– Догадались. И не только родители. Мы все это знали. Ребенок был того же возраста, что и принц, – дней двух от роду. Но этот мальчик был белокурый, с голубыми глазами – не молочно-голубыми, как обычно у новорожденных, а ярко-голубыми. И ушки у него были ровненькие. Допросили всю прислугу во дворце, но никто ничего не знал. Стражники клялись, что мимо них никто не проходил. Стражники были люди надежные, Стефан не сомневался, что они говорят правду. Нянька всю ночь спала в комнате принца и вставала, чтобы отнести его к кормилице. Кормилица говорила, что мальчик был черноволосый. По этому и по другим признакам Триан понял, что ребенка подменили с помощью магии.
– И по каким же таким признакам?
Альфред вздохнул и выглянул наружу. Бэйн стоял на скале, вглядываясь в даль. На горизонте снова собирались грозовые тучи, пронизанные молниями. Поднимался ветер.
– На мальчика было наложено мощное заклятие. Каждый, кто видел его, немедленно начинал любить его. Ну, не то чтобы любить, а как бы это сказать… заботиться о нем… трястись над ним… Ну, в общем, это было что-то вроде одержимости. Мы просто не могли видеть его несчастным. Стоило ему заплакать – и нам становилось плохо. Мы скорей расстались бы с жизнью, чем с этим ребенком…
Альфред умолк и провел рукой по своей лысине.
– Стефан и Анна знали, что оставлять этого ребенка у себя опасно, но они
– и все мы – ничего не могли поделать с собой. Потому-то они и назвали мальчика Бэйн, «погибель».
– А что в этом было опасного?
– Через год, в тот день, когда Анна родила своего ребенка, к нам явился мистериарх из Верхнего царства. Поначалу мы сочли это за честь – ведь такого не случалось уже много лет: чтобы один из могущественных магов Седьмого Дома снизошел до того, чтобы оставить свой блистающий мир и спуститься к нам, простым смертным. Но наша радость и гордость быстро угасли. Ибо Синистрад был злым волшебником. И он позаботился о том, чтобы мы сразу поняли это и боялись его. Он сказал, что явился оказать честь маленькому принцу и принес с собой дар. Когда Синистрад взял младенца на руки, все сразу поняли, кто настоящий отец Бэйна. Но мы ничего не могли поделать – что сделаешь с могущественным волшебником из Седьмого Дома? Триан – один из искуснейших магов во всем королевстве, но он принадлежит всего лишь к Третьему Дому. И нам пришлось с улыбкой смотреть, как мистериарх надел на ребенка это перо. Потом Синистрад поздравил Стефана с наследником и удалился. То, как он произнес слово «наследник», заставило нас всех похолодеть. Но Стефан ничего не мог поделать. Наоборот, он стал еще больше заботиться о мальчике, хотя сам вид ребенка сделался ему противен.
Хуго, нахмурившись, потянул себя за бороду.
– Но что может понадобиться волшебнику из Верхнего царства у нас, в Срединном царстве? Они ведь удалились туда много лет назад, по собственной воле. И их земля так богата, что нам и во сне не приснится – по крайней мере, так говорят.
– Я же сказал, что это неизвестно. У Триана были свои теории – самое очевидное, разумеется, что они хотят нас завоевать. Но если бы они хотели править нами, они могли бы явиться сюда целой армией и в два счета разбить все наши войска. Нет, это бессмысленно. Стефан знал, что Синистрад общается с сыном. А Бэйн искусный шпион. Мальчик знал все тайны королевства и передавал их своему отцу. Это мы знаем точно. Но это не страшно. За эти десять лет наша мощь намного выросла. Так что если мистериархи хотели завоевать нас, им проще было сделать это раньше, чем теперь. Но в последнее время произошло нечто, что заставило Стефана избавиться от подменыша.
Альфред выглянул наружу – мальчик был на прежнем месте, видимо рассматривая город, хотя явно устал и уже не стоял, а сидел на камне. Камергер придвинулся к Хуго и шепнул ему на ухо:
– Анна беременна!
– А-а! – Хуго понимающе кивнул. – Стало быть, на подходе новый наследник, и они решили избавиться от прежнего. А как же заклятие?
– Триан разрушил его. Ему потребовалось для этого десять лет непрестанных трудов, но наконец он добился успеха. И Стефан наконец смог… хм… – Альфред замялся.
– …Нанять убийцу, чтобы убрать принца. А вы давно об этом знали?
– С самого начала. – Альфред покраснел. – Потому-то я и последовал за вами.
– И вы хотели мне помешать?
– Я… – Альфред нахмурился и растерянно покачал головой. – Не знаю. Не уверен.
Темное семя запало в душу Хуго и пустило корни. Оно быстро разрослось, расцвело и принесло ядовитые плоды. «Я нарушил контракт. Но почему? Потому, что мальчишка живой стоит дороже, чем мертвый? Но ведь не он один. То же самое можно было сказать о многих людях, которых я подряжался убить. Но раньше я никогда не изменял своему слову, не нарушал контракта, хотя мог бы получить в десять раз больше, чем мне заплатили. Почему же я сделал это теперь? Я рисковал жизнью, чтобы спасти этого ублюдка! Я не смог убить его после того, как он пытался убить меня!
А что, если заклятие вовсе не разрушено? Что, если Бэйн до сих пор вертит всеми нами, начиная с короля?» Хуго внимательно посмотрел на Альфреда:
– А кто такой вы сами, а, камергер?
– Но вы же видите, сэр, – развел руками Альфред. – Я всю жизнь провел на службе. Я жил в семье ее королевского высочества в Улиндии. Когда ее величество вышла замуж, она была так любезна, что взяла меня с собой.
Альфред покраснел, уставился в палубу и принялся нервно теребить свой камзол.
«Этот человек совершенно не умеет врать. В отличие от мальчишки», – подумал Хуго. И, однако, Альфред, как и Бэйн, явно всю жизнь прожил во лжи.
Ладно, это потом. Убийца прикрыл глаза. Плечо болело, Хуго тошнило, глаза слипались. Это все от яда и от давления. Хуго горько улыбнулся. Подумать только, его, чьи руки обагрены кровью десятков людей, его, который никогда никому не служил, – его заставил служить себе какой-то сопливый мальчишка!
Принц сунул голову в дыру.
– Я, кажется, видел! Большая-пребольшая машина! Довольно далеко, вон в той стороне. Сейчас ее не видно, потому что облака. Но дорогу я помню. Идемте прямо сейчас, а? Чего тут опасного? Ну дождь и дождь…
Молния расколола небо пополам и прожгла дыру в коралите. Удар грома едва не сбил Бэйна с ног. – Дождь разный бывает, – сказал Хуго.
Молния ударила еще раз, ближе. Бэйн нырнул в корабль и прижался к Альфреду. По корпусу корабля хлестал дождь с градом. Скоро сквозь щели начала сочиться вода. Глаза Бэйна расширились от страха, но он молчал. Заметив, что у него дрожат руки, он стиснул их, чтобы было не так заметно. Хуго увидел в нем себя самого, каким он был много лет назад. Он тоже боролся со страхом с помощью единственного своего оружия – гордости.
Но ему тут же пришло в голову, что, возможно, Бэйн нарочно хочет показаться ему именно таким.
Убийца нащупал рукоять меча. Всего несколько секунд – и все будет кончено! И пусть магия остановит его, если ей это удастся.
Хотя, быть может, ей это уже удалось…
Хуго снял руку с меча, достал трубку – и встретился глазами с принцем. Бэйн дружески улыбнулся ему.
Глава 29. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО
Для верховного головаря наступили тяжелые времена. Боги валились на него один за другим – они именно валились, прямо с неба, и все на его бедную голову. Все шло не так, как положено. В его государстве, некогда столь мирном и спокойном, все встало с ног на голову.
Он уныло плелся по камням. За ним неохотно тащился отряд копарей. Рядом с достоинством вышагивал главный жирец. Головарь размышлял о том, зачем ему боги, и пришел к выводу, что они ему совершенно ни к чему. Сперва они, вместо того чтобы избавить его от сумасшедшего Лимбека, вернули этого Лимбека обратно. И мало того – они сами явились с ним! Ну, по крайней мере, один из них – Эпло этот самый. Правда, до ушей верховного головаря доходили смутные слухи, что этот бог говорит, что он вовсе не бог, но Даррал Грузчик им ни на грош не верил.
К тому же этот Эпло, бог он там или нет, мутил воду повсюду, куда ни являлся. А шлялся он везде. Вот сейчас, например, он обосновался в столице, Внутре. Сумасшедший Лимбек и его дикие сопповцы таскали своего бога по всей стране и повсюду толкали речи и рассказывали гегам, что их унижают, обманывают, держат в рабстве и Менежоры знают что еще. Конечно, Сумасшедший Лимбек давно кричал об этом, но раньше было другое дело, а теперь, когда его поддерживал бог, геги начали его слушать!
Мало того, половина жирцов перешла на его сторону! Главный жирец, напуганный расколом церкви, требовал, чтобы верховный головарь что-нибудь предпринял.
– Сделайте же что-нибудь! – вопил он.
– А что мне делать? – кисло вопрошал Даррал. – Арестовать этого Эпло, бога, который говорит, что он не бог? А что толку? Это только убедит тех, кто ему верит, что он прав, и заставит перейти на его сторону остальных!
– Чушь! – фыркнул жирец. Он не понял ни слова из того, что сказал головарь, понял только, что Даррал с ним не согласен.
– «Чушь, чушь»! Вы так говорите оттого, что вам больше нечего сказать! А ведь это все ваших рук дело! – завопил верховный головарь, разозлившись. – «Пусть, мол, о Сумасшедшем Лимбеке позаботятся Менежоры!» Вот они и позаботились. Прислали его обратно, на нашу голову!
Главный жирец вылетел из комнаты, как ошпаренный кот. Но тотчас явился, когда стало известно про корабль.
Корабль-дракон камнем свалился с неба, где ему совершенно нечего было делать, потому что до ежемесячного сошествия ельфов было еще далеко, и приземлился в Снаруже на некотором расстоянии от внешнего сектора Внутра, именуемого Жалудком. Верховный головарь видел это из окна своей спальни, и сердце у него упало. Еще боги – только этого ему и не хватало!
Поначалу Даррал надеялся, что он был единственным, кто это видел, так что можно будет сделать вид, что он вовсе ничего не видел. Увы! Корабль попался на глаза многим гегам, включая самого главного жирца. Хуже того: один из остроглазых, но безмозглых копарей углядел, что из корабля выбралось Что-то Живое! В наказание этого копаря взяли в разведку, и теперь он уныло ковылял вслед за головарем и главным жирцом.
– Надеюсь, это даст тебе хороший урок! – обернулся Даррал к несчастному копарю. – Это из-за тебя нам пришлось тащиться сюда! Что бы тебе держать язык за зубами! Но нет! Надо ж тебе было их увидеть! И ладно бы только увидеть – еще и разболтал это на пол-Древлина!
– Я сказал только главному жирцу! – оправдывался копарь.
– Это одно и то же, – проворчал Даррал.
– Но, господин верховный, по-моему, только справедливо, чтобы у нас тоже был свой собственный бог! – настаивал копарь. – А то что это такое – у этих дубин в Хете есть свой бог, а у нас нету!
Главный жирец вскинул брови. Забыв о гневе, он подошел к верховному головарю.
– А ведь он прав, – шепнул жирец на ухо Дарралу. – Если у нас будет свой собственный бог, мы сможем противопоставить его богу Лимбека!
Верховный головарь вынужден был признать – конечно, про себя, – что его любезный шурин в кои-то веки сказал нечто разумное. «Свой собственный бог, – размышлял Даррал Грузчик, шлепая по лужам, направляясь к кораблю-дракону. – Хм. Это в самом деле может оказаться полезным».
Тем временем они подошли почти вплотную к разбитому кораблю, и верховный замедлил шаг и поднял руку, чтобы остановить тех, кто шел за ним. Хотя в этом не было никакой необходимости. Копари уже и так остановились как вкопанные в десяти шагах позади своего предводителя.
Верховный головарь сердито оглянулся на своих подчиненных и уже собрался было обозвать их всех трусами, но, поразмыслив, решил, что оно и к лучшему. Если он отправится к богам один, это будет выглядеть куда внушительней. Даррал покосился на главного жирца.
– Вам, наверное, лучше остаться здесь, – сказал он. – Это может оказаться опасным.
Поскольку Даррал Грузчик никогда в жизни не заботился о его здоровье и благополучии, главный жирец заподозрил – вполне справедливо, – что раз головарь сделался вдруг таким внимательным, то это неспроста, и отказался наотрез.
– Я бы сказал, что этих бессмертных существ подобает встречать именно главе церкви, – надменно заявил он. – Более того, я хотел бы просить, чтобы вы предоставили вести беседу именно мне.
Буря улеглась, но надвигалась новая (как же на Древлине, и без бури!), так что у Даррала не было времени спорить. Головарь ограничился тем, что проворчал себе под нос что-то насчет пустой вагонетки, которая гремит громче. И вот верховный головарь со спутником направились к разбитому корпусу корабля. Позднее их отвага была воспета в многочисленных песнях и преданиях. (Хотя надо заметить, что особой отваги им не потребовалось: копарь донес, что существо, которое он видел, было маленьким и довольно хрупким на вид. Но вскоре им понадобилось настоящее мужество.) Оказавшись у корабля, верховный головарь на секунду растерялся. Ему раньше никогда не приходилось говорить с богом. На ежемесячные церемонии сошествия ельфы являлись в огромных крылатых кораблях, забирали воду, сбрасывали свои дары и улетали обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59