— Тибодо достал из кармана пачку сигарет и улыбнулся. Он был доволен проделанной работой. — Между прочим, на некоторых сделках ты даже наварил. Тысячи две долларов, я думаю.
— Дело осложняется тем, что следят за мной не земные власти, а орбитальные.
— Даже они не в состоянии передавать радиосигналы быстрее скорости света. Кроме того, орбиталы не смогут преодолеть барьер в Уругвае. Выследили они тебя или нет, ты узнаешь, когда попытаешься взять один из твоих вкладов.
— Понятно. Спасибо.
Прежде чем расстаться с пилотом, Ковбой решил продать все свое золото, перешедшее на новые банковские счета, и перевести деньги на другие секретные вклады. Хотя Тибодо слыл честным малым, лишняя осторожность не повредит.
Пилот открыл окно «паккарда» и отсоединил компьютер от телефона.
— Ковбой, похоже, тобой интересуются не только орбиталы, — задумчиво произнес Тибодо. — При первых передвижениях твоих капиталов я заметил, что для тебя есть послание. Его оставил некто Рено. Знаешь такого?
— Рено? — удивился Ковбой. — Но он погиб!
— Ты уверен? Я успел прочесть только часть его послания. Он просит, чтобы ты позвонил ему.
— Что еще?
— Мне некогда было читать все, — улыбнулся Тибодо. — Ты ведь просил меня вывести твои вклады из-под наблюдения. Этим я и занимался.
— Так-так, — пробормотал Ковбой, пытаясь следить за дорогой, но все же при обгоне едва ушел от столкновения со встречной машиной. С трудом сосредоточившись, он спросил пилота: — Может, это уловка орбиталов? Они, вероятно, рассчитывали, что я попадусь на их крючок, начну искать Рено и выдам себя.
— Возможно. Хотя мне это кажется слишком уж наивным. Они могли бы придумать что-нибудь похитрее.
— Может, это и в самом дело Рено? Он чудак, от него всякого можно ждать.
Лучи утреннего солнца, едва поднявшегося над зелеными горами Сангре де Кристо, ударили Ковбою в глаза, превратив его зрачки в точки. Он всю дорогу думал о Рено. Что это? Ловушка орбиталов? Или Рено каким-то непостижимым образом удалось выкарабкаться?
Загадка не из простых.
«КОРОЛЕВ» НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР.
ОБЪЯВЛЕНО О СОЗДАНИИ НОВОЙ МОДЕЛИ СПУТНИКА НА ЮПИТЕРЕ.
ЦЕНЫ НА ОРБИТАЛЬНУЮ ПЛАСТМАССУ СНИЖАЮТСЯ.
Сара стояла на дне карьера у броневика. У подветренной стороны машины скопились опавшие листья. В душу рвалась тоска, словно студеный ветер Монтаны. Отсюда Сара начала то незабываемое путешествие. В те дни она жила совсем иной жизнью, позабыв о «земной грязи», неустроенности, о жестокой битве за билет в орбитальные выси.
Рядом с Сарой стояли люди Гетмана, прибывшие сюда вместе с ней из Флориды.
— Можете забрать свой товар, — сказала наконец Сара.
Она набрала код, открыв грузовой отсек. Компьютерные матрицы оказались в целости и сохранности.
ТЫ НЕСЧАСТЛИВ? МЫ СДЕЛАЕМ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ!
«Поинтсман фармацевтикал I.G.»
Размышления Ковбоя прервал Джими. Парень недавно вернулся из Кентукки, куда отвозил украденные антибиотики. На шее и руках еще виднелись синяки, оставленные ремнями во время перегрузок при резких поворотах машины. В Небраске его чуть не схватили. К счастью, Джими остался в живых, хотя его преследовали на протяжении 800 километров. Самолет-перехватчик погиб, реактивный вертолет засосал в турбину алюминиевые опилки маскировочного облака и с горем пополам убрался восвояси на одном двигателе.
— Мне повезло, что мотор того ублюдка заглох, иначе пришлось бы туго.
Усталость давала о себе знать. Непоседа Джими, обычно шумный и суетливый, явно скис. Ему страшно хотелось спать. Он налил себе виски с тоником и плюхнулся в кресло.
— Рад сообщить, — сказал Доджер, — что твои синяки получены не напрасно. На этой поездке ты заработал больше пяти миллионов долларов, если вычесть расходы на доставку и прочее.
Парень ничего не ответил, у него просто не было сил. Ковбой прекрасно понимал его. Он тоже устал как черт после четырехдневных разъездов на «паккарде». В пути его сопровождали два телохранителя из «Огненных сил», которые не отходили ни на шаг. Ковбой пытался убедить курьеров выступить против Аркадия. Некоторые соглашались, но опасались присоединиться к команде Ковбоя, клялись, что сделают это позже, когда что-нибудь прояснится. Тем не менее организация постепенно складывалась. Но все висело на волоске — предательство хотя бы одного члена команды могло погубить дело.
— Когда кто-нибудь из курьеров говорит, что возит контрабанду только ради острых ощущений, а на остальное ему плевать, мне хочется тут же набить ему морду, — сообщил Ковбой.
— Ты ведь и сам недавно говорил то же самое. Помнишь? «Я еду не ради груза, а ради острых ощущений», — передразнил его Доджер.
— С тех пор я многое понял. — Ковбой допил очередную чашку кофе, надеясь, что кофеин поможет ему продержаться еще несколько часов.
Джими молчал, устало потирая синяки на шее, а Ковбой думал, стоит ли рассказать парню о беседе с представительницей фирмы «Королев». Она приезжала сюда по приглашению Доджера для обсуждения совместных действий против Аркадия и фирмы «Темпель». Разговор оказался бесполезным, так как «Королев» выдвинул условие, равносильное безоговорочной капитуляции: Доджер и его люди должны стать частью фирмы «Королев», то есть распрощаться со свободой.
На Земле, подчеркнула женщина, «Королеву» ничто не угрожает, поэтому ввязываться в бои фирма готова лишь в том случае, если игра стоит свеч. Доджер, разумеется, не принял ее условий. Стало ясно, что, хотя «Королев» с удовлетворением следит за тем, как «Темпель» отвлекает свои силы на борьбу со строптивыми курьерами, фирма не станет поддерживать партизанскую войну даже против своего конкурента.
Значит, курьерам придется рассчитывать только на свои силы. Впрочем, на взгляд Ковбоя, это и к лучшему. Союз с «Королевым» ничем не лучше союза с Аркадием.
Ковбой не отказался бы и еще от одной чашки кофе, но понимал, что и так уже перебрал. Кофеин, конечно, взбодрит на некоторое время, зато потом резервы организма истощатся. Пока еще есть силы, надо попытаться разобраться в структуре фирмы «Темпель фармацевтикал I.G «. Вызвав из кристаллической памяти компьютера цветную схему, он принялся за ее изучение.
Четырехмерной схемой фирмы с ее многочисленными филиалами и прочими ответвлениями снабдил его Тибодо. Многие сведения были почерпнуты из открытых источников, но кое-что основано на догадках и предположениях, например, связи Аркадия с «Темпелем».
Схема «Темпеля» была чрезвычайно сложна. Тысячи щупалец извлекали доход отовсюду. Незаконные деньги отмывались и снова пускались в оборот. Без конца менялись начальники подразделений, групп и отделов, по непонятным причинам их перебрасывали с одного места на другое.
Ковбои попытался проследить за карьерой хотя бы нескольких людей и выбрал некоего Маркуса Торна. Этот человек начал свою карьеру в экспериментальной лаборатории наркотиков в Нью-Йорке еще до Скальной Войны, когда город был на стороне Земли. Потом он перешел в «орбитальную исследовательскую группу», где тоже занимался изучением новых наркотических веществ. Следующая ступень — заместитель начальника по кадрам некой «ускорительной группы максимум», которую возглавлял молодой, но подающий большие надежды Генри Куцейро. Через шесть лет Торн перешел в сектор Луны отдела патологии.
Тут Ковбой натолкнулся на уже знакомое имя — Ли Макэлдоуни. Он тоже работал в «ускорительной группе максимум», а потом, как и Торн, оказался в секторе Луны, но годом раньше. Перед Скальной Войной Ли Макэлдоуни возвратился в «ускорительную группу», проработал там после капитуляции Земли еще месяц, затем перешел в «орбитальную контрольную комиссию по свободным космопортам», учрежденную сообществом орбитальных фирм для организации свободных зон во Флориде, Техасе и Калифорнии.
На Луне Торн провел два года, после чего стал председателем «комитета по строительству спутников, передающих солнечную энергию». Этот комитет, несмотря на название, большей частью занимался подбором кадров для «Темпеля». На этом посту Торн снова попал в подчинение Куцейро, получившего уже должность исполняющего директора фармацевтического отдела. Из комитета Торна перевели в отдел безопасности заместителем начальника, а через два месяца — в совет директоров, председателем которого опять же назначили Куцейро. Будучи членом совета директоров, Торн курировал отдел развития и комиссию по космопортам, в которой работал и его старый знакомый Ли Макэлдоуни.
Ковбой внимательно просмотрел послужной список Ли Макэлдоуни и обнаружил, что тот и раньше работал с Куцейро в «отделении наблюдения за эрозией», занимавшимся выдачей кредитов под земельный залог. Отделению удалось прибрать к рукам тысячи гектаров украинской земли с разрушенной почвой.
Затем Ковбой внимательно изучил состав совета директоров. Выяснилось, что, как только Куцейро стал председателем, совет начали лихорадочно перетряхивать. Его численность уменьшилась с двадцати четырех до пятнадцати членов. Трое из выбывших директоров умерли, остальные были понижены в должности, причем двоих отправили служить в Антарктику и на астероид Цереру. Остальных понизили в должности под тем предлогом, что они получили новые тела, и предоставили им возможность заново доказать свою компетентность, поднимаясь с низких должностей на более высокие. Таким образом, Куцейро, очевидно, избавился от противников, оставив в совете директоров только своих людей.
Спустя два года в совете произошли новые перемены. Директоров перетасовали, как карты в колоде, а от одного избавились.
Вникнув, Ковбой раскрыл подоплеку происшедшего: все это было следствием неудачной попытки некоего Альбрехта Руна вернуть себе пост председателя совета. На этом посту Рун продержался восемнадцать лет. Когда ему исполнилось семьдесят девять, его мозг пересадили в молодое тело, после чего пост председателя занял Куцейро, а Руну пришлось довольствоваться должностью начальника «комиссии по астероидам». В фирме «Темпель» это равнялось ссылке в Сибирь. Через некоторое время Рун захотел вернуть себе председательское место, но при голосовании с перевесом всего в один голос победил Куцейро, закрепившись, таким образом, в кресле председателя. Затем одного из директоров, который поддерживал Руна, отправили на пенсию, а на его место поставили человека Куцейро. Самого же Руна еще раз понизили в должности, назначив начальником торгового отдела в Южной Америке. За каких-то несколько лет Рун с председательских вершин скатился до состояния изгнанника, вынужденного прозябать в страшной глуши.
Ковбой еще раз проследил судьбу Куцейро и Руна, сравнил их. Здесь много было неясно. Надо копнуть поглубже.
Оторвавшись от изучения схемы «Темпеля», Ковбой обнаружил, что Доджера в комнате уже нет. Наверное, пошел вздремнуть. Джими спал в кресле, пустой стакан валялся на полу.
Ковбой тихо вышел из дома, сел в «паккард», завел двигатель. По крутой горной дороге спустился в старый город у Симаррона, построенный много лет назад по прихоти некоего сумасброда Люсьена Бонапарта Максвелла, дружившего с Кристофером Карсоном и Уильямом Бонни. В те времена Максвелл заполучил огромный участок земли и решил, что такое знаменательное событие является достаточным основанием для того, чтобы построить целый город.
Ковбой остановился у телефона-автомата, подсоединил свой компьютер и начал обзванивать библиотеки.
Электронная память библиотек выдала следующие сведения. Альбрехт Рун родился в Бонне, школу окончил в Лейпциге. Получив диплом химика, поступил в фирму «Темпель фармацевтикал I.G.». В тот же год фирма построила первую орбитальную фабрику по производству лекарств и наркотиков. Лет десять Альбрехт Рун летал по делам фабрики на орбиту и обратно, пока штаб-квартиру фирмы не переместили в космос. Тогда и Рун поселился на орбите.
Дослужившись до председателя совета директоров, он начал выступать за независимость орбитальных фирм от Земли. Вопреки постановлениям Комиссии по контролю за космическим пространством Рун послал космические корабли своей фирмы в астероидный пояс. Решение, по-видимому, далось ему непросто и изрядно потрепало нервную систему, если учесть тот факт, что по сравнению с другими фирмами, занимающимися разработкой астероидов, «Темпель» имел совсем немного космических кораблей. Рун был одним из организаторов первого съезда орбитальных фирм и по своему влиянию считался тогда вторым человеком, уступая лишь более авторитетному Гречко. На самом деле большинство резолюций первого съезда написал именно Рун, но по некоторым соображениям он решил оставаться в тени, предоставив Гречко возможность играть роль официального лидера орбиталов. После Скальной Войны Рун негласно подталкивал процесс балканизации основных держав Земли, способствовал их дроблению, тем самым окончательно ослабляя военный потенциал поверженной планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Дело осложняется тем, что следят за мной не земные власти, а орбитальные.
— Даже они не в состоянии передавать радиосигналы быстрее скорости света. Кроме того, орбиталы не смогут преодолеть барьер в Уругвае. Выследили они тебя или нет, ты узнаешь, когда попытаешься взять один из твоих вкладов.
— Понятно. Спасибо.
Прежде чем расстаться с пилотом, Ковбой решил продать все свое золото, перешедшее на новые банковские счета, и перевести деньги на другие секретные вклады. Хотя Тибодо слыл честным малым, лишняя осторожность не повредит.
Пилот открыл окно «паккарда» и отсоединил компьютер от телефона.
— Ковбой, похоже, тобой интересуются не только орбиталы, — задумчиво произнес Тибодо. — При первых передвижениях твоих капиталов я заметил, что для тебя есть послание. Его оставил некто Рено. Знаешь такого?
— Рено? — удивился Ковбой. — Но он погиб!
— Ты уверен? Я успел прочесть только часть его послания. Он просит, чтобы ты позвонил ему.
— Что еще?
— Мне некогда было читать все, — улыбнулся Тибодо. — Ты ведь просил меня вывести твои вклады из-под наблюдения. Этим я и занимался.
— Так-так, — пробормотал Ковбой, пытаясь следить за дорогой, но все же при обгоне едва ушел от столкновения со встречной машиной. С трудом сосредоточившись, он спросил пилота: — Может, это уловка орбиталов? Они, вероятно, рассчитывали, что я попадусь на их крючок, начну искать Рено и выдам себя.
— Возможно. Хотя мне это кажется слишком уж наивным. Они могли бы придумать что-нибудь похитрее.
— Может, это и в самом дело Рено? Он чудак, от него всякого можно ждать.
Лучи утреннего солнца, едва поднявшегося над зелеными горами Сангре де Кристо, ударили Ковбою в глаза, превратив его зрачки в точки. Он всю дорогу думал о Рено. Что это? Ловушка орбиталов? Или Рено каким-то непостижимым образом удалось выкарабкаться?
Загадка не из простых.
«КОРОЛЕВ» НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР.
ОБЪЯВЛЕНО О СОЗДАНИИ НОВОЙ МОДЕЛИ СПУТНИКА НА ЮПИТЕРЕ.
ЦЕНЫ НА ОРБИТАЛЬНУЮ ПЛАСТМАССУ СНИЖАЮТСЯ.
Сара стояла на дне карьера у броневика. У подветренной стороны машины скопились опавшие листья. В душу рвалась тоска, словно студеный ветер Монтаны. Отсюда Сара начала то незабываемое путешествие. В те дни она жила совсем иной жизнью, позабыв о «земной грязи», неустроенности, о жестокой битве за билет в орбитальные выси.
Рядом с Сарой стояли люди Гетмана, прибывшие сюда вместе с ней из Флориды.
— Можете забрать свой товар, — сказала наконец Сара.
Она набрала код, открыв грузовой отсек. Компьютерные матрицы оказались в целости и сохранности.
ТЫ НЕСЧАСТЛИВ? МЫ СДЕЛАЕМ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ!
«Поинтсман фармацевтикал I.G.»
Размышления Ковбоя прервал Джими. Парень недавно вернулся из Кентукки, куда отвозил украденные антибиотики. На шее и руках еще виднелись синяки, оставленные ремнями во время перегрузок при резких поворотах машины. В Небраске его чуть не схватили. К счастью, Джими остался в живых, хотя его преследовали на протяжении 800 километров. Самолет-перехватчик погиб, реактивный вертолет засосал в турбину алюминиевые опилки маскировочного облака и с горем пополам убрался восвояси на одном двигателе.
— Мне повезло, что мотор того ублюдка заглох, иначе пришлось бы туго.
Усталость давала о себе знать. Непоседа Джими, обычно шумный и суетливый, явно скис. Ему страшно хотелось спать. Он налил себе виски с тоником и плюхнулся в кресло.
— Рад сообщить, — сказал Доджер, — что твои синяки получены не напрасно. На этой поездке ты заработал больше пяти миллионов долларов, если вычесть расходы на доставку и прочее.
Парень ничего не ответил, у него просто не было сил. Ковбой прекрасно понимал его. Он тоже устал как черт после четырехдневных разъездов на «паккарде». В пути его сопровождали два телохранителя из «Огненных сил», которые не отходили ни на шаг. Ковбой пытался убедить курьеров выступить против Аркадия. Некоторые соглашались, но опасались присоединиться к команде Ковбоя, клялись, что сделают это позже, когда что-нибудь прояснится. Тем не менее организация постепенно складывалась. Но все висело на волоске — предательство хотя бы одного члена команды могло погубить дело.
— Когда кто-нибудь из курьеров говорит, что возит контрабанду только ради острых ощущений, а на остальное ему плевать, мне хочется тут же набить ему морду, — сообщил Ковбой.
— Ты ведь и сам недавно говорил то же самое. Помнишь? «Я еду не ради груза, а ради острых ощущений», — передразнил его Доджер.
— С тех пор я многое понял. — Ковбой допил очередную чашку кофе, надеясь, что кофеин поможет ему продержаться еще несколько часов.
Джими молчал, устало потирая синяки на шее, а Ковбой думал, стоит ли рассказать парню о беседе с представительницей фирмы «Королев». Она приезжала сюда по приглашению Доджера для обсуждения совместных действий против Аркадия и фирмы «Темпель». Разговор оказался бесполезным, так как «Королев» выдвинул условие, равносильное безоговорочной капитуляции: Доджер и его люди должны стать частью фирмы «Королев», то есть распрощаться со свободой.
На Земле, подчеркнула женщина, «Королеву» ничто не угрожает, поэтому ввязываться в бои фирма готова лишь в том случае, если игра стоит свеч. Доджер, разумеется, не принял ее условий. Стало ясно, что, хотя «Королев» с удовлетворением следит за тем, как «Темпель» отвлекает свои силы на борьбу со строптивыми курьерами, фирма не станет поддерживать партизанскую войну даже против своего конкурента.
Значит, курьерам придется рассчитывать только на свои силы. Впрочем, на взгляд Ковбоя, это и к лучшему. Союз с «Королевым» ничем не лучше союза с Аркадием.
Ковбой не отказался бы и еще от одной чашки кофе, но понимал, что и так уже перебрал. Кофеин, конечно, взбодрит на некоторое время, зато потом резервы организма истощатся. Пока еще есть силы, надо попытаться разобраться в структуре фирмы «Темпель фармацевтикал I.G «. Вызвав из кристаллической памяти компьютера цветную схему, он принялся за ее изучение.
Четырехмерной схемой фирмы с ее многочисленными филиалами и прочими ответвлениями снабдил его Тибодо. Многие сведения были почерпнуты из открытых источников, но кое-что основано на догадках и предположениях, например, связи Аркадия с «Темпелем».
Схема «Темпеля» была чрезвычайно сложна. Тысячи щупалец извлекали доход отовсюду. Незаконные деньги отмывались и снова пускались в оборот. Без конца менялись начальники подразделений, групп и отделов, по непонятным причинам их перебрасывали с одного места на другое.
Ковбои попытался проследить за карьерой хотя бы нескольких людей и выбрал некоего Маркуса Торна. Этот человек начал свою карьеру в экспериментальной лаборатории наркотиков в Нью-Йорке еще до Скальной Войны, когда город был на стороне Земли. Потом он перешел в «орбитальную исследовательскую группу», где тоже занимался изучением новых наркотических веществ. Следующая ступень — заместитель начальника по кадрам некой «ускорительной группы максимум», которую возглавлял молодой, но подающий большие надежды Генри Куцейро. Через шесть лет Торн перешел в сектор Луны отдела патологии.
Тут Ковбой натолкнулся на уже знакомое имя — Ли Макэлдоуни. Он тоже работал в «ускорительной группе максимум», а потом, как и Торн, оказался в секторе Луны, но годом раньше. Перед Скальной Войной Ли Макэлдоуни возвратился в «ускорительную группу», проработал там после капитуляции Земли еще месяц, затем перешел в «орбитальную контрольную комиссию по свободным космопортам», учрежденную сообществом орбитальных фирм для организации свободных зон во Флориде, Техасе и Калифорнии.
На Луне Торн провел два года, после чего стал председателем «комитета по строительству спутников, передающих солнечную энергию». Этот комитет, несмотря на название, большей частью занимался подбором кадров для «Темпеля». На этом посту Торн снова попал в подчинение Куцейро, получившего уже должность исполняющего директора фармацевтического отдела. Из комитета Торна перевели в отдел безопасности заместителем начальника, а через два месяца — в совет директоров, председателем которого опять же назначили Куцейро. Будучи членом совета директоров, Торн курировал отдел развития и комиссию по космопортам, в которой работал и его старый знакомый Ли Макэлдоуни.
Ковбой внимательно просмотрел послужной список Ли Макэлдоуни и обнаружил, что тот и раньше работал с Куцейро в «отделении наблюдения за эрозией», занимавшимся выдачей кредитов под земельный залог. Отделению удалось прибрать к рукам тысячи гектаров украинской земли с разрушенной почвой.
Затем Ковбой внимательно изучил состав совета директоров. Выяснилось, что, как только Куцейро стал председателем, совет начали лихорадочно перетряхивать. Его численность уменьшилась с двадцати четырех до пятнадцати членов. Трое из выбывших директоров умерли, остальные были понижены в должности, причем двоих отправили служить в Антарктику и на астероид Цереру. Остальных понизили в должности под тем предлогом, что они получили новые тела, и предоставили им возможность заново доказать свою компетентность, поднимаясь с низких должностей на более высокие. Таким образом, Куцейро, очевидно, избавился от противников, оставив в совете директоров только своих людей.
Спустя два года в совете произошли новые перемены. Директоров перетасовали, как карты в колоде, а от одного избавились.
Вникнув, Ковбой раскрыл подоплеку происшедшего: все это было следствием неудачной попытки некоего Альбрехта Руна вернуть себе пост председателя совета. На этом посту Рун продержался восемнадцать лет. Когда ему исполнилось семьдесят девять, его мозг пересадили в молодое тело, после чего пост председателя занял Куцейро, а Руну пришлось довольствоваться должностью начальника «комиссии по астероидам». В фирме «Темпель» это равнялось ссылке в Сибирь. Через некоторое время Рун захотел вернуть себе председательское место, но при голосовании с перевесом всего в один голос победил Куцейро, закрепившись, таким образом, в кресле председателя. Затем одного из директоров, который поддерживал Руна, отправили на пенсию, а на его место поставили человека Куцейро. Самого же Руна еще раз понизили в должности, назначив начальником торгового отдела в Южной Америке. За каких-то несколько лет Рун с председательских вершин скатился до состояния изгнанника, вынужденного прозябать в страшной глуши.
Ковбой еще раз проследил судьбу Куцейро и Руна, сравнил их. Здесь много было неясно. Надо копнуть поглубже.
Оторвавшись от изучения схемы «Темпеля», Ковбой обнаружил, что Доджера в комнате уже нет. Наверное, пошел вздремнуть. Джими спал в кресле, пустой стакан валялся на полу.
Ковбой тихо вышел из дома, сел в «паккард», завел двигатель. По крутой горной дороге спустился в старый город у Симаррона, построенный много лет назад по прихоти некоего сумасброда Люсьена Бонапарта Максвелла, дружившего с Кристофером Карсоном и Уильямом Бонни. В те времена Максвелл заполучил огромный участок земли и решил, что такое знаменательное событие является достаточным основанием для того, чтобы построить целый город.
Ковбой остановился у телефона-автомата, подсоединил свой компьютер и начал обзванивать библиотеки.
Электронная память библиотек выдала следующие сведения. Альбрехт Рун родился в Бонне, школу окончил в Лейпциге. Получив диплом химика, поступил в фирму «Темпель фармацевтикал I.G.». В тот же год фирма построила первую орбитальную фабрику по производству лекарств и наркотиков. Лет десять Альбрехт Рун летал по делам фабрики на орбиту и обратно, пока штаб-квартиру фирмы не переместили в космос. Тогда и Рун поселился на орбите.
Дослужившись до председателя совета директоров, он начал выступать за независимость орбитальных фирм от Земли. Вопреки постановлениям Комиссии по контролю за космическим пространством Рун послал космические корабли своей фирмы в астероидный пояс. Решение, по-видимому, далось ему непросто и изрядно потрепало нервную систему, если учесть тот факт, что по сравнению с другими фирмами, занимающимися разработкой астероидов, «Темпель» имел совсем немного космических кораблей. Рун был одним из организаторов первого съезда орбитальных фирм и по своему влиянию считался тогда вторым человеком, уступая лишь более авторитетному Гречко. На самом деле большинство резолюций первого съезда написал именно Рун, но по некоторым соображениям он решил оставаться в тени, предоставив Гречко возможность играть роль официального лидера орбиталов. После Скальной Войны Рун негласно подталкивал процесс балканизации основных держав Земли, способствовал их дроблению, тем самым окончательно ослабляя военный потенциал поверженной планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43