— Ну, откуда же мне знать? Судя по состоянию корпуса, предполагать можно что угодно, от десяти тысяч до… э-э-э… не знаю, десяти миллионов.
— Десяти миллионов?
— Слушай, — взмолился наконец Карлсен, — ну его на фиг, а? Развел здесь, тоже, кино.
— Извини, шеф.
Карлсен хлопнул Дабровски по плечу.
— Да не извиняйся ты, Джо! Просто не перевариваю весь этот… спектакль. — Карлсен повернулся к остальным. — Пошли, пора.
Он первым ступил в воздушный шлюз: из соображений безопасности туда следовало заходить по одному. Мощные магниты в подошвах создавали видимость притяжения. Глянув на зияющий внизу бездонный провал, Карлсен почувствовал головокружение. Толкнувшись из люка тщательно отработанным движением, он захлопнул за собой массивную дверцу. В вакууме это произошло совершенно беззвучно. Запаса скорости хватило перемахнуть трехметровый зазор и скользнуть в рваную брешь. На переброшенном через плечо ремне болталась камера. Фонарь в руке был чуть больше карманного, однако атомные батарейки позволяли посылать луч на расстояние нескольких километров.
Внизу, метрах в десяти, был металлический пол, однако, коснувшись его башмаками, Карлсен подлетел в воздух метра на три — магнит на этот металл почему-то не реагировал. Карлсен плавно взмыл — голова вверху, ноги внизу — и приземлился, невесомо, будто воздушный шарик. Освоившись на полу, он сел, огляделся и тогда посветил фонарем через брешь — сигнал, что все нормально. Огляделся еще раз.
На секунду ему представилось, будто он где-нибудь в Нью-Йорке или в Лондоне. Вокруг вздымались громадные конструкции, напоминающие небоскребы. И тут капитан сообразил, что на самом деле — это гигантские колонны, устремленные к куполу. Масштабы подавляли своей грандиозностью. Колонна, что поближе, в сотне метров, высотой могла тягаться с Эмпайр Стэйт Билдинг — в том, что она выше трехсот метров, и сомнений не было. Колонна была круглая, в перемычках-каннелюрах, ее расходящаяся лучами верхушка терялась в высоте. Карлсен наугад посветил фонарем. Зал напоминал какой-нибудь невиданный собор или заколдованный замок. Пол и колонны холодно посверкивали серебром, с чуть зеленоватым оттенком. Стена вблизи уходила вверх совершенно вертикально, без намека на изгиб: ясно, что до купола было еще невесть сколько. Поверхность ее покрывали причудливые цветастые разводы. Карлсен тихонько оттолкнулся в сторону ближней колонны — несмотря на малый вес, при столкновении мог повредиться скафандр — и начал подниматься наверх. Фокус фонаря он расширил, чтобы луч покрывал сектор шириной в двадцать-тридцать метров. Карлсен не сдержался и ахнул вслух.
— Все в порядке, шеф, — раздался в наушниках голос Крэйджи.
— Да. Это просто фантастика! Будто храм — огромный, с гигантскими колоннами. А стены сплошь в картинах.
— Что за картины?
Как тут опишешь? Не абстракция, нет; что-то в этих узорах есть — это ясно. Но что! Вспомнилось детство, когда, лежа на траве в лесу, Карлсен разглядывал тоненькие зеленые стебельки колокольчиков, пробивающиеся на свет из бурой земли. Эти художества ассоциировались с диковинным тропическим лесом, а то и с подводными джунглями из водорослей и кораллов. Перемежающиеся блики — синие, зеленые, белые, серебристые — просто околдовывали затейливой игрой. У Карлсена не было сомнений, что перед ним — великое искусство.
Тьму пронзили спицы света от фонарей. Из провала спускались остальные астронавты, гибко лавируя корпусом, будто ныряльщики под водой. Подоспевший первым Мерчинсон, опустившись на пол, протащил Карлсена метров двадцать.
— Ну как, шеф, разобрал что-нибудь? Думаешь, тут и вправду обитали великаны?
Карлсен покачал головой, но тут же спохватился: Мерчинсону ведь не видно его лица.
— Пока не берусь даже гадать. — Он всем телом повернулся к остальным. — Давайте держаться плотнее. Я думаю обследовать дальний конец.
Включив камеру, он не спеша двинулся вдоль зала. Справа по ходу, между колонн, открылось нечто, напоминающее гигантскую парадную лестницу. Карлсен, не останавливаясь, бегло комментировал происходящее для оставшихся на «Гермесе», хотя слова бессильны были передать грандиозность сооружения, при виде которого помрачается разум.
Проплыв с полкилометра, они миновали немыслимую анфиладу, ведущую в среднюю часть корабля. Свод анфилады был ячеистый, будто у средневековой арки. Все вокруг казалось непередаваемо чуждым, и, вместе с тем, смутно напоминало что-то. Карлсен будто со стороны расслышал собственный голос, обращающийся к Крэйджи:
— Если бы это соорудили земляне, вид бы обязательно был какой-нибудь промышленно-строительный: несущие фермы, заклепки. У создателей всего этого — кто бы они ни были — безусловно, был художественный вкус…
Далеко слева, в вышине, виднелось подобие окна с матовым стеклом — круглое, решетчатое. Карлсен, набирая высоту, полетел к нему. Вблизи стало ясно, что это горловина какого-то входа, метров тридцати в высоту и трех в глубину; зазор между прутьями решетки составлял несколько метров. Карлсен, приникнув лицом к «окну», посветил фонарем. Видеокамера на груди в автоматическом режиме снимала все подряд.
— Бог ты мой… — выдохнул Карлсен.
— Что там?
Пространство с той стороны казалось нереальным. Хитросплетение исполинских лестниц, расходящихся вверх во мглу и вниз в недра корабля. Взгляд скользил по бесчисленным ажурным мостикам-карнизам и плавным изгибам галерей, смутно напоминающим своей архитектурой крылья ласточки. И так во все стороны: лестницы, галереи, карнизы…
— С тобой все в порядке? — послышался голос Крэйджи.
Карлсен только тут спохватился, что уже несколько минут не издает ни звука. Голова шла кругом от немого восторга, но на душе было почему-то нехорошо, тревожно, словно перед глазами стояла не явь, а сон, преддверие ночного кошмара.
— Да в порядке, только слов не хватит все это описать. Вам самим надо посмотреть. — Он оттолкнулся вверх, несколько подавленный такими невиданными масштабами.
— Но зачем, для чего это все понастроено? — недоуменно спросил Айве.
— Не знаю, была ли в этом какая-то цель.
— Не понял?
— Я имею в виду — практическая цель. Может, это своеобразное произведение живописи, или симфония, чтобы действовало на чувства. Или, скажем, схема…
— Схема?! — изумление в голосе Айвса сочеталось с недоверчивостью.
— Схема… ума изнутри. Надо это видеть, чтобы понять…
— Там есть какой-нибудь пульт управления? Или двигатели?
— Нет. Может, где-нибудь там, сзади, в хвостовой части, если он на турбинной тяге.
Карлсен теперь завис над одной из лестниц. Издалека она напоминала пожарный трап, но вблизи выяснилось, что металл толщиной, по меньшей мере, в метр; цвет такой же тускло-серебристый как у пола. Ширина метра два. Перил нет. Карлсен двинулся по ступеням наверх, к подпираемому колоннами своду одной из галерей. Узенький ажурный мостик, также без перил, тянулся через бездонный провал километровой ширины.
— Смотри, там свет, — указал Крэйджи.
— Выключи фонарь, — попросил Карлсен. Мгновение — и их окружила могильная мгла. Вскоре глаза привыкли, и Карлсен понял, что Крэйджи прав. Где-то там, ближе к центру реликта, сочилось ровное зеленоватое свечение. Карлсен сверился со счетчиком Гейгера — показания чуть выше обычного, но до опасного уровня пока далеко.
— Похоже, впереди, какое-то слабое свечение, — сообщил он Дабровски. — Пойдем, посмотрим, что именно.
Был соблазн одним мощным рывком оттолкнуться от лестницы и на скорости перенестись через зияющий провал, но после десятилетнего опыта непрерывных экспедиций осмотрительность стала неотъемлемой чертой характера. Поэтому Карлсен поплыл в сторону свечения медленно, придерживаясь мостика как ориентира. По пути он то и дело поглядывал на счетчик Гейгера. Уровень радиации по мере приближения заметно возрастал, но по-прежнему был ниже опасной точки.
Источник люминесценции оказался дальше, чем предполагалось. Четверо астронавтов плыли через анфилады, напоминающие творения какого-нибудь безумного архитектора-сюрреалиста; мимо тянулись бесчисленные лестницы — впечатление было такое, словно они уходят куда-то в бесконечную глубь, до самой Земли, или к отдаленным звездам. Местами на пути встречались колонны-исполины; теперь, однако не было видно ни основания их, ни вершины — как будто свод, который они некогда подпирали, куда-то исчез. Потерев одну из них из любопытства, Карлсен обнаружил, что ее покрывает слой белесого налета, вроде цемента или талька.
Через полчаса сияние стало ярче. Глянув на циферблат, Карлсен с удивлением осознал, что прошло, оказывается, около часа; уже и есть хотелось.
Фонари выключили. Зеленоватое свечение было достаточно ярким, причем исходило оно откуда-то снизу.
— На нас выходила лунная база, Олоф, — послышался голос Дабровски. — Передают, что твою жену с детьми только что показывали по телевидению.
Ай да новость! Впору было прийти в восторг, однако теперь Карлсену все это казалось странно далеким, будто откуда-то из прошлой жизни.
— Зеленски передает, — продолжал Дабровски, — перед экранами сейчас сидят четыре миллиарда телезрителей, изнывают по новостям. Может, пошлем какое-нибудь промежуточное сообщение?
— Подожди минут десять. Мы приближаемся к этому свечению. Хотелось бы выяснить, что это…
Свет, как оказалось, исходил из широкой щели в полу. Холодный, бледный, напоминающий разлив полнолуния где-нибудь в поле. Карлсена неожиданно охватила пьянящая, безудержная радость; он ухарски, лихо оттолкнулся вниз.
— Шеф, ты бы полегче, — заметил Айве. Ощущение было как у стрижа, азартно закладывающего вираж над самой землей. В этом месте провал зиял глубиной с полкилометра, и низ виделся как подернутая дымкой долина среди гор. Судя по счетчику Гейгера, находиться здесь становилось небезопасно, но изоляция скафандра позволяла держаться еще некоторое время.
Ущелье, куда они ринулись, в ширину имело километра полтора. Стены — как и там, наверху — покрывали прихотливые узоры. Свечение будто бы исходило со дна и из громадной колонны, стоящей по центру.
— Что это, интересно, за штуковина? — послышался голос Мерчинсона. — Монумент, что ли?
— Сделано, вроде, из стекла, — высказал свое соображение Крэйджи.
Карлсен вытянул руки вперед, чтобы смягчить столкновение с полом и, повернувшись словно акробат, отрикошетил вверх на сотню метров. Утвердившись, в конце концов, на ногах, он огляделся — и тогда разобрал, что стоит у самого основания прозрачной колонны.
Колонна, как и многое другое на этом корабле, на деле была крупнее, чем казалась издали. Диаметр, прикинул Карлсен, по меньшей мере полсотни метров. Внутри смутно проступали какие-то большие, размазанные, будто кляксы, силуэты, в фосфоресцирующем свете напоминающие темных спрутов. Карлсен поплыл вверх, пока не поравнялся с одним таким; посветил фонарем — оказалось, что цвет не черный, а оранжевый. Вблизи это пятно походило не на спрута, а вообще невесть на что: не то колония моллюсков, не то просто моллюск.
— Это то самое? — послышался совсем рядом голос Айвса.
Карлсен понял, о чем он.
— Нет, не думаю, чтобы эти вот построили корабль. Мерчинсон притиснулся к колонне плексигласом шлема.
— Это что, по-твоему? Какие-то овощи? Или грибы?
— Пожалуй, ни то, ни другое. Может, вообще какая-нибудь незнакомая форма жизни.
— О, Господи! — выдохнул Мерчинсон. В голосе его был такой испуг, что у Карлсена сердце екнуло, и он сдавленно спросил:
— Что там такое?
Было видно, как за грибовидными силуэтами что-то шевелится.
— Да это я, — послышался голос Крэйджи.
— Чего ты там дурью маешься? — после нервной встряски Карлсена разобрала злость.
— Я внутри этой трубы. Она, оказывается, полая. И там внизу что-то виднеется.
Карлсен начал осторожно подниматься, притормаживая перчатками по стеклу колонны. По спине струился пот, хотя температура в скафандре регулировалась.
Чуть было не пролетел вершину, но, перевернувшись в воздухе, успел уцепиться за самый край. Колонна — правильно заметил Крэйджи — и впрямь была полая. Стены, за которыми виднелись силуэты-кляксы, были толщиной не больше трех метров. А иззелена-голубое свечение оттуда было гораздо интенсивнее того, что пробивалось из-под пола.
— Дональд, ты где?
— Я внизу, — откликнулся Крэйджи. — Здесь, мне кажется, жилой отсек.
Карлсен, потянувшись, ухватил Мерчинсона, который, не рассчитав прыжка, вот-вот пролетел бы мимо. Оба, не сговариваясь, головой вниз кинулись в полую сердцевину. За годы скитаний по космосу астронавт осваивается с невесомостью настолько, что становится-уже и неважно, где голова, а где ноги — вверху или внизу. Карлсен и Мерчинсон аккуратно снижались навстречу бирюзовому сиянию. Через несколько секунд оба через горловину трубы вплыли в море синевы, напомнившей Карлсену о подводном гроте, куда он как-то заплыл на Капри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35