Солдат не покидала тревога. Всех терзал один и тот же вопрос: кто этот таинственный третий игрок? Среди убитых были только пантатиане и саауры, а найденные ими человеческие останки принадлежали лишь несчастным пленникам, которых приволокли в подземелье на корм пантатианским детенышам. И было очевидно, что этот третий игрок преследует ту же цель, что и люди Кэлиса.
Эрик все больше убеждался в том, что это даже отдаленно не напоминает чужеземное вторжение, и не мог отделаться от ощущения, что пантатиан уничтожили какие-то чудовища из древних мифов, призванные из небытия неким волшебником.
Но когда он высказал вслух это предположение, Миранда возразила:
— Где же тогда пантатианские маги?
За время похода Эрик слышал от Миранды, что их жрецы служат Изумрудной Королеве, не принимая непосредственного участия в военных действиях. Но она и сама чувствовала, что это звучит неубедительно.
Вернулся разведчик.
— Впереди чисто, — сообщил он, — но появилось какое-то странное эхо, сержант.
— Что ты имеешь в виду под словом «странное»? — спросил Эрик.
— Не могу найти точного определения, но впереди, возможно, на большом расстоянии, что-то есть, и оно производит столько шума, что мы не смогли подобраться поближе так, чтобы нас не услышали.
Об этом было доложено Кэлису.
— Люди вот-вот свалятся от усталости, — заметил он.
Миранда вытерла лоб.
— Здесь такая же жара, как в Зеленых Просторах Кеша.
Эрик не спорил. Под доспехами люди были почти голыми, и потребовалось немало усилий, чтобы уговорить их не выбрасывать тяжелые меховые плащи, которые теперь были свернуты и уложены в заплечные мешки. Эрик потратил немало времени, убеждая каждого, что, когда они выйдут на поверхность, на них обрушится зима.
Кэлис приказал сделать привал. Эрик расставил часовых, а остальным разрешил немного поспать. Потом де Лонгвиль отозвал его в дальнюю часть пещеры.
— Чувствуешь запах?
Эрик кивнул:
— Сера. Иногда даже жжет глаза.
— И что ты думаешь?
Эрик смутился.
— О чем?
— Обо всем этом. — Бобби обвел рукой пещеру.
Эрик пожал плечами:
— Мне платят не за то, чтобы я думал.
Бобби ухмыльнулся:
— Верно. — Но ухмылка его тут же исчезла. — Нет, что ты на самом деле думаешь?
Эрик еще раз пожал плечами:
— Не знаю. Иногда мне кажется, что мы уже никогда не увидим дневной свет, но обычно я просто иду, куда мне приказывают, стараюсь сохранить людям жизнь и не думаю о завтрашнем дне.
Де Лонгвиль кивнул:
— Понял. Но этот принцип годится для рядовых, а на тебе лежит ответственность за других.
— Знаю.
— Нет, не думаю, что ты знаешь, — сказал де Лонгвиль и огляделся, желая убедиться, что никто не слышит их разговора. — У Миранды есть средства, позволяющие ей и еще одному человеку мгновенно отсюда исчезнуть. Особые средства.
Эрик кивнул. Он уже давно свыкся с мыслью, что Миранда в какой-то степени волшебница, и потому это его не удивило.
— Если со мной что-то случится, твоя обязанность — отправить Кэлиса вместе с Мирандой, понимаешь?
— Не совсем.
— Он — особенный, — сказал де Лонгвиль. — Королевству он нужен больше, чем пара жалких придурков вроде нас с тобой. Если понадобится, бей его по голове и привязывай его безвольное тело к Миранде, но не дай ей уйти без него.
Эрик едва удержался от смеха. Единственным, кто в отряде был сильнее, чем Эрик, являлся именно Кэлис, причем намного сильнее. Эрик не сомневался, что, если он ударит Кэлиса по голове, тот даже не покачнется.
— Посмотрю по обстоятельствам, — ответил он уклончиво.
Они тронулись в путь через два часа, и все это время Эрик обдумывал слова де Лонгвиля. Впрочем, он не придал им особого значения, потому что не хотел представлять себе ситуацию, в которой рядом с ним не было бы де Лонгвиля, чтобы отдать приказ, и сомневался, что сам сможет что-то приказать капитану.
Отряд долго шел по длинному узкому туннелю, который полого спускался вниз. По-прежнему было жарко, но хуже, судя по всему, не становилось.
Дважды они останавливались на краткий отдых, и оба раза вперед высылались разведчики. Оба раза по возвращении они докладывали об отдаленном шуме, источник которого не могли распознать.
Через два часа этот шум услышал и Эрик. Грохот доносился издалека, сопровождаемый каким-то пронзительным звуком, и отдавался эхом от стен туннеля; во всяком случае, так показалось Эрику.
Войдя в очередную галерею, они снова увидели следы битвы. Но на сей раз эти следы были относительно свежими.
— Бой был вчера, — заметил Кэлис, указывая на лужи еще не свернувшейся крови. Какой-то солдат позвал капитана к бассейну. Подошел туда и Эрик.
— Боги! — воскликнул он, увидев последствия резни. Это был самый большой родильный бассейн из всех обнаруженных до сих пор. Яйца были расколоты, в воде плавали желток и белок. Вонь была невыносимой. И вдруг Эрик насторожился.
— А где трупы детенышей? — спросил он.
В розоватой пузырящейся воде плавала единственная рука, а края бассейна были все забрызганы кровью.
— Кто-то здесь пировал, — после долгой паузы произнес Кэлис.
Образ существа, разрубающего яйца и пожирающего пантатианских младенцев, был настолько отвратителен, что Эрик повернулся и ушел.
— Надо идти дальше, — наконец сказал Кэлис.
Эрик построил людей и повел их вперед.
Похороны были короткими. Ру стоял рядом с Карли. Дети остались дома под присмотром Мэри.
Элен и двое ее детей стояли молча, пока жрец Лимс-Крагмы нараспев произносил благословение усопшему и зажигал костер. Девочка играла со своей куклой, а лицо мальчика выражало растерянность.
Когда церемония закончилась, Карли спросила:
— Все?
Ру похлопал ее по руке.
— Да. У вдовы удивительно сильная воля, но она не ожесточилась. Ее больше волнует судьба детей.
Карли взглянула на детей.
— Бедные крошки. — Она подошла к Элен и сказала:
— Я не нахожу удовольствия в этом. Если я чем-то могу помочь, не стыдитесь меня попросить.
Элен кивнула. Лицо у нее было бледное и искаженное, но она не плакала.
Карли повернулась к Ру:
— Едем домой?
Ру покачал головой:
— Нравится мне это или не нравится, но у меня есть неотложное дело. — Он посмотрел на высоко стоящее солнце. — Я должен вернуть долг до заката. После этого… Не знаю.
Карли кивнула:
— Я должна вернуться к детям.
Выполняя супружеский долг, Ру поцеловал ее в щеку.
— Приеду, как только смогу.
Карли уехала, а Ру подошел к Элен. Глядя на нее, он подумал, какая это изящная и храбрая женщина. Не обладая красотой Сильвии Эстербрук, она тем не менее чем-то притягивала к себе Ру.
Элен повернулась, и Ру отвел взгляд.
— Я просто хотел повторить то, что уже сказал сегодня. Вы получите все, что вам необходимо.
— Благодарю вас, — спокойно ответила она.
— Вы никогда не должны меня благодарить, — сказал он, сам не зная почему.
— Повинуясь порыву, Ру взял ее руку и коротко пожал. — Никогда.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел.
По дороге к кофейне Баррета он пытался привести мысли в порядок, но из-за усталости и волнения ему это плохо удавалось. Он думал о борьбе и о смерти, и перед его мысленным взором возникло лицо Элен Джекоби. Он вспомнил о ее детях, а потом подумал и о своих собственных.
Кучер вынужден был напомнить ему, что они уже подъехали к кофейне. Ру устало поднялся к своему обычному столику. Партнеры ждали его, и он тяжело опустился на стул, велев официанту принести большую чашку кофе.
— Как дела? — спросил Мастерсон.
— Я получил золото, — ответил Ру. Он специально сказал им об этом только сейчас. Он помнил беседу с герцогом Джеймсом и понимал, что разговаривать со своими тремя партнерами нужно тогда, когда они еще в растерянности.
— Хвала богам! — воскликнул Хьюм, а Кроули просто глубоко вздохнул.
— Где оно сейчас? — спросил Мастерсон.
— Отправлено кредитору.
— Славно, славно, — потер руки Кроули.
— Я хочу, чтобы вы выкупили мою долю, — немного помолчав, сказал Ру.
— Что? — недоверчиво переспросил Мастерсон.
— Все происходит слишком быстро. Мы очень уязвимы. К тому же я обнаружил, что слишком много занимаюсь делами Компании Горького Моря и недостаточно времени уделяю фирме «Эйвери и сын».
— Почему мы должны выкупать вашу долю? — спросил Кроули.
— Потому что я заработал право уйти, — сказал Ру и для выразительности ударил рукой по столу. — Один я дрался сегодня утром на дуэли, чтобы спасти нашу общую задницу. Я спасал не только себя, но не помню, чтобы кто-нибудь из вас, джентльмены, был там с мечом в руке и сражался за свою жизнь!
— Ну, полагаю, если бы мы знали… — сказал Хьюм.
— Едва ли вы убедили меня, что мы должны позволить вам так быстро выйти из дела, господин Эйвери, — произнес Кроули.
Мастерсон молчал, но потом и он вступил в разговор:
— Значит, вы считаете, что договор о партнерстве должен быть расторгнут?
— Или по крайней мере изменен, — ответил Ру.
— В каком пункте? — улыбнулся Мастерсон.
— Если вы не хотите выкупить мою долю, то дайте мне контроль над компанией, — сказал Ру. — Так или этак, мне все равно, но если я и дальше собираюсь рисковать жизнью, то хочу, чтобы это было в моих собственных интересах.
— Вы крепкий орешек, Ру Эйвери, — сказал Мастерсон. — Уверен, что с нами или без нас вы не пропадете. Если вы жаждете разрыва, я продам вам то, что вы хотите.
— Как-то все это слишком сложно. Я в смятении, — пожаловался Хьюм.
— Ба! Да это просто трюк, рассчитанный на то, чтобы убрать меня с поста председателя правления Компании Горького Моря, — заявил Кроули.
— Продайте мне половину ваших паев, джентльмены, — предложил Ру, — и я вас обогащу. Но я больше не желаю рисковать своей жизнью и будущим моей семьи ради спасения вашего золота.
Мастерсон рассмеялся.
— Все верно, Эйвери. Вот что я вам скажу: я продам вам достаточно, — если то же самое сделают остальные, — чтобы вы получили контроль над компанией, но я не отдам вам все. Вполне возможно, что богатство нам принесли ваши деловые таланты и ваше дьявольское везение, но на карту была поставлена и куча нашего золота.
— Я сделаю то же самое, — сказал Хьюм. — Я слишком много времени сидел здесь, занимаясь делами Компании Горького Моря, а мои прочие предприятия оставались без внимания.
— Ну а я не собираюсь этого делать, — сказал Кроули — Выкупите мою долю или продайте мне свою, одно из двух.
— Какова цена? — взглянув на него, спросил Ру.
— Покупки или продажи?
Остальные засмеялись, а потом рассмеялся и Кроули.
— Ладно, — сказал он, — я назначу вам цену. — Взяв перо, он написал сумму и перебросил клочок бумаги Ру.
Увидев цифру, Ру понял, что она смехотворно высока, и покачал головой. Он взял перо, зачеркнул цифру и написал другую, после чего вернул пергамент Брэндону Кроули.
Кроули взглянул на сумму.
— Да это грабеж!
— Тогда я назову первую цифру, если вы готовы выкупить мою долю, — предложил Ру.
Мастерсон засмеялся:
— Он вас уел, Брэндон.
— Пусть будет средняя, — сказал Кроули.
— Согласен! — кивнул Ру. Хьюма и Мастерсона он попросил быть свидетелями.
Они быстро договорились о передаче прав собственности, и не успел Ру опомниться, как Мастерсон уже приказывал принести свой особый бренди. После событий последних двух дней Ру был измотан до предела и с одного стаканчика так опьянел, что едва не свалился под стол.
Когда он с трудом спустился вниз, у двери его ждал Дункан.
— Луи велел передать тебе, что золото там, где полагается, и все хорошо.
— Он улыбнулся.
Ру тоже улыбнулся:
— Ты такой же хороший друг, как и кузен, Дункан. — Он крепко обнял его. — Я все забываю тебе это сказать.
Дункан рассмеялся.
— Выпил?
Ру кивнул:
— Да. А ты теперь разговариваешь с владельцем Торговой Компании Горького Моря. — Он подал знак своему кучеру. — Пожалуй, это сделает меня одним из богатейших людей в Крондоре, Дункан.
— Ну, если так, то хорошо, — со смехом ответил Дункан. Подкатила карета. Дункан открыл дверцу и помог Ру забраться внутрь.
— Куда, сэр? — спросил кучер.
— Дункан, окажи мне услугу, — выглянув из кареты, сказал Ру. — Я должен был сегодня вечером ужинать с Сильвией Эстербрук, но я слишком измучен. Будь другом, передай ей мои извинения.
Дункан ухмыльнулся:
— Пожалуй, я могу это устроить.
— Ты хороший друг, Дункан. Я тебе говорил об этом?
— Да, — рассмеялся Дункан. — А сам отправляйся домой! — добавил он, закрыв дверцу.
Экипаж покатил к дому, а Дункан пошел к своей лошади. Сев в седло, он поскакал в сторону усадьбы Эстербрука, но, проехав квартал, он повернул обратно, к маленькому домику, где его ждала шлюшка, которую он подцепил в порту.
Был самый разгар дня, но шлюшка спала. Дункан бесцеремонно сдернул с нее одеяло.
— Чего тебе? — спросила она, проснувшись.
Мгновение он смотрел на нее, а потом поднял с пола ее платье.
— Собирай свои тряпки и проваливай! — велел он, швыряя ей платье.
— Чего? — еще раз спросила она, садясь на кровати.
— Я сказал: убирайся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60