материнское вещество, и уж, конечно, на то, что сочтет
ненужным или нужным твоя организация. Ты мне требуешься, причем
не только молекулярная память, информация, переданная в штаб, и
генетическая матрица - хоть я рад буду посмотреть на ее
фотокарточку - а вся нужна, целиком. Я привязчивый, хотя это в
наших небесных краях редкое свойство.
- Не безумничай, ты же не поэтишка, а мент. Порода здесь очень
изъеденная, неустойчивая. Меня не вытащишь, тебя же засыплет.
- И пускай засыплет. Будет двуспальная у нас могилка. И вообще,
в ответственный момент вредно говорить ерунду, береги кислород. Я
сейчас ненадолго в машину, может еще удастся высвистать на
подмогу кого-нибудь из старателей. В любом случае, несколько
минут - и я снова здесь.
Фемы умеют экономить кислород, ее Анима телеметрировала по
моему запросу, что хватит еще на сорок минут. Да и дерготни не
было в моих движениях, я крепко подавил вредное паникерство.
Через минуту передатчик орал чуть ли не во всех диапазонах.
- Борт К123, срочно нуждаюсь в помощи для проведения
аварийно-спасательных работ. Угроза человеческой жизни. Человек
свалился в трещину в районе Трона Кощея. Борт К123 - экстренный
вызов, прием.
Эфир действовал на нервы то своим молчком, то повизгиванием, то
каким-то напряженным жеванием, будто все ответчики набили рот
говном. Я еще пару раз отбил вызов, добавляя к каждой фразе по
крепкому матерному окончанию. Я тщетно надеялся. Или пыль
мешала, или кто-то не доверял моему вызову, принимая за
разбойничье заманивание, или кто-то понимал, что все равно не
успеть. Или гад-паразит вредничал.
- Чтоб вам, уроды, провалиться во все щели, какие только
имеются, даже самые маленькие.- После такого доброго пожелания
я зарядил рацию на бесконечный повтор аварийного вызова, а сам
схватил моток троса и отбойник-вибратор. Если бы имелся у меня
киберкрот, который смог бы просунуть в горлышко "бутылки"
воздуходув, то я работал бы не спеша и основательно. Но есть
ведь Закон Ситуации - самое необходимое в данный момент всегда
отсутствует.
Я рванул обратно к трещине. Лишь бы отозвалась моя
мутанточка. Пускай она меня потом и замечать не станет. А сейчас
хочу, чтобы был контакт. И она мне все-таки ответила.
- Ты бы мог уже далеко укатиться отсюда, лейтенант. Тебе
только показалось, что ты здесь чего-то потерял.
- Роскошь общения с фемкой, вот что потерял. Это почти цитата.
Все, я лечу к тебе, голову береги.
Закрепил трос на том торосе, что показался мне наиболее
приличным на вид. Сделал пару некогда морских, а ныне
космических узлов, плюс прихватил их металлическми скобами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
подпрыгиваю, и, слегка опершись на хвост, наношу двумя ногами
удар в бюст, похожий на борт корабля. Горилла резко становится в
пол-оборота, перехватывает правую мою ногу и хочет ее обломать.
И только хвост спасает меня. Продолжая опираться на него, ловко
переношу свою левую ногу через правую. Я теперь спиной к
Кинг-Конгу, к немалому его разочарованию, но моя правая еще в
захвате. Чуть подаюсь к сопернику, и, резко оттолкнувшись обеими
задними лапами от его корпуса, вырываюсь. Кувырок через голову
- и я снова в боевой стойке, вся аппаратура работает нормально.
И вот мы снова друг напротив друга. Теперь атакует Кинг-Конг,
его кулак вылетает со скоростью двенадцать километров в секунду
и хочет прямым ударом смахнуть мне голову. А она у меня не
просто так, в ней, между прочим, несколько миллиардов
органических молекул с непрочными двойными связями, в которых
накоплена уйма информации. Я вовремя осознал тяжесть этого
кулака. Нырнул вниз, выставя верхний блок. В итоге, макушку
из-под удара увел.
И тут горилла второй рукой влепила мне апперкот, то есть, снизу
врезала. Я ни сблокировать не успел как следует, ни увернуться.
Только выдохнул от огорчения. Но когда кулачина мне в челюсть
въехал, вместо хромированной стали он уже состоял из мяконького
свинца. По-моему, при интенсивном выдохе сработал у меня
субнуклоновый излучатель, который расколотил кучу гравитационных
ячеек и вращающиеся заряды из них повылетали. (Надеюсь, ни один
дотошный марсианин не забыл, что масса - это феномен вращения).
Но все равно, Кинг-Конг заработал немало очков - тьма молекул
под моей черепной крышкой расщепилась, и знания унеслись в виде
бесполезного пара. От помутнения в голове я основательно
прибалдел и принялся срочно считывать запасные носители
информации в спинном столбе - ферромагнетики и
полупроводниковый пигмент. Этим воспользовалась горилла,
ухватив меня руками за затылок и подбородок, чтобы вообще
отвернуть башку, принялась заодно наводить двумя потенциалами
мощные разогревающие токи. Я вклинил свои руки между двух
вражеских домкратов-электродов, рывком отжал, но потом смирился
с тем, что на верхние конечности эта тварь побольше направляет
мощности. Пыхнул плазмой прямо ей в морду, а она равновеликой
порцией мне ответила. Два снопа столкнулись и улетели вверх
сияющим облачком.
Оставался последней шанс, субнуклоновым излучением я переслал
много тяжести из груди в хвост, отчего выше пояса насытился
титаном, а сзади свинцом. А потом рванул гориллу на себя,
упираясь сначала одной, потом другой ногой ей в брюхо. И она
стала-таки валиться на меня. Распластавшись спиной по земле, я
как следует толкнул пятками проклятое многотонное брюхо.
Огненный полюс разорвал множество химических и ядерных связей в
силовых узлах. Освободившаяся энергия ринулась в конечности и
распрямила там пружиноподобные мускулы-спирали из упругой стали.
И горилла полетела с хорошим моментом вращения. Весь мой прием
соответствовал броску через голову в падении, принятому в вольной
борьбе.
Кончилось тем, что гнусное обезьяновидное чудовище, перемахнув
через меня, уткнулось в скалу. Осталось только с разбегу
врезаться в него. Это уже был настоящий реслинг. Не выдержав
такого наезда, скала и чудище усвистали с обрыва вниз.
Я просто услышал, как комментатор кричит: "Свирепый Тираннозавр
одолел великолепную Гориллу. А какое замечательное зверство!
Финальная агрессия приносит невыносимому монстру убедительную
победу!"
Я, сотрясая почву и горделиво вздымая руки, обхожу трибуны под
рев восхищенной публики и вдруг замечаю Михайло Потапыча в
исходном белковом теле. Чуть было не забыл о нем после такого
апперкота. Сейчас экс-пахан для меня какой-то непредставительный
клоп.
- Где фемка?- впечатываю вопрос в мозг жалкого образования.
- Она у скалы Трон Кощея. Видишь, Новая жизнь даровала тебе
победу, но лишь для того, чтобы показать, кому ты обязан силой.
Даже сейчас гад проклятый продолжает идеологические разговоры.
- Беседа окончена, мусор. Я никогда не был экологом, выступающим
ввиду отсутствия слонов в защиту всяких насекомых.
Столб-нога опускается на дядю Мишу - не стоит и смотреть, что
там осталось. Наверное, в моей откровенной жестокости виновата
большая разница в размерах и силах. Я не виноват, что воспринял
его, как клопа.
И, наверное, как следствие такого проступка, нити Контроллера
выскочили из моего металлического роботячьего тела, которое
мигом расползлось. Я был сброшен обратно в свой прежний
поджаренный организм. Поднялся, стеная от изгибов ошпаренной
кожи и растяжки обваренных мышц. Но все-таки жизнедеятельность
еще продолжалась. На том месте, где недавно среди рожек дерзко
маячил экс-пахан, виднелась лишь шапка из застывшего металла,
которая прикрыла и рога, и подлеца.
Все, семя гада-паразита из меня вывалилось. Вместе с
Контроллером, этим центром управления великими силами. Я,
совершив пребольшие дела, теперь снова мелочь, опять таракашка и
опять вполне человек. Кем лучше быть? История рассудит, а
сейчас лучше улепетывать отсюда.
Скала Трон Кощея. Далеко ли? Я вывел на экраны хайратника карту
местности. Час резвого верчения колесами. И тут что-то
бултыхнулось в колодце моей памяти. Ах, да, солнечный отлив -
он уже на подходе.
13.
На Меркурии много чего нет, в том числе и ветров, там только
электрические вихри раскачивают пылевую подушку. Я, потеряв
почти всю осторожность, а, может быть, и разумность, гнал машину
к Стульчаку Кощея. Семитонная машина перемахивала, как
испуганная газель через трещины, которые так хотели зацапать ее,
визжала бортами, задевая скалы. Едва удавалось выбраться на
плоское место, я включал режим глиссирования и выдувал тучи и
мглу из-под днища.
Я торопился, но и солнечный отлив не отставал. Поэтому мы
поспевали к своей цели одновременно. Затем очутился я в
местности, крепко сколоченной из гранитных пород. Это неприятно.
При отливе такие не крошатся, а трескаются, разверзаясь в
глубокие расселины и впадины. Шошана может оказаться в одной из
них раньше, чем я ее замечу. А вот и Толчок Кощея - довольно
широкая скала со срезанной верхушкой - разглядел ее где-то за
полкилометра. Но едва она замаячила, как отлив подоспел и вступил
в свои права.
Почва захрустела, будто разминали ее ноги какого-то циклопа,
занимающегося чечеткой. То тут, то там расщеплялись скальные
породы и раскрывались рты, иногда с зубами. Под все колеса
услужливо подставлялись пропасти и бездны. Местность мгновенно
испещрена была торосами и сталагмитами, словно стала она
листиком бумаги, на котором почеркал юный дебил своим неуемным
пером. Я юлил и лавировал, как сало на прыгающей сковороде,
пытаясь проскочить по глыбе попрочнее. Пару раз меня тащило
вниз, я едва успевал зацепиться "паучьими ножками". Езда стала
соответствовать правилам "русской рулетки". Единственное, что
было благим в этой катавасии - гад-паразит сейчас точно вобрал
свои щупальцы, спасаясь от природного катаклизма, который мог и
ему накостылять.
Был момент, когда три колеса - два левых и одно правое -
повисли в пустоте, поэтому "гузка" стала заваливаться в
таинственное "может быть". Тут я, рванув ручку, сбросил почти
весь пар из силовой установки, отчего машину швырнуло вперед и
она чуть не ухнула клювом в другую пропасть.
Скорость от этого решения уполовинилась, потому что генератор
стал выдавать лишь треть мощности и даже приходилось добавлять
энергии аккумуляторов. В общем, я не успел. Когда добрался до
Кощеева Седалища, отлив уже был и ушел. Сам Трон потрескался,
поэтому напоминал нынче разбитый унитаз. На Шошану нигде не было
даже намеков. Горло сдавило словно тугим ошейником, хотя
стольких людей я уже проводил "туда", о своей драгоценных
белках-жирах-углеводородах тоже не слишком заботился.
Но Шошка была той бабой, тепло которой очень запомнилось -
потому что джоули добывались из нее совсем не просто. Раз так, я
решил убедиться и удостовериться. Обшаривал местность до той
поры, пока не заметил обрывок троса. В несколько прыжков через
расселины покрыл разделяющую нас дистанцию. Оформилась
мизансцена: слева каменная игла, на ней веревочный узел, справа
- разверстая глотка типа "дай-дай", обрывок веревки болтается
как раз над ней, сволочью прожорливой.
Я посветил фонариком вниз, луч потерялся в темноте. Источник
тепла в этой трещине тоже не удавалось засечь ни моими
чувствительными глазами, ни даже инфравизором. Никакая Анима не
барабанила сигналы "помоги". Все равно буду спускаться вниз, и
если я так решил, то слезу обязательно. Потом в ухе послышался
голос Шошаны, тихий, на удивление прозрачный, слегка похожий на
марево.
- Я под скалой, лейтенант К123. Вытащить меня не удастся. Это я
тебе говорю. Я закупорена, даже веревка не протиснется, слишком
узкая горлышко у "бутылки". В общем, у тебя есть дела? Вот и
займись ими.
- Главное мое дело - это ты. Поэтому сейчас смайнаю к тебе.
Потерпи малость. Или лучше повторяй себе: "Терентий со мной."
- Никаких терентиев и лейтенантов. Сверху меня прикрывает
твердая скальная порода. С ней ничего ты не поделаешь, в лучшем
случае поклюешь ее, как курица булыжник. Иди в задницу, понял!
- Понял тебя, иду. "Задница" - это понятие относительное. Это,
практически - все, что нас нынче окружает. В данный момент я
отправляюсь к трактору за тросом и отбойником.
- Самое лучшее для тебя сейчас, закрыть люк с той стороны и
нажать на педаль газа. Я - фем, мутант, насколько тебе
известно, одна из многих сотен сестер. Цели твои и фемов
больше не совпадают. Если они сочтут нужным, то выцарапают меня
отсюда. Если нет - то поводов для печали и тоски намного
меньше, чем тебе кажется. Моя генетическая матрица; все, что
есть в долговременной молекулярной памяти; переданная мной
информация и такое прочее - от самого ценного до полной дряни
- скопировано и хранится, где положено.
- В этой сраной "матке"?
- Прекрасно, если ты знаешь. Только не в "сраной" матке, а в
материнском веществе.
- Ладно, мне плевать на сотни сестер и, при всем моем уважении,
на материнское вещество, и уж, конечно, на то, что сочтет
ненужным или нужным твоя организация. Ты мне требуешься, причем
не только молекулярная память, информация, переданная в штаб, и
генетическая матрица - хоть я рад буду посмотреть на ее
фотокарточку - а вся нужна, целиком. Я привязчивый, хотя это в
наших небесных краях редкое свойство.
- Не безумничай, ты же не поэтишка, а мент. Порода здесь очень
изъеденная, неустойчивая. Меня не вытащишь, тебя же засыплет.
- И пускай засыплет. Будет двуспальная у нас могилка. И вообще,
в ответственный момент вредно говорить ерунду, береги кислород. Я
сейчас ненадолго в машину, может еще удастся высвистать на
подмогу кого-нибудь из старателей. В любом случае, несколько
минут - и я снова здесь.
Фемы умеют экономить кислород, ее Анима телеметрировала по
моему запросу, что хватит еще на сорок минут. Да и дерготни не
было в моих движениях, я крепко подавил вредное паникерство.
Через минуту передатчик орал чуть ли не во всех диапазонах.
- Борт К123, срочно нуждаюсь в помощи для проведения
аварийно-спасательных работ. Угроза человеческой жизни. Человек
свалился в трещину в районе Трона Кощея. Борт К123 - экстренный
вызов, прием.
Эфир действовал на нервы то своим молчком, то повизгиванием, то
каким-то напряженным жеванием, будто все ответчики набили рот
говном. Я еще пару раз отбил вызов, добавляя к каждой фразе по
крепкому матерному окончанию. Я тщетно надеялся. Или пыль
мешала, или кто-то не доверял моему вызову, принимая за
разбойничье заманивание, или кто-то понимал, что все равно не
успеть. Или гад-паразит вредничал.
- Чтоб вам, уроды, провалиться во все щели, какие только
имеются, даже самые маленькие.- После такого доброго пожелания
я зарядил рацию на бесконечный повтор аварийного вызова, а сам
схватил моток троса и отбойник-вибратор. Если бы имелся у меня
киберкрот, который смог бы просунуть в горлышко "бутылки"
воздуходув, то я работал бы не спеша и основательно. Но есть
ведь Закон Ситуации - самое необходимое в данный момент всегда
отсутствует.
Я рванул обратно к трещине. Лишь бы отозвалась моя
мутанточка. Пускай она меня потом и замечать не станет. А сейчас
хочу, чтобы был контакт. И она мне все-таки ответила.
- Ты бы мог уже далеко укатиться отсюда, лейтенант. Тебе
только показалось, что ты здесь чего-то потерял.
- Роскошь общения с фемкой, вот что потерял. Это почти цитата.
Все, я лечу к тебе, голову береги.
Закрепил трос на том торосе, что показался мне наиболее
приличным на вид. Сделал пару некогда морских, а ныне
космических узлов, плюс прихватил их металлическми скобами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45